По поводу «Крейцеровой сонаты»

«Kreutzer Sonata» to blame «, M. Christa,» The End of «Kreutzer Sonata» by Leo Tolstoy», N.S. Leskov «Regarding the «Kreutzer Sonata», L.L. Tolstoy, «Prelude of Chopin».

Необычность судьбы «Крейцеровой сонаты» стала проявляться уже при выходе ее в свет. Работу над повестью Л. Н. Толстой начал в октябре 1887 года. 29 октября 1889 года «Крейцеро-ва соната» впервые была публично прочитана в редакции издательства «Посредник», после чего в течение трех дней с нее было снято около 300 списков. Печатать это произведение отдельным изданием было запрещено. Однако и на 13-й том собрания сочинений Толстого, в котором должна была появиться «Крейцеро-ва соната», наложили арест. Впервые повесть была напечатана в Женеве в 1890 году, вскоре после этого она вышла и в Берлине. И только в следующем году «Крейцерова соната» была опубликована на родине автора. Успех был необычайный, долгое время это была самая читаемая книга в России.

«Это было не совсем обычное произведение: оно резко отличалось как от сухой резонерской проповеди Толстого в его «религиозных» творениях, так и от собственно художественных произведений предыдущего периода его творчества. Написанное со всей силой мастерства и таланта гениального писателя, оно в то же время содержало в себе своеобразное учение о семье, браке и половой любви. Заключенное в рамки блистательной толстовской прозы, это учение действовало исподволь, ненавязчиво, и в то же время своей силой и откровенностью буквально оглушало читателя…» [2, с. 91-92].

«Крейцеровой сонате» посвящались публичные чтения, проповеди и собеседования духовных иерархов. Страницы периодических изданий заполнялись отзывами читателей о том, как повлияла на их судьбу новая повесть Льва Толстого, большинство корреспонденции было адресовано самому писателю с просьбой разрешить сомнения, помочь советом. Толстой своей повестью в буквальном смысле перевернул привычные представления людей о браке. Е.И. Попов, единомышленник Л.Н. Толстого, описывая земледельческую общину толстовцев в Дорогобужском уезде Смоленской губернии, писал: «Члены общины жили между собой дружно. Общим интересом последнего време- ни была «Крейцерова соната» и вообще половой вопрос, которым тогда занимался Толстой. В общине об этом много говорили и спорили, и общее мнение сложилось такое, что брака не должно быть. Девушки говорили: «Если б мне случилось сегодня выйти замуж, я б завтра утопилась в Днепре»».

Г. А. Русанов в своем в письме к Л.Н. Толстому, датированном мартом-апрелем 1890 года, писал: ««Крейцерова соната» – это откровение. По прочтении ее точно повязка падает с глаз и видишь, и понимаешь (говорю не об одном себе), и свою неправильную жизнь, почти уже прожитую мною, и жизнь других людей. « Крейцерова соната» - это целый переворот в идеях». В этом же письме содержится описание того, какое волнение произвела толстовская повесть в обществе (воронежском): «Я сорок пять лет живу на свете и ни разу нигде, где я ни жил, я не видел такого возбуждения, вызванного в обществе литературным произведением. Небывалое случилось! <…> «Соната» чрезвычайно задела всех, как обухом по голове треснула. Прения идут ожесточенные; есть и согласные, защитники, есть и не согласные, противники».

Церковь также приняла активное участие в обсуждении «Крейцеровой сонаты». Одним из первых с защитой христианского брака и критикой повести Толстого выступил в печати известный богослов Архиепископ Херсонский и Одесский Никанор (Бровкович): «Можно ли оправдать Толстого во всех этих преувеличениях, лжах и клеветах художественными целями? Бывает, что художники, поэты в эпопеях и романах, что называется, сгущают краски, чтоб картина вышла рельефнее. Но у Толстого не то. Пусть он и нашел в образованном обществе человека крайне искаженного, со взглядами крайне искривленными. Но Толстой пишет не роман. Он выставляет дело так, что берет живого человека из живого общества. Правдиво рисуемую жизнь этого человека он берет только за канву, в которую вставляет множество общих положений, множество общих утверждений о состоянии самого общества. <…> Его новое измышление скорее следует назвать рассуждением и проповедью, чем повестью или романом».

Однако среди церковнослужителей были и те, кто выступал в защиту взглядов Толстого, изложенных им в «Крейцеровой сонате». Так, например, священник М. И. Спасский утверждал, что Церковь вполне может согласиться со всеми положениями повести.

