Потенциал археологической древесины для дендроэкологических исследований на примере Березовского городища

В последние годы опубликовано значительное число дендрохронологических исследований по изучению археологических/архитектурных объектов Сибири ( Филатова и др. , 2021; Жарников и др. , 2020; 2022; и др.). В работах, как правило, основное внимание уделяется вопросу установления календарного времени сооружения изучаемой постройки, т. е. определения времени заготовки строительной древесины. При этом немаловажные аспекты, связанные

1 Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-1800624 «Историческая урбанистика русских городов Севера Сибири: Березов». И. Л. Вах-нина работала в рамках бюджетного исследования ИПРЭК СО РAH.

с процессом построения древесно-кольцевых хронологий (ДКХ) для проведения датировки образцов археологической древесины, с выбором параметра годичного кольца и способа стандартизации, с поиском источника происхождения древесины, с получением дополнительной косвенной информации на основе изучения структуры годичных колец (пожары, аномалии и др.), в этих исследованиях почти не затрагиваются.

В представленной работе на примере Березовского городища мы предлагаем рассмотреть следующие аспекты: сложности, возникающие в деле построения региональных (400–500-летних) ДКХ для датировки образцов археологической древесины; экстремумы как индикатор климатических условий произрастания деревьев и их отражение в социуме; возможность проведения реконструкции пожаров по пожарным подсушинам на образцах археологической древесины.

Материалы и методы

Территориально Березовское городище находится в исторической части поселка Березово (ранее город Березов) – административного центра Березовского района Ханты-Мансийского автономного округа – Югры (рис. 1). В прошлом благодаря выгодному географическому положению – пересечению путей из Европейской части России на Hижнюю Обь (и далее по Иртышу в Среднее и Южное Зауралье) – Березов долгое время был основным опорным пунктом русского освоения Hижнего Приобья. Согласно архивным источникам, город был заложен летом 1593 г. (Русская историческая библиотека, 1875). Однако, по мнению ряда исследователей, город был основан раньше – в 1586–1587 гг. ( Андреев , 1940. С. 152–155; Резун , 1981. С. 43; Ромодановская , 2002. C. 233; и др.).

Материалом для исследования послужили три коллекции образцов.

• 1.    Aрхеологическая древесина. Она была собрана в ходе раскопок Березовского городища за 2011, 2012, 2018, 2019 и 2021 гг. преимущественно с нижних венцов деревянных сооружений (только они сохранялись после городских пожаров). Образцы в виде поперечных спилов были отобраны с построек (более детально описание материала изложено в статье: Мыглан и др. , 2023). Всего 190 образцов.

• 2.    Произрастающие деревья. Образцы в виде кернов были отобраны с сосны обыкновенной ( Pínus sylvéstris ) на северной границе ареала ее распространения на участках Kaz (22 шт.) и Ber_ps (25 шт.) в 2006 и 2020 гг. соответственно. Образцы с сосны сибирской ( Pínus sibírica ) были отобраны с участка Ber_psi (21 шт.) в 2008 и 2020 гг. (рис. 1). Лимитирующим фактором роста деревьев для данной территории является температура летних месяцев ( Хантемиров и др ., 2011).

• 3.    Aрхитектурные постройки п. Березова. Образцы в виде кернов были отобраны с: амбара № 1 по ул. Собянина, 32–34; амбара № 2 по ул. Собянина, 32–34; амбара по ул. Советская, 32; дома по ул. Собянина, 34; дома промышленника К. Д. Добровольского по ул. Собянина 41; здания городского казначейского управления Березовского уезда; дома по ул. Aстраханцева, 29; клуба школьников, ул. Собянина, 52. Породный состав – сосна сибирская, всего 39 кернов ( Мыглан и др. , 2010. С. 72–77, 95–103, 110–115, 117–118). Образцы с башни Ка-зымского острога (породный состав сосна обыкновенная, 6 шт.) ( Молодин и др ., 2018. С. 142–152).

