Педагогическая и научная деятельность Пантелеймона Крестовича Жузе (1870-1942 гг.)

Во второй половине XIX – начале XX вв. Казанская духовная академия являлась крупным просветительским, образовательным и научным центром дореволюционной России. История ее создания тесным образом связана с миссионерской политикой Российского государства по отношению к нерусским народам. Работа по созданию миссионерских отделений в Казанской духовной академии началась сразу после ее открытия. Определив языки наиболее распространенные у нерусских народов, проживающих на территории Среднего Поволжья и восточных окраинах Российского государства, руководство учебного заведения открыло в 1845 г. две кафедры: 1) турецкий, татарский и арабский языки и 2) монгольский и калмыцкий языки. А в 1854 г. к началу учебного курса произошло открытие единственных тогда в России миссионерских отделений: 1) противомусульманского;

• 2)    противобуддистского;

• 3)    черемисско-чувашского;

• 4)    противораскольнического.

Противобуддистское миссионерское отделение академии не проявляло широкой практической деятельности, как противомусульман-ское, вследствие уже самой отдаленности заведения от регионов с буддистским населением, и в основном носило только учебный характер.

Черемисско-чувашское было закрыто через два года. Противораскольническое отделение направляло свою деятельность против раскольников в православной религии.

Лучше всего работало противомусуль-манское миссионерское отделение, которое разработало целую серию мероприятий по христианизации нерусских народов.

Преподаватели миссионерских отделений Казанской духовной академии в 1842–1920 гг. внесли существенный вклад в изучение ислама, христианства, буддизма, истории, этнографии и языка татар и других нерусских на- родов Среднего Поволжья и Приуралья, оставили после себя большое количество трудов по истории и этнографии, отчетов о своих просветительских командировках по населенным пунктам с нерусским населением, различных заметок и лекционных курсов. Миссионерские отделения стали производителями научно подкованных кадров для образования и просвещения татар, марийцев, чувашей, башкир, калмыков и других народов. Преподаватели Академии развернули активную политику по разработке методических пособий, грамматик, учебников для изучения нерусскими народами русского языка. Наиболее известными преподавателями отделений были Н. И. Ильмин-ский, Г. С. Саблуков, Е. А. Малов, Н. П. Остроумов, В. Т. Тимофеев, М. А. Машанов, П. К. Жузе, Н. Ф. Катанов и др.

Востоковед, арабист, педагог и общественный деятель, преподаватель Казанской духовной академии, Казанского университета, Северо-Восточного археологического и этнографического института, Бакинского (Азербайджанского) университета и Бакинского политехнического института, доктор арабского языка и литературы, профессор Пантелеймон Крестович Жузе занимает особое место среди казанских ученых конца XIX – первой половины XX вв. Имя его известно далеко не всем современным исследователям истории, и тем более оно неизвестно массовому читателю. А между тем П. К. Жузе является автором многих интересных трудов по языковедению, истории арабов, истории и учению ислама и христианства, Ближнего Востока и Закавказья. П. К. Жузе своими исследованиями внес заметный вклад в развитие российского востоковедения и исламоведения конца XIX – первой половины XX вв.

Пантелеймон Крестович Жузе (урожденный Бандали ибн Салиба аль Джаузи) родился 20 июля 1870 г. в Иерусалиме в семье плотника. Его родители, православные арабы, Салиба