Литературная критика, как российская, так и зарубежная, конечно, сразу же откликнулась на повесть Л. Н. Толстого. Мнения относительно «Крейцеровой сонаты» здесь также разделились на «за» и «против». Достаточно раз- нообразные отклики – от иронии до восторга – вызвала эта повесть в писательской среде. М. Горький считал это произведение выражением чувств зависти и злости по отношению к женщинам со стороны постаревшего Толстого. Противоречивые оценки произведения Толстого высказывал А. П. Чехов: сначала повесть была принята им с одобрением, но очень скоро он назвал ее смешной и бестолковой. При этом «Дуэль» Чехова, написанную в конце 1890-х годов, многие восприняли как полемический ответ на «Крейцерову сонату», содержащий «тонкую подспудную защиту онтологической связи между мужчиной и женщиной, отрицаемой Толстым» [2, с. 96].

Возник целый ряд произведений, в которых связь с толстовской повестью лежала на поверхности и намеренно подчеркивалась авторами. По замечанию В. И. Порудоминского, можно говорить о возникновении своеобразного литературного жанра – «По поводу «Крей-церовой сонаты» [См.: 7, с. 169]. Причем многие из подобных изданий были пародийного характера. Мы остановимся на некоторых из них, представляющих, на наш взгляд, наиболее яркие примеры этого «жанра».

В 1891 году в Москве вышло в свет произведение О. Д. Лурье ««Крейцерова соната» во всем виновата», обозначенное в подзаголовке как «маленький рассказик». Герои «рассказика» Алексей Антонович Смирнов и Наталья Матвеевна Никольская познакомились в библиотеке. Между ними возникли дружеские отношения, основанные на общности интересов. После того, как молодые люди впервые прочитали «Крейце-рову сонату» Л. Н. Толстого, они сразу же решают пожениться именно затем, чтобы доказать неправоту суждений великого писателя о браке, об отношениях между мужем и женой, чтобы «вопреки учению Толстого, жить верной, полной жизнью…и жизнью семейной» [6, с. 20].

Любопытен, на наш взгляд, рассказ английского писателя М. Криста «Конец «Крейцеро-вой сонаты» Льва Толстого» (1894), который представляет собой продолжение рассматриваемой нами повести. Сюжет рассказа, с одной стороны, есть не что иное, как сентиментальная любовная история, а с другой, очень напоминает жанр детектива. Жена Позднышева чудом осталась жива после удара кинжалом. Оправившись и окрепнув, она уезжает в Париж, затем в Англию. Решив посвятить свою жизнь служению Богу, героиня уходит в монастырь. Но с годами душевная боль ее не утихает, а ненависть к мужу-убийце становится все сильнее. Она приходит в соседний мужской монастырь и исповедуется пастору Винценту, который известен «своей святостью, аскетизмом, бесчисленными добрыми делами и разумным, гуманным образом жизни» [3, с. 1]. С радостью и удивлением героиня узнает в монахе Трухачевского, любовь к которому жива в ней до сих пор. Пастор Винцент вынужден уехать в другой монастырь. Но в и разлуке влюбленные сохранили нежные чувства и глубокую духовную связь: они умирают в один день.

Справедливо высказывание А. Колгановой об этом произведении: «Это самовольное продолжение оказалось довольно убогой попыткой нарисовать дальнейшую судьбу толстовских героев» [1, с. 55]. Интересна заявленная в рассказе попытка поведать читателю историю Позднышева с точки зрения его жены, представленную в качестве более правдоподобной и объективной. «Но если вам известна эта история убийцы своей жены, то вы слыхали только одну ее сторону, а я вам теперь расскажу другую» [3, с. 5], – говорит героиня рассказа исповедующему ее священнику.

Однако далеко не все произведения-отклики на повесть Л. Н. Толстого имели негативный характер. В 1890 году Н.С. Лесков пишет рассказ «По поводу «Крейцеровой сонаты» именно как произведение, сочувственное повести Л. Н. Толстого, отнюдь не пародийное. Изначально рассказ имел название «Дама с похорон Достоевского», но позже Лесков меняет заголовок.

