Перспективы органической аквакультуры и рыболовства в России

Органические продукты в соответствии с СанПиН 2.3.21078 производятся без применения пестицидов, химических удобрений, стимуляторов роста и откорма, антибиотиков и ветеринарных препаратов, гормонов, генно-инженерно-модифицированных организмов (ГМО), не подвергаются обработке ионизирующим излучением [21]. Этот термин, несмотря на широкое распространение в мире, в нашей стране относительно новый. В 2008 г. он пришел на смену поня- тию «экологически чистый продукт», изъятому из оборота с целью предотвращения заблуждения потребителей.

Однако еще полтора века назад все производимые человеком продукты питания могли иметь статус органических, ибо никаких массовых методов воздействия на них просто не существовало. В то же время постепенное увеличение продолжительности жизни и прироста населения на фоне частых неурожаев, голода и бедности обусловили необходимость форсировать урожайность. В 1840 г. основателем агрохимии Ю. фон Либихом впервые было указано на истощение почвы минеральными веществами: «Придёт время, когда каждое поле, сообразно с растением, которое на нём будут разводить, будет удобряться свойственным удобрением, приготовленным на химических заводах» [14]. С этого момента начинается постоянный прирост урожайности, заметный как с середины XIX в., так и более значительный в годы после Второй мировой войны.

Так, средняя урожайность пшеницы в Российской империи времен Екатерины II не превышала 4,2 ц/га, при Николае II она выросла почти вдвое (8,5 ц/га), в середине XX в. превысила 13 ц/га, а сегодня составляет 22,3 ц/га [19, 20]. Показательны данные и по потерям урожая персиков в США вследствие коричневой гнили, в 1850-х гг. находившиеся на уровне 75 %, в 1920-х гг., после внедрения сульфитации, 13 %, а в наши дни – не более 1 – 2 % [22].

Подобная тенденция в XX в. характерна для большинства стран мира, и объясняется она успехами химии. Первоначально использовались только минеральные удобрения, в середине ХХ в. к ним добавились пестициды, что позволило забыть о проблеме голода: если в 1900 г. один земледелец мог прокормить всего 2,5 человека, то век спустя – уже около ста [17].

Но как зачастую происходит с новыми технологиями, подобные сельскохозяйственные новации имели достаточное количество противников. Так, Т. Дегрегори отмечает, что начало XX столетия ознаменовано не только бурным техническим прогрессом, но и «бунтом против про- мышленной революции» [5]. Именно поэтому в ряде европейских стран к окончанию Второй мировой войны сформировались фермерские движения, выступающие за традиционные методы крестьян-ствования (Demeter, Soil Association). В это же время в трудах британского мыслителя Лорда Нортбурна впервые прозвучал термин «органический» в отношении сельскохозяйственной продукции [9].

В 1950-е гг. появляются первые научные данные о вреде пестицидов, а в 1972 г. начинает работу Международная федерация органических сельскохозяйственных движений, сегодня объединяющая организации более ста стран мира. В 1980-е гг. на фоне серьезных экологических кризисов в США и европейских странах начали возникать первые гастрономические бутики, специализирующиеся на органических продуктах. Через несколько лет органические продукты появились и на прилавках супермаркетов – в конце ХХ в. бизнес-сообщество осознало всю выгоду от их реализации. Сегодня в мире технологии органического земледелия внедрены в 160 странах, в половине из них имеется соответствующая законодательная база. Крупнейшими импортерами и потребителями органических продуктов являются США, Европейский союз, Япония и Австралия, а суммарный объем рынка органической продукции эквивалентен 20 млрд дол. с возможностью роста к 2020 г. на порядок. Уже сегодня в ряде европейских стран до 14 % блюд предприятий общественного питания и школьных столовых, и до 2,5 % пищевой продукции, реализуемой через розничную торговую сеть, производятся из органиче- ской продукции [10]. В то же время отечественный рынок органической продукции находится в зачаточном состоянии, оцениваясь в 5,3 млрд руб. (2013 г.), что составляет всего 0,05 % объёма розничного оборота продовольственными товарами при прогнозируемой емкости в 480 млрд руб. [16].

Предпосылки для развития этого сегмента тесно связаны с реальными или ожидаемыми потребительскими свойствами органических продуктов. В этой связи можно выделить следующие мотивы для их производства:

• 1.    Безопасность – практически нулевое содержание пестицидов и ряда других ксенобиотиков, исключение «сомнительных», с точки зрения потребителя, методов генной инженерии, нанотехнологий и радиоактивного облучения [3]. Впрочем, не исключены и альтернативные мнения, связанные с вопросами безопасности органической продукции. В частности, вследствие запрета на применение фунгицидов, органические продукты могут содержать микотоксины в количествах, значительно превышающих таковые в традиционных аналогах. Так, S. Kaya и H. Tosun в органических муке и сухофруктах из Турции обнаружили афлатоксин В 1 (до 42,73 мкг / кг при норме не более 5 мкг/кг по российскому законодательству), охратоксин (34,35 мкг / кг) и фумонизин (до 1816 мкг / кг) [8]. По всей видимости, это связано с широким использованием органических удобрений (навоза, перегноя), являющихся идеальной средой для развития плесени. В свою очередь, это делает употребление органических продуктов более рискованным, чем, например,

• 2.    Здоровье – более высокая биологическая ценность, отмеченная, в частности, A. Zalecka и др. в отношении полифенолов для растительной продукции и полинена-сыщенных жирных кислот в отношении молочных и мясных продуктов [11]. Здоровье остаётся наиболее важной мотивацией к покупке органической продукции, несмотря на отсутствие систематических исследований и достоверных сведений в данной области [6]. Кроме того, опубликованное в «British Journal of Cancer» полномасштабное исследование показало отсутствие связи между употреблением органических продуктов и онкологическими заболеваниями [4].

