Последствия и уроки карибского кризиса

В октябре 1962 года человечество пережило едва ли не самый драматический эпизод в своей истории: по существу, в те дни решалась судьба планетарной цивилизации. Весь мир стоял на краю пропасти – и это не преувеличение. «Холодная война», тянувшаяся между СССР И США уже почти двадцать лет, могла перерасти в ядерный конфликт. Советский Союз тайно переправил на территорию Кубы свои ракеты, и Америка расценила такой шаг, как открытую угрозу.

После победы революционных сил Фиделя Кастро в 1959 году на Кубе, СССР вступил в тесное сотрудничество с кубинцами. Это было выгодно обеим сторонам – Куба получала поддержку одной из самых сильных держав мира, а СССР обретало первого союзника «по ту сторону океана». По состоянию на начало 1960-х годов США обладали серьёзным преимуществом по части ядерного вооружения. А в 1961 году американские ракеты с ядерными боеголовками были размещены в Турции – в непосредственной близости от границ СССР. В случае ядерного конфликта эти ракеты «дотягивались» в том числе и до Москвы. По мнению Джона Кеннеди, они были не намного опаснее баллистических ракет, размещённых на подводных лодках [2, с. 66-69].

Так или иначе, Хрущёв счёл американские ракеты на берегу Чёрного моря угрозой. Поэтому был предпринят ответный шаг – тайное перемещение и установка ядерных сил на дружественной Кубе, что и привело к Карибскому кризису 1962 года.

Узнав о присутствии на Кубе советских ядерных сил, руководство США решило установить вокруг Кубы военно-морскую блокаду. Правда, как ни странно, здесь вышла заминка с законностью такого акта – ведь советские ракеты формально не нарушали международного права, тогда как введение блокады считалось прямым объявлением войны, поэтому было решено назвать блокаду «карантином» и обрезать морское сообщение не целиком и полностью, а только в части вооружения. Дипломатические переговоры, продолжались неделю. В результате стороны договорились о следующем: СССР выводит свои силы с Кубы, а США убирают ракеты из Турции и оставляют попытки вторгнуться на Кубу.

Одним из важных итогов Кубинского кризиса было соглашение по американским ракетам в Турции. В послании Хрущёва Кеннеди 27 октября предлагалось, чтобы американские ракеты были убраны из Турции в обмен на то, что советские ракеты будут увезены с Кубы. Дело в том, что вообще обмен мнениями по поводу турецких ракет был инициирован не Советским Союзом, а окружением Кеннеди сразу после президентского послания 22 октября через каналы тайной связи и, в частности, через Большакова. Трудно понять, почему предложение это не обсуждалось до 27 октября. Тем не менее, советское предложение, изложенное в открытом послании об обмене ракетами, оказалось для США неприемлемым, так как это выглядело бы уступкой. Фактически же

США дали устное согласие на то, что такой обмен состоится, и обещали, что ракеты из Турции вскоре будут убраны. Это было секретное соглашение, и оно было выполнено [3, с. 181].

Бесспорно, важнейшим итогом Кариб-ского кризиса стало то, что лидеры двух сверхдержав осознали и почувствовали опасность балансирования на грани ядер-ной войны. Политический просчёт, неосторожные действия, неправильная оценка намерений противника – все это грозило непоправимой катастрофой для всего человечества. Как отмечал участник событий Г. Киссинджер, «что касается Кеннеди, то после Кубы его чувства претерпели качественные изменения: мир, в котором государства угрожают друг другу ядерным оружием, теперь казался ему не просто иррациональным, но и нетерпимым, и невозможным».

К сожалению, политики и дипломаты с одной стороны и военные и представители ВПК с другой, сделали разные выводы из опаснейшего международного кризиса. Первые понимали необходимость внести некоторые изменения в «правила игры», исключить возможность случайного возникновения ядерной войны. Для этого требовалось интенсифицировать процесс переговоров, обеспечить постоянные, устойчивые каналы связи. Не случайно, в июне 1963 г. СССР и США подписали специальный меморандум об установлении специальной линии прямой связи между Москвой и Вашингтоном. Вместе с тем представители военнопромышленного комплекса добивались наращивания гонки вооружений, особенно стратегических. При этом Соединённые Штаты хотели закрепить полученные преимущества, особенно по линии качества вооружений, а Советский Союз стремился преодолеть имевшееся отставание, догнать своего соперника.