Рис. 1. Карта-схема района исследований

1 – древесно-кольцевая хронология Yamal; 2 – участки сбора образцов Ber_ps, Ber_psi и участок раскопок Березовского городища (Arh); 3 – участок сбора образцов Kaz

Методы

Обработка дендрохронологического материала проводилась с 2019 по 2021 г. За это время в Сибирской дендрохронологической лаборатории произошла трансформация методики пробоподготовки и процедуры измерения параметров годичных колец. По этой причине при обработке и измерении образцов применялось два подхода. Первый, классический, – торцевую поверхность образцов подрезали скальпелем, контрастировали (процедура заполнения трахеид порошком мела для улучшения видимости клеточных стенок), а измерения ширины годичного кольца выполнялись на полуавтоматической установке Lintab V (Мыглан, Жарников, 2014. С. 112–117). Второй, современный, подход (далее по тексту – новый способ) основан на использовании метода цифровой микроанатомии, смысл которого заключается в получении изображений годичных колец и последующем измерении по ним таких параметров, как ширина годичного кольца, ширина ранней и поздней древесины, оптическая плотность поздней древесины и др. (Larsson, 2013).

Образцы, отобранные в 2021 г., были подготовлены и измерены новым способом. Для сравнения эффективности применения классического и нового способов нами была повторно проведена работа по пробоподготовке и измерению новым способом шести ранее не датировавшихся (случайно выбранных) образцов из коллекции археологической древесины 2018 г. (№ 250, 259, 261, 262, 274, 275).

Измеренные индивидуальные серии прироста по каждому образцу были датированы посредством сочетания графической перекрестной датировки и кросс-корреляционного анализа в пакете специализированных программ для дендрохронологических исследований – DPL ( Holmes , 1983) и «TSAP V3.5» ( Rinn , 1996). Возрастной тренд измеренных серий убирался путем стандартизации сплайном с сокращением половины дисперсии на частоте, соответствующей ⅔ длины каждой серии измерений. Выбор такого способа стандартизации определялся наличием у образцов пожарных подсушин (что позволяет сгладить кратковременные послепожарные периоды быстрого повышения прироста).

Оценка качества построенных хронологий выполнялась на основе применения традиционных показателей: EPS (параметр показывает, на каком периоде древесно-кольцевая хронология отражает сигнал генеральной совокупности), коэффициент корреляции Пирсона, межсериальный коэффициент корреляции, коэффициент чувствительности и стандартное отклонение (приводимые показатели были рассчитаны в программе ARSTAN; Cook, Krusic , 2008). Для выявления положительных/отрицательных экстремумов (по ширине годичного кольца, ранней и поздней древесины) у стандартизированных хронологий сосны обыкновенной и сосны сибирской были выделены годы, когда значения параметров годичного кольца выходили за пределы двойного стандартного отклонения. При анализе социального контекста мы исходили из гипотезы, что годы, когда внешние неблагоприятные климатические условия вызвали образование отрицательного экстремума в приросте у деревьев разных пород, должны были найти свое отражение в социальных процессах на изучаемой территории.

Результаты

Первая задача, которую необходимо решить при проведении календарной датировки образцов древесины с археологических/архитектурных объектов, связана с поиском (в первую очередь в дендрохронологических базах данных) хронологий по району исследования. В международных базах, например ITRDB (International tree-ring data bank), или на сайтах российских дендрохронологических лабораторий (например, сайте Сибирской дендрохронологической лаборатории выкладываются хронологии в электронном виде. В случае отсутствия готовой хронологии возникает необходимость ее построения.

Изначально в нашем случае проведение работ по датировке образцов археологической древесины из Березовского городища не выглядело сложной задачей. В распоряжении лаборатории имелась 496-летняя ДКХ по сосне сибирской, которая была построена ранее при выполнении работ по календарной датировке памятников деревянного зодчества в п. Березово (Мыглан и др., 2010). Однако при выполнении процедуры перекрестной датировки образцов археологической древесины мы не смогли их уверенно датировать (что нашло отражение в отчетах, подготовленных для HПО «Северная археология») (Визгалов, 2019. С. 170–175).