Как отмечалось ранее, «Крейцерова соната» стала распространяться в списках задолго до написания Толстым окончательного варианта. Н. С. Лесков был знаком с третьей редакцией толстовской повести, которая значительно отличалась как от канонической, так и от всех прочих редакций «Крейцеровой сонаты». Эпиграфом к своему рассказу Лесков избирает слегка перефразированную цитату из этой редакции: «Всякая девушка нравственно выше мужчины, потому что несравненно его чище. Девушка, выходя замуж, всегда выше своего мужа. Она выше его и девушкой, и становясь женщиной в нашем быту» [4, с. 32]. Мотив сочувственного отношения к девушке, мотив оправдания женщины именно в третьей редакции «Крейцеровой сонаты», более всего развернут и является основным: «она, выходя замуж, нравственно была несравненно выше меня, как и всегда всякая девушка несравненно выше мужчины, потому что несравненно чище его»; «девушка, рядовая девушка, молодая девушка до 20-ти лет – большею частью прелестное существо, готовое на все самое прекрасное и высокое»; «девушка, выходя замуж, всегда выше своего мужа. Она выше мужчины и девушкой и становясь женщиной в нашем быту, где для мужчин нет необходимости непосредственного добывания пропитания, становится большею частью и выше его по важности того дела, которое она делает, когда начинает рожать и кормить». Однако в последней, ка- нонической, редакции «Крейцеровой сонаты» эти слова Позднышева отсутствуют, как отсутствует в ней и сочувственная оценка женщины в сравнении с мужчиной. Между тем, как отмечает Н. К. Гудзий, «то, и другое определило собой весь тон лесковского рассказа».

В рассказе Н. С. Лескова «По поводу «Крей-церовой сонаты» автор-повествователь приходит к неожиданному для себя выводу, что любая женщина, даже женщина согрешившая, не хранящая верность супругу, все равно остается намного лучше, чище мужчины. При этом в своих рассуждениях он ссылается на Л. Н. Толстого: «если женщина такой же совершенно человек, как мужчина, <…> и ей доступны все те же самые ощущения, то человеческое чувство, которое доступно мужчине, как это дает понять Христос, как это говорили лучшие люди нашего века, как теперь говорит Лев Толстой [курсив мой – Ю.Б.] и в чем я чувствую неопровержимую истину, – то почему мужчина, нарушивший завет перед женщиной <…>, молчит об этом <…>, то почему же то же самое не может сделать женщина? Я уверен, что она это может» [4, с. 39].

Таким образом, произведение, созданное Н. С. Лесковым в подражание «Крейцеровой сонате», оказывается полемичным по отношению к последней редакции этой повести.

Отношение к «Крейцеровой сонате» в семье Толстого также было неодинаково.

Сын Толстых Лев Львович сначала достаточно восторженно воспринял «Крейцерову сонату». В письме В. Г. Черткову от 19 января 1890 года он называет ее «величайшей повестью отца» и пишет: «Ни одно литературное произведение не может произвести большего действия на нас, молодых людей, навести на большее число мыслей самых важных и вместе с тем самых элементарных» [Цит. по: 5, с. 79]. Однако вскоре Лев Львович сделался противником этого произведения. Считая себя талантливым литератором1 , он создает собственное произведение в резко полемическом тоне . В 1898 году рассказ Л. Л. Толстого «Прелюдия Шопена» был опубликован в газете «Новое время». В 1900 году он вышел отдельным изданием.

В «Предисловии» к «Прелюдии Шопена» Лев Львович словно оправдывается перед читателем, подчеркивая, что она «была написана сначала вовсе не как возражение «Крейцеровой

• 1    Л.Л. Толстым были написаны такие произведения: «Яша Полянов. Воспоминания для детей из детства» (Родник, 1889, № 1-5), роман «Поиски и примирение» (Ежемесячные сочинения, СПб, 1902, № 1-12), роман «Мы проснемся» (Вестник Европы, Спб, 1916, № 3-5), статьи «Против общины» (М., 1900), сборник очерков и статей «Моя гигиена» (СПб., 1903), очерки «Современная Швеция» (М., 1900), том пьес «Драматические сочинения» (СПб., 1906), рассказы, в том числе и для детей, переводы. Статьи, написанные Л.Л. Толстым, появлялись во многих журналах. Приведенный здесь список произведений далеко не полон.

Полемика сына с отцом началась с «Прелюдии Шопена» и привела к созданию романа «Поиски примирения», который А.С. Суворин остроумно назвал «Пережиток Толстовщины». См. об этом: Толстой Л.Л. Опыт моей жизни (Публикация В.А. Абросимовой) // Наше наследие. 1991. № 5. С. 83-96.

сонате»» [10, с. 3], а лишь как выражение волновавших его мыслей, и лишь при последней редакции приняла форму антитезы. В «Предисловии» Л. Л. Толстой также поясняет читателю основную идею рассказа: «целью нашей жизни должно быть не стремление к полному целомудрию, а стремление к раннему, чистому и целомудренному браку» [10, с. 3].

Разговор двух товарищей по университету о супружестве и половых отношениях составляет основу сюжета «Прелюдии Шопена». События, происходящие с Крюковым до встречи с другом, воспринимаются как преамбула к этому разговору, последующие его мысли и переживания - как результат того впечатления, которое произвели на него слова Комкова.

