Потери жизненного потенциала населения от внешних причин смерти в Республике Саха (Якутия)

Object of the Study. The processes of mortality, and the loss of life potential in the Republic of Sakha (Yakutiya)

Subject of the Study. Analyzing the transformation processes taking place in the field of mortality in the Republic of Sakha (Yakutiya), and different characteristics of mortality. The role of external causes of death, and the loss of vital potential of population in the region are revealed.

Purpose of the Study. Analyzing features of processes of mortality, the specific distribution of causes of death, identifying characteristics of external mortality in the Republic, determining loss of life potential in the region.

The Main Theoretical and Empirical Provisions. In the Republic of Sakha (Yakutiya) external causes of mortality have the same importance as disease of the circulatory system in terms of reduction of losses of demographic potential. Despite a decline in the absolute number of deaths from these causes, mortality rates remain almost at the level of 1990. Suicide contributed almost 25% in the overall mortality rate from external causes, taking over 1st place in the mortality from road traffic accidents.

Mortality from external causes are most typical for the working population, over a long period ranked first among causes of death, ahead of cardiovascular diseases and neoplasms.

In the case of external causes of death, high mortality of men is manifested especially clearly (men 4.57 times higher than women); and excess is not only not decreasing, but, on the contrary, more and more aggravated.

External mortality is particularly significant in the Northern and Arctic regions of the Republic, where the rate is almost twice higher than the death rate average in the Republic.

Reducing the loss of vital potential of population of the Republic occurs. However, the loss of vital capacity from external causes of death has increased. In 2010, the Republic of Sakha (Yakutia) took 1st place for the potential loss of life from external mortality in men and 3rd place in women compared to other Far Eastern regions. It should define priority measures to reduce mortality from external causes in the hierarchy of the goals and objectives of regional demographic policy. Analysis of mortality from external causes proves once again that not all aspects of health and mortality depend on the health and preventive work within its framework. A deeper interagency approach is required for the purpose of strengthening measures of social prevention, which will be more effective in the decline of mortality from external causes.

зависят от здравоохранения и профилактической работы в его рамках. Необходим более глубокий межведомственный подход с целью укрепления мер социальной профилактики, которые будут более действенны в снижении масштабов смертности населения от внешних причин.

Введение

Исследованию процессов смертности на Дальнем Востоке и на Севере посвящено достаточное количество работ [Сукнева, 2002, 16; Сукнева, 2009, 15; Мостахова, 2001, 10; Мостахова, 2016, 9; Мотрич, 2015,12; Пахомов, 2014, 13; Туманова, 2016, 20; Гагиев, 2016, 2; Егорова, 2014, 3; Тимофеев, 2014, 18].

Как и в других северных субъектах, в Республике Саха (Якутия) ситуация со смертностью населения, которая выступает как «главный индикатор экономических успехов и ошибок» [Sen, 1995, 22], имеет ряд достаточно негативных проявлений [Мостахова, 2015, 11, с.114-116].

Особенности смертности от внешних причин

Внешняя смертность устойчиво занимает 2 место после болезней системы кровообращения, определяя более 17% всех потерь населения. За 1990-2015 гг. число умерших снизилось почти на 24,2%. Однако, к сожалению, коэффициенты смертности остались практически на уровне 1990 г.

За 1990-2015 гг. отмечается и положительная динамика в сокращении доли этих причин смерти в общем числе умерших (с 24,6 до 17,1%). Ситуация в России со смертностью от внешних причин, к сожалению, не сравнима с положением дел в развитых странах. «В США, стране с населением в 2,2 раза большим, чем в России, в 2012 г. внешние причины унесли меньше жизней (190 тыс. против 194 тыс. в России)» [Кваша, 2014, 5, с. 70].

Почти 25% в общий коэффициент смертности от внешних причин вносят самоубийства, сменив на 1-м месте смертность в результате дорожно-транспортных происшествий. Несомненно, что сокращение вклада дорожной смертности – это позитивный факт, однако рост доли самоубийств вызывает серьезные опасения, имея в виду социальное самочувствие населения. Продолжает сохраняться превышение коэффициентов смертности у мужчин по сравнению с аналогичными показателями у женщин, особенно в группе трудо- способных возрастов [Туманова, 2012, 19, с. 40-44]. Около четверти всех умерших женщин находится в трудоспособном возрасте. В разрезе отдельных причин смерти наиболее высокие показатели в целом по населению отмечаются среди умерших в результате внешних причин.