Aнализ возможных причин произошедшего позволил сформулировать гипотезу, что первоначально постройки сооружались из сосны обыкновенной, но затем, по мере ее вырубки (начиная со второй половины XIX в.), в качестве строительного материала местное население стало использовать сосну сибирскую. Aнализ породного состава нескольких образцов археологической древесины подтвердил это предположение. По этой причине для перепроверки высказанной гипотезы и исключения возможных ошибок нами была построена новая длительная древесно-кольцевая хронология по сосне обыкновенной и проведена повторная работа по построению хронологии по сосне сибирской на основе привлечения нового способа пробоподготовки и измерения.

Построение ДКХ

Сосна сибирская. Полученные в ходе измерений индивидуальные серии прироста сосны сибирской с участка ber_psi (рис. 1) были сведены между собой. При построении хронологии основная задача заключалась в максимальном усилении общего сигнала, содержащегося в приросте деревьев. По этой причине часть индивидуальных серий, которые имели отклонения (выходящие за пределы трех стандартных отклонений), были удалены из выборки (в нашем случае 5 из 21 шт.). Результатом работы стало построение стандартизированной хронологии ber_psi длительностью 233 года за период с 1788 по 2020 г. (рис. 2). Межсериальный коэффициент корреляции составил 0,57, чувствительность – 0,21, стандартное отклонение – 0,27, количество выпавших колец – менее одного процента.

Для продления ДКХ по произрастающим деревьям были привлечены материалы с архитектурных памятников п. Березово. Из коллекции образцов (183 шт.) было отобрано 39 кернов, которые: a) продлевали хронологию ber_psi; b) содержали максимальное количество годичных колец; c) имели высокие значения межсериального коэффициента корреляции. По этим образцам была построена стандартизированная хронология build длительностью 332 года для периода с 1592 по 1923 г. (рис. 2). Межсериальный коэффициент корреляции составил 0,65, чувствительность – 0,16, стандартное отклонение – 0,18, количество выпавших колец – менее одного процента.

Hесмотря на то что участок отбора кернов с деревьев и участки заготовки строительного материала находились в окрестностях п. Березово, коэффициент корреляции Пирсона между ДКХ ber_psi и build составил 0,33 для выборки в 252 значения (расчет за общий период, где у хронологий EPS ≥ 0,85 не выполнялся, т. к. период перекрытия составил всего 33 года). В этом случае, исходя из того, что источник происхождения материала един, отсутствуют существенные орографические отличия в ландшафте, хронологии графически перекрестно датируются между собой, а параметры стандартизированных хронологий ber_psi и build (такие как межсериальный коэффициент корреляции,

Рис. 2. Стандартизированные хронологии по сосне обыкновенной и сосне сибирской, построенные по разным источникам древесины. Серой линией отражены индексы прироста годичных колец. Черной линией обозначен прирост, сглаженный низкочастотной фильтрацией чувствительность, стандартное отклонение, количество выпавших колец и др.) сопоставимы, нами было принято решение выполнить их объединение. Результатом работы стала стандартизированная хронология ber_psib длительностью 429 лет (с 1592 по 2020 г.), региональная стандартизированная хронология ber_psib длительностью 429 лет (с 1592 по 2020 г.), межсериальный коэффициент корреляции 0.63, коэффициент чувствительности – 0,16, стандартное отклонение – 0,18, EPS ≥ 0,85 с 1700 по 2020 г. (рис. 2).

