Павел Бажов - антикризисный управляющий военного времени

Уникальной была и судьба самого писателя. Когда-то Аркадий Гайдар – к слову, свояк П. Бажова – о себе сказал, что у него «обыкновенная биография в необыкновенное время»1. Скромность была маркером той эпохи. П. Бажов свою личную роль в истории также не подчеркивал. Тем не менее, он остался в коллективной памяти как писатель, политик, организатор…

В данной статье исследуется роль и значение П. Бажова как руководителя, председателя правления Союза советских писателей (СО ССП) (1940–1950 гг.), осуществляется анализ его влияния на функционирование писательской организации в Свердловске в период Великой Отечественной войны (ВОВ). В работе используются культурно-исторический, биографический, структурный и сравнительно-исторический методы исследования.

Еще в 30-х гг. XX в. Свердловская писательская организация одним из виднейших деятелей Российской ассоциации пролетарских писателей 1930-х гг., товарищем Селивановским, была названа «самой сложной из всех краевых организаций»2.

П. Бажов как литературное, а в некоторых случаях и как историческое явление изучался исследователями с момента выхода первых его работ. Масштабное историческое исследование было сделано советским критиком и литературоведом Людмилой Скорино. Еще при жизни П. Бажова, в 1947 г., вышла ее монография «Павел Петрович Бажов». В исследовании Л. Скорино доказывает, что П. Бажов не «обработчик» фольклора, а полноценный писатель-придумщик, опирающийся на народное творчество (Скорино, 1947).

Заметным явлением в изучении личности и литературного наследия писателя стала монография «Павел Петрович Бажов» М.А. Батина, изданная в 1959 г. Ученый «вписал» творчество уральского сказочника в литературный контекст времени и, опять же, показал связь бажовских текстов с предшествующей традицией (Батин, 1959).

В 60-х и 70-х гг. XX в. в свет вышли сборники воспоминаний о Павле Петровиче: в 1953 г. – «Павел Петрович Бажов в воспоминаниях», составлением которого занимался К.В. Боголюбов3; в 1976 г. – «Мастер, мудрец, сказочник. Воспоминания о П. Бажове» под редакцией В.А. Стари-кова4. В этих коллективных трудах друзья Павла Петровича отразили огромное количество деталей эпохи, черт характера писателя, событий из его жизни.

Более поздние работы исследователей были посвящены разным аспектам биографии П. Бажова либо его литературной составляющей. Особняком стоит совсем недавнее исследование Арсена Титова «Краткий курс истории Екатеринбургского отделения Союза российских писателей»5. Книга вышла в свет в 2022 г. По сути дела, это экскурс в историю жизни Свердловской организации Союза писателей СССР. В своем исследовании автор только касается роли председателя (П. Бажова) в становлении и развитии местной писательской организации.

Таким образом, в предыдущих исследованиях П. Бажова оценивали как писателя, политика, гражданина. Что же касается роли руководителя, организатора процессов в Свердловском отделении ССП, то эта важная составляющая – совершенно не разработанное на данный момент направление исследований. Изучим, как относились и оценивали Бажова-руководителя рядовые члены СО ССП, маститые столичные писатели, местные власти (хозяйственные и партийные органы), коллеги из других регионов. Интересен нам и управленческий инструментарий лидера, и его стиль работы.

