Перстни с изображением архангела михаила конца vi - vii В. Из крыма

DOI:

Цитирование. Хайрединова Э. А. Перстни с изображением архангела Михаила конца VI – VII в. из Крыма // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2019. – Т. 24, № 6. – С. 32–46. – DOI:

Введение. В эпоху раннего Средневековья Крым находился в сфере влияния Восточно-Римской империи. Письменные источники и материалы археологических раскопок раскрывают основной унаследованный от Римской империи аспект политики Византии в Крыму: стремление владеть стратегически важными городами полуострова – Херсоном и Боспором, а также закрепиться в Юго-Западном Крыму [3, с. 301–307; 19, S. 246]. В материальной культуре раннесредневекового населения Крыма, запечатленной в археологических памятниках, довольно отчетливо прослеживаются «византийские компоненты». С начала VI в. на полуострове массово распространяются византийские аксессуары одежды и украшения. В VII в. жители Боспо-ра и Херсона полностью перешли на византийский костюм [11]. В Юго-Западном Крыму гото-аланские воины со второй половины VI в. носили византийские геральдические наборные пояса [16]. Женский костюм местного населения на протяжении долгого времени – с середины V и до конца VII в. сохранял ярко выраженные восточногерманские черты. Однако к концу VII в. из одежды женщин ис- чезли парные двупластинчатые и пальчатые фибулы, а византийские поясные застежки полностью вытеснили местные большие пряжки, лишив костюм этнического своеобразия. В первой половине VIII в. по одежде крымских готок нельзя было отличить от жительницы любой византийской провинции [24, S. 89–90].

К группе украшений, наглядно демонстрирующих византийское влияние, относятся происходящие из гото-аланских могильников Юго-Западного Крыма и из некрополей Керченского полуострова бронзовые перстни с христианской символикой. Изображения перстней приводятся в ряде публикаций в качестве примера влияния византийской моды [3, с. 284, рис. 182, 6 ; с. 294, рис. 192, 1 ; с. 296, рис. 194, 3 ], однако предметом специального исследования стали только отдельные экземпляры данного типа украшений [13, с. 444–446; 17]. В предлагаемой работе публикуются перстни с изображением архангела Михаила: обосновываются их атрибуция и датировка, выявляется круг аналогий, интерпретируется значение изображений, а также рассматриваются особенности ношения этого типа украшений.

Методы. В исследовании применяются методы исторической науки: описание, пояснение, анализ, синтез, сопоставление данных различных источников, системный подход к источникам. Для решения поставленных задач в работе используются и специальные, археологические, методы исследования: классифицирование, статистический и стилистический анализ находок, поиск аналогий, корреляция. В Крыму перстни выявлены в составе закрытых комплексов вместе с инвентарем, имеющим узкую датировку, что позволяет уточнить время бытования этого типа изделий в регионе. Для атрибуции перстней выявляется круг аналогий, анализируются находки с территории Восточно-Римской империи и из областей, имевших политические и экономические связи с ней.

Анализ. В Юго-Западном Крыму, в окрестностях Алушты – в могильнике у с. Лучистое и на Керченском полуострове – на некрополях Боспора и Кыз-Аул – найдены бронзовые перстни, на щитках которых выгравировано изображение ангела (рис. 1, 8 ; 3, 1 , 2 ). Иконографические особенности изображений на щитках позволяют выделить два варианта перстней: А – с профильным изображением ангела (рис. 1, 8 ; 2, 1 ); Б – с фигурой ангела в фас (рис. 3, 1 , 2 ; 4, 2 ).

Перстень варианта А отлит из бронзы с овальным щитком, расположенным длинной стороной вдоль кольца, сделанного из сегментовидного в сечении стержня (рис. 1, 8 ). Диаметр кольца – 2,3 см, размеры щитка – 1,1 х 1,4 см. Перстень обнаружен в могильнике у с. Лучистое, в склепе 42, в женском погребении с парой двупластинчатых фибул (рис. 1, 5 , 6 ) и орлиноголовой пряжкой (рис. 1, 7 ), относящейся ко 2-му варианту поясных застежек этого типа, бытовавших в регионе в конце VI – первой четверти VII в. [2, с. 21–22, рис. 12, II , табл. 174, 15 ; 176–178]. Этим же периодом следует датировать публикуемый перстень варианта А .

