"Письмо Аристея" и сочинение Аристея Экзегета "Об иудеях"

Souren Armenovich Takhtajan

Associate Professor of the Department of Classical Philology at Saint Petersburg State University.

Funding: The reported study was funded by RFBR as part of the research project “The Letter of Aristeas: Translation and Commentary”, no. 21-011-44092 (Theology).

Так называемое «Письмо Аристея Филократу» (в дальнейшем «Письмо Ари-стея» или «Письмо») ставит перед учеными ряд трудноразрешимых вопросов. В нем излагается знаменитая легенда о 72 толковниках, приглашенных в Александрию для перевода Пятикнижия на греческий язык. Повествование ведется от имени некоего Аристея, который, обращаясь к своему брату Филократу, подробно рассказывает ему об этом предприятии. Автор утверждает, что он был придворным царя Птолемея II Филадельфа (правил ок. 283–245 гг. до Р. Х.), принял непосредственное участие в посольстве к первосвященнику Элеазару и своими глазами видел, как толковники, приглашенные в Александрию Филадельфом, готовили перевод.

Начиная с Хамфри Ходи [Hody, 1684] и вплоть до начала XXI в. в науке преобладает мнение, что сведения, сообщаемые в «Письме», недостоверны, а его автор не мог быть свидетелем описываемых событий. Псевдоэпиграфичность «Письма» на сегодняшний день не вызывает сомнений у исследователей [Wasserstein, 2006, 22–26; Wright, 2015, 16–20; Klawans, 2019]. В тексте можно обнаружить большое количество непоследовательностей, противоречий и хронологических ошибок1, что безусловно свидетельствует о том, что автор не был современником Птолемея II Филадельфа2. При описании стола в 57-м и 58-м параграфах приводятся точные цитаты из Септуа-гинты (LXX Ex. 25:23‒25), что, по мнению ученых, говорит о том, что «Письмо» было написано, когда перевод уже существовал, и Аристей был с ним знаком [Meecham, 1935, 319–320; Pelletier, 1962, 133, прим. 3], хотя автор «Письма» хотел создать у читателя впечатление, что рассказывает об обстоятельствах его появления. Подробно описывая легенду о создании Септуагинты, он опирался на письменные источники и документы3, которые имел возможность изучить, находясь в Александрии4, в чем сам признается в конце сочинения (Ep. Arist. 300):

Πάντ’ οὖν ἀκριβῶς παρὰ τῶν ἀναγεγραμμένων, ὡς ἐλέχθη, μεταλαβόντες κατακεχωρίκαμεν5

Получив все сведения из записей, как было сказано, мы тщательно расположили их по порядку.

Когда жил автор «Письма», мы не знаем. Датировка колеблется от времени Птолемея II Филадельфа (т. е. от начала III в. до Р. Х.) вплоть до I в. по Р. Х., когда жил Иосиф Флавий, сохранивший нам пересказ большой части «Письма». Вопрос о датировке неоднократно рассматривался в научной литературе. Рассмотрим основные точки зрения на этот счет.

Все датировки, которые предлагались, можно условно разделить на три. Это ранняя датировка (250–200 гг. до Р. Х.), средняя (II в. до Р. Х.) и поздняя (I в. до Р. Х.).