Основная часть. За время работы П. Бажова в СО ССП (11 лет) осталось немало документов. Это различного рода протоколы, письма и доклады. Сохранившиеся артефакты в полной мере дают возможность ответить на поставленные вопросы, в том числе на главный – был ли П. Бажов эффективным руководителем? Препятствий к качественному исполнению своих обязанностей у П. Бажова было множество. Прежде всего, это преклонный возраст и неважное состояние здоровья. Что касается второго, то прежде всего речь идет о прогрессирующей слепоте. Уже под самый конец своей жизни, в 1950 г., П. Бажов печалился: «Почти не вижу того, что пишу, и с большим трудом разбираю печатное»6. А теперь что касается возраста – П. Бажову на момент начала ВОВ шел 63 год. По тогдашним критериям – почтенный возраст. «Вот он, наш дед идет... В шубе, в шапке. Русская окладистая борода с проседью»7. Заметьте, это описание П. Бажова касается зимы 1928 г. Ему тогда было всего-то 49 лет. В 1940-х гг. писатель уже был не просто дедом, а официально признанным (с удостоверением) дедом-инвалидом. И вот, волею судьбы этот самый «дед», недавно еще безработный и опальный, резко меняет статус, становясь лидером регионального литактива. Правда, у этого молниеносного и неподготовленного карьерного скачка был очевидный минус – у П. Бажова, как бы сегодня сказали специалисты по кадровой работе, не оказалось комфортного адаптационного периода. Не было и столь важной для многих управленцев преемственности. Откуда ей взяться? До момента прихода П. Бажова в писательскую организацию отделение сменило четырех руководителей за пять лет, и речь при этом мы ведем только об официально выбранных лидерах. Кадровые передвижки, связанные с заменой руководителей на исполняющих обязанностей, в свердловской писательской организации происходили регулярно, в том числе в самое непростое время. Случалось это, как правило, когда количество административных «хвостов» становилось неприемлемым. В такие моменты руководитель писательской организации уходил в продолжительный творческий отпуск и тем самым избегал ответственности. Повестка, а вместе с ней и сроки обнулялись. Но проблемы никуда не исчезали – на месте временно находящихся в отпуске трудились исполняющие обязанности, которые в куда меньшей степени были заинтересованы основательно решать застарелые проблемы организации. Может быть, именно поэтому ни один из постоянных руководителей организации не покинул свою должность, что называется, «по-доброму», эволюционным путем. И в отношении первого руководителя писательской организации Харитонова, и следующего, Новика, и пришедшего следом Панова, и в отношении сменившего Панова Савчука были серьезные претензии со стороны и партийных, и государственных органов.

Отдельных акцентов требует исторический контекст эпохи. Атмосфера запредельной бдительности, дозорничества, массового профессионального доносительства отнюдь не способствовала ни творческому полету, ни качественной управленческой работе.

О непростой жизни Свердловской писательской организации в 1930-х гг. косвенно можно судить по первому же документу в фонде 304 Центра документации общественных организаций Свердловской области. Первый лист первого дела указанного фонда начинается со слов: «О склоках, беспринципности, слабой воспитательной работе»1.

Принятый же в члены ССП 29 марта 1939 г. Павел Петрович Бажов, а затем и выбранный на должность председателя правления СО ССП все особенности эпохи массового доносительства знал не понаслышке – сам годом ранее был исключен из партии и выгнан с работы по доносу своего коллеги, писателя М.С. Кашеварова (впоследствии все обвинения были с П. Бажова сняты). Между тем от предложения возглавить организацию он не отказался. Учитывая контекст эпохи, это совершенно понятно – так тогда было не принято делать. В архиве СО ССП имеется ходатайство о снятии с П. Бажова строгого партийного выговора. Его Павел Петрович «заработал» в 1934 г. В документе отмечалось: «С сентября 1940 г. тов. Бажов руководит Союзом писателей»2.

