«Последние свидетели» Великой Отечественной войны (по повести А. Соболевского «Прощание навсегда»)



Пона касфтоть, понддя петевсь, тевуе моли. Пади, мяльця долконь пандомс, ялгако арамс? Лангстот цяк пока пакшке мерьгк тень нарамс... - Понда пстемс, пона касфтомс, моя старандань, Поназнь мархта оржа сюротка мон касфтонь. Анцяк понась нарамс — морось пяк кувака..

На лугу у речки пасется мирно бык, А по полю рыщет голодный волк... Смотрит волк — бык. Очень сытый, остророгий...

- Здравствуй, друг, я вижу, шерстью ты оброс и потучнел.

Поди, желаешь долг отдать и другом стать? Позволь мне клок шерсти с тебя снять... Бык ответил: «Я старался телом пополнеть и шерсть отрастить.

А вместе с шерстью острые рога я отрастил. Только шерсть с меня постричь — песня долгая...

Таким должен быть ответ советского народа буржуазному правительству Англии, заключает поэт. В этой басне средствами

Поступила 12.04.03.

мордовского языка он сумел передать типичные черты врага: наглость и хитрость, его волчьи приемы. В характерных повадках волка воплощена натура буржуазных дипломатов, способы их интриг и козней.

Зарождение басни в 20-е годы XX века говорит не только о жанровом обогащении молодой мордовской литературы, но и об усилении образности поэзии. Бесспорно, молодые мордовские литераторы еще не всегда умели найти сильные поэтические средства для воплощения своих замыслов, поэтому о басне с четким сюжетом, типическими образами и народным языком речь еще не идет. Но для дальнейшего формирования и развития басенного творчества на этом этапе была заложена крепкая основа.

«ПОСЛЕДНИЕ СВИДЕТЕЛИ»

ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

(ПО ПОВЕСТИ А. СОБОЛЕВСКОГО «ПРОЩАНИЕ НАВСЕГДА»)

Н. ЧЕКАШКИНА, аспирант

В огромном «материке», что образует литература о Великой Отечественной войне, особое место занимает повесть о военном детстве. Именно в те тяжелые годы это явление вошло в жизнь народа и литературу, выдвинув проблему «война и дети» как одну из важнейших. Оно уникально хотя бы потому, что повесть более, чем другой жанр, имеет очевидные и пока еще не представленные со всей четкостью связи с нынешним сложнейшим временем, его жгучими проблемами [1; 2; 10].

Нужно сказать, что сегодня, когда столь многое в пашей жизни пересматривается именно с нравственных позиций, события, соотносящиеся с этой величайшей битвой, получают свое повое освещение, свой суд.

Литература не может пройти мимо такой неотъемлемой части жизни, как детство, не может не стремиться включить во всеобщий нравственный опыт то, что было пережито в войну человеком юным. Она пристально всматривается в ребенка, попавшего в невыносимые условия. Поэтому попятно ее постоянное возвращение к феномену духовных и нравственных возможностей детства, испытанного войной. Детство ближе стоит к истокам жизни, и писатели, погружаясь в прошлое, чаще собственное, вопрошают его, чтобы понять человека наших дней [3 — 8].

В произведениях, написанных на осно* ве событий своего детства, прошедшего на войне или около войны, отражается общее для всей мордовской военной прозы страстное авторское желание рассказать о пережитом, запечатлеть «дела давно минувших дней», воскресить военное лихолетье, дабы оно не стало «преданьем старины глубокой» [4, с. 17], а нескончаемо жило в сердцах, душах, умах следующих поколений как лично выстраданное, лично прочувствованное. Эти произведения открывают особые страницы военной прозы: все рассказанное увидено в них глазами ребенка или подростка — действительно «последних свидетелей» минувшей войны.