Эмиль Шюрер, опираясь на фрагмент Аристобула [Clem. Strom. 1. 22. 148. 1 = fr. 3 b Holladay], где рассказывается об истории перевода, предполагает, что Аристобул уже был знаком с «Письмом»6. Таким образом, с его точки зрения, «Письмо» было написано не позже 200 г. до Р. Х. [Schürer, 1986, 680]. В настоящее время ранней датировки (222– 180 гг. до Р. Х.) придерживается Урьель Раппапорт [Rappaport, 2012, 285–303]. Впрочем, в XX в. большинство ученых относили этот памятник к середине II в. до Р. Х. Так, Сидни Джеллико [Jellicoe, 1968, 47–52] и Роуленд Шатт [Shutt, 1985, 9] датировали «Письмо» второй четвертью II в. (175–145 гг. до Р. Х.), Элиас Бикерман на основании сопоставления формул, встречающихся в «Письме» и в папирусах II в. до Р. Х., пришел к выводу, что по языку оно ближе к третьей четверти II в. до Р. Х. (ок 150–125 гг.) [Bickerman, 1930, 280–298]7. Мозес Хейдас, рассмотрев внутренние (текст самого «Письма») и внешние по отношению к этому произведению свидетельства, сузил диапазон датировки до 130 г. до Р. Х. [Hadas, 1951, 9–54]8. Предлагались и более поздние датировки «Письма». Так, Наталио Фернандез Маркос относил его к 128–113 гг. [Fernandez-Marcos, 2000, 41], а Вернер Шмидт — к 124–115 гг. [Schmidt, 1986, 157]. Генри Теккерей и Герберт Эндрюз допускали, что «Письмо» могло быть написано между 130 и 70 гг. [Andrews, 1913, 86], Пауль Вендланд — между 96 и 73 гг. [Wendland, 1900, XVII]. К началу I в. до Р. Х. относили памятник Генри Мичем [Meecham, 1935, 332–333] и Aрнальдо Момильяно [Momigliano,1932, 161–172], а Л. Майкл Уайт, опираясь на исследования о сходстве языка «Письма Аристея», 3-й Маккавейской книги и книги Эсфирь, предлагает еще более позднюю дату — сер. I в. до Р. Х. [White, 2015, 183, 187; White, 2018, 38].

Как видим, вопрос о датировке остается открытым. В самом тексте «Письма» есть прямые ссылки на греческого историка IV в. до Р. Х. Феопомпа (Ep. Arist. 314), трагика IV в. Феодекта (Ep. Arist. 316), а также на жившего в IV–III вв. до Р. Х. Гекатея Абдерско-го, автора сочинения о Египте (Ep. Arist. 31). К сожалению, ни одно из прямых упоминаний не позволяет уточнить датировку, поэтому приходится обращаться к намекам на известные автору произведения.

Так, в эпилоге автор «Письма», обещая отправить Филократу еще что-нибудь ценное, утверждает, что его брат хотя и знаком с романами, однако предпочитает им другую литературу, более достойную благочестивого человека (Ep. Arist. 322):

Τέρπειν γὰρ οἴομαί σε ταῦτα ἢ τὰ τῶν μυθολόγων βιβλία. <…> Πειράσομαι δὲ καὶ τὰ λοιπὰ τῶν ἀξιολόγων ἀναγράφειν, ἵνα διαπορευόμενος αὐτὰ κομίζῃ τοῦ βουλήματος τὸ κάλλιστον ἔπαθλον я думаю, это9 тебе нравится больше, чем произведения тех, кто сочиняет выдумки. <…> Я попробую записать и другие сочинения, которые заслуживают внимания, чтобы ты, прочитав их, получил прекрасную награду за свои устремления.

О каком-то сочинении, посвященном достопамятным событиям, которое автор когда-то уже присылал Филократу, речь идет и в шестом параграфе пролога (Ep. Arist. 6):

Καὶ πρότερον δὲ διεπεμψάμην σοι περὶ ὧν ἐνόμιζον ἀξιομνημονεύτων εἶναι τὴν ἀναγραφήν, ἣν μετελάβομεν παρὰ τῶν κατὰ τὴν λογιωτάτην Αἴγυπτον λογιωτάτων ἀρχιερέων περὶ τοῦ γένους τῶν Ἰουδαίων я и прежде посылал тебе сочинение о событиях, которые нельзя, по моему мнению, предавать забвению. Это сочинение о народе10 иудеев я получил в колыбели знания о Египте от самых знающих жрецов.

Какое же сочинение (ἀναγραφή) упоминает здесь Аристей?

На этот счет учеными высказывались разные гипотезы.

С точки зрения Якоба Фройденталя, автор, желая показать свою ученость, ссылается на свое же, ближе не известное нам сочинение, которое он якобы отправлял Филократу раньше [Freudenthal, 1874, 141]. По мнению Мозеса Хейдаса, этот отрывок, так же как и обещание в § 322 прислать еще что-нибудь, — не что иное, как вымысел автора, который хочет создать у читателя впечатление, что у него много сочинений на разные темы, которые могут быть интересны адресату [Hadas, 1951, 95, прим. 6].