Речь Комкова направлена против «Крей-церовой сонаты» и «Послесловия» к ней Л. Н. Толстого с целью доказать, что «выводы их ошибочны» [10, с. 3]. И хотя сначала Комков произносит только слово «повесть», не называя заглавия произведения, Крючков тем не менее сразу же догадывается о предмете их разговора. Затем уже «оратор» переходит к прямым нападкам на «Крейцерову сонату», основные ее идеи и толстовство в целом. Комков выступает как своего рода проповедник «религии брака» [10, с. 33], как он сам это называет. Смело оперируя фразами из Библии («будет день, будет и пища»), он призывает «просто-напросто следовать указаниям матушки-природы, или матушки-физиологии» [10, с. 33]. Примечательно, что Комков говорит от лица целого поколения: « Мы [курсив мой. – Ю.Б.] – живые люди и потому будем поклоняться не смерти, а рождению; не холодному, мертвящему безбрачию, а браку, чистому, честному браку» [10, с. 38], « нашему поколению прямо непонятен такой способ мышления» [10, с. 39]. По мере развития мысли Комков все более увлекается и горячится, что свидетельствует о том, что он давно вынашивал положения своей теории. Критикуя «Крейцеро-ву сонату» и доказывая правоту собственных суждений, Комков в качестве главного и самого убедительного аргумента приводит пример своей супружеской жизни.

Характер полемики Л. Л. Толстого с Л. Н. Толстым можно определить как идейный. В «Прелюдии Шопена» нашли свое отражение разногласия Льва Львовича Толстого с отцом, их расхождение по многим волновавшим их обоих вопросам. В воспоминаниях «Опыт моей жизни» Л.Л. Толстой писал: «Влияние на меня европейского запада было огромное, и, благодаря ему, я скоро создал мои собственные определенные воззрения на жизнь, которые отчуждали меня от отца. <…> Я понял, где и как он ошибался, говоря о важнейших вопросах жизни, о власти и собственности, о браке и земельном устройстве русского наро- да, о культуре, науке и искусстве, которые создали его, об исключительности ручного труда и в некоторых других вопросах. <…> Я твердо установил мои взгляды на жизнь и должен был честно держаться их. Поэтому в первых моих литературных сочинениях я не шел ни на какие компромиссы и неискреннее либеральничанье, нужное, к сожалению, для успеха. После нашумевшей «Крейцеровой сонаты» отца чувство досады овладело мной. Он был не прав кругом в полном отрицании брака, и его повесть, конечно, должна была принести людям больше зла, чем пользы, развенчивая семейное счастье и ослабляя его святость и значение» [9, с. 89].

Эта достаточно обширная цитата, на наш взгляд, многое разъясняет в рассказе «Прелюдия Шопена», который вызвал «насмешки и едкие нападки» на его автора, но который сам Лев Львович считал более правдивым, чем «Крейцерова соната». В уста героя рассказа Комкова Л. Л. Толстой вкладывает свои мысли о вреде «Крейцеровой сонаты».

Сюжет «Прелюдии Шопена» напоминает содержание рассказа О. Д. Лурье «Крейцерова соната во всем виновата». Ситуация сходная: герой навещает друга, не без удивления узнает, что тот женился, причем поводом для столь серьезного решения послужила «Крейцерова соната». Прочтение повести Толстого вызывает у героев «обратную» реакцию: они решают создать семью и как можно скорее. Но Смирнов, говоря об основах семейного счастья, оперирует такими «высокими» понятиями как «любовь, абсолютное уважение друг друга, обоюдный сознательный труд» [6, с. 9]. Основа рассуждений Комкова в «Прелюдии Шопена» – законы человеческой физиологии. Любовь он определяет как влечение полов. Он достаточно цинично высказывается о сущности брака и об отношении к своей жене в ее присутствии: «мне угодила бы точно так же всякая другая молодая, здоровая, хорошая и не противная мне девушка, кабы судьбе угодно было послать мне не мою жену, а другую. Они все одинаковые» [10, с. 25]. Еще одно существенное различие двух выше названных произведений – это сам тон повествования. «Рассказик» Лурье написан в юмористическом ключе. «Прелюдию Шопена» нельзя назвать пародийным произведением.

