Полиэтические аспекты реализации стратегии устойчивого развития современного российского общества

В современной России стратегия перехода к устойчивому развитию подразумевает прежде всего достижение цели повышения уровня и качества жизни населения на основе научно-технического прогресса, при условии сохранения благоприятной окружающей среды, природно-ресурсного и технологического потенциала, в интересах настоящих и будущих поколений людей [7, 11]. Несмотря на то, что Проект стратегии устойчивого развития в России так и не был принят правительством, ряд его положений так или иначе продолжает осмысливаться властью и научным сообществом нашей страны.

К важнейшему условию перехода общества к устойчивому развитию все чаще относят необходимость трансформации системы мировоззренческих установок и ценностей, определяющих потребности человека и способы их удовлетворения, направляющие его деятельность [5]. На первый план выходит проблема наполнения деятельности этическим содержанием, которая, в частности, формулируется следующим образом: «…ближайшей целью для общества является формирование новой этики как этики устойчивого развития на основе ответственности как критерия новой духовности. … необходимо разработать этику рационального потребления, рационального питания, здорового образа жизни, а также этику рационального хозяйствования, ответственности человека и хозяйствующих субъектов за социальные, экономические и экологические последствия своей деятельности» [4].

Проблемы экологии и образа жизни современного человека, развитие плюрализма факторов принятия решений, а также доминирование эклектичных ценностей культуры постмодерна запустили процесс осознания важной роли этики во взаимодействии человека с природой на пути к устойчивому развитию. Решающее, а порой и необратимое, значение этические противоречия приобретают в ходе реализации научно-технического прогресса как ведущего фактора устойчивого развития.

Для российского общества всегда была характерна двойственность взглядов на научно-техническую деятельность. Изначально она обусловлена историей становления отечественной науки, которая в ее современном состоянии генетически связана с европейской системой просвещения времен Петра I и во многом определяется воздействием традиционных русских взглядов на прогресс общества и человека. При этом однозначной как на Западе, так и в России стала общая позитивная оценка рационального мышления, научнотехнического прогресса и активного просвещения как главных источников социального развития.

В то же время для российского менталитета традиционно был характерен космоцентризм и стремление к гармонии мировоззрений в отличие от свойственного западному менталитету антропоцентризма [1, с. 193-208]. В частности, согласно «Общему делу» Н.Ф. Федорова, вся разумная деятельность должна вести к всеобщему процветанию, к преодолению страданий и зла в масштабах Вселенной. В русском космизме активно развивались идеи творческой эволюции человечества, но не столько посредством научнотехнического прогресса и космической экспансии, сколько благодаря кардинальному нравственному совершенствованию природы самого человека. В этом заключается одно из принципиальных отличий идей русского космизма от популярной ныне философии западного трансгуманизма, более сосредоточенной на преодолении ограничений и трансформации человеческого тела.

В философии космизма особое внимание уделяется формированию биосфероцентристской картины мира, восходящей к новому типу мировоззрения, ставящего во главу угла потребности всей живой природы. Русские философы-космисты открыли важные ценностные ориентиры устойчивого развития и обосновали единство всего человечества перед историей, выявили такие его необходимые черты, как сплоченность и преемственность развития поколений.

В советской науке, несмотря на западные сциентические основы ее принципов и методологии продолжали развиваться социально-антропологические идеалы русского космизма, которые в сочетании с достижениями науки и техники должны были привести не только отдельного человека, советское общество, но и все человечество к «царству свободы». Как минимум, предполагалось избавление человека от необходимости быть неотделимой частью материального, зачастую непосильного ему, производства.

В Советском Союзе непрерывно развивались идеи «космической этики», рождая оригинальные стратегические направления ее реализации. Этим была хорошо известная в СССР «Лаборатория систем управления разработками систем» (ЛаСУРС), которую основал и возглавлял советский ученый П.Г. Кузнецов. Ему и его ученикам удалось «довести идеи «русского космизма» до максимальной конструктивности». В деятельности ЛаСУРС «русский космизм стал рассматриваться в терминах целей, достижением которых можно управлять» [8]. И сегодня продолжаются перспективные исследования в этом направлении. Ученики и идейные товарищи П.Г. Кузнецова из Научной школы устойчивого развития Международного университета природы, общества и человека разрабатывают мировоззренческие, теоретические, методологические и технологические основы проектирования устойчивого развития опираясь во многом на труды отечественных космистов [2, 6] и др.