На плоской поверхности щитка перстня выгравировано профильное погрудное изображение ангела вправо (рис. 1, 8а). Голова передана схематично: профиль с прямым носом очерчен двумя линиями, глаз обозначен небольшим круглым углублением, подвязанные лентой короткие волосы показаны нескольки- ми точками. Видна закрывающая плечи верхняя часть хламиды, скрепленной на правом плече фибулой. На небольшом щитке публикуемого перстня поместилась только голова и плечи ангела, крыльев за его спиной не видно. Иконография персонажа близка профильным погрудным изображениям ангелов с крыльями, выгравированным на аналогичных по форме ранневизантийских перстнях из Сард и из коллекции Византийского и христианского музея (Byzantine and Christian Museum) в Афинах (рис. 2, 5, 6) [45, р. 130, cat. № 833, pl. 48, 833; 28, р. 438–439, cat. № 572]. На перстне VI в. из Византийского и христианского музея изображенный с двумя крыльями ангел так же, как и на перстне конца VI – первой четверти VII в. из Крыма, представлен в одежде византийских сановников – в хламиде, застегнутой фибулой на правом плече [5, с. 59–60]. На обоих перстнях детали одежды и складки на ней переданы совершенно идентично – горизонтальными линиями на груди, вертикальными – на плече. Обычно в таком костюме изображали архангела [43, р. 129–131, cat. № 15, fig. 29].

Справа от профиля ангела на щитке перстня из Лучистого прорезана греческая монограмма, в которой хорошо читаются буквы Μ, I, X, Α, H, Λ (рис. 1, 9 ), образующие имя Μιχαήλ – Михаил. Иконография персонажа в сочетании с именем, зашифрованным в монограмме, дает возможность говорить о том, что на перстне представлен архангел Михаил. В качестве прямых аналогий для перстня из Лучистого укажем происходящие из Малой Азии и Венгрии бронзовые перстни из коллекции Кристиана Шмидта (рис. 2, 2 , 3 ) [42, р. 187, cat. № R83-84, pl. 146, R83; 147, R85]. Они идентичны по форме и размерам, а также по изображенному на щитке профильному портрету архангела, выполненному на всех трех изделиях в одинаковой небрежной манере. Перстни из коллекции Кристиана Шмидта отличаются лишь монограммой: вместо имени Михаил здесь выгравирована христограмма. Тождество материала и формы, одинаковые иконография и техника исполнения изображения заставляют говорить о едином центре производства всех трех перстней (рис. 2, 1–3 ). Скорее всего, они были изготовлены в одной мастерской на территории Византийской империи, возможно в Малой Азии.

На некоторых изделиях ранневизантийского времени встречается профильное изображение архангела Михаила во весь рост. В качестве примера назовем несколько происходящих из Египта и Сирии гемм, сделанных из гематита и датируемых исследователями VI в. или VI–VII вв., на лицевой стороне которых изображен архангел в профиль с крестом в руках. Идентифицировать персонажа помогают надписи «Михаил» или «Святой Михаил», сделанные на обороте гемм (рис. 2, 8 , 9 ) [22, р. 223–224, pl. XVIII, 336; 37, р. 97–98, cat. № 117; 42, р. 104–105, cat. № 598–601, pl. 78; 79]. На лицевой стороне одной из сирийских гемм VI–VII вв. из коллекции Кристиана Шмидта над изображением ангела прорезана надпись: «Михаил, помоги Антиоху» (рис. 2, 7 ) [27, S. 333, Kat. Nr. 693; 42, p. 104, cat. № 599, pl. 78, 599]. В коллекции Dumbarton Oaks хранится происходящий из Константинополя золотой перстень VI в. с аналогичной фигурой архангела на овальном щитке (рис. 2, 4 ) [38, cat. № 62]. Выгравированная рядом греческая монограмма, в которой читаются буквы Μ, I, X, Α, Λ, позволяет видеть в изображенном персонаже архангела Михаила. Следует также упомянуть хранящийся в Британском музее фрагмент дна краснолакового блюда VI в. с круглым штампом, изображающим фигуру архангела в профиль с крестом в руках (рис. 2, 10 ). Вдоль фигуры сделана надпись «Михаил», а рядом – греческая монограмма, содержащая буквы этого имени [25, p. 163, cat. № 930]. Такое же изображение ангела в профиль, с крестом в правой руке, встречается на стеклянных геммах, которые вставлялись в специально напаянные гнезда на щитках пряжек и накладных ременных бляшках первой половины VI в. из Малой Азии (рис. 2, 11 , 12 ).