Приход Павла Петровича на должность сопровождался скандалом отнюдь не регионального значения. Эта весьма, как бы сейчас сказали, «токсичная» тема всплыла на собрании бюро областных комиссий 24 сентября 1939 г. В повестке она звучала как «дело Бажова-Королькова». Суть конфликта проста: Корольков на основе сказа Бажова сделал инсценировку и продал сценарий Дворцу пионеров; кстати, гонораром Корольков с Бажовым поделился. И все бы ничего, но пионеров не устроил финал, и они попросили Павла Петровича его переписать, что Бажов и сделал, будучи уверенным, что книга его и он может делать с ней все, что считает нужным. Однако писатель не учел, что инсценировка – это самостоятельное произведение, а ее автор – Корольков. Тем не менее в Свердловском правлении СП Бажова поддержали. Королькова назвали жуликом и из Союза исключили. В Москве эту историю оценили по-другому. 04 июля 1940 г. столичные писатели поддержали С.Ф. Королькова. Мнения москвичей разошлись: они не нашли убедительных доказательств того, что Корольков является мошенником. Инсценировка была оценена как вполне законная, а исключение С.Ф. Королькова из Союза писателей посчитали неправомерным. В дальнейшем, после разбирательств, столичные ответственные работники писательского цеха пришли к выводу, что правы как С.Ф. Корольков, так и П. Бажов: «Корольков поступил больше чем честно: он говорил, что автор получает 50 % гонорара. … Оба правы, и винить никого нельзя.... Старик понял, но ему как-то обидно. Сейчас вопрос исчерпан. Корольков в Москве, пьеса идет, и Бажов получает свои 50 %»3.

Подобный скандал в среде творческих уральцев в «добажовскую» эру был не в диковинку. Союз отличался межличностными конфликтами – к примеру, довоенным, между председателем правления А.Ф. Савчуком и редактором Свердловского областного издательства (по сути, первым издателем сказов П.П. Бажова) К.В. Рождественской. Последняя боролась с нарочито авторитарным стилем тогдашнего руководства, в частности, самого А.Ф. Савчука, и смогла в этой борьбе победить. В результате именно П. Бажов стал новым главой Свердловского отделения ССП. Именно ему пришлось сшивать сложные человеческие отношения и возвращать конфликтующие стороны к нормальной работе. У него это получалось – в архивах нет упоминания о новых сериях прежних конфликтных историй. Все они были мастерски утишены П. Бажовым. Это был особый стиль работы нового руководителя – он практически никогда не занимался разрешением конфликтных ситуаций специально, не собирал совещания, не устраивал рефлексий и иных психологических активностей. Стараясь не бередить поврежденные нейронные связи, он задействовал новые, здоровые цепочки коммуникаций, часто объединяя враждующих вокруг нового важного дела.

Поведение жесткого и волевого руководителя П. Бажов демонстрировал крайне редко, в исключительных случаях, когда решить проблему утишенно и бесконфликтно было политически ошибочно. К примеру, когда получил огласку крайне неприятный случай с его протеже, да что там – с его другом и помощником Борисом Рябининым. Тот был уличен в плагиате. В этом случае П. Бажов демонстрировал непримиримость и «решительно высказался за исключение из партии Рябинина»1.

Уральская писательница Елена Хоринская, сама известная ярким и независимым характером, отмечала в Павле Петровиче Бажове сочетание принципиальности и стремления к мирному разрешению конфликтов. В своих воспоминаниях она описывала его как человека, который, не идя на компромисс по принципиальным вопросам, все же старался найти выход из сложных ситуаций, избегая острых столкновений. Она подчеркивала, что, несмотря на твердую позицию, П. Бажов обладал редким даром находить общий язык с людьми, умело лавируя между противоречиями и доказывая свою точку зрения не силой, а аргументами и логикой (Хоринская, 1968).

Благодаря системной работе по улаживанию конфликтов, количество острых ситуаций в Свердловском отделении Союза писателей шло на убыль, и к началу ВОВ подобного рода истории стали, скорее, исключением из правила. У свердловского писательского объединения появился статус крепкой здоровой организации. Скупую, но, безусловно, оптимистичную оценку положения дел дал приехавший на Урал в первые месяцы войны «главный писатель СССР» Александр Фадеев: «Был у Форш, сказал, что в Свердловске писателям лучше всего»2. Так что начало войны Свердловский СП встретил сплотившись.