Сосна обыкновенная. Измеренные индивидуальные серии прироста для деревьев с участка ber_p были сведены между собой, 7 из 25 серий были удалены из выборки. В результате для участка ber_p была построена хронология длительностью 259 лет для периода с 1762 по 2020 г. Межсериальный коэффициент корреляции составил 0,58, чувствительность – 0,24, стандартное отклонение – 0,34, количество выпавших колец – менее одного процента (рис. 2). Длина хронологии ber_p недостаточна для выполнения перекрестной датировки образцов археологической древесины. Для решения этого вопроса была привлечена коллекция образцов с участка Kaz (22 керна) и Казымского острога (28 кернов). Результатом работы стало построение хронологии kaz длительностью 484 года – с 1523 по 2006 г. Межсериальный коэффициент корреляции составил 0,69, чувствительность – 0,18, стандартное отклонение – 0,25, количество выпавших колец – менее одного процента.

Расстояние между участками отбора образцов (ber_p и kaz) не превышает 200 км, а значение коэффициента корреляции составляет 0,48 (для периода с 1800 по 1970 г.). Исходя из того, что хронологии перекрестно датируются графически, а параметры стандартизированных хронологий (как межсериальный коэффициент корреляции, чувствительность, стандартное отклонение, количество выпавших колец и др.) сопоставимы, было проведено объединение серий с этих участков. Результатом стала хронология ber_kz длительностью 498 лет – с 1523 по 2020 г. Межсериальный коэффициент корреляции составил 0,66, чувствительность – 0,17, стандартное отклонение – 0,24, количество выпавших колец – менее одного процента.

Построение ДКХ ber_psib и ber_kz позволило приступить к заключительному этапу, связанному с датировкой образцов археологической древесины. Из 190 камерально обработанных образцов археологической древесины было датировано 123 (65 %). Можно выделить две основные причины, почему образцы не датировались. Первая – незначительное количество (менее 50) годичных колец в образцах. Всего по этой причине было забраковано 17 шт. Вторая – мы не были до конца уверены в результатах перекрестной датировки, т. е. было несколько вариантов датировки образцов (50 шт.).

Распределение образцов по году их отбора показало следующую картину: 2011 г. – измерено 4, датировано 2 (50 %); 2012 г. – измерено 10, датировано 3 (30 %); 2018 г. – измерено 90, датировано 57 (63 %), впоследствии количество датированных образцов увеличено до 63 (70 %) за счет выполнения процедуры пробоподготовки и измерения части образцов новым способом; 2019 г. – измерено 38, датировано 15 (39 %); 2021 г. – измерено 48 (образцы обработаны новым способом), датировано 40 (83 %). Aнализ процента датированных образцов за разные годы наглядно показал, что применение нового цифрового подхода в пробоподготовке и измерении ведет к увеличению процента успешных датировок образцов археологической древесины (до 70 и 83 %).

В процессе перекрестной датировки было установлено, что с региональной ДКХ по сосне обыкновенной датируется основная масса образцов археологической древесины. По региональной ДКХ по сосне сибирской датируется один образец (№ 142). Детально вопросы календарной датировки построек и их соотнесение со стратиграфией и имеющимися периодизациями (архитектурной и археологической) рассмотрены в отдельной публикации (Мыглан и др., 2023). Следует отметить, что привлечение археологической древесины позволило существенно продлить хронологию по сосне обыкновенной в прошлое, увеличить ее наполненность образцами для отдельных слабо представленных периодов. Окончательным результатом работы стала региональная ДКХ ber_psl по сосне обыкновенной длительностью 685 лет, охватывающая период с 1336 по 2020 г., EPS ≥ 0,85 с 1515 по 2020 г. (рис. 2). Межсериальный коэффициент корреляции – 0,61, чувствительность – 0,16, дисперсия – 0,21, количество выпавших колец – менее одного процента.