Ссылка на ученых жрецов Египта, которые поделились с Аристеем каким-то сочинением об иудеях (пер! той Y^voug tov lou5a^ыv), выглядит очень неопределенно. С точки зрения большинства ученых [Hadas, 1951, 95, прим. 6, Wright, 2015, 109], это литературная условность, присущая греческим историкам начиная с Геродота¹¹, и автор псевдоэпиграфа таким образом хочет подчеркнуть, что он не иудей, а сведения об иудеях черпает там же, где и другие греческие историки. Л. Майкл Уайт, напротив, не соглашаясь с большинством комментаторов, считает, что здесь содержится указание на некий иудейский источник [White, 2015, 202, прим. 97].

Оcвин Мюррей полагает [Murray, 1967, 340–342], что в шестом параграфе автор «Письма Аристея» ссылается на свое же сочинение, посвященное происхождению иудеев, выдержки из которого сохранились в 9-й книге «Praeparatio Evangelica» Евсевия Кесарийского (Eus. Praep. Ev. 9, 25, 1-4). Здесь Евсевий цитирует сочинение Александра Полигистора, который, в свою очередь, приводит выдержки из нескольких иудейских авторов, повествующих о героях еврейской истории12. Среди них оказывается и некий Аристей, у которого, по словам Александра Полигистора, было сочинение «Об иудеях». Этого Аристея обычно называют Аристеем Экзегетом или Аристеем Историком. В указанном отрывке он рассказывает историю Иова и испытания, которые тому пришлось пережить (Eus. Praep. Ev. 9. 25. 1-4)13:

1 Ἀριστέας δέ φησιν ἐν τῷ Περὶ Ἰουδαίων τὸν Ἠσαῦ γήμαντα Βασσάραν υἱὸν ἐν Ἐδὼμ γεννῆσαι Ἰώβ· κατοικεῖν δὲ τοῦτον ἐν τῇ Αὐσίτιδι χώρᾳ ἐπὶ τοῖς ὅροις τῆς Ἰδουμαίας καὶ Ἀραβίας. 2 γενέσθαι δ’ αὐτὸν δίκαιον καὶ πολύκτηνον· κτήσασθαι γὰρ αὐτὸν πρόβατα μὲν ἑπτακισχίλια, καμήλους δὲ τρισχιλίας, ζεύγη βοῶν πεντακόσια, ὄνους θηλείας νομάδας πεντακοσίας· εἶχε δὲ καὶ γεωργίας ἱκανάς. τοῦτον δὲ τὸν Ἰὼβ πρότερον Ἰωβὰβ ὀνομάζεσθαι. 3 πειράζοντα δ’ αὐτὸν τὸν θεὸν ἐμμεῖναι, μεγάλαις δὲ περιβαλεῖν αὐτὸν ἀτυχίαις. πρῶτον μὲν γὰρ αὐτοῦ τούς τε ὄνους καὶ τοὺς βοῦς ὑπὸ λῃστῶν ἀπολέσθαι, εἶτα τὰ πρόβατα ὑπὸ πυρὸς ἐκ τοῦ οὐρανοῦ πεσόντος κατακαῆναι σὺν τοῖς ποιμέσι· μετ’ οὐ πολὺ δὲ καὶ τὰς καμήλους ὑπὸ λῃστῶν ἀπελαθῆναι· εἶτα τὰ τέκνα αὐτοῦ ἀποθανεῖν, πεσούσης τῆς οἰκίας· αὐθημερὸν δὲ αὐτοῦ καὶ τὸ σῶμα ἑλκῶσαι. 4 φαύλως δὲ αὐτοῦ διακειμένου ἐλθεῖν εἰς ἐπίσκεψιν Ἐλίφαν τὸν Θαιμανιτῶν βασιλέα καὶ Βαλδὰδ τὸν Σαυχαίων τύραννον καὶ Σωφὰρ τὸν Μινναίων βασιλέα, ἐλθεῖν δὲ καὶ Ἐλιοῦν τὸν Βαραχιὴλ τὸν Ζωβίτην· παρακαλούμενον δὲ φάναι καὶ χωρὶς παρακλήσεως ἐμμενεῖν αὑτὸν ἔν τε τῇ εὐσεβείᾳ καὶ τοῖς δεινοῖς. τὸν δὲ θεὸν ἀγασθέντα τὴν εὐψυχίαν αὐτοῦ τῆς τε νόσου αὐτὸν ἀπολῦσαι καὶ πολλῶν κύριον ὑπάρξεων ποιῆσαι.

