Подходы к развитию военно-экономических связей в условиях санкций (на примере автомобилестроения)

⟡ ⟡ ⟡

Современная политическая и военно-экономическая ситуация в мире отличается ростом напряженности [9]. Достаточно в этой связи упомянуть такие события последнего десятилетия, как глобальный финансовый кризис, инициированный крахом ипотечного рынка США (2007 г.), а также череду событий «Арабской весны», военно-политическую деятельность Исламского государства на Ближнем Востоке, внутренний вооруженный конфликт на Украине и мн. др. Одной из фундаментальных причин этих явлений, на наш взгляд, является проявление долгосрочной цикличности развития хозяйства (кондратьевский цикл). При переходе к новому технологическому укладу, а именно об этом в последние годы много говорят и пишут как исследователи-теоретики, так и специалисты-практики, обычно наблюдается усиление общей нестабильности общества [2-4, 6-8 и др.].

Безусловно, эта нестабильность негативно сказывается на социально-экономическом развитии, в котором усиливаются диспропорции. Примером такого рода диспропорции является ситуация в Европейском Союзе, где в рамках одного интеграционного объединения, единой валютной и экономической зоны сосуществуют, например, стремительно приближающаяся к дефолту Греция и Германия. Так, по данным Евростата, экономика Евросоюза в целом выросла в 2014 году на 1,4%, ВВП 19 стран

ГРНТИ 78.75.45

Руслан Минибариевич Саматов — преподаватель Вольского военного института материального обеспечения.

Алексей Васильевич Яблочников — адъюнкт Вольского военного института материального обеспечения.

Контактные данные для связи с авторами (Яблочников А.В.): 412903, Саратовская область, Вольск, Горького ул., 3 (Russia, Saratov reg., Volsk, Gor’kogo str., 3). Тел. 8 (84593) 702-02.

Публикуется по рекомендации д-ра экон. наук, доц. Курбанова А.Х.

Статья поступила в редакцию 10.04.2015 г.

Для ссылок: Саматов Р.М., Яблочников А.В. Подходы к развитию военно-экономических связей в условиях санкций (на примере автомобилестроения) // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2015. № 3 (93). С. 135-139.

еврозоны в четвертом квартале 2014 года вырос на 0,3%, по всему Евросоюзу (28 стран) наблюдался рост на 0,4% по сравнению с предыдущим кварталом. При этом наиболее высокие темпы роста показали в последнем квартале 2014 года Венгрия (+0,9%), Германия и Испания (по +0,7%), аутсайдерами явились Кипр с падением 0,7%, Финляндия (-0,3%), Греция (-0,2%).

Эта нестабильность оказывает влияние на Россию. Но, помимо внешнего фактора, на темпы, уровень и перспективы социально-экономического развития оказывают воздействие и внутренние причины. Они связаны с диспропорциями в хозяйственной системе России [1, 12]. Отметим, что эти «внутренние» диспропорции мультиплицируются за счет «внешних» импульсов. При этом со стороны внешней для национальной экономики среды имеют место не только «фоновые» воздействия, но и целенаправленные акции стран, которые воспринимают Россию как геополитического противника (такая оценка строится на анализе их действий во внешней политике и официальных заявлений высшего политического руководства). Речь, безусловно, идет о санкциях, которые были введены сообществом развитых стран при лидирующей роли США в 2014 году под предлогом «наказания» России за события на Украине. При этом в санкциях (не персональных) можно выделить три основных направления: банковско-финансовое, технологическое, оборонно-промышленное.

В рамках последнего из них были свернуты или существенно ограничены программы и проекты военно-экономического сотрудничества России и стран Запада. Например, в ноябре 2011 года между Минобороны России и немецкой фирмой Rheinmetall был заключен контракт на строительство и оборудование в п. Мулино Нижегородской области полигона для подготовки сухопутных войск. Сумма сделки составила около 100 млн евро. Согласно условиям контракта, в центре площадью 500 кв. км должны были ежегодно проходить подготовку до 30 тыс. российских военнослужащих. Однако в августе 2014 года Министерство экономики Германии, из политических соображений (данный проект под санкции не подпадал), запретило компании Rheinmetall участвовать в этом проекте.

Также хорошо известна ситуация с поставкой Францией для российского военно-морского флота вертолетоносцев типа «Мистраль». Этот контракт был заключен в 2012 году. Первый корабль Франция должна была передать России в ноябре 2014 года, второй — осенью 2015 года. Однако, в связи с введением санкций в отношении России, Франция в одностороннем порядке отказалась выполнять свои контрактные обязательства. Экономические последствия этого пока обсуждаются и согласуются сторонами. По оценкам экспертов, неустойка в адрес российского заказчика за непоставку «Мистралей» может составить 1,0-1,5 млрд евро.