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

сын Константина аль Джаузи и Анастасия дочь Ханна Ансара, дали ребенку имя Бандали, производное от Бандалаймон (Пантелеймон). После окончания школы и мужской учительской семинарии в г. Назарете Жузе как лучший студент направляется в Россию. В 1889 г. он поступает в Вифанскую семинарию (Московская епархия). В августе 1892 г. П. К. Жузе, являясь воспитанником V класса семинарии, обращается с просьбой на имя ректора Московской духовной академии архимандрита Антония принять его в число студентов высшего учебного заведения. Успешно сдав все экзамены, Пантелеймон Крестович Жузе поступает в Московскую духовную академию, где он проучился три года (с 1892 по 1895 гг.). Здесь Жузе твердо и основательно решает посвятить свою жизнь науке, изучению истории ислама и христианства. Он всерьез начинает заниматься переводческой деятельностью, изучает труды востоковедов России и Запада, собирает материалы по истории ближневосточных церквей. Но Жузе понимает, что, оставаясь в Троице-Сергиевой Лавре, он не сможет в полной мере изучить интересующие его проблемы и вопросы. Для дальнейшего накопления знаний, ознакомления с новыми источниками информации и формирования его как профессионального исследователя ему необходимо было жить, учиться и работать там, где востоковедение как отрасль науки была поставлена на должный уровень. В Московской духовной академии такой возможности не было.

Двумя крупнейшими центрами востоковедения в Российской империи в то время являлись Санкт-Петербургский университет (после перевода сюда в 1854 г. Восточного разряда Казанского университета) и Казанская духовная академия с миссионерскими отделениями. В 1895 г. П. К. Жузе был принят на IV курс Казанской духовной академии, которую закончил в 1896 г. со степенью кандидата богословия.

Большую роль в становлении Жузе как востоковеда и арабиста сыграл его наставник – миссионер, востоковед, общественный деятель и преподаватель Казанской духовной академии Михаил Александрович Машанов (1852–1924). Именно по его просьбе в 1896 г. Жузе был оставлен в академии сверхштатным практикантом по арабскому языку.

Педагогическую деятельность П. К. Жузе неразрывно сочетал с научной работой. Став преподавателем арабского языка в Казанской духовной академии, он сразу продолжил заниматься изучением мутазилитской секты. Решив переработать свою кандидатскую диссертацию в магистерскую, Жузе расширил свое исследование по мутазилитам. Для этого молодой ученый проработал ряд арабских рукописей, выписанных из библиотеки Санкт-Петербургского университета в апреле 1897 г. [13, с. 50]. Через месяц он получил от Св. Синода материальную помощь в размере 150 руб. на путевые расходы и уехал в Египет для изучения редких рукописей, хранящихся в Каирской библиотеке [12, л. 1–3]. Так состоялась первая научная заграничная командировка П. К. Жузе, которая позволила ему исследовать ряд ценных арабских первоисточников в Каирской (Хедильской) библиотеке и тем самым существенно расширить свои познания в вопросе о мутазилитах.

В 1898 г. Жузе защитил диссертацию на тему «Мутазилиты. Догматико-историческое исследование в области ислама» и стал магистром богословия. В своем труде ученый, опираясь на арабские первоисточники, подверг подробному исследованию сущность учения и историю существования мутазилитского течения в исламе, показал причины зарождения мутазилитского движения, историю которого делил на три основных этапа (возникновение, процветание, упадок). Отдельно и основательно останавливаясь на ключевых положениях учения мутазилитов,он подробно рассматривал каждое из них: учение о Боге, о божественных свойствах, о Коране, о предопределении и свободе воли. Известный российский востоковед И. Ю. Крачковский, в целом с критикой относящийся к достижениям казанской востоковедческой школы, выгодно выделял на ее фоне работу Жузе, считая, что она «возвышается над обычным уровнем произведений казанской школы» [9, с. 185]. Целое столетие работа Пантелеймона Крестовича Жузе оставалась единственным трудом в отечественном востоковедении, посвященным мутазили-там [8, с. 176].

В 1909–1910 гг. Жузе совершил еще одну поездку на Ближний Восток. В заявлении в Совет академии ученый указал основные вопросы, изучением которых он планировал заняться на Востоке. К ним Жузе отнес судьбу христианства и христианской литературы среди арабов до и после Мухаммада, современное состояние ислама на Востоке, состояние про-тивомусульманской литературы, которая издавалась на арабском языке западноевропейскими и американскими миссионерами. Кроме того, Жузе предполагал собрать материал для задуманной им работы «О положении Иерусалимской Православной церкви в 636–1099 г. (арабский период)» [4, с. 512].