03 июля 1941 г., выступая с программой борьбы против поработителей, И. Сталин призвал перестроить всю работу государства на военный лад, всемерно помогать Красной армии. Главным лозунгом советских людей стали его слова «Все для фронта, все для победы»3. В годы Великой Отечественной войны советская литература взяла на себя не только роль искусства, но и важнейшую миссию – стать голосом народа, хроникой событий, источником вдохновения и боевого духа. Основная задача, стоящая перед писателями, поэтами, публицистами, была предельно ясна: оперативно доносить правду о войне, о героизме советского народа, о его стойкости и мужестве. Необходимо было не только отражать события на фронте, но и показывать жизнь в тылу, где люди, не жалея сил, работали на победу, обеспечивая армию всем необходимым. В условиях военного времени литература должна была не только информировать, но и мобилизовать, вдохновлять, воспитывать, способствовать формированию глубокой ненависти к врагу, заставляя каждого советского гражданина осознать всю опасность фашистской угрозы. Именно в это время на первый план выходит публицистика и газетные жанры. Очерки, статьи, репортажи, публицистические выступления, транслируемые по радио, стали важнейшим инструментом для оперативной передачи информации и воспитания патриотизма. А вот сами литературные ряды заметно поредели. Если в резолюции общего собрания писателей Свердловска от 23 октября 1938 г. говорится, что «в Свердловске существует многочисленная писательская органи-зация»4, то в первые дни войны Свердловское отделение насчитывало лишь 15 человек. Когда государство призвало встать в боевой строй всех защитников Отечества, многие уральские писатели реализовали этот призыв в прямом смысле слова, уйдя на фронт добровольцами. Так, почти весь мужской состав Свердловской литературной организации, способный носить оружие, пополнил ряды действующей армии. Среди ушедших были такие известные писатели, как А. Савчук, И. Панов, В. Стариков, Ю. Хазанович, В. Очеретин и др.

Как правило, ушедшие на фронт уральские поэты, прозаики, драматурги не забывали малую родину. В письмах с фронта они рассказывали о своем личном боевом вкладе, о военных буднях, о силе фронтового братства. Эти письма проникнуты оптимизмом, любовью к Отчизне, стремлением во чтобы то ни стало уничтожить врага. Увы, многие уральские писатели не вернулись в родные края. Геройски погибли упомянутые не раз в этой статье И. Панов, А. Савчук, а также В. Занадворов, обидно рано прервалось творчество Вохменцева, Кедрова и др.

В результате многочисленного добровольного ухода литераторов на фронт творческий потенциал уральских писательских организаций заметно ослаб. Но такое положение, к счастью, сохранялось недолго. «В Свердловск, например, прибыли виднейшие представители литературы СССР: А. Барто, Ю. Верховский, Ф. Гладков, Л. Гроссман, Л. Кассиль, А. Караваева, Е. Пермяк, М. Шагинян, О. Форш. В результате Свердловское отделение Союза писателей увеличилось с 15 до 64 чел., в составе были 36 москвичей, 5 ленинградцев, 2 киевлянина, 1 смолянин и 20 свердловчан» [12].

Уже упомянутый в этой статье уральский писатель (член ССП) Б.С. Рябинин вспоминал: «В короткий срок Свердловское отделение возросло до семидесяти членов Союза» (Комлев, 2004). Рябинин сетовал, что коренные уральцы поначалу отошли на вторые роли, но через небольшое время между уральцами и гостями из столицы установился дружеский контакт. Отделение разрасталось. Война заносила на Урал огромное число беженцев, среди которых были авторы и эстрадных куплетов, и популярных, «больших» книг, и малоизвестных историй. Конечно, все они искали помощь в писательской организации. Первые из прибывших на Урал писателей-москвичей приехали сами по себе, без разрешения еще в июле 1941 г. Решившему им помогать П.П. Бажову было указано на неправомерность его действий. Случаи были разные – кто-то приезжал в Свердловск из уже захваченного Киева, а кто – из вполне благополучной Москвы. «Я поражался порою терпению Павла Петровича, когда ему приходилось заниматься и никчемными делами, улаживать зачастую вздорные конфликты», – вспоминал В. Стариков1.