Как и в «Крейцеровой сонате», немалую роль в «Прелюдии Шопена» играет музыка. Однако Крюкову она помогает разрешить его сомнения, окрыляет его, тогда как в повести Л.Н. Толстого воздействие «Крейцеровой сонаты» Бетховена на Позднышева можно назвать роковым. Таким образом, противопоставление «Прелюдии Шопена» «Крейцеровой сонате», нашедшее отражение уже в заглавии рассказа

Л.Л. Толстого, продолжается на уровне сюжета и композиции.

Опровергая в «Прелюдии Шопена» взгляды своего отца, Л.Л. Толстой не сумел остаться беспристрастным. В «Предисловии» он признается, «что тон, в каком написан рассказ «Прелюдия Шопена», мог бы быть спокойнее, что это было бы лучше, и мне жаль, что я отдался некоторому чувству раздражения» [10, с. 4].

Не смогла остаться равнодушной к «Крейце-ровой сонате» и жена Льва Николаевича. В 1891 году Софья Андреевна начинает работу над повестью «Чья вина?» с целью не просто оспорить основную идею Толстого, но и противопоставить ему свою, женскую, точку зрения на описанную в «Крейцеровой сонате» ситуацию.

Несогласия во взглядах Льва Николаевича и Софьи Андреевны Толстых в конце 1880-х годов переросли в острый конфликт. Причина возникновения и развития конфликта – столкновение двух противоположных, несовместимых по своей сути мировоззрений. Однако разногласия и ссоры Льва Николаевича с Софьей Андреевной касались главным образом вопросов религии, а также некоторых практических сторон личной жизни человека. Но основы и законы семейной жизни оставались вне этих конфликтов и обсуждению не подлежали. Чистота и святость супружеской любви до сих пор не подвергалась сомнению. Вышедшая в свет в 1891 году повесть Л.Н. Толстого «Крейцерова соната» затронула отношения мужчины и женщины вообще, и мужа и жены в частности.

• В . И. Порудоминский пишет: «Каждое творческое свершение Толстого становилось событием, вехой в его семейной жизни, по-своему отзываясь в ней, так же, как семейная жизнь разносторонне и опосредованно отзывалась в его творчестве. Но, наверно, ничего из созданного им (и это вполне оправдано) не ворвалось в систему его семейных отношений с такой силой, как «Крейцерова соната»» [7, с. 168]. Софья Андреевна восприняла эту повесть как личное оскорбление: она прочитала в ней намек на их с Львом Николаевичем жизнь. Особенно мучительной для нее была мысль о том, как воспримет «Крейцерова сонату» читающая публика и близкие семье Толстых люди. В своем дневнике С. А. Толстая пишет: «Не знаю, как и почему связали «Крейцерова сонату» с нашей замужней жизнью, но это факт, и всякий, начиная с государя и кончая братом Льва Николаевича и его приятелем лучшим – Дъяковым, все пожалели меня. Да что искать в других – я сама в сердце своем почувствовала, что эта повесть направлена на меня, что она сразу нанесла мне рану, унизила меня в глазах всего мира и разрушила последнюю любовь между нами. И всё это, не быв виноватой перед мужем ни в одном

движении, ни в одном взгляде на кого бы то ни было во всю мою замужнюю жизнь» [8, с. 153].

Произведение С. А. Толстой – это попытка разрешить те же проблемы, которые затрагивает в своем произведении Л. Н. Толстой, но под иным углом зрения, а именно – глазами женщины. Софье Андреевне необходимо было доказать не только своему мужу, но и всем поклонникам его творчества, что мировидение Льва Толстого, его взгляд на женщину, на отношения супругов – это не истина в последней инстанции. Подзаголовок повести – «По поводу «Крейцеровой сонаты» Льва Толстого», а также надпись в рукописном варианте повести – «Написано женой Льва Толстого» – указывают на то, что перед нами – произведение-отклик, направленное прежде всего на заявленное в «Крейцеровой сонате» отношение к женщине.

Толстой-художник всегда следовал установленному им самим правилу - придерживаться жизненной логики и психологической правды. Он неукоснительно следует этому принципу и в «Крейцеровой сонате», обнажая основные «болезни» современной ему семьи и общества в целом.

Написанию «Крейцеровой сонаты» Л. Н. Толстого предшествовали многолетние мучительные раздумья Л. Н. Толстого о сущности любви, брака, о женском характере и положении женщины в обществе. Противоречивые, тяжелые размышления над этими проблемами и подготовили почву для его знаменитой повести. Литературный гений Льва Толстого позволил ему не только изложить свои мысли, но художественно выразить то, что занимало и волновало умы многих его современников и что впоследствии нашло отклик в сердцах потомков. Именно этим объясняется тот сильнейший общественный резонанс, который вызвала повесть Л.Н. Толстого с момента ее распространения в списках.