Имя архангела Михаила входило в традиционный набор оберегающих средств, использовавшихся на ранневизантийских магических и христианских амулетах, предназначавшихся для защиты от всякого зла [12, с. 153– 154, 157, 167, рис. 3, 2; 4, 7, 11, 12; 8, 2–4; 30, p. 77–78, 82, № 4; 32, p. 123–124, not. 67, cat. № 53, 71, 101, 114, 230; 42, p. 83, 104–105, 110–111, cat. № 472, 598, 604, 630–632, 652]. Согласно магическим трактатам, инвокации к архангелу Михаилу помогали победить не- которых демонов и нейтрализовать их козни [35, р. 53–54, 56, гл. XVIII, § 5, 6, 13, 15, 16]. Вероятно, в представлении древних христиан такими же свойствами обладало и изображение архангела. Поэтому его помещали не только на амулетах, но и на постоянно носившихся или использовавшихся в быту предметах – керамической посуде, украшениях и деталях поясной гарнитуры.

Учитывая сказанное, публикуемый перстень варианта А , на котором изображены портрет архангела Михаила и монограмма его имени, следует рассматривать в качестве амулета, отвращавшего беду и оберегавшего человека от злых сил.

Бронзовые перстни варианта Б из некрополей Боспора и Кыз-Аул сделаны с овальным пластинчатым щитком, расположенным поперек кольца из узкого, прямоугольного в сечении стержня (рис. 3, 1 , 2 ). Диаметр кольца - 2,0 и 2,2 см; размеры щитка 0,8 х 1,2 и 1,0 х 1,2 см. На некрополе Кыз-Аул, расположенном в юго-восточной части Керченского полуострова, перстень обнаружен в заполнении склепа 10, разрушенного хазарами в конце VII – начале VIII века. В Керчи перстень выявлен в Босфорском переулке, на участке Боспорского некрополя, на нижней террасе юго-восточного склона горы Митридат в пли-товой могиле 17 (рис. 4, I ). На этом склоне горы Митридат жители Боспора начали хоронить своих умерших в начале VII века. Могилы впущены здесь в засыпь разрушенных жилых и хозяйственных построек, функционировавших до самого конца VI в. [4, с. 34–37, рис. 1]. В нескольких могилах, расположенных рядом с плитовой могилой 17, выявлены бронзовые византийские цельнолитые пряжки типа «Сиракузы», бытовавшие в Крыму на протяжении всего VII в. [15, с. 245–247, рис. 1–3]. Таким образом, перстни варианта Б следует датировать VII веком.

На плоском щитке перстней выгравирована в фас и почти в полный рост крылатая фигура. Изображение выполнено очень грубо и схематично: подтреугольная голова с двумя точками-глазами, фигура, почти полностью прикрытая крыльями (рис. 3, 1а–b, 2a–b). На перстне из Керчи по краю крыльев сделана мелкая поперечная штриховка, имитирующая оперение (рис. 3, 1а). Угадывается жезл, выступающий над левым плечом. Несмотря на схематичность изображения, достаточно определенно можно говорить о том, что на щитке перстней представлен ангел.

Традиция изображать ангела анфас появилась во время правления императора Юстина I. Начиная с 519 г. представленная на реверсах солидов в профиль Ника с крестом в руках была заменена анфасным изображением ангела, держащего крест и сферу [31, р. 28; 43, р. 131]. Бронзовые перстни, аналогичные публикуемым, хранятся в Эрмитаже (рис. 3, 7 , 8 ) [6, с. 84, кат. № 78, 79]. На их овальных щитках выгравирован ангел в рост с опущенными крыльями. На одном из перстней над изображением ангела прорезаны греческие буквы Α ΜIX Λ (рис. 3, 8 ) [6, с. 84, кат. № 78], оставшиеся, вероятно, от надписи «Святой Михаил». Наличие в руках жезла и имени в надписи не оставляет сомнений в интерпретации персонажа в качестве архангела Михаила. Место находки эрмитажных перстней неизвестно. Похожий латунный перстень с фигурой архангела, держащего в руках жезл, обнаружен в одной из могил середины VI – середины VII в. из Палестины (рис. 3, 5 ) [27, S. 330, Kat. Nr. 660]. Помимо перечисленных изделий, выполненных из недорого металла и относящихся к массовой продукции, рассчитанной на небогатого потребителя, следует обратить внимание и на изготовленные византийскими ювелирами золотые украшения с интересующим нас изображением. Прежде всего, это перстень VI–VII вв. из коллекции Кристиана Шмидта (рис. 3, 6 ) [27, S. 329, Kat. Nr. 647]. На его круглом плоском щитке выгравирована фигура архангела в полный рост с жезлом и сферой в руках. Все детали изображения хорошо проработаны: видна прическа, многочисленные складки на одежде и перья на крыльях. Второй предмет – овальный медальон, подвешенный к одному из ожерелий VII в., найденному в составе Мерсинского клада [6, с. 99, кат. № 135]. На пластинчатом медальоне вытиснена фигура архангела с ла-барумом и сферой. А. Грабар считал, что на подвеске изображен архангел Михаил – защитник и покровитель, а сам медальон интерпретировал как предмет благочестия и отмечал его защитный, оберегающий характер [31, р. 28, 30].