Павел Петрович Бажов, старший по возрасту среди коллег, нес на своих плечах бремя ответственности за огромный комплекс задач. Ему шел 63-й год, здоровье подводило, но столичные начальники, как, впрочем, и партийные кураторы в Свердловске, не особо считались с этим. Каждодневная изнурительная работа ложилась на плечи П. Бажова. Именно ему пришлось взвалить на себя решение проблем, с которыми другие справляться не спешили. Елена Хоринская, близко знавшая Бажова, считала, что высокую планку поставил сам писатель: «В первые же дни войны Павел Петрович пришел в обком партии и сказал, что считает себя мобилизованным на любую работу» (Хоринская, 1968).

И вот, уже в первые месяцы военного времени у Павла Петровича Бажова появляются новые должности: руководитель писательской организации густонаселенного, знакового региона; в это же время он назначается главным редактором Свердловского областного издательства – крупнейшего регионального издательства страны; «в 1942 г. он выбран секретарем писательской партийной организации» (Комлев, 2004); с 1942 г. и до своей кончины П. Бажов занимал пост главного редактора альманаха «Уральский современник», который был детищем ССП. Безусловно, как председатель организации, он не мог не принимать самого активного участия и в других коллективных публикациях, издаваемых писателями Урала.

Напомню, П. Бажову 63 года. С жалкими остатками зрения болеющий человек официально признан инвалидом сразу по нескольким медицинскими обстоятельствам. Переживший еще во время войны серию операций на горле П. Бажов до конца жизни вынужден был мириться с установленной ему трахеостомой (специальное отверстие для возможности дыхания). «И когда Павел Петрович при разговоре зажимал дырочку на горле, его голос становился тонким, нежным как у детей, а если не придерживал рукой, то хриплым, и говорить ему было трудно»2.

Позже, после войны, рекорды продолжатся. Когда старику будет под 70, его выберут в депутаты Верховного совета СССР.

Несмотря на трудности того времени, культурная жизнь писательской организации была активной и имела большое значение. Проходили литературные «четверги» – встречи, на которых обсуждались актуальные вопросы и анализировались произведения, в том числе молодых авторов, проводились «читки» новинок. По инициативе П.П. Бажова на свет появился уникальный сборник «Говорит Урал»3. Его выход стал, пожалуй, самым заметным событием литературной жизни региона не только в 1942 г., но и за весь период ВОВ. В сборнике писалось о трудовом героизме уральцев, о вкладе их в общее дело победы. Благодаря альманаху «Уральский современник», в котором оперативно печатались новые произведения известных и начинающих писателей, литературная жизнь Урала пополнилась новыми именами, среди них: В. Стариков, И. Ликстанов, Б. Ди-жур, М. Пилипенко.

Ко всему прочему, стараниями свердловского лидера писательской организации на территории Большого Урала проводились мероприятия без преувеличения международного уровня. «Об этой конференции» в разгар войны «с удивлением заговорили за рубежом союзники: значит, какая уверенность в победе, если собирают в тылу научную конференцию...»1. Речь здесь идет о проходившей в 1943 г. писательской конференции в Перми. Благодаря воспоминаниям очевидцев сегодня можно легко понять, как к главному свердловскому писателю относились коллеги из других регионов: «Зал уже скандировал: “Ба-жо-ва! Ба-жо-ва”»2.

Практически все члены Союза писателей отмечали, что важнейшими слагаемыми успеха организации и эффективности ее военного периода были личность П. Бажова и стиль его управления. Удивительно, но, по заверению многих, кто работал с П. Бажовым, его характер руководства и сегодня был бы вполне современным и состоятельным. Здесь интересно определить, к какому его стилю был более склонен П. Бажов: авторитарному, демократическому или либеральному. Соотнося характеристики названных моделей, бажовский стиль легко угадать как демократический. Прекрасно образованный, настоящий эрудит во многих отраслях знаний, П. Бажов стал центром, вокруг которого строилась вся работа Свердловского отделения.

