Парламентаризм и демократия в России

О дним из важнейших политических завоеваний периода демократических перемен является рождение нового российского парламентаризма. При этом создание парламента как института власти, действующего на основе подлинно демократических принципов, оказалось делом более сложным, чем ожидалось. Совершенно недостаточно освободить представительный и законодательный орган власти от давления авторитарного правления. Важнейшей задачей является внедрение и закрепление парламентаризма как нормы политической жизни общества. Значительная временная дистанция, отделяющая нас от момента начала демократического транзита, позволяет выявить и оценить предварительные итоги развития постсоветского парламентаризма уже не столько с позиции перспектив процесса, сколько с позиции его результатов.

Одной из существенных проблем современной политической науки является оценка эффективности политических институтов в условиях демократизации. Сформулированная западной политологией идея демократического транзита предоставляет аналитический инструментарий такой оценки. Однако применение транзитологического подхода в сравнительной политологии выявило целый ряд существенных методологических ограничений. Сегодня теория демократического транзита подвергается в России серьёзной критике, в основу которой положен аргумент объяснительной несостоятельности указанной теории по отношению к российским политическим процессам последних полутора десятилетий1. Однако, на наш взгляд, идею транзита ещё рано списывать. Тем более что в отношении политических процессов во многих других странах и регионах мира она оправдала возлагавшиеся на неё надежды.

ДМИТРИЕВ Михаил

На наш взгляд, необходимо при анализе практически всех нынешних российских политических институтов иметь в виду следующие существенные аспекты. Во-первых, нужно чётко представлять инерционность любой политической системы, невозможность её резкого качественного изменения. Во-вторых (учитывая первое положение), нельзя воспринимать «западные институты», реализующие принцип разделения властей, как априорно годные, в их отрыве от реальной истории конкретной страны. Это связано с тем, что само понятие «западные институты», зачастую употребляемое не только в публицистике, но и в научных работах, не имеет чёткого смыслового содержания, кроме указания на цивилизационное проис хождение. В оенная победа президентской власти в октябре 1993 г. обу-

1 См.: Карозерс Т. Конец парадигмы транзита // Политическая наука, 2003, № 2.

словила развитие институциональных перемен в ходе процесса конституционализации в направлении усиления роли главы государства.

Политологи провели немало исследований институциональной составляющей демократизации, придя к выводу о первостепенной значимости парламентаризма как инструмента обеспечения политической стабильности в период радикальных перемен. Политическая практика демократизации свидетельствует, что именно парламент, как правило, становится местом достижения межэлитного согласия по вопросу о стратегии демократических изменений. В рамках транзитологической концепции роль парламентаризма в процессе демократизации оценивается весьма высоко. Особенно важную роль парламентские процедуры играют в момент непосредственного принятия решения о начале институциональных перемен. Иными словами, парламент выступает как место выработки стратегии перехода к демократии и является непосредственным участником этого процесса. Парламенту принадлежит значимая роль на всех этапах демократического транзита – либерализации автократии, демократизации и консолидации демократии.

Парламентские институты, как показывает исторический опыт многих стран, играют важнейшую роль в удержании политического режима в рамках демократических норм и процедур. Нынешнее состояние парламентаризма в нашей стране нуждается в объективной оценке его консолидационных возможностей. Своеобразие институционального дизайна российской политической системы заключается в том, что принцип разделения властей был реализован в отрыве от принципа их баланса. Такая неустойчиворавновесная система характеризуется сменой периодов согласованной работы органов власти различных ветвей и периодов взаимного игнорирования, конкуренции, вплоть до открытой конфронтации. В этой связи одной из актуальных проблем является степень устойчивости сложившейся системы. Не менее актуальной представляется проблема оптимизации деятельности парламентских институтов. Вопросы формирования состава, конкретизации полномочий и реализации функций представительных и законодательных органов власти как на федеральном, так и на региональном уровне нельзя назвать до конца решёнными.

Формирование институциональной системы государственной власти на основе Конституции 1993 г. открыло возможность начала этапа консолидации демократии, однако политическая практика 1990-х гг. привела к стагнации политических реформ. Процесс демократизации политической системы при снижении интенсивности политических процессов на федеральном уровне закономерно сместился на уровень регионов. Важным компонентом региональной демократизации является формирование федеративных отношений, как «вертикальных» в системе «центр – регион», так и «горизонтальных» – между субъектами федерации. Открывается возможность для реализации потенциала регионального парламентаризма. Вслед за выборами федерального уровня прошли выборы в регионах. К середине 1990-х гг. удалось сформировать институциональную систему регионального парламентаризма. С изменением порядка формирования губернаторского корпуса значение региональных органов представительной власти даже возросло. В отличие от Федерального Собрания, некоторые из них являются местом реальной политической борьбы, хотя и со значительным оттенком клановости.