• 1    Аристей же говорит в сочинении «Об иудеях», что Исав, женившись на Вассаре, родил сына в Эдоме. Жил же он в земле Авситидийской на границе Идумеи и Аравии; 2 Он был праведным и богатым, имел 7000 овец, 3000 верблюдов, 500 упряжек быков, 500 ослиц на выпасе, также у него была земля для пахоты.

• 3    А раньше этот Иов назывался Иовав. Бог его испытывал на выдержку¹⁴ и наслал на него великие несчастья. Сначала погибли от рук разбойников его ослы и быки, затем огнем, исходившим с неба, были уничтожены овцы, вскоре разбойниками были угнаны верблюды; потом при разрушении дома погибли его дети. В тот же день было искалечено и его тело. 4 Пока ему было плохо, к нему пришли Елифаз, царь феманитян, Валдад, правитель Савхеев и Зофар, царь миннеев. Пришел также и Елиуй, сын Варахиила, зувитянин. Хотя они его утешали, он сказал, что и без утешения останется благочестивым, пусть даже он будет в таком ужасном положении. Восхитившись его мужеством, Бог избавил его от болезни и сделал хозяином многих владений.

По мнению большинства исследователей иудейской эллинистической литературы [e. g. Doran, 1985, 857], данный фрагмент связан с приложением к греческому переводу книги Иова (LXX Iob 42:17 b–e):

• b.    Οὗτος ἑρμηνεύεται ἐκ τῆς Συριακῆς βίβλου ἐν μὲν γῇ κατοικῶν τῇ Αὐσίτιδι ἐπὶ τοῖς ὁρίοις τῆς Ιδουμαίας καὶ Ἀραβίας, προϋπῆρχεν δὲ αὐτῷ ὄνομα Ιωβαβ·

• c.    λαβὼν δὲ γυναῖκα Ἀράβισσαν γεννᾷ υἱόν, ᾧ ὄνομα Εννων, ἦν δὲ αὐτὸς πατρὸς μὲν Ζαρε, τῶν Ησαυ υἱῶν υἱός, μητρὸς δὲ Βοσορρας, ὥστε εἶναι αὐτὸν πέμπτον ἀπὸ Αβρααμ.

• d.    καὶ οὗτοι οἱ βασιλεῖς οἱ βασιλεύσαντες ἐν Εδωμ, ἧς καὶ αὐτὸς ἦρξεν χώρας· πρῶτος Βαλακ ὁ τοῦ Βεωρ, καὶ ὄνομα τῇ πόλει αὐτοῦ Δενναβα·μετὰ δὲ Βαλακ Ιωβαβ ὁ καλούμενος Ιωβ· μετὰ δὲ τοῦτον Ασομ ὁ ὑπάρχων ἡγεμὼν ἐκ τῆς Θαιμανίτιδος χώρας· μετὰ δὲ τοῦτον Αδαδ υἱὸς Βαραδ ὁ ἐκκόψας Μαδιαμ ἐν τῷ πεδίῳ Μωαβ, καὶ ὄνομα τῇ πόλει αὐτοῦ Γεθθαιμ.

• e.    οἱ δὲ ἐλθόντες πρὸς αὐτὸν φίλοι· Ελιφας τῶν Ησαυ υἱῶν Θαιμανων βασιλεύς, Βαλδαδ ὁ Σαυχαίων τύραννος, Σωφαρ ὁ Μιναίων βασιλεύς¹⁵.

• b.    Из сирийской книги переведено, что жил он в земле Авситидийской в пределах Идумеи и Аравии: а раньше было имя у него Иовав.

• c.    Взяв в жены аравиянку, они родил сына, имя которому было Эннон. Сам он был рожден от отца от Зарефа, будучи сыном сынов Исава, и от матери Восорры, так что относится к пятому поколению от Авраама.

