Политический дискурс vs политический интернет-дискурс: сходства и различия (когнитивный аспект)

Политическая коммуникация, реальная и виртуальная, затрагивает все важные сферы человеческой жизни, оказывает влияние на судьбы, интересы и целевые установки людей. В условиях современной международной ситуации исследование политической коммуникации приобретает особое значение.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью анализа политического интернет-дискурса как специфического феномена политической коммуникации и выявления когнитивных механизмов, лежащих в основе репрезентации действительности и способов их языкового выражения. Научная новизна исследования заключается в том, что впервые были проанализированы понятия «политический дискурс» и «политический интернет-дискурс», их сходства и различия с точки зрения системообразующих признаков и когнитивно-дискурсивной деятельности участников коммуникации.

Обращаясь к понятию «дискурс», прежде всего, стоит дать ему определение. Термин «дискурс» применяется и интерпретируется по-разному во многих областях знаний и в связи с этим не имеет однозначного определения. Объединяет все трактовки этого понятия лишь происхождение термина от французского «discours» - речь, в остальном определения могут разниться в зависимости от сферы применения. В нашем исследовании мы принимаем позицию Н.Д. Арутюновой, рассматривающей феномен «дискурс» с трех позиций: это связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. - факторами; это текст, взятый в событийном аспекте; это речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах) [14, с. 136].

Зачастую в работах, посвященных феномену дискурса, смешиваются термины «речь», «дискурс» и «текст». Вслед за Д.В. Шапочкиным мы полагаем, что «дискурс - это широкое обобщающее понятие, включающее в себя такие неравнозначные компоненты, как текст и речь. При этом под дискурсом подразумевается сам когнитивный процесс, связанный с речепроизводством, а под текстом - конечный результат процесса речевой деятельности» [11, с. 52]. Дискурсивная деятельность является важным и специфичным видом человеческой деятельности, тесно связанным с когницией. «Именно дискурсивная деятельность обеспечивает реализацию целого ряда когнитивных возможностей и способностей человека, прежде всего таких, как восприятие, память, прогнозирование, ментальное соотнесение событий, выстраивание ассоциативных связей, установление причинно-следственных закономерностей и др.» [6, с. 151]. Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что продуцирование дискурса - это когнитивный процесс, предполагающий операцию над знаниями о мире и их языковую репрезентацию.

Для определения политического дискурса в некоторых случаях исследователи опираются на широкий подход к политической коммуникации, который позволяет причислить к ней «любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относится к сфере политики» [12, с. 34], или ориентируются на более узкий подход, как в работах голландского лингвиста Т. ван Дейка, который определяет политический дискурс как дискурс политиков, ограниченный профессиональными рамками, деятельностью политиков и продуцируемый в институциональной политической обстановке [цит. по: 11, с. 72].

Развитие коммуникационных технологий, а именно Интернета, привело к появлению такого феномена , как «интернет-коммуникация» и «интернет-дискурс». Как отмечает Н.А. Ахренова , «интернет-дискурс представляет собой процесс создания текста в совокупности с прагматическими, социокультурными, психологическими факторами, целенаправленное социальное действие, включающее взаимодействие людей и механизмы их сознания - когнитивные процессы» [1, с. 7].

Представляя собой глобальную сеть, Интернет проникает во все сферы человеческой жизни, в том числе и политику. Безграничные возможности для коммуникации в сети, обмена информацией и создания своего собственного контента в чатах, блогах, комментариях к статьям и видеороликам оказывают серьезное влияние на общественное мнение и процессы когнитивно-дискурсивной деятельности человека. В последнее время исследователи все больше говорят о появлении «политического интернет-дискурса». Как отмечает Ю.Р. Тагильцева , «политический интернет-дискурс - это синкретичный продукт, возникший в результате слияния двух дискурсов - политического и собственно ин-тернет-дискурса» [10, с. 18].

Таким образом, появившийся в последнее время совершенно новый вид дискурса представляет собой довольно сложный объект исследования, объединяющий в себе характерные признаки и функции двух дискурсов. Очевидно, что такой тип дискурсивной практики должен обладать новыми качествами.

Целью нашего исследования является выявление системообразующих признаков политического интернет-дискурса и его отличий от политического дискурса, детально исследованного Е.И. Шейгал [12, с. 57-91].

Прежде всего политический дискурс характеризуется как институциональный . В.А. Даулетова в своей работе отмечает, что «институциональность дискурса определяется субъектно-адресными отношениями, которые представлены общественноинституциональной коммуникацией, а также коммуникацией между институтом и гражданином» [3; 15]. В этом случае под субъектами политической коммуникации мы понимаем: политического лидера, политические партии и объединения; средства массовой коммуникации; индивида, социальную группу и общество в целом. В рамках политического дискурса осуществляется статусно-ролевое общение, которое происходит не между конкретными людьми, а между представителями социальных институтов. Институциональный дискурс навязывает субъектам определенные стратегии общения, при которых адресант является более активным и посредством дискурсивных практик внушает адресату политические реалии, оценки и установки, а адресат, в свою очередь, является более пассивным объектом воздействия.