Безусловно, подобного рода действия правительств западных стран препятствуют и развитию российской экономики, и обеспечению обороны. Цель подобных действий очевидна — нанести ущерб России, максимально ослабить уровень ее национальной безопасности, в том числе в военной, экономической и технологической сферах. Идея экономических санкций базируется, в конечном итоге, на концепции разделения труда, разработанной в трудах классиков политической экономии. Эволюция экономики происходит в соответствии с законом разделения труда, его специализации и кооперирования. Причем в современных условиях это разделение труда затронуло международный уровень, получив распространение во всех сферах экономической деятельности, в том числе и в обороннопромышленном комплексе (ОПК) [10].

Если в советский период развития нашей страны, в вопросах экономического обеспечения обороноспособности, СССР был фактически самодостаточным, то в современной России, к сожалению, ситуация существенно изменилась. Несмотря на мировое лидерство в разработке и производстве ряда видов продукции военного назначения, например, систем противовоздушной обороны, по ряду номенклатур вооружения и военной техники российский ОПК зависит от трансграничной кооперации. Например, для производимого на Ульяновском авиазаводе военно-транспортного самолета Ил-476 требуются поставки 35 наименований комплектующих из Украины. А в производстве самолета Ан-148 используются технологии 126 российских, 10 французских, 11 немецких, 5 британских и 16 американских предприятий. Аналогичная ситуация имеется и по другим образцам вооружения и военной техники. Особенно сложная она с микроэлектронными компонентами, которые всё более широко проникают во все области техники. Производство многих из них в России попросту отсутствует.

На основе изложенного можно сделать вывод, что военно-экономические связи в современной России нуждаются в совершенствовании. Это определяется как фундаментальными причинами — необходимостью обеспечения национальной безопасности, так и ситуационными — необходимостью обеспечивать обороноспособность страны, ее экономическую и технологическую устойчивость в условиях санкционного давления на Российскую Федерацию со стороны группы развитых стран, претендующих на глобальное господство.

Отметим, что под военно-экономическими связями в данном контексте мы понимаем хозяйственные связи между предприятиями национальной экономики, а также между ними и органами обеспечения военной безопасности государства (в частности — Министерством обороны Российской Федерации), а также с заграничными субъектами по поводу разработки, производства, поставки и эксплуатации различных наименований продукции военного назначения (вооружение и военная техника, расходные материальные средства, имущество общего и специального назначения), а также выполнения сопутствующих работ и оказания услуг (например, по ремонту военной техники, ее модернизации и т.п.).

Каковы же основные направления совершенствования военно-экономических связей в современных условиях? По мнению авторов, сюда можно отнести:

• 1.    Развитие возможностей собственных производственных и ремонтных подразделений силовых структур. Дело в том, что в период армейских реформ последнего десятилетия многие структурные подразделения Минобороны России, которые решали вспомогательные (небоевые) задачи в области материального, технического и других видов обеспечения, были акционированы и выведены из подчинения военному ведомству. Эти активы были интегрированы в рамках холдинговой акционерной компании «Оборонсервис».

• 2.    Активизация работы по импортозамещению в отраслях ОПК [11]. Необходимо развитие собственного производства и конструкторской базы с тем, чтобы силами национальных компаний можно было обеспечить полный жизненный цикл товаров военного назначения, начиная от проведения поисковых исследований, связанных с их разработкой, заканчивая проведением работ по утилизации. Конечно здесь возникает вопрос относительно глубины подобного импортозамещения.

• 3.    Максимальный, насколько это возможно, перевод военно-экономических связей под российскую юрисдикцию. К сожалению, опыт последних лет показывает, что принятые меры по коммерциализации военно-экономических связей привели к потерям для федерального бюджета и сбоям в обеспечении силовых структур государства необходимыми ресурсами.

Т.е., с позиций нашего анализа, соответствующие военно-экономические связи кардинально преобразовались. Если ранее они носили преимущественно административный, директивный, «внутренний» характер, то теперь они вышли на «внешний контур», по форме и содержанию стали рыночными. При этом существенного прогресса в создании конкурентной среды в поставках товаров, оказании услуг и выполнении работ для Минобороны России не произошло в силу ряда объективных и субъективных причин. Но недостатки такого преобразования военно-экономических связей проявились достаточно отчетливо: выросли издержки и снизилась надежность взаимодействия.