В. Стариков вспоминал время своего приезда с фронта в Свердловск в июле 1942 г., когда П. Бажов жаловался: «На немощного старика взвалили руководство писательской организацией. Ну, и не справляюсь»3. Это был, пожалуй, самый сложный военный год. И в этот момент подобная критическая самооценка простительна для П. Бажова, тем более что все окружение думало иначе. Немощный старик с работой справлялся как нельзя лучше.

Дополнительные краски к психологическому портрету П.П. Бажова добавил писатель Ф.В. Гладков: «Как человек очень простой, задушевный, Павел Петрович никого не поучал, ни с кем не спорил, никому не навязывал своих мыслей, но все чувствовали его авторитет»4.

Интересные психологические особенности бажовского характера отметила А.А. Караваева: «Все в нем – голос, взгляд, жесты – было сдержанно, негромко, скупо»5.

Елена Евгеньевна Хоринская делает акцент в своих мемуарах на самодисциплине Бажова и иллюстрирует это конкретным эпизодом, свидетелем которого была: в один из дней, находясь в доме писателя, она услышала от супруги Павла Петровича жалобы на то, что он, вернувшись с тяжелого дня, только соберется отдохнуть, как его беспокоит очередной визитер. Е. Хоринская предложила Валентине Александровне отказывать неурочным посетителям в приеме, ссылаясь на чрезмерную загруженность писателя, или говорить, что П. Бажова нет дома. На что та лишь всплеснула руками: «Да что вы! Да если бы он о таком узнал, никогда бы мне этого не простилось!» (Хоринская, 1968).

В демократическом стиле руководства начальник принимает окончательное решение, предварительно выслушав мнения подчиненных. Характеризуя демократический стиль, всегда особо отмечают внимание менеджера к настрою коллектива и к социально-психологическим особенностям подчиненных. Как раз эти особенности в своих воспоминаниях о П. Бажове отметил писатель Ю.Я. Хазанович, его слова приводит А. Комлев: «Вряд ли кто-нибудь сможет вспомнить случай, когда бы Павел Петрович приказывал, командовал, в административном жару повышал голос. Все это было чуждо ему» (Комлев, 2004). И добавил: «Никто не вспомнит случая, чтобы Павел Петрович когда-нибудь опоздал на собрание. Напротив, он неизменно являлся на пятнадцать – двадцать минут раньше» (Комлев, 2004).

Демократически настроенный руководитель в большей степени, чем кто-либо другой, фокусируется на личных потребностях работников и, при необходимости, старается улучшить условия их труда. П. Бажов активно поддерживал эту практику: он находил рабочие места, предоставлял жилье и даже помогал установить контакт с потерявшимися в суматохе войны родственниками. Не раз ему удавалось оказать срочную помощь, помещая людей в медицинские учреждения. При председателе СО ССП также была налажена работа по обеспечению работников писательского цеха телогрейками и валенками. Именно демократический стиль лидерства способствует развитию креативности и инициативы среди подчиненных, создавая, таким образом, атмосферу доверия и сотрудничества внутри команды. «Между местными и приезжими писателями установился дружеский контакт» (Комлев, 2004). «Бажов, видится, воздействовал на порученный ему разросшийся творческий коллектив убедительнее всего собственным безупречным примером» (Комлев, 2004). А. Караваева вспоминала: «Случалось, иной руководитель иногда, или по занятости, или не разобравшись в вопросе, показывал желание отложить дело, советовал “побывать завтра”. Вот здесь-то и проявлялась решительность Павла Петровича. Приподнявшись с места, он неторопливо пересаживался поближе к руководителю, которому так хотелось, чтобы проситель “побывал завтра”, и произносил несколько фраз, простых, спокойных, но таких веских, что начальник быстро менял тон… И всегда оказывалось, что поворот в переговорах по данному вопросу, предложенный Бажовым, самый правильный и целесообразный»1.

