Политико-административная элита в процессе формирования и реализации национальной и региональных инновационных систем

Трансформация индустриального общества в постиндустриальное принципиально меняет роль политико-административной элиты, ставит перед ней новые сложные проблемы. При этом следует подчеркнуть, что задача формирования и реализации национальной и региональных инновационных систем не может быть решена без создания динамично развивающейся, высокопрофессиональной, способной на инновации политико-административной элиты. Ее деятельность, в свою очередь, оценивается профессионально-компетентными и демократическими параметрами взаимодействия органов государственной власти, бизнеса и гражданского общества.

Построение национальной инновационной системы является приоритетным направлением для современного общества, основанного на знаниях. Именно она призвана стать основой интенсивного интеграционного процесса взаимодействия государства, бизнеса и общества в целях инновационного развития. Национальная инновационная система реально существовала в СССР в централизованно-плановой экономике, начиная с 50–60-х гг., и принесла немалые успехи в реализации стратегических приоритетов того времени, в освоении и распространении так называемого четвертого технологического уклада.

В «Основных направлениях политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года», утвержденных правительством РФ, национальная инновационная система (НИС) характеризуется как совокупность субъектов и объектов инновационной деятельности, взаимодействующих в процессе создания и реализации инновационной продукции и осуществляющих свою деятельность в рамках проводимой государством политики в области инновационного развития1.

Национальная инновационная система определяется так же, как комплексная программа, способствующая разработке и распространению новых технологий, образующая среду, в рамках которой государство, бизнес и институты гражданского общества формируют и внедряют политику влияния на инновационные процессы.

Общая схема российской НИС состоит из трех основных блоков:

– государство, определяющее правила взаимодействия участников инновационного процесса;

– субъекты инновационной деятельности, занимающиеся разработкой новой продукции, осуществляющие масштабное производство, к которым относятся государственные и частные предприятия, организации, изобретатели и бизнесмены;

– инфраструктура инновационной деятельности, к которой относятся технопарки, технополисы, венчурные фонды, бизнес-инкубаторы и т.д.1

При этом в НИС выделяются учреждения в системе образования и профессионального обучения, инновационные предприятия и сети предприятий, соответствующая макроэкономическая и нормативная базы, адекватная коммуникационная структура.

Важнейшими функциями НИС являются: создание человеческого капитала, новых технологических возможностей, благоприятных условий для возникновения инноваций, рынка спроса, совершенствование управления технологиями, обеспечение финансирования.

В российской инновационной системе определены следующие основные виды деятельности: воспроизводство знаний, проведение прикладных исследований и технологических разработок, промышленное производство конкурентоспособной продукции, развитие инфраструктуры, подготовка кадров по организации и управлению в сфере инновационной деятельности.

Политико-административной элите удалось дать системный ответ на запрос инновационного развития. Элита активно включилась в разработку Стратегии-2020, которую возглавило правительство РФ. В начале 2008 г. на заседании Госсовета был озвучен модернизационный курс превращения экономики из сырьевой в инновационную. Затем президент РФ Д.А. Медведев в своей статье «Россия, вперед!» и в послании Федеральному Собранию детализировал модернизационный курс. И как следствие, правительством РФ в марте–апреле 2010 г. разрабо- тан план стимулирования инновационной активности предприятий и организаций.

В соответствии с данным планом мероприятий предусматривается улучшение госрегулирования инновационной деятельности, развитие государственно-частного партнерства в научно-технологической сфере одновременно в нескольких секторах науки и экономики, создание новых технологических платформ, которые получили признание в ряде развитых стран.

Формирование подобных технологических платформ в России уже сегодня требует адекватного нормативно-правового поля взаимодействия государственных корпораций, институтов и бизнеса; приобретения активов зарубежных высокотехнологичных компаний или создания с ними соответствующего альянса.

Примером в этом отношении может служить развертывание суперкомпьютера по проекту, над которым работают российские и белорусские инженеры по программам «СКИФ» и «СКИФ-ГРИД»2, а также создание инновационного центра в Сколково.

Современная политико-административная элита принимает активное участие в развитии региональных инновационных систем.

К примеру, именно благодаря ее творческим усилиям Томская обл. стала первым «инновационно признанным» регионом, в котором успешно действуют три университета со 150-тысячной студенческой аудиторией, 11 научно-исследовательских институтов с 400 наукоемкими предприятиями и полностью выстроенная инновационная инфраструктура, начиная с бизнес-инкубаторов и технопарков по «выращиванию» и коммерциализации передовых научных идей и кончая суперсовременной особой технико-внедренческой зоной с льготными налоговыми, таможенными, административными режимами3.

Кроме того, несмотря на кризис и жесткие бюджетные ограничения, в 2009– 2010 гг. продолжали реализовываться инновационные проекты и в ряде других областей.