• d.    Следующие цари царствовали в Эдоме, и он сам правил этой страной: первым был Валак, сын Веора, а имя у города его было Деннава; после Валака был Иов, называемый Иовав; после него Асом, бывший военачальником из Феманитской земли; после него Адад, сын Варада, поразивший Мадиама на поле Моавав, а имя у города его было Гефаимe.

• e.    И пришли к нему друзья: Элифаз, происходивший от сыновей Исава, царь фе-манитян, Валдад, правитель савхеев, Зофар, царь минеев.

История текста этого аппендикса довольно сложна. Сведения об Иове, сообщаемые здесь, отсутствуют в масоретском тексте еврейской Библии, в таргумах и Пешитте. Мы располагаем свидетельством Оригена в «Письме к Юлию Африкану», что данный фрагмент отсутствовал в переводе Акилы, но присутствовал в Септуа-гинте и переводе Феодотиона (Orig. Ep. ad Afr. 11. 53, 10: διόπερ οὐδὲ παρὰ τῷ Ἀκύλᾳ· παρὰ δὲ τοῖς Οʹ, καὶ Θεοδοτίωνι τὰ ἰσοδυναμοῦντα ἀλλήλοις.). Предположительно этот текст наряду с другими добавлениями в первоначальный греческий перевод книги Иова появился между серединой II в. до Р. Х. (время создания греческого перевода книги Иова) и I в. по Р. Х. (время создания версии Септуагинты, на которую ориентировался Феодотион)16. Традиционно считается, что начальные слова аппендикса οὗτος ἑρμηνεύεται ἐκ τῆς Συριακῆς βίβλου свидетельствуют о том, что последующие стихи являются переводом утраченного арамейского источника [e. g. Doran, 1985, 858]. Однако, по мнению А. Рид, эти слова могут говорить о том, что в арамейском источнике речь идет лишь о том, где жил Иов, а все последующие стихи (42 с– 42 е) уже переводом не являются [Reed, 2001, 37–38].

И фрагмент Аристея Экзегета, который цитирует Евсевий, и этот текст выделяются в традиции, имея много общего: в обоих текстах утверждается, что первоначальное имя героя было Иовав, а не Иов,17 в обоих источниках Иов относится к эпохе патриархов, и там и там Восорра называется матерью Иова, в то время как в книге Бытия это имя связано с названием города, откуда происходил отец Иовава (LXX Gen. 36:33: Ἰωβαβ υἱὸς Ζάρα ἐκ Βοσόρρας); наконец, и в том и в другом источнике указывается, что он жил в Авситиде. Много совпадений можно обнаружить и при сравнении имен и происхождения друзей, которые приходят к нему на помощь.

Однако, как именно соотносятся между собой фрагмент Аристея Экзегета и этот аппендикс, не совсем ясно. С точки зрения Пауля Вендланда [Wendland, 1902, 92] и Анетты Рид [Reed, 2001, 39], фрагмент Аристея напрямую зависит от приложения к книге Иова. Между тем Якоб Фройденталь [Freudenthal, 1874, 140–143] и Николаус Вальтер [Walter, 1975, 293], признавая близость между этими текстами, считали, что фрагмент Аристея Экзегета служил источником для приложения к греческому переводу книги Иова18. Роберт Доран осторожно предполагает, что у них мог быть один общий источник [Doran, 1985, 857].

Близость фрагмента Аристея к этому аппендиксу позволяет установить для Ари-стея Экзегета в качестве terminus post quem середину II в. до Р. Х. С другой стороны, существует и terminus ante quem, так как этот текст был известен уже Александру Полигистору, который жил в I в. до Р. Х. Таким образом, существует возможность, что Аристей Экзегет и Аристей, автор «Письма», жили приблизительно в одно и то же время (2-я пол. II в. до Р. Х. — 1-я пол. I в. до Р. Х.). О. Мюррей даже предполагает, что Аристей Экзегет также был автором псевдоэпиграфических сочинений и также, как и автор «Письма», находился в непосредственной близости ко двору Птолемеев [Murray, 1967, 342]. Такое количество совпадений убеждает Мюррея в том, что Аристей Экзегет, автор сочинения «Об иудеях», и Аристей, автор «Письма Аристея», — одно и то же лицо. Выше было уже указано, что, по мнению Мюррея, Аристей в шестом параграфе «Письма» ссылается на собственное сочинение, выдержку из которого сохранил в передаче Александра Полигистора Евсевий (Eus. Praep. Ev. 9. 25. 1–4).