За время годичной командировки на Ближний Восток Жузе изучил ряд ценных арабских рукописей в библиотеках Иерусалима, Бейрута, Дамаска, Кайфы. Ученый слушал лекции ведущих востоковедов Бейрутского университета – Анри Ламменса, Шехо, Розенвальда, а также посетил занятия в мусульманской духовной академии-университете Аль-Азхар

(Каир). Ему удалось наблюдать за постановкой европейской и американской христианской миссионерской деятельности в регионе и изучать местную противомусульманскую полемическую литературу. Наблюдения за католической и протестантской миссией на Ближнем Востоке позволили востоковеду сделать вывод о том, что в отличие от миссионеров России западноевропейские миссионеры обращали мало внимания на литературную борьбу с исламом, так называемую противомусульманскую полемику. Они предпочитали ей другие миссионерские средства: открытие школ, больниц, приютов, устную проповедь [4, с. 514–521]. В Иерусалиме П. К. Жузе встречался с представителями местной интеллигенции – учителями, журналистами и писателями (Джамиль-аль-Халиди, Ассафаль-Нашашиби, ак-Сакакини). Эти встречи посвящались обсуждению общественно-политических проблем Палестины. Во время поездки Жузе познакомился с выдающимся арабистом, представителем петербургского академического востоковедения И. Ю. Крачковским, который также находился на Ближнем Востоке с научными целями. С этого времени ученые многие годы поддерживали тесное научное сотрудничество. Влиянием Крачковского мы склонны объяснить перемены в методологии исламоведческих исследований П. К. Жузе.

Изучение арабского языка являлось одной из приоритетных составляющих в научной деятельности ученого. Важное практическое значение своих трудов по данному направлению Жузе видел в популяризации арабского языка в России, он стремился облегчить процесс изучения русского языка арабами, которые здесь жили, учились и работали. К таким трудам мы относим прежде всего две работы, опубликованные в Казани, но в течение долгого времени имевшие всероссийское и международное значение: «Учебник русского языка для арабов (пособие при разговорных уроках)» [5] и «Полный русско-арабский словарь в 2 частях» [6]. Первая из указанных работ Жузе, показавшая прекрасное владение автором арабским и русским языками, имела важное практическое значение для приезжающих в Россию студентов-арабов и была одной из первых работ подобного рода. (Насколько нелегко арабам овладевать русским языком будущий ученый познал на собственном опыте, сдавая вступительные экзамены в Московскую духовную академию.) Следует отметить и значение словаря П. К. Жузе. Этот первый на Ближнем Востоке и в России полный арабо-русский словарь долгое время являлся единственным источником подобного рода. Предвидя определенные неточности и ошибки в своей работе, Жузе завершил комментарий к ней словами художников эпохи Возрождения: «Я сде- лал, что мог. Кто сможет, пусть сделает лучше» [6, с. II]. Однако последующие заметные события в этом направлении произошли только в середине XX столетия. В 1940–1946 гг. был опубликован словарь профессора Х. К. Баранова, выдержавший 6 переизданий. В 1959 г. увидела свет коллективная работа палестинского ученого Тагер А. Иль-Фархи и российского арабиста В. Н. Красновского – «Карманный русско-арабский словарь. 8000 слов» [1]. Таким образом, до конца Второй мировой войны труд Жузе оставался единственным в мире русско-арабским словарем.

Высокую оценку словарю П. К. Жузе дал Ю. И. Крачковский. Признавая словарь значительной для своего времени работой, содействовавшей развитию переводной литературы, Крачковский в то же время указал, что «словарь со временем устарел» [9, с. 185]. Это было связано с техническим прогрессом и с теми изменениями в жизни общества, которые произошли после Первой мировой войны. Эти события, несомненно, обогатили языки новой лексикой. Однако нет никаких сомнений в том, что публикация «Словаря» П. К. Жузе была для своего времени значительным событием. То, что словарь устарел, понимал и сам автор, и, по словам Крачковского, Жузе до конца своих дней работал над новым его изданием, однако труд этот опубликован не был. Видимо, советской властью этот вопрос не разрабатывался.