Наконец, в обеих сверхдержавах результаты Карибского кризиса были восприняты далеко неоднозначно. Американские сторонники жёсткой линии чрезвычайно отрицательно относились к реалистическим тенденциям в политике президента Кеннеди. Не случайно через год по- сле урегулирования Карибского кризиса Кеннеди пал пораженный пулями убийцы в Далласе. Что касается Хрущёва, то его критиковали в Москве и за то, что он пошёл на размещение советских ракет на Кубе, не просчитав все последствия этого шага, и за то, что он согласился убрать советское наступательное оружие с острова под американским давлением. Карибский кризис стал одним из аргументов противников Хрущёва во время его смещения с высших партийных и государственных постов в октябре 1964 года.

СССР и США готовы были внести в свои отношения некоторые элементы кооперативной биполярности, то есть пойти на такие договоренности, которые закрепляли бы их положение гарантов Ялтинско-Потсдамской системы и вместе с тем уменьшали бы риск столкновения между ними.

Решение Карибского кризиса позволяет нам вынести для себя несколько важных уроков для современных проблем.

• 1.    Главным действующим лицам необходимо поддерживать связь друг с другом.

• 2.    В определённый момент, когда становится очевидно, что один лагерь начинает одерживать верх, ему следует предоставить другому возможность для выхода.

• 3.    Между заключением соглашения и сохранением бдительности нет никаких противоречий. Компромисс – далеко не то же самое, что примирение.

• 4.    Воображать себе, что выход из кризиса знаменует собой новую эру мира, совершенно ошибочно.

В октябре 1962 года между Хрущёвым и Кеннеди не состоялось ни одного телефонного разговора. Тем не менее, стороны активно обменивались телеграммами, а Кеннеди поддерживал связь с Москвой через советское посольство даже в тот момент, когда корабли и подводные лодки стояли друг напротив друга или, когда (апогей напряженности) был сбит американский самолёт-шпион U2. Без этих контактов кризис вполне мог перерасти в открытую войну.

Причём это вовсе не означает необходимости поступиться своими ключевыми интересами. Ракеты Jupiter, которые Кеннеди вывез из Турции, были далеко не первой молодости. США намеревались разместить в Средиземноморье новые подводные лодки класса Polaris: у каждой из них было 16 ядерных ракет на борту, и все они были куда менее уязвимы.

Другими словами, эта сделка никак не отразилась на американских военных возможностях.

Как следует из книги Дэвида Колмана «14-ый день: Кеннеди и последствия Кубинского кризиса», споры продолжились и в течение нескольких месяцев после договора по Турции, тогда как по вопросам условий и графика вывода ракет возникло сразу несколько очагов напряжённости. Кеннеди держался прекрасно. Как бы то ни было, ни один из двух лагерей не вышел из переговоров и не дал новый толчок кризису.

В конечном итоге соглашение по Турции так и не позволило Хрущёву сохранить лицо. Два года спустя его отстранили от власти кремлёвские ястребы, которые сделали упор на финансировании программы массового производства межконтинентальных ракет, чтобы сократить отставание от американцев в данной сфере. Гонка вооружений подпитывала холодную войну на протяжении еще трёх десятиле- тий. Однако каких-либо новых противостояний по Кубе и Берлину больше не было [4, с. 4-19].

Компромисс не удовлетворил никого. При этом он явился особенно острой дипломатической неловкостью для Хрущёва и Советского Союза, которые выглядели дающими задний ход в ситуации, которую сами же и создали – в то время как, если бы ситуация была разыграна правильно, она могла бы восприниматься противоположным образом: СССР смело спасает мир от ядерного истребления, отказавшись от требования восстановить ядерное равновесие. Падение Хрущёва несколькими годами позже можно частично связать с раздражением в Политбюро ЦК КПСС относительно уступок Соединённым Штатам, сделанными Хрущёвым, и его неумелым лидерством, приведшим к кризису.

Военачальники США также были недовольны результатом. Генерал Кёртис Лемэй сказал президенту, что это было «наихудшим поражением в нашей истории» и что США должны были немедленно начать вторжение.

Для Кубы это было предательством со стороны Советского Союза, которому они доверяли, поскольку решение, положившее конец кризису, было принято исключительно Хрущёвым и Кеннеди [1, с. 74].