Действительно, на первый взгляд кажется странным, что в одно и то же время жили два человека, которым традиция приписывает одно имя. Однако предположение о том, что Аристей Экзегет был близок ко двору Птолемеев и так же, как и автор «Письма», писал в жанре псевдоэпиграфов, остается лишь предположением, учитывая, что мы располагаем единственным фрагментом этого автора, сохраненным Евсевием в передаче Александра Полигистора. Основанием для отождествления двух Аристеев служит также догадка, что для Евсевия, который сохранил нам отрывки как из «Письма», так и из сочинения «Об иудеях», где, в частности, шла речь об Иове, это был один автор. Александр Полигистор, сочинение которого цитирует Евсевий, приводит отрывки из разных иудейских авторов, в том числе и из сочинения Аристея «Об иудеях», однако о «Письме Аристея» ничего не говорит. Конечно, это обстоятельство не может служить доказательством того, что «Письмо Аристея» было неизвестно Александру Полигистору. Возможно, в его эпитоме приводились только те сочинения иудейских авторов, в которых речь шла о героях библейской истории, и по этой причине он не упомянул «Письмо Аристея», где события разворачиваются в Александрии и рассказывается об обстоятельствах появления греческого перевода Писания.

Однако большинство ученых не соглашаются с идентификацией двух Аристеев: к ним относятся Якоб Фройденталь [Freudenthal, 1874, 141], Мозес Хейдас [Hadas, 1951, 95], Рафаэле Трамонтано [Tramontano, 1931, 43–46], Николаус Вальтер [Walter, 1975, 293], Роберт Доран [Doran, 1985, 855-859] и Джон Коллинз [Collins, 2000, a, 36-37]. Основным аргументом в пользу разделения двух Аристеев было то, что стиль «Письма Аристея» совсем не похож на стиль отрывка об Иове.

Итак, в науке были высказаны два противоположных мнения. Согласно одному, автор «Письма» и автор сочинения «Об Иудеях» — одно и то же лицо, согласно другому — это разные люди.

Наконец, существует также объяснение, в какой-то мере примиряющее эти противоположные мнения. Еще в начале XX в. Паулем Вендландом и Гербертом Эндрюзом вскользь было высказано предположение, что параграф 6 «Письма» не дает оснований для отождествления двух Аристеев, а в нем содержится лишь намек на Аристея Экзегета [Andrews, 1913, 95]: Аристей, автор «Письма», знакомый с сочинением Аристея Экзегета, таким образом хотел создать у читателей впечатление, что его труд написан тем же Аристеем, фрагмент которого цитирует Александр Полигистор. Совсем недавно эта гипотеза была поддержана и разработана Майклом Уайтом, который высказал в ее пользу несколько доводов [White, 2015, 202, прим. 98; White, 2018, 38, 206–208].

Желая сблизить «Письмо Аристея» с фрагментом Аристея Экзегета, М. Уайт обращает внимание на то, что и в аппендиксе к греческому переводу книги Иова, на который, возможно, опирался Аристей Экзегет, и в одиннадцатом параграфе «Письма Аристея» употребляется прилагательное стир1акод, засвидетельствованное в Септу-агинте, помимо аппендикса, еще только один раз (2 Мак 15:36) [White, 2015, 202]. Как уже отмечалось выше, слова Ёк aupiaKqg вФ^ои в LXX Иов 42:17б свидетельствуют о том, что для данного аппендикса, вероятно, существовал какой-то утраченный источник на арамейском языке. В одиннадцатом параграфе «Письма» прилагательное συριακός также относится к арамейскому языку (Ep. Arist. 11: ὑπολαμβάνονται Συριακῇ χρῆσθαι), однако здесь речь не идет об источнике на арамейском языке, как в книге Иова. Понятно, что эта фраза, брошенная вскользь, указывает лишь на то, что современные автору иудеи пользуются арамейским языком; примечательно, что там, где речь идет о языке источника, с которого необходимо переводить Пятикнижие, естественно упоминается древнееврейский язык, а не арамейский (e. g. Ep. Arist. 30). Помимо двух упомянутых пассажей в иудейской эллинистической литературе оно засвидетельствовано только еще один раз во второй Маккавейской книге (2 Мак 15:36), где также указывает на арамейский язык. Однако употребление в «Письме Аристея» прилагательного стир1акод, очевидно, не дает убедительного основания для сближения «Письма Аристея» с сочинением Аристея Экзегета, тем более что cupiaKog появляется только в аппендиксе к книге Иова, на который Аристей Экзегет, по-видимому, ориентировался, а не в его собственном переложении.