Оценки российского парламентаризма в настоящее время весьма пессимистичны. Так, В.Н. Лысенко – один из тех, кто начинал практику парламентской деятельности в новой России, – подводя итоги первого десятилетия функционирования представительных органов власти, констатировал, что парламентаризм как политическое явление, характеризующееся значительной ролью парламента в жизни страны, проявляется крайне слабо1. Превалирование представительских функций парламента над законодательными, низкий уровень авторитета, дисбаланс властей, неразвитость партийной системы и норм лоббистской деятельности, слабость подлинно федеративных отношений являются, по мнению В.Н. Лысенко, причинами нынешнего состояния парламентаризма в России.

Ещё более жёстко оценивает ситуацию один из вед ущих российских политологов

А.И. Соловьёв. По его мнению, «полтора десятилетия политической истории страны продемонстрировали наличие системных трансформаций парламента, по сути отразивших его деинституционализацию как общественно-государственного органа власти»1. Проявлением деинституционализации российского парламента А.И. Соловьев считает дисфункцию Федерального Собрания, его превращение в инструмент сглаживания конфликтов и противоречий внутри правящей политической элиты. При этом Госдума является важным местом позиционирования корпоративных (в том числе и теневых) интересов.

Критичные оценки современного состояния парламента и парламентаризма в России во многом справедливы. Последние полтора десятилетия развития парламентских институтов и практик в России представляют собой сложный и противоречивый опыт. Не все проблемы институционального характера решены успешно, особенно в регионах, уровень доверия граждан федеральному парламенту снижается. Поэтому актуальной остается проблема повышения легитимности парламентских институтов как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Уже можно утверждать, что эффективность перехода к пропорциональной системе выборов в Государственную Думу является весьма сомнительной. Известно, что пропорциональная система способствует развитию партийной системы. Однако если учесть фактор повышения заградительного барьера с 5% до 7%, то можно предположить сокращение числа парламентских партий. В этой ситуации возможен курс на формирование двухблоковой системы: «партия власти» и её сателлиты – объединённая оппозиция (временная лево-правая коалиция).

Могут ли изменения в избирательном законе или законе о партиях привести к желаемому результату – созданию эффективных, ответственных и репрезентативных политических партий и действенного парламентаризма в России? Представляется, что предлагаемые новшества не могут быть исчерпывающими и, скорее, не приведут к искомому результату. Наиболее действенным механизмом повышения эффективности, ответственности и репрезентативности политических партий является формирование партийного правительства. В классическом варианте формирование правительства на основе парламентского большинства в России невозможно, даже в случае положительного для «партии власти» опыта выборов на основе пропорциональной системы. Бюрократическая партия по своей природе не в состоянии принимать на себя всю политическую ответственность за деятельность сформированного ею правительства.

Однако, как нам представляется, положение федерального парламента сегодня не является безнадёжным. Диалектика развития политических процессов и здравый смысл подсказывают, что существующий «перекос» власти в пользу президентуры потребует исправления уже в недалёком будущем. Понятно, что ни органы исполнительной власти, ни правящая партия не смогут эффективнее, чем парламент, решать проблемы поиска оптимальных политических и правовых решений, адекватных требованиям времени. Но сам парламент должен «дорасти» до такого состояния, когда он сможет взять на себя ведущую политическую роль. В противном случае расплатой за провал парламентаризма будет диктатура. Парламентаризм может стать наиболее значимой гарантией демократического пути развития страны лишь в случае, если общественное осознание его необходимости будет достаточно сформированным.

Институционализация парламентаризма в России произошла в условиях, когда соотношение сил основных политических акторов демократизации было не равновесно. Закрепление дисбаланса в системе разделения властей в процессе конституционализации сохраняет сложившуюся неравновесную систему, но лишь до тех пор, пока актуальны проблемы транзита. С исчерпанием транзитивной «повестки дня» положение основных институтов государственной власти в России неизбежно изменится. Парламент, обладая значительным институциональным потенциалом согласования социально-политических интересов, вероятнее, чем какой-либо другой институт, может стать ведущим актором консолидации демократии.