Вклад внешних причин смерти у мужчин Якутии был намного больше по сравнению с РФ и Дальневосточным федеральным округом как в 2002 году, так и в 2015 году. Динамика этого показателя была однонаправленной и в России, и на Дальнем Востоке, и в Якутии. Однако сокращение вклада внешних причин в общую смертность в республике было, к сожалению, наименьшим.

Сверхсмертность мужчин, характерная в целом для процессов смертности, в случае внешних причин смерти проявляется еще более отчетливо (табл. 1).

Высокая смертность от внешних причин имеет не только гендерные и возрастные различия, но и территориальные особенности. Даже внутри Дальневосточного федерального округа северная группа субъектов также отличается более высокими ее показателями [Изергина, 2012, 4, с. 339-345]. В Республике Саха (Якутия) смертность населения от внешних причин в северных и арктических районах практически в 2 раза превышает аналогичную смертность в среднем по республике [Мостахова, 2015, 8, с. 66-69].

Отмечается существенная региональная специфика и по отдельным причинам внешней смертности. Наименьший разрыв с коэффициентами смертности в России и на Дальнем Востоке прослеживается по смертности от случайных отравлений алкоголем и от транспортных травм (рис. 1).

Проблемы внешней смертности характерны и для других стран, как развитых, так и развивающихся. Для сравнения, в Китае коэффициент смертности у мужчин от причин внешней смертности в 1991-1999 гг. составлял 72,3, у женщин – 44,4 на 100 тыс. чел [Rebholz, 2011, 21] (для сравнения в Якутии на 2000 год соответственно 403,6

и 89,5). Высокая преждевременная смертность во многом связана с низкой культурой витального поведения населения северных регионов [Сукне-ва, 2014, 17, с.126-135].

Потери жизненного потенциала

В 1990 году наибольшие потери жизненного потенциала были обусловлены болезнями системы кровообращения [Сукнева, 2010, 14, с.144]. К 2008 году потери жизненного потенциала от причин внешней смерти возросли (до 39,8% у мужчин и 22,5% у женщин) [Будущее Республики Саха (Якутия), 2015, 1, с. 152].

В 2010 году Республика Саха (Якутия) занимала 1-е место по потерям потенциальной жизни от внешней смертности у мужчин и 3-е место у женщин по сравнению с другими дальневосточными регионами [Коробицын, 2014, 6].

Внешняя смертность определяет не только демографические потери; она значима и в аспекте экономических последствий. Наибольший вклад в экономический ущерб вносят болезни системы кровообращения и внешние причины смерти (в течение 2006-2011 г. 38,2 и 30,0% соответственно) [Тимофеев, 2014, 18, с.22-23].

Таблица 1

Индекс сверхсмертности мужчин (превышение коэффициента смертности мужчин над коэффициентом смертности женщин, число раз)

	2000	2005	2010	2011	2012	2013	2014	2015
По общему коэффициенту смертности	1,66	1,75	1,69	1,68	1,61	1,57	1,57	1,55
По коэффициенту смертности от внешних причин	4,51	4,77	4,08	4,53	4,55	4,41	4,57	4,57

Рисунок 1. Коэффициенты смертности от различных причин внешней смертности на 100 тыс. чел. в Республике Саха (Якутия), Российской Федерации и Дальневосточном федеральном округе (в среднем за 2000-2015 гг.)

Внешние причины смерти, как и болезни системы кровообращения и злокачественные новообразования, в наибольшей степени определяют объемы недополученного ВРП в результате потерь потенциальной жизни в трудоспособном возрасте. В Республике Саха (Якутия) они дают 5,3% недополученного ВРП (5-6 место вместе с Хабаровским краем среди регионов Дальнего Востока). Еще больший процент недополученного ВРП в результате потерь потенциальной жизни в трудоспособном возрасте в результате внешних причин смерти имели, например, Чукотский АО и Еврейская автономная область [Коробицын, 2014, 6, с. 49].

Подобная информация важна при формировании целевых региональных программ, имеющих цель воздействовать на наиболее важные и управляемые факторы, определяющие уровень смертности населения, в том числе от конкретных причин смерти на территориальном уровне [Лопатина, 2010, 7, с.121].

Заключение

Таким образом, в Республике Саха (Якутия) внешние причины смертности имеют такую же значимость, как и болезни системы кровообращения, в аспекте сокращения потерь демографического потенциала, что в свою очередь должно определять приоритетное положение мер по сокращению смертности населения от внешних причин в иерархии целей и задач региональной демографической политики. Необходим более глубокий межведомственный подход с целью укрепления мер социальной профилактики, которые будут более действенны в снижении масштабов смертности населения от внешних причин.