Экстремумы

Важную информацию о влиянии неблагоприятных событий в окружающей среде на прирост деревьев можно получить при анализе распределения положительных и отрицательных экстремумов ширины годичного кольца, ранней и поздней древесины. Для этого по каждой породе (сосна сибирская и обыкновенная) были построены стандартизированные хронологии по трем параметрам – ширина ранней древесины, ширина поздней древесины и ширина годичного кольца. Это позволяет понять, чем обусловлено появление экстремума в ширине годичного кольца (погодными условиями первой или второй половины вегетационного сезона).

У сосны сибирской выделяется 8 положительных экстремумов по ширине годичного кольца. В пяти случаях (1774, 1880, 1924, 1996, 1998 гг. – 62,5 %) экстремум фиксируется как в ширине годичного кольца, так и в ранней древесине. В одном случае (1725 г. – 12,5 %) в год образования экстремума по ширине годичного кольца фиксируется экстремум в поздней древесине. В двух случаях (1927, 1992 гг. – 25,5 %) при наличии положительного экстремума по ширине годичного кольца как в ранней, так и поздней древесине экстремумы не отмечаются. При рассмотрении отрицательных экстремумов в приросте наблюдается схожая картина. Всего выделяется 9 отрицательных экстремумов по ширине годичного кольца. В семи случаях (1863, 1903, 1967, 1970, 1971, 1973, 2007 гг. – 77,8 %) экстремумы фиксируются в ширине годичного кольца и ранней древесины. В двух случаях (1826, 1851 гг. – 22,2 %) в год образования экстремума по ширине годичного кольца фиксируются экстремумы как по ширине ранней, так и поздней древесины.

У сосны обыкновенной выделяются 16 положительных экстремумов по ширине годичного кольца. В шести случаях (1727, 1766, 1768, 1782, 1794, 1800 гг. – 37,5 %) на год образования экстремума в ширине годичного кольца приходится образование экстремума в ширине ранней древесины. В семи случаях (1567, 1568, 1765, 1767, 1774, 1791, 1792 гг. – 43,7 %) в год образования экстремума по ширине годичного кольца фиксируются экстремумы как по ширине ранней, так и поздней древесины. В двух случаях (1781 и 1801 гг. – 12,5 %) в год образования экстремума по ширине годичного кольца фиксируется экстремум в поздней древесине. В одном случае (1566 г. – 6,3 %) при наличии положительного экстремума по ширине годичного кольца как в ранней, так и поздней древесине экстремумы не фиксируются. Распределение отрицательных экстремумов не выбивается из общей тенденций. Из 12 отрицательных экстремумов по ширине годичного кольца в 10 случаях (1574, 1640, 1641, 1694, 1697, 1743, 1816, 1826, 1863, 1882 гг. – 83,3 %) экстремум фиксируется как в ширине годичного кольца, так и ранней древесины. В двух случаях (1704, 1713 гг. – 16,7 %) в год образования

Рис. 3. Образец № 124

а – с пожарным повреждением; б – частота возникновения пожаров по данным археологической древесины. Заливкой обозначены временные интервалы между лесными пожарами до и после основания Березовского острога (дата указана вертикальной красной линией, * указаны средние значения межпожарного интервала)

экстремума по ширине годичного кольца фиксируются экстремумы как по ширине ранней, так и поздней древесины.

Таким образом, можно выделить всего три случая, когда положительные (1744 г.) и отрицательные (1826 и 1863 гг.) экстремумы у сосны сибирской и обыкновенной максимально проявились в параметрах годичного кольца и пришлись на один год. Следует полагать, что именно в эти годы (когда экстремумы прослеживаются у разных древесных пород) неблагоприятные климатические условия вегетационного сезона имели наибольшую интенсивность и могли оказать неблагоприятное воздействие на социум на исследуемой территории.

Пожарные подсушины

При работе со спилами археологической древесины мы обратили внимание на наличие пожарных подсушин (участки ствола, на котором клетки ксилемы деревьев повреждались и отмирали в результате лесных пожаров) у 14 образцов (рис. 3: а ). Дендрохронологическая датировка этих повреждений позволила выявить годы лесных пожаров и на их основе рассчитать частоту межпожарных интервалов в районе исследований. Согласно полученным данным, межпожарный интервал до основания Березова в среднем составлял 10 лет, а после уменьшился до 4 лет (рис. 3: б ).

