Перспективы участия элиты в формировании политики национальной безопасности российского государства

Г лобализационные процессы, происходящие в мире, имеют в своей основе совокупность объективных причин. Прежде всего, это причины экономического характера, заключающиеся в том, что в глобальной экономике специализация может достигнуть максимального, планетарного уровня. Также только в глобализированной экономике есть возможность довести уровень производства до максимального масштаба и, как следствие, предельно минимизировать издержки. Уже из этого следует, что глобализация экономически выгодна и наиболее рациональна в создавшейся объективной экономической обстановке.

Глобализация предусматривает расширение беспошлинного товарооборота, сокращение издержек логистики. Глобализация в экономике превращает человеческую цивилизацию в единый производственный комплекс. Эффективность глобальной экономики всегда будет выше, чем национальной. Таким образом, глобализационные тенденции в экономике, а затем, как следствие, в политике и культуре возобладают, преображая и далее политическую карту мира.

В условиях развивающихся глобализационных трендов Россия как хозяйствующий субъект занимает особое место в мировой экономической инфраструктуре. Во-первых, Россия, перешагнув период свободной рыночной экономики, сразу попала в период государственных монополий, которые в результате приватизации перешли в частные руки. Во-вторых, как следствие, финансовая и промышленная элиты России – это олигархия первого поколения, которая психологически не идентифицирует себя с таковой из-за отсутствия соответствующих традиций. Однако несмотря на относительную молодость, российская супербуржуазия осознала свой хозяйственный интерес, начав генерировать и реализовывать стратегические модели поведения в мировой экономике и политике. В ходе соприкосновения с мировым бизнесом выяснилось, что иностранные партнеры в редких случаях воспринимают российскую элиту как равную. Это, в общем, не удивительно, поскольку мировые финансовые кланы насчитывают не одно поколение, а их новоиспеченные российские коллеги воспринимаются ими как нувориши, нажившие огромные состояния и не способные к креативному управлению доставшимися капиталами. Однако именно молодая буржуазия обладает той экономической и политической пассионарностью, которой лишена традиционная буржуазия. Соприкасаясь с устоявшимся миропорядком, пассионарии от экономики реализуют свои претензии на передел сфер влияния. Как следствие, «старая» мировая элита отторгает новую, обрекая ее на необходимость доказывать свою жизнеспособность и резистентность. Договориться они не могут, поскольку их мнения принципиально расходятся по вопросу использования ресурсов новой элиты, которая ищет рынки, а старая элита выступает против данной экспансивности.

В своем противостоянии сформировавшейся транснациональной олигархии молодой российской элите приходится преодолевать в т.ч. концептуальную составляющую, которая заключается в доминирующей в мире универсальной метапарадигме, в основе философского компонента которой лежат идеи либерализма, транспонирующиеся на производные сферы жизнедеятельности: экономику, политику, правовую сферу, науку, культуру.

Классическая либеральная идея зародилась в XVII в. и имеет к сегодняшнему дню довольно значительный возраст для научной концепции. Странно, что либеральные идеи, несмотря на обоснованную критику, до сих пор активно используются. Следует отметить, что в дальнейшем критика либеральной идеи не отрицала ее идейные основы (данные от природы естественные права; свобода слова; равенство всех граждан перед законом; свободная рыночная экономика; ответственность правительства перед гражданами и прозрачность государственной власти), а лишь модифицировала их, адаптируя к изменяющимся историческим обстоятельствам.

На поддержание жизнеспособности глобальной метапарадигмы работают все средства трансляции: финансовая система, международные правозащитные организации и сама система международного права, учебные и научные заведения, мировая система образования, массовая культура.

Российская национальная элита на этом фоне отчасти пытается использовать средства эпигонов самой либеральной метапарадигмы, что удается с трудом, поскольку элита России не управляет метапарадигмой и не регулирует ее, она лишь в ней участвует и «потребляет» в рамках тех систем и механизмов, которые изначально предложены глобальным управлением.