Представителем «последних свидетелей» Великой Отечественной войны в современной мордовской литературе является А. Соболевский. Наиболее ярко и правдиво тема военного детства раскрыта в повести «Прощание навсегда» (1985). Автор сосредоточивает внимание, прежде всего, на победах и поражениях души взрослеющего человека, выдвигая на первый план внутреннюю реакцию героя на происходящее с ним. Однако отражение изменений, совершающихся в его сознании, отношении к миру, приводит к тому, что центром повествования становится не только внутренняя жизнь рассказчика, но и герои, которые сыграли немаловажную роль в формировании его характера.

Показывая процесс становления личности ребенка, раскрывая его духовное состояние, А. Соболевский не скрывает сложности, противоречивости человеческих отношений, ищет и чаще всего находит альтернативу тем обстоятельствам, в которые погружен персонаж.

Воспоминания о войне как всеобщей народной беде постоянно присутствуют в повести, подчеркивая трагизм ситуации. С горечью и гордостью вспоминает автор о мальчишках, ушедших на фронт, потому что наступил их срок исполнить святой долг перед матерью-Родиной. Их час пробил, подошла пора встать в ряды ее защитников с оружием в руках: «По горстке страна собирала из безвестных миру дальних деревень и глухих сел, городов и поселков ту великую силу, ту неодолимую рать, которая вела тяжкое боренье с врагом, терпела поражения и отступала до поры до времени, чтобы в конце концов победить, освободить без малого пол-Европы от фашистского гнета... Сколько таких вступающих в жизнь молодых ребят ушло из Василевки на фронт, как ушло из других Василевок, Ивановок, Петровок и Николаевск, Юрьевок и Александровск, из тысяч и тысяч городов и селений, раскиданных по просторам России, ушло, как уходили сто, двести, триста и более лет назад на борьбу с чужеземным врагом, на злую сечу, на кровавый бой» [9, с. 35], Кому-то из них суждено было не вернуться домой к матерям и невестам, братьям и сестрам, выпал жребий навеки лечь в сырую землю и никогда не встать из безымянных могил. «Но жива неумирающая память о солдатах, кому смерть навсегда заступила дорогу домой» [9, с. 61].

Несмотря на временную протяженность, подчеркивает А. Соболевский, память остается неподвластной уходящим годам. Время осознается писателем как особая пространственная форма, как некая длина или расстояние, вмещающее в данном случае событие Великой Отечественной войны, очевидцем которой ему пришлось стать. Отсчет от него ведет память. Тема памяти неизбежно приводит к более глубокому осмыслению неповторимой ценности человеческой жизни и беспощадному приговору войне — источнику разрушения, физической и моральной гибели людей.

Воскрешая в памяти происходившее, чувства и мысли, автор старается понять прежде всего себя тогдашнего и сегодняшнего — ради будущего, столь мало обеспеченного людским благоразумием и любовью к жизни: «Прошлое забывать нельзя. Из него тянется, не рвется живая нить в настоящее. И в будущее. Прошедшее учит нас пониманию нынешнего. Всего, что происходит в мире, в стране, в людях, помогает разобраться в больших и малых переменах не только в обществе, но и в самом себе. Объяснить самого себя нельзя без осмысления своего детства, юности» [9, с. 62]. Возвращение в детство необходимо, как расплата с долгами, потому что у каждого найдется нравственный долг перед родной землей, перед теми, кого любил, кому обязан жизнью, взаимной любовью и уроками добра и справедливости. Поэтому тревожит его прежняя боль, не отпускает ночами, не успокаивается до сих пор его душа: «Мне не уйти от памя- ти о войне, как не уйти от самого себя, — и все видится взору холмистое поле за селом осенью сорок первого года, уставленное крестами ржаных снопов» [9, с. 37].

