Возможное влияние теории труда Карла Бюхера на русский формализм

Интеллектуальная история русского формализма обходит стороной провокативную для своего времени теорию Бюхера. Обосновывая труд как наиболее артистический вид мучения, Бюхер невольно прокладывал дорогу разговорам формалистов об автоматизациях и деавтоматизациях. В то же время в системе Бюхера труд не был предприятием, а лишь предпосылкой предприятия, тогда как русский перевод книги «Работа и ритм» (1899) превратил работу в начинание, предприятие. Граница между символизмом и формализмом - не в отношении к трансцендентальному, но в том, насколько нужно принадлежать этому предприятию: формалисты боялись автоматизации эстетики, произошедшей у символистов с их предприятиями. Поэтому «прием» как эффектный жест поневоле требовал борьбы против такой ложной прагматики, и инструментом борьбы стала эстетизация тезисов Бюхера. Ритмическая работа и оказалась образцом для эстетического восприятия.