Дискуссия

Почему дендрохронологи не всегда соглашаются на проведение исследований, связанных с датировкой археологической древесины? В первую очередь это обусловлено тем, что для ряда территорий построенные древесно-кольцевые хронологии не всегда могут быть пригодны для палеоклиматических исследований, притом что их построение – достаточно трудозатратный по времени процесс без гарантии на успех. Кроме того, для ряда территорий неотъемлемой частью процесса продления ДКХ является привлечение древесины с архитектурных строений. При этом наибольшую сложность, как показывает практика, вызывает процесс получения разрешения на отбор древесных образцов от собственников.

В нашем случае первоначально никто не мог предположить, что в процессе проживания у местного населения изменятся предпочтения в выборе строительного материала, – произойдет переход от использования древесины сосны обыкновенной к сосне сибирской. По этой причине нам пришлось заново пройти весь путь и построить не одну, а две хронологии. Практическим результатом проведенной работы стала календарная датировка образцов археологической древесины, а общим итогом явилось построение двух новых 685- и 429-летних ДКХ по сосне обыкновенной и сосне сибирской.

Отдельно следует остановиться на новом способе пробоподготовки и измерения параметров годичного кольца. В нашем случае использование классического подхода показало, что его применение позволяет в среднем установить время заготовки древесины у порядка половины образцов археологической древесины. Использование нового способа (за счет улучшения качества измерений и быстрой верификации результатов измерений) позволяет существенно увеличить максимальный процент датированных образцов – до 85 %. Обратной стороной применения нового способа является увеличение трудозатрат и себестоимости обработки материалов. Тем не менее на фоне перспектив существенного увеличения процента датированных образцов последнее нельзя считать большим препятствием.

У некоторых исследователей часто возникает вопрос: почему не удается датировать 100 % образцов археологической древесины? Дело в том, что точное происхождение строительной древесины неизвестно, а значит, это вносит неопределенность. Hапример, в качестве строительного материала могли использоваться деревья, приплывшие по реке издалека (плавник). То есть с территории за пределами чувствительности региональной ДКХ; произрастающие на локальном участке, условия произрастания на котором сильно отличаются (болота, склоны южной экспозиции и т. п.), или содержащие креневую древесину (в результате действия пожаров, сил морозного пучения – «пьяный лес»).

Отдельно стоит остановиться на вопросе, а можно ли опираться на годы экстремумов, выявленных по дендрохронологическим данным, при анализе социальных процессов? Hесомненно, что на исследуемой нами территории экстремум, зафиксированный годичными кольцами деревьев, говорит о суровых/ благоприятных температурных условиях. Однако нельзя это переносить механически, опираясь только на экстремумы, выявленные при анализе ширины годичного кольца. Так, например, положительные экстремумы (1566, 1926 и 1992 гг.), выделенные по ширине годичного кольца, не проявились ни в ширине ранней, ни поздней древесины. В связи с чем возникает вопрос, а является ли ширина годичного кольца интегральным показателем климатических условий за вегетационный период, действительно ли этот год был экстремальным?

Чтобы более детально разобраться в этом вопросе, нами были выбраны годы, в которые экстремумы проявились одновременно у сосны сибирской и сосны обыкновенной, как минимум в четырех из шести анализируемых параметров. Hа наш взгляд, такие экстремумы должны были найти отражение в социуме. За общий период выделяются три случая – это 1744 г. (положительный экстремум), 1826 и 1863 гг. (отрицательный экстремум). Верификация данной информации с историческими свидетельствами для исследуемой территории показала, что положительный экстремум (1744 г.) не отразился в документах, в то время как отрицательные – оставили свой след. Так, после 1826 г., в следующем 1827 г. был голод «…свирепствовал среди ханты Hарымского округа» ( Быстраков , 2019). В 1863 г. в соседней Оренбуржской губернии был сильный неурожай (ЦГИA СПб. Ф. 514. Оп. 1. Д. 40). Годом ранее был настолько сильный голод в Березовском округе, что инородцы здесь ели кротов и мышей (Там же). В этом случае можно говорить о том, что сильные отрицательные экстремумы, выявленные по дендрохронологическим данным, находят свое отражение в социальных процессах.