Много было утрачено с той далекой поры невозвратного детства. Тоска по погибшему отцу пронизала все существование героя повести. Долгое время Алеша не верил в смерть близкого человека, в нем жила затаенная надежда, что мелькнет в раскрытых настежь товарных вагонах немолодое лицо отца, тот узнает его в толпе ребятишек, стоящих за селом у насыпи железной дороги. Тоска по отцу заставляла мальчика представлять его в сутулых фигурах солдат, проходивших по селу. Образ дорогого человека остался в памяти сына священно идеализированным, что придало чувству Победы особый горький оттенок. Память об отце стала в какой-то степени нравственным мерилом, и, возможно, потому все жизненные неудачи тоже подсознательно отзывались обидой — эх, был бы жив отец.

Поэтому обжигает героя и прозвище «безотцовщина», подчеркивающее лично выстраданное: «„ Безотцовщина", это словечко из того горечью меченного военного и послевоенного времени не выкинешь, как не выбросишь слова из песни. Обидное, в укор сказанное словечко. Припечатанное вроде клейма. И в иных устах сочувственно сожалеющее, сердобольное. И оттого еще больше ранящее» [9, с. 60]. До сего времени оно отзывается тревожной печалью в памяти матерей и солдатских вдов по всей России, от края и до края, в памяти их дочерей и сыновей.

Душа ребенка является чистой доской, на которую судьба наносит свои жестокие письмена. А о чем мечтает его чистая душа: только бы выжить, только бы раз наесться досыта, до отвала, чтобы взрослые заботились о нем — вот эпицентр его мироощущения. «Главное — с голоду не умереть, живыми остаться» [9, с. 58]. Потому на протяжении повести А. Соболевский неоднократно отмечает, как много значит для деревенских жителей хлеб, вкус и запах которого запомнился мальчику в голодные военные зимы. «Хлеб почитался, как почитается старший — глава семьи, и родители внушали детям с малых лет беречь хлеб; в языке малолетней ребятни нашей Василевки и других сел близлежащей округи хлеб назывался словом „папа" Отец и хлеб для малышни обозначались одним словом, тем самым, которому человек выучивается в числе первых и самых главных слов» [9, с. 52]. Запах чистого ржаного хлеба пропал в военное лихолетье и в первые послевоенные годы из деревенских изб. И только в памяти ребенка запечатлен процесс выпечки хлеба, который был праздником, тем самым заключительным делом, венчавшим исстари тяжелый хлеборобский труд, на котором стояла вся крестьянская жизнь, все ее благосостояние.

В довоенном детстве мальчик не мог представить, что придет время, и стол, куда мать складывала ковриги свежеиспеченного хлеба, опустеет, что в его выдвижном ящике сколько не ищи — не найти и завалящей черствой корки. Хлеб, который приходилось печь в войну, пожалуй, имел с настоящим только общее название. И пах он совсем по-другому: тертыми картофельными выжимками, свеклой, конским щавелем, лебедой. Это был тяжелый хлеб войны, на котором росло целое поколение детей.

Несмотря на все лишения и невзгоды, Алеша выстоял среди взрослого всенародного горя. Он остался ребенком, чистым и наивным.

Повесть А. Соболевского «Прощание навсегда» открывает новую страницу в изображении событий минувших лет. Эхо Второй мировой войны долго еще будет разноситься над миром, рождая отзвук в литературе. Для нас это эхо Великой Отечественной, равной которой в истории страны, народа не было.

Война неизгладимо пометила и тех, кто ее пережил, и детей наших, не помнящих ее, «наследственной памятью» [5, с. 7]. И светлое дело литературы — вновь и вновь выяснять, что внесла война во всеобщую жизнь человеческую, какие духовные ценности, рожденные ею, переносятся в сегодняшнее детство, чтобы не дать им, добытым такой дорогой ценой, исчезнуть в сутолоке повседневности, нищете бездуховности. Нравственные уроки войны рождались в дни величайших испытаний, тог- да, когда всенародная беда и разъединяла людей, и сближала, притягивала друг к Другу. А опыт единения особенно ценен для нас сегодня, как и опыт огромного напряжения сил, противостояния и мужества.