Уайт также сравнивает употребление существительного Ev^ux^a у Аристея Экзегета (Eus. Praep. Ev. 9. 25. 4), в Маккавейских книгах (2 Мак 14:18; 4 Мак 6:11; 9:23) и в «Письме Аристея» (Ep. Arist. 197), выделяя во всех этих источниках общий мотив восхищения Бога мужеством иудеев [White, 2015, 202]. Но если в сочинении Ари-стея Экзегета автор подчеркивает, что Бог восхитился мужеством Иова (τὸν δὲ θεὸν ἀγασθέντα εὐψυχίαν αὐτοῦ), во 2-й Маккавейской книге речь идет об иудеях, которые мужественно сражались, защищая свою родину (2 Мак 14:18 ἣν εἶχον οἱ περὶ τὸν Ιουδαν ἀνδραγαθίαν καὶ ἐν τοῖς περὶ τῆς πατρίδος ἀγῶσιν εὐψυχίαν), а в «Письме Аристея» εὐψυχία появляется при описании пира, где один из его участников утверждает, что Бог дает человеку мужество, чтобы он мог выдержать все неприятности, которые выпадают на его долю (Ep. Arist. 197: ὁ θεὸς δὲ τὴν εὐψυχίαν δίδωσιν, ὃν ἱκετεύειν avaYKaiov). Таким образом, слово Evфux^a употребляется в этих трех местах в различных контекстах. Сопоставление этих мест не дает основания выделить общий мотив восхищения Бога мужеством иудеев. Следовательно, и этот довод Уайта оказывается несостоятельным.

Наконец, третий аргумент Уайта касается особенностей цитирования обоих Ари-стеев у Евсевия. Уайт совершенно уверен в том, что для Евсевия и других поздних авторов это было одно лицо [White, 2018, 205]. Тем не менее вопрос о том, что было известно Евсевию об авторе «Письма Аристея» и тем более об Аристее Экзегете, единственный фрагмент которого он передает через посредство Александра Поли-гистора, не так прост. Александр Полигистор, включивший в свою эпитому отрывки из многих иудейских авторов, «Письмо Аристея» не упоминает. Евсевий цитирует «Письмо Аристея» в 8-й и 9-й книгах «Praeparatio Evangelica».

В начале 8-й книги Евсевий, вводя переложение большей части «Письма», называет его автора Ἀρισταῖος (Εus. Praep. Ev. 8. 1. 8):

γράφει δὲ ταῦτα Ἀρισταῖος, ἀνὴρ λόγιος μὲν ἄλλως, οὐ μὴν ἀλλὰ καὶ παρατυχὼν τοῖς πραχθεῖσι κατὰ τὸν δεύτερον Πτολεμαῖον, τὸν ἐπικληθέντα Φιλάδελφον, καθ’ ὃν τὰ τῆς ἑρμηνείας τῶν Ἰουδαϊκῶν γραφῶν διὰ σπουδῆς τοῦ βασιλέως γενόμενα τῶν κατὰ τὴν Ἀλεξάνδρειαν βιβλιοθηκῶν ἠξιώθη

Об этом пишет Аристей, муж и вообще ученый, и даже оказавшийся свидетелем событий при Птолемее II Филадельфе: согласно Аристею, перевод иудейских писаний, осуществленный при помощи царя, удостоился помещения в Александрийскую библиотеку.

Вернер Шмидт предполагает, что написание имени АрютЁад в названии и в основном тексте «Письма» появилось в традиции в результате ошибки под влиянием находящегося рядом имени Ἀνδρέας в 40-м и 43-м параграфах «Письма», а на самом деле автора «Письма» звали Ἀρισταῖος [Sсhmidt, 1986, 20–21]. Именно так он назван и в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия (Ant. Jud. 12. 17), и в сочинении Эпифания Кипрского (Ep. De mens. 4).