Политический интернет-дискурс - неинституциональный дискурс, в котором общение не является статусно-ролевым. Интернет дает возможность устанавливать интерактивное взаимодействие в рамках виртуального диалога, т.е. адресант и адресат являются одинаково активными. В блогах, чатах, комментариях к статьям и видеороликам и в социальных сетях даже пассивный интернет-пользователь время от времени оказывается активно коммуницирующим человеком. Психологическая уверенность в информационной свободе способствует не только повышению вовлеченности граждан в политическую жизнь страны и решение значимых общественных проблем, но позволяет также задействовать широкий спектр приемов для манипуляции сознанием субъектов политической коммуникации. По словам Н.А. Красильниковой, в неинституциональном дискурсе провоцируется и раскрывается ответная реакция общества на послания политических агентов [5, с. 130]. В качестве субъекта речи в политическом интернет-дискурсе выступает на первое место индивид - представитель общества, интерпретирующий общественнополитические явления и свободно выражающий свое мнение. Таким образом, в отличие от институционального политического дискурса в политическом интернет-дискурсе наглядно отражается общественное сознание и ценностные ориентации в обществе.

Дистанцированность политической коммуникации напрямую понимается под дистанцией, которая лежит между политическим деятелем и народом в физическом и психологическом плане. Если официальная политическая коммуникация осуществляется в большей степени через посредника: журналиста, политолога, уполномоченного представителя предвыборного штаба и т.д., то интернет-коммуникация позволяет политикам и широким массам вступать в непосредственный диалог. В целом по своей природе политический интернет-дискурс является более доступным, демократическим средством коммуникации и предполагает обратную связь, существенно сокращая дистанцию между коммуникантами.

Одной из главных функций политической коммуникации является передача информации и ее интерпретация. Соотношение информативности (фактологической информации) и фатики (экспрессивности, эмотивности) варьируется в зависимости от жанра политической коммуникации. Фатическая коммуникация составляет важнейший пласт политического дискурса. Как отмечает О.В. Спиридовский, «в первую очередь это объясняется тем, что агенты политического дискурса (политики) не заинтересованы в подлинно информативном общении, их главная цель - получить или сохранить статус политического субъекта, а вместе с ним - и доступ к властным ресурсам (во многом по своему характеру именно коммуникативным)» [9, с. 120].

Политический интернет-дискурс является благодатной почвой для распространения информации и речевых манипуляций. Такое понятие, как «информационная война» - война дискурсов и интерпретаций политических явлений, все больше способствует использованию скрытых возможностей языка. По словам Е.В. Бастун, языковое манипулирование - это выбор и использование тех языковых средств, с помощью которых можно воздействовать на аудиторию [2, с. 60]. Достоверность и объективность информации в интернет-сети сложно проверить, поэтому вброс «фейковых» новостей становится обыденностью и оказывает деструктивное влияние на индивидуальное и общественное сознание.

Динамичность политического дискурса выражается в подвижности лексического состава, который очень быстро реагирует на изменения в политической жизни общества. Особенно четко это просматривается на примере номинативных метафор, употребляемых для именования политических деятелей и участников политических событий. Если в официальном политическом дискурсе процесс метафоризации ограничен институциональными рамками и призван сглаживать наиболее острые высказывания, то в политическом интернет-дискурсе метафорическое речетворчество не знает границ и служит для эмоционально-экспрессивного выражения субъективного отношения к содержанию или адресату речи.

Анализ современных номинативных единиц, появившихся в политическом интер-нет-дискурсе в период «информационной войны» между Россией и Западными странами, показал, что значительная часть этих наименований образована на основе метафориза-ции. Метафора как особая форма мышления, основанная на интеллектуальной и когнитивной деятельности человека, становится оружием и средством манипуляций. Очевидно, что метафорическая сила воздействия таких номинаций , как ватник, колорады, бандерлоги, хамонисты, путинисты, укры, направлена на сдвиг в системе ценностей адресата. «Дмитрий Викторович, Вы не тварь, Вы заблудший тупой путинист - ватник. Перестаньте быть путинистом, и никто не будет упрекать Вас за тупость» [18]. «Уважаемые земляки! Не забывайте, что вы - жители Донбасса. Вы свободны и горды, а не "ватники" и "колорады"» [4]. Политический «нейминг» становится проявлением когнитивного механизма восприятия и понимания политических событий и реакцией участников коммуникации на изобилие противоречивой информации в сети [8, с. 184].

Театральность политического интернет-дискурса тоже связана с метафорическими номинациями театра, функционирующими в политической коммуникации. Марионетка, кукловод, китайский болванчик, шут, клоун - свидетельствуют о восприятии политических событий через театральные образы. Подобные номинации характеризуются уничижительной коннотацией массового зрелища, лицемерия, иронии, сарказма и содержат импликацию «нереальности» политических событий, в которых существенным является элемент постановки и сценария, а актеры вынуждены просто исполнять роль.