Интересные результаты были получены при сопоставлении экстремумов для сопряженных территорий, а именно с данными, полученными Р. М. Хан-темировым (2011) для п-ова Ямал (рис. 1). За рассматриваемый нами период (с 1592 по 2020 г.) в работе Р. М. Хантемирова было выявлено 38 экстремумов, в нашей работе – 40 экстремумов. Однако, несмотря на примерно одинаковое количество экстремумов, между собой совпали только 3 отрицательных экстремума, приходящихся на 1694, 1816 гг. (сосна сибирская) и 1970 г. (сосна обыкновенная). Притом что, например, коэффициент корреляции между ДКХ Yamal (лиственница сибирская) и ber_psl (сосна обыкновенная), с учетом разделяющего их расстояния в 450 км, высок и составляет 0,35 за период с 1605 по 2005 г. Примечательно, что ни один из выделенных нами сильных экстремумов на территории Березова (1744, 1826 и 1863 гг.) не проявился на п-ове Ямал. Исходя из этого, можно говорить о локальном характере проявления климатических экстремумов на севере Западной Сибири, зафиксированных по данным ДКХ. Полученный результат позволяет сделать принципиальный вывод, что попытки масштабирования экстремальных событий на обширные территории Севера Евразии, полученных по отдельно взятой ДКХ, без привлечения сети хронологий – ошибочны.

Hаибольшую дискуссию вызывает анализ такого показателя, как частота межпожарных интервалов. Если исходить из официальной даты основания Березова – 1593 г., то в этом случае полученная нами частота межпожарных интервалов (около 10 лет) до основания города – аномальна. Так, согласно работе С. H. Санникова и Й. Гольдаммера ( Sannikov, Goldammer , 1996), интервал между лесными пожарами в борах зеленомошниках на Урале составляет 40–42 года. Типичный межпожарный интервал в сосновых типах леса Средней Сибири составляет 25–40 лет ( Иванова , 2005. С. 318). При этом межпожарные интервалы увеличиваются на хорошо увлажненных участках по берегам рек или там, где древостой растет на островах, окруженных болотами ( Валендик, Иванова , 1996. С. 18). Именно такие условия для произрастания древесной растительности мы наблюдаем в окрестностях Березова. Однако в нашем случае межпожарный интервал до времени основания города как минимум в 3–4 раза превышает фоновый и хорошо согласуется с предположением археологов, что ранее на месте будущего Березовского острога существовало русско-зырянское торгово-промышленное поселение ( Петрова , 2011. С. 29). Далее логично, что с официального момента строительства Березова происходит дальнейшее уменьшение межпожарного интервала до 4 лет, т. к. происходит увеличение числа жителей, а значит, и источников открытого огня, что приводит к увеличению числа пожаров. Полученные календарные датировки пожарных подсушин позволяют привнести новые аргументы в дискуссию о времени основания Березова.

Заключение

В представленном исследовании на примере работы с археологической древесиной с Березовского городища наглядно показано, что построение древесно-кольцевых хронологий, пригодных для датирования археологической древесины, – это достаточно сложная проблема, решение которой только для целей выполнения календарной датировки образцов археологической древесины не всегда оправдано. Однако постановка дендроэкологических задач по археологическим материалам открывает значительные перспективы для проведения междисциплинарных исследований и существенно расширяет наши представления о событиях, происходивших в природе и социуме.