Примечателен момент, когда в результате значительного притока эвакуированных в Свердловск возникла проблема с их размещением. Многие руководители-хозяйственники тогда настаивали организовать временное жилье для эвакуированных писателей за пределами мегаполиса. А. Комлев характеризует ситуацию словами Бориса Рябинина, который описал ситуацию в тот момент, когда получил уведомление о выселении: «В двадцать четыре часа освободить занимаемую площадь и переехать на жительство в район» (Комлев, 2004). Действительно, не все ли равно, где писателю сидеть и писать – в Свердловске или в Серове? О том, что же будет писать писатель, если его отбросить на периферию событий, партийные чины, принимавшие решение о выселении «инженеров человеческих душ», не думали. «Только после визита в обком Бажова, Караваевой и Гладкова вопрос, наконец, был улажен. ССП остался в Свердловске»2.

Бажов-начальник демонстрировал приверженность демократическому стилю руководства в силу начитанности, невероятных энциклопедических знаний, огромного житейского опыта. Сохранилось немало документов с подписью сразу трех членов президиума Правления СО ССП СССР: П. Бажова, А. Караваевой, Л. Кассиль. Через делегирование, через привлечение к принятию решений московских видных представителей профессии П. Бажов соблюдает баланс, отдавая подчиненным полномочия решать серьезные вопросы, но сохраняя за собой право управления процессами. Он учитывал заслуги каждого сотрудника, поощряя инициативы и развивая удачные идеи, знал обстановку в коллективе, хорошо разбирался в рабочих процессах, контролировал соблюдение сроков и результаты, но не занимался микроменеджментом. Пожалуй, именно такой порядок вещей кадровые специалисты считают наиболее эффективным для решения управленческих вопросов в кризисной обстановке. П. Бажов шел именно в этой парадигме, в нужное время усиливая административную конструкцию личным авторитетом.

Писатель В.А. Стариков указывал: «Выступали перед ранеными в госпиталях. Выезжали на заводы… Все это сложное и хлопотливое дело надо было направить, организовать»3. Этим и занимался Павел Петрович. Выезжал, как правило, сам. В перечне событий 1942 г. указано, что 27 марта, согласно приказу командующего Уральским военным округом генерал-майора Каткова, П. Бажову была объявлена благодарность за активное участие в работе по культурному обслуживанию частей в госпиталях Уральского ВО4.

Во время войны Евгений Багреев, занимавший должность заместителя редактора «Уральского рабочего», запомнил и затем записал воспоминания Ивана Пустовалова, который в то время был секретарем Свердловского обкома партии. Он делился своими впечатлениями: «Нашего незабвенного Павла Петровича Бажова обком партии загружал больше, чем следовало бы»5.

В неизменности бажовского демократического курса можно убедиться и изучая примеры послевоенного времени. Вторая половина 1940-х в Свердловской писательской организации отметилась собранием 26 августа 1946 г., где был зачитан доклад уже упомянутого в статье секретаря обкома И.С. Пустовалова «О Постановлении ЦК ВКП(б) о журналах “Ленинград” и “Звезда”», которое вышло 14 августа 1946 г.6 В постановлении критиковалась деятельность М. Зощенко и А. Ахматовой. Конечно, свердловская организация не могла не поддержать, не одобрить этого Постановления. «Собрание августа 1946 года было отмечено и масштабной партийной критикой за “уход от современности” и за отсутствие “высокохудожественных произведений”»7. Павел Петрович, являясь безусловным лидером литературного сообщества, принимает претензии на себя, в том числе и за то, что «свердловские литературные критики совершенно не занимаются творчеством современных писателей вообще и свердловских писателей в частности»8. Вслед за масштабной критикой появилось и письмо П.П. Бажова в Москву А.А. Фадееву от 12 декабря 1946 г. с просьбой о помощи9. Из этого письма узнаем, что А.А. Фадеев по поводу тяжелого положения