Как отмечает Е.И. Шейгал, в политическом дискурсе «наблюдается тенденция к смысловой неопределенности» [12, с. 66]. Политические понятия, ввиду своей абстрактности, широты и сложности значений, «обозначают комплексы идей, весьма отдаленных от непосредственного опыта человека; трудность понимания таких слов проистекает из сложности внеязыковой действительности» [12, с. 67]. Восприятие сложных явлений происходит с опорой на субъективный опыт реципиента, что и выражается в появление метафорических номинаций в процессе дискурсивного освоения политических явлений. Возникновение новых номинаций является своеобразным ответом на социальный запрос, результатом когнитивно-дискурсивного освоения и интерпретации действительности. Относительность обозначения зависит от политических убеждений участника коммуникации. Так, упомянутый выше пример оскорбительной номинации ватник, часто встречающейся в блогах русофобов, имеет совершенно противоположное значение в реакции российских патриотов: «Я - ватник и горжусь этим!» [13], «Назови меня "ватником". Заставь меня гордиться!» [15]. Похожая ситуация складывается с уничижительными номинациями украинских патриотов - укропы, или укры. Это ироничное название относится к тем представителям украинцев, которые отрицают тот факт, что они имеют общие корни и историю с Россией, и считают себя потомками некоего древнего народа, исторические факты о существовании которого значительно разнятся. В основе метафорического переноса лежит презрение, уничижение, из которого и вырастает название людей. Но в украинском политическом интернет-пространстве укроп - это символ гордости. «УКРОП - это украинское сопротивление», - так объяснил значение слова президент Украины Петр Порошенко [7].

Смысловая неопределенность в политическом интернет-дискурсе связана с фан-томностью (нереальность политических явлений) , фидеистичностью (опора на подсознание) и эзотеричностью (специфичность знаков) политической коммуникации. Для современной политической ситуации характерна тенденция к созданию политических фантомов, фиктивных событий, возникновение и существование которых возможно только в рамках дискурса. Убеждение пользователей сети в реальности происходящего события осуществляется непосредственным воздействием на эмоции и подсознание через метафору, призванную внести когнитивные изменения в картину мира коммуникантов. Примером подобного феномена может послужить отношение западных стран к России как стране-агрессору. Речевое воздействие, а в данном случае «демонизация» России, осуществляется через суггестивный потенциал метафорических новообразований, связанных с темой фашизма, - nazi, Hitler, фашики, колорады , - призванных создать образ врага-агрессора, с которым нет и не может быть примирения.

Таким образом, сравнение системообразующих признаков политического дискурса и интернет-дискурса показывает, что:

• 1)    политический интернет-дискурс является неинституциональным дискурсом, в котором общение выходит за рамки статусно-ролевого;

• 2)    в отличие от политического дискурса, возможности политического интернет-дискурса позволяют устанавливать интерактивное взаимодействие между политиками и широкими массами, что существенно сокращает дистанцированность политической коммуникации;

• 3)    соотношение информативности и фатики варьируется в зависимости от жанра политической коммуникации в обоих видах дискурса, но политический интернет-дискурс в большей степени является подходящим для информационных войн и языковых манипуляций;

• 4)    динамичность политического интернет-дискурса обеспечивается постоянным обновлением лексического состава. Особо стоит отметить новообразования на основе метафоризации, употребляемые для эмоционально-экспрессивной реакции на политические события;

• 5)    театральность политического дискурса проявляется в том, что одна из сторон коммуникации - политики, разыгрывающие «спектакль» для народа - пассивного зрителя. В политическом интернет-дискурсе роль «зрителя» становится более активной за счет возможности свободно выражать свое мнение и давать характеристики политическим деятелям;

• 6)    смысловая неопределенность, фантомность, фидеистичность, эзотеричность проявляются в политическом интернет-дискурсе в моменты реализации его прагматической интенции в целях оказания на реципиента определенного коммуникативного воздействия.

Как показало исследование, политический интернет-дискурс на сегодняшний день является значимым каналом и специфической формой политической коммуникации. С точки зрения системообразующих признаков политический интернет-дискурс представляет собой синкретичный феномен, модернизирующий и трансформирующий функции политической коммуникации посредством возможностей Интернета. Специфичность реализации когнтивно-дискурсивной деятельности участников коммуникации позволяет выделить политический интернет-дискурс в отдельный вид дискурса.

Доминирующая роль фактора неинституциональности, информативности, эмоциональности, смысловой неопределенности и театральности политического интернет-дискурса подчеркивается функционированием политических метафор-наименований, отражающих специфические характеристики объекта и оказывающих психологическое воздействие на реципиента. При помощи метафор происходит моделирование имиджа тех или иных участников политических событий. Особенно явно это проявляется в условиях информационной войны, где правильно выбранный прием речевого воздействия может значительно повлиять на политические взгяды адрелсата.