Судя по сопутствующим надписям, в представлении древних христиан анфасное изображение ангела или архангела в полный рост также имело оберегающий характер. В коллекции Dumbarton Oaks хранится золотой перстень начала VI в., на овальном щитке которого рядом с фигурой архангела сделана надпись: «Помоги Косме» [38, cat. № 63]. На лицевой стороне ранневизантийского свинцового амулета из Сирии и листовидной подвески VI–VII вв. из Палестины (оба предмета происходят из коллекции Кристиана Шмидта) помещена фигура ангела или архангела, а на обороте прорезаны первые слова псалма 90/91 (рис. 3, 3 , 4 ) [27, S. 182, 316–317, Kat. Nr. 238, 585]. Известно, что в ранневизантийское время этот текст имел репутацию мощного отвращающего беду средства; его строки наносили на косяки окон и дверей, на стены жилых помещений и могил, а начальные слова часто гравировали на браслетах-амулетах, на подвесках-кулонах со святым всадником и даже на перстнях [22, p. 219; 33, p. 132–133, Nr. 340; 34, p. 255; 29; 44, p. 35].

Публикуемые перстни варианта Б по качеству изготовления, бесспорно, можно считать продукцией боспорского ремесленника, взявшего за образец широко распространенные в Византии изделия. Обратим внимание на то, что изображение на перстне зеркальное – жезл расположен слева, тогда как на всех известных нам оригинальных византийских образцах жезл или копье всегда находится в правой руке архангела. Возможно, образцом для изготовления публикуемых украшений послужил не сам перстень, а его оттиск.

В Крыму перстни с изображением архангела Михаила найдены in situ в двух женских захоронениях: в могильнике у с. Лучистое (рис. 1) и в Керчи, на городском некрополе Боспора (рис. 4).

Перстень варианта А из могильника у с. Лучистое принадлежал замужней молодой женщине, похороненной в соответствующем ее статусу парадном костюме, включавшем подпоясанное широким ремнем с большой пряжкой верхнее платье, наплечную накидку, пристегивавшуюся к платью парой одинаковых фибул, и специфический набор украшений (рис. 1, II) [3, с. 250–299]. Перстень лежал не на костях рук, а на ребрах, среди бус и подве- сок, образовывавших нагрудное так называемое фибульное ожерелье (рис. 1, I, 4; II, 8).

В традиционном женском костюме крымских готов фибулы часто соединялись толстой нитью с 11–36 крупными бусинами из янтаря, одноцветного и полихромного стекла, а также из меловой породы и горного хрусталя. Концы нити привязывались к пружинам фибул. В «фибульных» ожерельях бусы располагались в определенном порядке: изделия из природных материалов чередовались со стеклянными. Вместе с бусами на нить, соединявшую фибулы, нередко нанизывались колокольчики, звон которых, как считалось, отгонял злых духов [8, с. 83; 39, р. 42–43]. Фибульное ожерелье, в отличие от низки бус на шее, было своеобразным средоточием амулетов, так как каждый его элемент имел определенное оберегающее значение ¹. Присутствие в таком ожерелье перстня с изображением архангела Михаила и монограммой его имени, отвращавшими беду и оберегавшими носившего от злых сил, выглядит вполне естественно (рис. 1, II , 8 ).

В качестве примера такого назначения украшения с изображением креста можно привести происходящий из Сирии бронзовый перстень VI–VII вв., на щитке которого вокруг креста выгравирована надпись ΥΓΙΑ ΡΕΡΓΙΟΥ – «Здоровье Сергия» [26, S. 152–153, Kat. Nr. 38].