Ярким примером, иллюстрирующим эти проблемы, является строительство космодрома «Восточный», которое, по существу, сорвано. При этом компетентные органы обнаружили значительное число злоупотреблений, нецелевого использования выделенных бюджетных средств и т.д. Следовательно, необходим пересмотр сложившихся военно-экономических связей, трансформация их по ряду направлений с целью придания им менее рыночного характера. С позиций практических это означает, например, воссоздание ведомственных ремонтных органов в Вооруженных силах.

Безусловно, финальные образцы вооружения и военной техники должны производиться российскими предприятиями. Но на каком уровне локализации производства необходимо установиться при проектировании технологических процессов? Крупных узлов и агрегатов, комплектующих или же сырья и материалов? Нам представляется, что однозначного ответа на этот вопрос нет. Но подход к его решению обозначить можно. Он состоит в оценке того, насколько рискованными оказываются трансграничные (кооперационные) военно-экономические связи.

Импортные закупки в оборонной сфере вполне допустимы и даже целесообразны в том случае, когда по закупаемым продуктам имеется достаточно конкурентный рынок. Т.е. у компании-поставщика отсутствует возможность оказания монопольного давления на покупателя. Иными словами, мы считаем, что трансграничные военно-экономические связи следует ограничивать в тех сферах, где не имеется достаточно развитого конкурентного рынка, и поощрять в тех случаях, когда такой рынок имеется.

Например, по итогам проверки в 2013 году Счетной палатой Российской Федерации деятельности ОАО «Военторг», входящего в состав «Оборонсервиса», было установлено, эта организация, с которой были заключены контракты на оказание услуг по организации питания и баннопрачечному обслуживанию солдат, свои контрактные обязательства исполняла весьма нетрадиционным образом. «Военторг» самостоятельно услуг не оказывал, хотя это являлось условием передачи ему госзаказа на неконкурсной основе [5]. Он, через цепочку из 3-5 посредников, передавал исполнение работ по госконтрактам «фирмам-однодневкам», при этом основными выгодоприобретателями были зарегистрированные в оффшорной зоне (Сейшельские острова) фирмы. Часть средств, поступивших из государственного бюджета на организацию питания военнослужащих, направлялась на иные цели.

Так, ряд фирм «цепочки» перечислили на оплату рекламных услуг более 2 млрд рублей при наличии у них задолженности перед реальными поставщиками услуг и признании их банкротами. Счетная палата по этим эпизодам пришла к обоснованному выводу, что сформированная система военноэкономических связей неэффективна и создает предпосылки для хищения бюджетных средств.

Рассмотренные три основных направления имеют свою специфику в разных сферах. В частности, мы более детально проанализировали их в сфере обеспечения военно-экономических потребностей автомобильным транспортом. Силовые структуры являются владельцами одного из наиболее крупных автопарков страны. В этой связи возникает комплекс практических вопросов, связанных с его эксплуатацией и обновлением.

В частности, очень острым является вопрос о технологическом оснащении производства автомобилей в стране. Как известно — гордость советского автопрома «АвтоВАЗ» являлся комплексным проектом, осуществленным итальянской фирмой «ФИАТ» на базе иностранного оборудования. Прогресс в российском автомобилестроении в 2000-е гг. также связан с приходом на российский рынок «Тойоты», «Фольксвагена», «Дженерал моторс» и других мировых автокорпораций. То есть в плане технологий наблюдается достаточно сильная зависимость российской автомобильной промышленности от иностранных компаний.

Рассмотрим более важный для анализируемой нами сферы пример — деятельность «КамАЗа», который, как известно, является основным разработчиком и поставщиком армейских автомобилей различного предназначения. Вспомним один исторический пример. В конце декабря 1979 года СССР ввел ограниченный воинский контингент в Афганистан, вследствие чего в 1980 году США и рядом других стран против СССР были введены экономические санкции. Одним из их элементов был отказ американской компании Ingersoll Rand, которая при строительства автозавода поставила линию по обработке блока цилиндров двигателей, от поставок запасных частей и инструментов для ее обслуживания. В результате возникли сложноразрешимые производственно-технологические проблемы (в те годы годовой выпуск двигателей на «КамАЗе» составлял около 200 тыс. ед.).

Аналогичная ситуация складывается и сегодня. В автомобилях производства Камского автозавода достаточно велик процент импортных комплектующих. Причем речь идет не только о второстепенных деталях, но и об основных агрегатах автомобиля. Например, используются автоматические коробки передач американской компании Allison Transmission, Inc. Еще один пример — в России не производится шин для военных КамАЗов — «Тайфунов». Все они иностранного производства. Вывод, который логично можно сделать из проведенного анализа, состоит в том, что необходима переориентация военно-экономических связей на локализацию производства и его научно-технологического сопровождения в военном секторе российского автомобилестроения.