Очень большое значение для инновационного развития нашей страны имеет разработанная в Сибирском округе новая «Программа социально-экономического развития Сибири до 2020 года», которая предусматривает формирование высокотехнологичного сектора на основе образования инновационно-технологических кластеров, уже успешно функционирующих в ряде регионов. Программой развития Сибири предусматривается создание кластеров строительства инновационных предприятий как новых технологических платформ. В Омской обл., к примеру, в новую технологическую платформу входят четыре кластера – агропромышленный, биотехнологический, нефтехимический и кремниевый. В Алтайском крае на базе природных и рекреационных ресурсов будут сформированы агропромышленный, биофармацевтический, туристско-оздоровительный кластеры; в Красноярском крае и Иркутской обл. – нефтегазодобывающий, химический и лесоперерабатывающий; в Кемеровской обл. – угольный, металлургический и углехимический. Научные центры сибирских отделений Российской академии наук, технопарки и технико-внедренческие зоны Кемеровской, Новосибирской, Томской обл. представляют собой важнейшие комплексы современной инфраструктуры. В их задачу входит обеспечение в полном объеме научного обоснования, сопровождения и обслуживания инновационных процессов в реальном секторе экономики регионов Сибири1.

Основным механизмом реализации Стратегии развития Сибири до 2020 г. является государственно-частное партнерство (ГЧП). Благодаря ГЧП, как отмечает полномочный представитель Президента РФ в Сибирском федеральном округе А. Квашнин, мы «способны привлечь на один рубль государственных вложений пять-семь рублей частных инвесторов»2.

Тем не менее инновационная активность в нашей стране характеризуется пока еще низким уровнем развития по сравнению с европейскими государствами. По оценкам Минэкономразвития, в России в 2008 г. разрабатывали и внедряли технологические инновации 9,6% предприятий, тогда как в Германии – 73%, Бельгии – 58%, Эстонии – 47%, Чехии – 41%. В 2009 г.

динамика этих показателей в России еще ухудшилась3.

Представители политико-административной элиты нашей страны обоснованно сетуют на то, что в России нет четкого законодательного закрепления сути самого понятия инновационного развития, что мешает, в свою очередь, разрабатывать и проводить инновации в жизнь. «В российском законодательстве, – подчеркивает глава Федеральной антимонопольной службы И. Артемьев, – нет юридического определения этих терминов, а это значит – юридически невозможно применять к инновационным предприятиям льготы, в том числе и по государственным закуп-кам»4.

Инновационную деятельность предприятий логично поддерживать в основном налоговыми льготами и преференциями. В этом отношении пока только предлагается ускорить амортизацию нематериальных активов, освободить от налога на имущество энергоэффективное оборудование, поощрять создание малых инновационных компаний, в т.ч. с участием студентов и аспирантов.

Так, на встрече участников Инновационного форума малого и среднего бизнеса, состоявшегося в марте этого года, премьер В. Путин объявил о новом пакете стимулов для малого бизнеса, цена которого для государства составит 13 млрд руб. Премьер отметил, что для компаний, внедряющих энергоэффективное оборудование, будет предусмотрено освобождение от налога на имущество сроком до 3 лет. Тех, кто задействован в сфере здравоохранения и образования, избавят от уплаты налога на прибыль до 2020 г. В отношении научных центров и вузов, получивших право создавать малые внедренческие предприятия, снимут все ограничения, препятствующие переходу на упрощенную систему налого-обложения5.

Кроме того, в этом году предполагается утвердить 8 приоритетных направлений развития науки, технологий и техники, разработать 27 критических технологий, в которых остро нуждается российская экономика, на каждую из которых намечено введение соответствующих паспортов, где будут четко отражены позиции основных назначений технологий, области их применения и создаваемые на их основе инновационные продукты и услуги1.

В свою очередь, совершенствуется законодательная база инновационного развития в субъектах РФ. Так, в Челябинской обл. еще в 2005 г. принят и успешно функционирует закон «О стимулировании инновационной деятельности», в котором прописаны правовые основы формирования целевых программ, поддержки инновационной сферы. В г. Коврове Владимирской обл. региональные и муниципальные власти совместно с городским союзом среднего бизнеса разработали и осуществляют программу развития сети бизнес-инку-баторов. В соответствии с данной программой «планируется, что к 2020 году в сфере малого и среднего бизнеса будут заняты 35–45 тысяч человек»2.

В заключение отметим, что роль политико-административной элиты в процессе формирования и реализации национальных и региональных систем существенно трансформировалась с начала XXI в. Это проявилось, во-первых, в том, что политико-административная элита значительно корректировала свою деятельность, политический стиль, свои компетенции и даже содержание политики в зависимости от общественного мнения. Однако современная политико-административная элита пока еще недостаточно подготовлена к тому, чтобы своевременно вырабатывать программы инновационного развития. Невысокий уровень ее компетентности становится фактом, объективно тормозящим инновационное развитие экономики и общества в целом на новом уровне, а так же использование преимуществ, которые дают новые высокие технологии.

В современных условиях назрела необходимость разработки государственной политики повышения профессиональной компетентности политико-административной элиты.

В числе главных показателей деятельности политико-административной элиты должны быть повышение благосостояния и качества жизни народа, динамичное развитие страны, конструктивность и эффективность взаимодействия органов власти, бизнеса и гражданского общества в процессе инновационных преобразований.