В Боспорском некрополе перстень с изображением ангела варианта Б выявлен в женском погребении VII в. из плитовой могилы 17 (рис. 4, II ). Погребенная в ней женщина умерла сравнительно рано – в возрасте 23– 25 лет, при средней продолжительности жизни в 28,8 лет, зафиксированной для женщин по материалам исследованного участка некрополя [9, с. 240]. Судя по расположению предметов на костяке, руки похороненной в могиле 17 женщины были украшены пятью бронзовыми перстнями (рис. 4, III ). На правой руке она носила три перстня – два на указательном пальце, один – на безымянном, а на левой руке – два перстня, по одному на указательном и среднем пальцах. Такое же количество перстней и подобное расположение их на пальцах рук зафиксировано в погребении, принадлежавшем некой Георгии, похороненной во второй половине VII в. в склепе 228 могильника у с. Лучистое [17, с. 93–94, 96, рис. 2]. Две молодые женщины-христианки – Георгия из области Дори и жительница города Боспора, имя которой не сохранилось, – жившие примерно в одно время в разных регионах полуострова на большом расстоянии друг от друга, – носили перстни одинаково.

Погребенная в могиле 17 молодая бос-порянка носила перстень с изображением ангела на указательном пальце правой руки. В крымских погребениях в большинстве случаев перстни с христианской символикой лежали на фалангах пальцев правой руки. Интересно, что согласно сообщению Плиния Младшего именно к правой руке рекомендовалось привязывать амулет для лечения больного [33, р. 85, nr. 4; 36, р. 46].

Присутствие защитных христианских символов именно на перстнях неудивительно. Известно, что в эпоху раннего Средневековья перстни не были только украшениями. На них часто помещались надписи защитного характера и определенные изображения, наделявшие украшение лечебной силой [21, р. 187– 188]. Александр из Тралл (525–605 гг. н. э.) – знаменитый медик, которого Агафий Мири-нейский назвал «опытнейшим во врачебном искусстве» [1, с. 143, кн. V, § 6], рекомендовал делать амулеты против желчи из металлического перстня путем нанесения на нем слов «беги, беги, о желчь: жаворонок тебя ищет», а для страдающих от колик в животе людей – носить золотой перстень с каменной вставкой с изображением Геракла, душащего льва [40, р. 86, 87]. Он же советовал в качестве оберега против почечных камней использовать золотое кольцо с щитком из кипрской меди с изображением льва, луны и звезды [23, р. 170, l. XI.1; 41, р. 134]. Скорее всего, к такого рода медицинским амулетам относились бронзовые перстни конца VI – первой половины VII в., найденные на территории Израиля, с круглым или овальным щитком с выгравированным рычащим львом с поднятым хвостом, идущим вправо [18, с. 99, рис. 3, 5, 6; 20, р. 107, pl. 16; 21, р. 205, Nr. 7–9].

Результаты. В конце VI – VII в. в Крыму пользовались популярностью привозившиеся из Византии и производившиеся в местных мастерских по импортным образцам бронзовые перстни с изображением архангела Михаила. Перстень варианта А конца VI – первой четверти VII в., на щитке которого изображены профильный портрет архангела и монограмма его имени (рис. 1, 8 ), бесспорно относится к византийской продукции, привезенной из Малой Азии. Два перстня варианта Б с выгравированной в фас и почти в полный рост фигурой архангела (рис. 3, 1 , 2 ) сделаны боспорскими ремесленниками в VII в.

по византийским образцам. Изображение архангела Михаила на щитке перстня было христианским символом и одновременно наделяло украшение свойствами амулета, оберегавшего носившего его человека от всяких бед. Судя по отсутствию надписи на боспорских перстнях, изображение архангела не требовало никаких дополнительных пояснений и подписей. Скорее всего, человеку, носившему перстень, было совершенно неважно имя ангела или архангела, так как уже сам образ, даже представленный совсем схематично, был олицетворением защиты от злых сил.

Происходящие из Крыма перстни с изображением архангела принадлежали молодым женщинам, имевшим высокий социальный статус. Их носили на руках, как правило на правом указательном пальце, и в нагрудных ожерельях, соединявших фибулы. Христианские символы и сюжеты, размещенные на щитке перстня, в представлении древних христиан должны были наделить украшение свойствами амулета, оберегавшего носившего его человека от всяких бед.