Однако в 9-й книге «Praeparatio Evangelica», в которой как раз приводятся выдержки из эпитомы Александра Полигистора, содержащей фрагмент об Иове, автор «Письма» назван не Ἀρισταῖος, а Ἀριστέας (Praep. Ev. 9. 38. 1):

Περὶ δὲ τῶν ἐν τῇ Ἱερουσαλὴμ ὑδάτων καὶ ὁ Ἀριστέας ἐν τῷ γραφέντι αὐτῷ βιβλίῳ Περὶ τῆς ἑρμηνείας τοῦ τῶν Ἰουδαίων νόμου ταῦτα ἱστορεῖ

О водоемах в Иерусалиме и Аристей в написанном им сочинении «О переводе закона иудеев» сообщает следующее.

Таким же именем Евсевий называет и автора сочинения «Об иудеях» в той же книге (Eus. Praep. Ev. 9, 25, 1):

Ἀριστέας δέ φησιν ἐν τῷ Περὶ Ἰουδαίων τὸν Ἠσαῦ γήμαντα Βασσάραν υἱὸν ἐν Ἐδὼμ γεννῆσαι Ἰώβ·

Аристей же говорит в сочинении «Об иудеях», что Исав, женившись на Вассаре, родил сына в Эдоме.

Очевидно, что и в начале 8-й книги (8. 1. 8), где приводится большой отрывок из «Письма Аристея», и в только что процитированном отрывке (9. 38. 1), где под названием Пερὶ τῆς ἑρμηνείας τοῦ τῶν Ἰουδαίων νόμου «Письмо Аристея» лишь упомянуто, Евсевий говорит об одном и том же сочинении и имеет в виду одного и того же автора19. Но почему тогда в одном месте он назван Ἀρισταῖος (8. 1. 8), а в другом Ἀριστέας (9. 38. 1)? Это можно объяснить, если обратиться к текстологии второго места, где имеются разночтения в написании имени. Рукопись XIII в. Codex Parisinus дает здесь чтение Ἀρισταίας, остальные рукописи, сохранившие нам 9-ю книгу (Сodex Marcanus, Codex Bononensis, Codex Neopolitanus), дают чтение Ἀρισταῖος. Чтение Ἀριστέας является исправлением Карла Мраза [Mras, 1982, 547]. В издании Гиффорда [Gifford, 1903] и в издании Шрёдера — Де Пласа [Schroeder, Des Places, 1991, 328] принимается чтение большинства рукописей Ἀρισταῖος. Критическое издание Евсевия, подготовленное Карлом Мразом, ученым, который всю жизнь изучал рукописную традицию «Praeparatio Evangelica», пользовалось большим авторитетом. Его эмендация обусловлена чтением Парижской рукописи Ἀρισταίας (чтениям этой рукописи Мраз нередко отдает предпочтение). Однако нам кажется, что эта конъектура, введенная в научный оборот, только запутывает все дело: одинаковое написание Ἀριστέας в 9. 38. 1, где речь идет об авторе «Письма», и в 9. 25. 1, где упомянут автор сочинения «Об иудеях», приводит некоторых ученых к мысли, что для Евсевия два Аристея были одним лицом. Но на деле в рамках текста Евсевия мы имеем двух разных Аристеев: один — Ἀρισταῖος, автор «Письма», и другой — Ἀριστέας, автор сочинения «Об иудеях». Как видим, все три довода Уайта не выдерживают критики, и, следовательно, у нас нет никаких оснований считать, что между двумя сочинениями была какая-то связь.

Итак, мы приходим к выводу, что автора «Письма» звали Ἀρισταῖος. Что же представляло собой сочинение (ἀναγραφή), упомянутое в шестом параграфе «Письма Аристея», определить не удается. Совсем не обязательно автор имеет в виду свое собственное сочинение, как думали некоторые ученые [Freudenthal, 1874, 141]. Можно предполагать, что речь идет об одном из многочисленных, судя по приведенной Евсевием выдержке из Александра Полигистора, сочинений, посвященных иудейской истории.