• 3.    Уникальный вкус – более высокие вкусовые качества органических продуктов, о которых можно прочитать в Интернете, объясняются, вероятнее всего, эффектом плацебо. Научные исследования, проведённые в соответствии с правилами дегустаций, не выявляют каких-либо вкусовых отличий у традиционных и органических продуктов.

• 4.    Рентабельность – органические продукты можно продавать значительно дороже традиционных аналогов (от 50 % и выше). Так, в России разница в стоимости органических колбас и изготовленных по национальным стандартам может достигать 500 %.

• 5.    Эстетика – возможность для потребителя следовать определенному тренду, чувствовать себя ближе к природе, к традициям, к предкам. Это чисто психологический мотив, преобладающий в рекламе органических продуктов.

трансгенных, опасность которых за двадцатилетний период исследования так и не доказана [12].

Составители доклада «Рыночные перспективы органической еды в XXI веке», полагают, что будущее органических продуктов безоблачно, ибо человечество все больше заинтересовано не в количестве, а в качестве еды. Однако ряд факторов сдерживает перспективы завоевания ими продовольственных рынков.

По данным фонда «Посткризисный мир», 73 % россиян знают об органических продуктах, 58 % готовы их покупать по более высокой стоимости. В то же время покупки осуществляются достаточно редко, так как чрезмерно завышенная цена и малая доступность органических продуктов резко снижают покупательскую способность [1]. Как установили J. Henryks и др., высокая стоимость остаётся самым важным препятствием, сдерживающим широкое распространение органических продуктов [7].

Кроме того, как показывают исследования A. Biondo , большинство потребителей не понимают, как отличить органический продукт, что благоприятствует информационной фальсификации в местах продаж [2]. Этому же способствует практически полное отсутствие института прослеживаемости в нашей стране, слабое внедрение систем сертификации систем безопасности пищевых производств по ГОСТ Р ИСО 22005-2009 и FSSC 22000.

На международном уровне нормотворческая деятельность в отношении органической продукции осуществляется комиссией Кодекс Алиментариус, разработавшей руководство GL 32-1999 для производства, переработки, маркировки и продажи органических продуктов. В России понятие органических продуктов по- явилось только в 2008 г. и связано со вступлением в силу гл. VI к СанПиН 2.3.2.1078-01, положения которой не противоречат международным. В то же время само понятие органической продукции в ней относительно узко и распространяется исключительно на сельскохозяйственные объекты – культуры и растения, продукты животноводства, птицеводства и пчеловодства. В то же время определение, представленное в документации Таможенного союза Российской Федерации, Республики Казахстан и Республики Беларусь, происхождение органической продукции не конкретизирует [13]. Кроме того, проект Федерального закона «О производстве органической продукции и внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации» расширяет определение на объекты лесного хозяйства, аквакультуры, охотничьи ресурсы.

В этой связи считаем целесообразным расширение рынка органической продукции за счет объектов аквакультуры и рыбоводства, добыча которых только в Российской Федерации оценивается в 1,4 млн т ежегодно [20]. Большая часть из них при условии принятия соответствующей законодательной базы и соблюдения установленных требований может быть позиционирована как органическая.

Наибольший интерес, с этой точки зрения, представляет производство органических продуктов, в том числе глубокой переработки, из нерыбных гидробионтов, общий вылов которых в российских водах превышает 50 тыс. т и может быть в разы увеличен за счет ранее неиспользо-вавшихся видов. Так, в 2014 г. запланировано шестикратное увеличение объема вылова ракообразных за счет криля [15]. Сегодня уже разработан проект национального стандарта «Правила производства органической продукции», который, однако, не может быть принят до вступления в силу соответствующего федерального закона. В соответствии с ним органическая аквакультура должна быть получена от молодняка из органического маточного стада, а методы ведения хозяйства должны отвечать эволюционным, физиологичным и поведенческим потребностям объектов аквакультуры на фоне минимального воздействия на окружающую среду. Любые страдания объектов аквакультуры, включая период убоя, должны быть сведены к минимуму. Предъявляются также и высокие требования к персоналу [18].

В Европе и США, несмотря на отсутствие нормативных требований к органической аквакультуре, ряд международных систем добровольной сертификации Naturland, Bio Suisse, Debio, Qualite France предлагает добровольно подтвердить соответствие такой продукции с нанесением на маркировку соответствующих знаков.

В то же время анализ литературы показывает, что в России органическое рыбоводство представлено крайне небольшим количеством хозяйств (например, «Шараповское» в Астраханской области [23]), и характеризуется отсутствием каких-либо статистически достоверных показателей, в отличие, например, от стран ЕС. Публикации на эту тему в отечественных отраслевых журналах носят, скорее, прикладной характер пособия по выращиванию, а фундаментальные исследования в области товарного качества, безопасности, пищевой и биологической ценности отсутствуют, что представляет несомненный научный интерес, и станет предметом наших дальнейших экспериментов.