Свердловской писательской организации писал в Свердловский обком, который откликнулся, вероятнее всего, тем самым собранием 26 августа 1946 г. Из письма видно, что Павел Петрович слагает с себя полномочия руководителя писательской организацией и просит на это место только что демобилизованного Н.А. Санникова (Куштума), также просит содействия в скорейшей демобилизации «тех, кто, не будучи кадровиками, задерживается на газетной работе, приводит список ушедших на фронт писателей-свердловчан: Сокуров Борис Ерофеевич (Борис Гранин), Стариков Виктор Александрович, Тельканов Сергей Алексеевич»1. Письмо осталось без ответа. Предложения Павла Петровича не были услышаны ни партийным, ни руководством СП СССР.

Заключение . П.П. Бажов жил жизнью страны, поэтому и интересы ее у него были на первом месте. Возможно, именно поэтому он не только добился всесоюзного признания как автор уникальных сказов, но и был отмечен как талантливый руководитель, который мог отстаивать и реализовывать государственные интересы в неимоверно сложное военное время.

В качестве косвенного, но вместе с тем важного аргумента успешной деятельности П. Бажова на посту руководителя организации стоит привести неоспоримый факт создания на Урале особого творческого и комфортного микроклимата и, как следствие, желание немалой части эвакуированных писателей остаться в Свердловске навсегда. Елена Хоринская называет имена этих талантливых писателей – харьковчанина Ю.Я. Хазановича и ленинградца Е.Г. Ружанского. Лауреату и орденоносцу, депутату – само это перечисление лишний раз свидетельствует об отношении власти к П. Бажову – удалось не только создать особый рабочий климат за уральским хребтом, атмосферу творчества в непростое время, но и в условиях жесточайшего кризиса справиться с главной задачей писательской организации – силой слова помочь победить врага. Писатели сражались на фронте, а в глубоком тылу создавались произведения, которые действовали на сердца читателей и давали им духовную силу жить и бороться (личным литературным вкладом П. Бажова в победу можно назвать знаменитые «Сказы о немцах», каждый из которых с нетерпением ждали на фронте).

Писательская организация платила руководителю-демократу той же монетой. И, как следствие, эффект привыкания к лидеру, осознание его морального превосходства, почитание таланта сделали П. Бажова заложником ситуации, а его уход на заслуженный отдых – невозможным. Да и власть предпочитала иметь дело с проверенным, абсолютно лояльным ей человеком, что заметно продлило административную карьеру Павла Бажова, об успешности которой говорит хор хвалебных оценок и коренных уральцев, и столичных звезд. Наиболее емко по этому поводу высказалась всесоюзно любимая писательница Агния Барто: «Мне хочется сказать о том, что на Урале, в Свердловске, работает действительно очень хороший, спаянный коллектив, и независимо от того, останутся ли писатели или они уедут, они создали крепкий творческий коллектив»2. Ей вторит Елена Хоринская: «Недаром 12 марта 1950 г. Бажов был снова избран депутатом Верховного Совета СССР» (Хоринская, 1968). Здесь хочется привести маленькую подробность. Из всего фонда писем, а их в архиве Объединенного музея писателей Урала (ОМПУ) порядка 750, 650 приходятся как раз на депутатскую деятельность П. Бажова. На наш взгляд, это – красноречивое свидетельство того, что даже после войны кризис-менеджер П.П. Бажов не терял партийной хватки, оставался в обойме и продолжал держать удар.

И когда случилось непоправимое, свердловские писатели ощутили себя без преувеличения сиротами. Руководивший организацией в 1947 г. С.Н. Самсонов после смерти Павла Петровича признался, что при нем работать было проще: «Он не преминет подсказать, как нужно сделать и поступить правильно»3. С момента смерти Павла Петровича спросить «А как-де правильно?» стало не у кого.