Преподавательская деятельность в казанский период жизни Жузе не ограничивалась только работой в Казанской духовной академии. Он преподавал арабский язык на Казанских миссионерских двухгодичных курсах, образованных в 1889 г. при Спасо-Преображенском монастыре. С 1907 г. Жузе состоял членом-учредителем Общества распространения образования в Казани и членом Совета основанной этим обществом мужской гимназии, где он преподавал в 1911 г. С ноября 1913 г. П. К. Жузе преподавал французский язык в Казанской духовной семинарии (до закрытия семинарии в 1917 г.).

Завершив работу в Казанской духовной академии, ученый в 1916 г. обратился в Совет юридического факультета Казанского университета с просьбой разрешить ему читать в 1916/17 учебном году необязательный курс мусульманского права [10, л. 1]. По просьбе руководства университета Жузе предоставил программу своего курса, которая была высоко оценена ректором учебного заведения Г. Ф. Дорми-донтовым. Содержание данного курса в учебно-методическом отношении получило положительную оценку и у современных исследователей [3, с. 44]. Программа П. К. Жузе вполне удовлетворила руководство университета. После положительного решения управляюще-

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

го Казанским учебным округом в апреле 1916 г. П. К. Жузе был принят в число приват-доцентов Казанского университета. В его задачу теперь входило чтение курса лекций по «мусульманскому праву в связи с исламоведением» студентам второго курса [11, л. 26 об.]. Важно отметить, что П. К. Жузе был первым специалистом в истории Казанского университета, кто преподавал студентам эту отрасль права. Программа курса «мусульманское право в связи с исламоведением» была достаточно содержательной и интересной, что свидетельствует о высокой компетентности Жузе в данной области. После упразднения юридического факультета в 1919 г. Жузе преподавал на факультете общественных наук Казанского университета. Одновременно с преподавательской деятельностью в университете (преподавал здесь до 1920 г.) ученый читал курс арабского языка и курс мусульмановедения на восточном отделении Северо-восточного археологического и этнографического института.

Захлестнувшая Казань Гражданская война и начавшийся голод нелегким бременем легли на плечи казанцев. В очень непростом положении оказалась профессура университета. В трудном материальном положении оказалась и семья востоковеда. В 1920 г. П. К. Жузе получает предложение переехать в Баку. В 1922 г. восточное отделение историко-филологического факультета Азербайджанского университета было реорганизовано в восточный факультет с двумя отделениями: историческим и словесности, а последнее в свою очередь было разделено на две секции – турецкую и иранскую. Профессор П. К. Жузе стал первым деканом Восточного факультета и занимал эту должность до 1926 г.

В Бакинский период жизни меняется область научных интересов ученого, в которую теперь главным образом входят средневековая история Азербайджана, Закавказья и Кавказа, переводы арабских рукописей и работ средневековых арабских историков. В 1921 г. выходит работа ученого «Папак и папакизм. К истории коммунистического движения в Азербайджане в IX в.». Работа была основана на арабских первоисточниках и освещала события, происходившие в Западном Иране и Азербайджане в 816–837 гг., а именно народное восстание под предводительством Папака (Бабе-ка). Заслуга Жузе была в том, что он смог показать предпосылки, ход, результаты крупнейшего антихалифатского движения детально и обстоятельно подробно. Единственный минус работы определялся тем, что Жузе, несомненно, впал в крайность, рассматривая движение Бабека как коммунистическое [7, с. 206, 207, 209, 210, 214]. Тем не менее общее значение работы Жузе нельзя недооценивать, т. к. ав- тор, опираясь на источники, доступные только очень узкому кругу специалистов, вводил в историческую науку ценнейшие, неизвестные ранее сведения о восстании Бабека.