Россия и российская элита на политическом уровне в качестве альтернативы глобальной метапарадигме продвигают традиционализм [Рогозин 2010]. Однако следует признать, что это временная и половинчатая мера, поскольку традиционализм в культуре вынужден будет отступить и уже отступает перед культурой глобальной и космополитической.

В создавшихся экономических и политических условиях консервативное реше- ние в сфере формирования мировоззрения, антагонистичного глобализационным процессам, нецелесообразно. Необходим альтернативный подход для формирования такого глобального мировоззрения, которое бы не базировалось на всеобщей либеральной идее. Глобализационную инициативу в мировой политике можно только перехватить, не противопоставляя ее традиционным ценностям, а интегрируя их.

Перехват глобализационной инициативы следует осуществлять, основываясь на новой парадигме, более совершенной и универсальной, чем либеральная метапарадигма. Смена и генерирование парадигм, а тем более метапарадигм, – процесс трудоемкий и затратный, но перспектива его экономической и политической окупаемости для прогрессивных политических элит должна выглядеть заманчивой.

Как уже было упомянуто, идеи либерализма стары, и в их основе лежат идеи свободы, стремящейся де-факто к меоническому уровню [Бердяев 1998: 39], но уже в таких осязаемых сферах, как экономика и политика.

В современном мире реальность такова, что меон экономической свободы дошел до своих пределов. В современном, уже глобальном, но продолжающем глобализироваться мире достигнуты обозримые пределы рынков сбыта, которые обязательно скажутся на темпах мирового экономического роста. Мир приближается к постглобализационному устройству, хотя глобализационные процессы еще не достигли своего апогея. Дрожжи либерального экономического чуда поглотили сырьевую закваску до пределов потребительского сосуда. Экономическому либерализму, производственной и потребительской вседозволенности следует противопоставить паритетное глобальное плановое регулирование производства и финансов, принципы свободы преобразовать в принципы гармонии, вместо глобализма для избранных предложить глобализм для всех.

Идейной основой, цементирующей различные культуры и конфессии, должно стать осознание человечеством ответственности за свое существование как уникальное явление универсального масштаба, понимание необходимости решения задач выживания человечества в экосистеме Земли и космоса, преодоление мировых экономических кризисов, ликвидация финансовых «мыльных» пузырей [Чиркова 2010] и т.п.

Вызывает удивление также то, что подобная система мировоззрения уже существует, и попытки ее применения имели место в советском прошлом России, не забыта она и в настоящем. Речь идет о русском космизме [Салмина 2005]. Однако для перехвата глобализационных инициатив факта существования идеологии недостаточно. Ее следует продвигать на политическом, культурном, информационном, медийном уровнях. Необходима система сбалансированных мер по продвижению новой мировоззренческой концепции бытия.

В данном контексте видится и участие в обеспечении национальной безопасности молодой российской элиты как неогегемона общественного развития, консолидированного в рамках единого информационного тренда. Ей следует свыкнуться с мыслью о том, что если она не встанет во главе новейшего мирового порядка, не создаст механизмы исторического и смыслового самосохранения, ее ждет участь большинства олигархов первого поколения, финансовые империи которых либо распались, либо переходили в другие руки, теряя тем самым и возможность влиять как на мировую, так и на государственную политику [Оггер 1985].

Очевидно, что данный новейший постглобальный мировой порядок должен строиться на более совершенной финансовой системе, на иных принципах международной безопасности, исключающих двойные стандарты, на пересмотре характера действия международного права и правозащитных организаций.

На уровне органов исполнительной власти данный замысел должен быть воплощен путем реализации высокоорганизванных форм деятельности [Устинкин 2014: 14-18] на базе таких межведомственных структур, как например, Совет безопасности РФ.

На уровне системы образования в методологии гуманитарных наук следует по-новому взглянуть на классическое понимание феномена истины, рассматривая ее не как одно из имеющих право на существование равных мнений-истин, тонущих в постмодернистском многоголосии концепций общественного развития [Барбашин 2008: 168-170], а как сложную динамическую систему знаний, в определенной части соответствующую бытию, к абсолютному пониманию которого необходимо стремиться даже в условиях релятивистского гносеологического плюрализма.