Пейзаж на театральном занавесе, чайном блюдце и экране веера: экфрасис в произведениях О. Бердсли, Р. Фирбенка, М. Кузмина

Статья выполнена в русле сравнительно-исторического и эстетико-поэтологического подходов в литературоведении и посвящена исследованию влияния Обри Бердсли на творивших в начале XX в. английского прозаика Рональда Фирбенка и русского поэта Михаила Кузмина. Анализируя экфрасис дворцового ансамбля, представленного в романе Фирбенка «Искусственная принцесса», мы обнаруживаем интермедиальные связи с романом О. Бердсли «Под Холмом, или История Венеры и Тангейзера» и со стихотворениями М. Кузмина «Фузий в блюдечке» и «Северный веер». В результате сопоставительного анализа приходим к выводу о том, что соотношение природы и искусства в произведениях Бердсли, Фирбенка и Кузмина рассматривается через призму культуры. У Бердсли пейзаж озера с лягушками создается в воображении героя, отражает его желания и страхи, что подчеркивает романтический генезис декаданса. Описание заканчивается предположением, что озеро не существует на самом деле, а только нарисовано на театральном занавесе. У Фирбенка экфрасис дворцового парка представлен с разных точек зрения. Реальность преобразуется не столько субъективностью взгляда, сколько парадоксальным ракурсом видения. «Обманчивая ширь» пейзажа, сужаясь, сравнивается с изображением на фарфоровой чашке и блюдце или на шелковой лопасти веера - «так много в малом». У Кузмина в экфрастическом стихотворении «Фузий в блюдечке» пейзаж одновременно сужается и расширяется, демонстрирует единство природы и искусства. В отличие от пейзажных описаний Бердсли и Фирбенка, в стихотворении Кузмина сразу указывается на экфрастичность описания, что обусловливает его жанровую целостность. В романе Фирбенка створки веера в руках у принцессы пересекают ночное небо с мерцающими планетами, уводящими в мир мечты и воображения. Прямая ссылка на Ч. Кондера косвенно указывает на традицию Бердсли, чьими рисунками создатель веера восхищался и которым подражал. Стихотворный цикл Кузмина «Северный веер» открывается прямой ссылкой на Бердсли, которого Кузмин сравнивал со своим другом Ю. Юркуном (ему и посвящен цикл). Каждое стихотворение - как створка веера, но если в первом упоминаются только материал и детали, то в последнем дается описание движения створок веера как четырех стихий и четырех сторон света, напоминающее фильм Ж. Мельеса «Чудесный живой веер». Превращение веера в этом фильме заканчивается вращением планет на звездном небе, как на веере у Фирбенка. Таким образом, экфрасис в произведениях Фирбенка и Кузмина, эстетически восходящий к Бердсли, отличается сменой точек зрения, обращением к кинематографу и реалиям XX в.