В 1923 г. Жузе издает Арабскую хрестоматию, которая была высоко оценена И. Ю. Крачковским. Включение в состав хрестоматии отрывков из арабских произведений основателя бехаизма (Бехаулла) «оказалось новостью в учебной литературе» [9, с. 213]. В 1928 г. Жузе издает свою самую значительную научную работу – «Из истории идейных движений в исламе». По словам американской исследовательницы Т. Sonn, работа ученого была смелым вкладом в те исследования, которые предпринимались в палестинском обществе после падения турецкого господства, в период расцветания арабского национального самосознания. «Хотя Джаузи был христианином, он принял исламское предположение о том, что Халифат – есть желание Бога осуществлять истинную законность в исламском контексте. Мятежные силы, которые он включил в свое исследование, были теми, которые восстали тогда, когда халифы изменили своему слову поддерживать социальное правосудие» [14, с. 2–3]. В работе Жузе подробно останавливается на движении Бабека, карматов, исма-илизме, говорит о том, что ислам есть не только религиозная идея, но и носитель экономических и социальных проблем; одна из глав его монографии носит название «Арабский халифат и покоренные народы».

В 1940 г. публикуется последняя крупная работа Пантелеймона Крестовича – «Материалы по истории Азербайджана из «тарих ал-Камил» («Полного свода ибн ал-Асира»). В своем труде Ибн ал-Асир, сконцентрировал огромное количество сведений о различных аспектах истории Азербайджана, его областей, городов, населения и т. д. Особенная ценность сочинения в том, что Ибн ал-Асир при написании Полного свода пользовался большим числом утраченных источников [2, с. 26–27]. Высоко оценивали это сочинение крупные ученые А. Е. Крымский, В. В. Бартольд и К. Брокельман [15, с. 41]. Большой интерес к Полному своду проявлял и П. К. Жузе в последние годы своей жизни. В 1940 г. часть сочинения Ибн ал-Асира, касающаяся истории Азербайджана, была переведена П. К. Жузе и издана на русском и азербайджанском языках в Баку.

С началом войны больного и уже пожилого ученого заключили под арест в связи с подозрением в шпионаже. Нуждающийся в постоянном присмотре Жузе доживал последние дни в камере и под допросами сотрудников НКВД. Вина пожилого и больного ученого в конце концов доказана не была, и Пантелеймон Крестович оказался на свободе. Но здоровью ученого был нанесен непоправимый ущерб, и 19 января 1942 г. Пантелеймона Крестовича Жузе не стало.

Таким образом, П. К. Жузе своими исследованиями внес заметный вклад в развитие российского востоковедения конца XIX – первой половины XX вв. Педагогическую деятельность П. К. Жузе совмещал с научными исследованиями. Он преподавал в учебных заведениях России и Азербайджана. Большое значение для ученого имели его командировки на Ближний Восток. Собранные в Палестине, Сирии и Египте материалы значительно расширили знания востоковеда. Главным средством приобщения мусульман к христианству Жузе считал просвещение, основанное на христианских началах, а не литературную и научную полемику миссионеров с мусульманами. Одновременно Жузе полагал, что для эффективной просветительской деятельности среди мусульман необходимы изучение ислама по первоисточникам, хорошее знание не только религиозной, но и культурной, бытовой сфер их жизни. Поэтому, по его мнению, в российском обществе следовало популяризировать знания об исламе.

Одной из важнейших составляющих педагогической и научной деятельности ученого было составление русско-арабской учебной литературы. Многие из трудов П. К. Жузе, представлявшие значительную практическую ценность для того времени, активно использовались в учебном процессе («Учебник русского языка для арабов», «Полный русско-арабский словарь», «Арабская хрестоматия»). Данные труды сыграли большую роль в сближении русской и арабской культур, способствовали популяризации арабского языка в России. Причем эти труды арабиста достаточно продолжительное время сохраняли статус единственных в своем роде работ.

Pedagogic and Scientific Activity of Panteleimon Krestovich Zhuze (1870–1942)