Вместе с тем, несмотря на столь богатую и глубокую историю развития специфически российского научного мировоззрения, политические реформы последних 30 лет на практике нивелировали эти особенности отечественной научно-технической деятельности, усилив в ней доминанту западной идеологии.

Основной акцент в сфере науки и техники был резко перенесен на её коммерциализацию, которая потребовала от научно-технического сообщества быстрого развития чуждых ему ранее потребностей, средств достижения целей, устремлений и свойств личности. При этом и ценностное значение научно-технического, организационного и иного творчества стало преимущественно основываться на его понимании как средства заработка, а не как средства достижения истины, производства нового знания и способа самореализации.

Повышение производительности труда, рационализация производства и изобретательство даже в идеале перестали быть источником повышения благосостояния.

Вот какой вывод делают современные исследователи взглядов и ориентиров молодежи на предстоящую профессиональную деятельность: «В современных рыночных условиях фактор доходности профессии вышел на первый план, став важнейшим фактором профориентации» [3, с. 29]. При этом, судя по результатам опроса студентов крупнейшего московского вуза по подготовке специалистов для инженерной отрасли — Московского государственного технического университета им. Н.Э. Баумана — «профессии ученого и преподавателя попали в разряд неперспективных, к числу доходных их не отнес ни один из опрошенных» [3, с. 28].

По признанию специалистов Российской инженерной академии (РИА) современная Россия, «обладая достаточными пока территориальными и природными ресурсами, социально не мотивирована к устойчивому развитию, исключающему возникновение социально-экологических катастроф. Изменение приоритетов с хозяйственных на моральнонравственные предполагается в документах по устойчивому развитию страны лишь в долгосрочной перспективе». При этом «конкретные руководители, как в системе законодательной, так и в системе исполнительной, в том числе региональной, власти не всегда морально и психологически готовы смириться с тем обстоятельством, что техногенная безопасность требует финансовых вложений в устаревающую российскую техносферу для предотвращения трагедий, и не приносит ощутимой коммерческой сиюминутной выгоды ни в общественном, ни в личном плане» [9, с. 154].

С другой стороны, наблюдается ситуация, когда в значительной части исследований по проблемам устойчивого развития игнорируются интересы и насущные проблемы собственников предприятий — одного из главных локомотивов современного производства. При этом во многих публикациях «делается акцент либо на удовлетворении интересов государства, либо на долгосрочном развитии самого предприятия» [10, с. 161]. Возникает противоречие между теоретической частью стратегии устойчивого развития и практическими возможностями ее реализации, субъектами и передовиками которой во многом являются представители пассионарного бизнес-сообщества.

Развитие этической эклектики научно-технической деятельности в современном обществе, тормозящей его устойчивое развитие, обусловлено рядом иных искусственных факторов. Например, приоритетом достижения для государств военно-политического лидерства и необходимостью развития, в первую очередь, систем управления поведением людей. Технические специалисты создают оружие, которое в конечном итоге служит защите государственной системы и частных лиц, а также производят технические устройства (для связи, поддержания здоровья людей, обеспечения их комфортной жизни), которые так или иначе способствуют управлению жизнью общества.

Активно развивается борьба за «власть» и в самой науке, безотносительно к институциональной власти государства. Научное поле начинает выступать не только в качестве базиса для познания, но и как арена вненаучной борьбы за доминирование в науке определённых школ, направлений, личностей. В результате ученые и инженеры утрачивают свою профессиональную непосредственность и стремление к научной истине.

Рассуждать в такой ситуации о развитии научно-технической и инновационной политики российского государства, а тем более о реализации стратегии устойчивого развития оказывается малоэффективным, поскольку ориентиры деятельности субъектов реализации этой политики сбиты как никогда. Выправить ситуацию материальным стимулированием профессионалов вряд ли получится. В сложившейся ситуации единственным субъектом, способным распутать хитросплетение этических маяков является высшее руководство страны, то есть те, кто обладают наиболее адекватной картиной действительности и стратегией движения общества.