Позднеплейстоценовая мегафауна юга Западной и Средней Сибири: новые данные по радиоуглеродному датированию и новые находки из аллювиальных местонахождений в 2020 году

За последние годы в Новосибирске на уникальной научной установке «Ускорительный масс-спектрометр ИЯФ СО РАН» было получено 135 радиоуглеродных датировок по костям крупных млекопитающих, происходящих в основном из аллювиальных местонахождений Верхнего Приобья. В 2020 г. в рамках созданного Центра коллективного пользования «УМС НГУ-ННЦ» (AMS “Golden Valley”) на той же установке был продатирован еще 41 образец с рек Чумыш, Чик, Орда, из пещер Логово Гиены на Алтае и Фанатиков в Хакасии, а также из двух местонахождений под Красноярском и с памятника Усть-Тушама-1 на Ангаре (табл. 1). Как и прежде, датированию подвергались главным образом остатки хищников и редких видов копытных, а из костей массовых видов (бизон, шерстистый носорог), предположительно, наиболее поздние. При анализе материала использовался весь массив полученных ранее 14С дат [Васильев и др., 2016, 2018]. В тексте и таблице приводятся некалиброванные значения радиоуглеродного возраста.

Список по малому пещерному медведю ( Ursus savini ) пополнился тремя новыми датами (41,3, 48,1 и 52,1 тыс. л.н.). Всего из десяти дат девять относятся к первой половине каргинского межстадиала (35,5–53,7 тыс. л.н.) и лишь одна (19,5 тыс. л.н.) – к сартанскому времени.

Были продатированы два крестца пещерных гиен ( C. crocuta spelaea ) (37,4 и 42,1 тыс. л.н.) из пещеры Фанатиков в Хакасии, раскопанные Н.Д. Оводовым в 1977 и 1983 гг. [Оводов, 2009]. Тогда были извлечены четыре скелета взрослых особей разной комплектности и часть скелета молодой гиены. Карстовый колодец пещеры-ловушки, расположенной на крутом склоне предвершинной части водораздельного увала Саксырского хребта, работал, очевидно, лишь эпизодически, с большими интервалами, вплоть до раннего голоцена (см. далее). В плейстоценовом слое здесь были 44

обнаружены также скелет крупной росомахи, части скелета бизона. Некоторые из остатков зверей попадали в карстовую воронку, вероятно, со склоновыми процессами, в виде разрозненных костей или их фрагментов. Из числа ранее датированных костей гиены с Чумыша и Чика все девять относятся к первой половине каргинского времени (32,4 – >40 тыс. л.н.). Пещерная гиена исчезла на юге Западной Сибири, по-видимому, еще до наступления последнего, сартанского оледенения.

К 15 датировкам (от 13,3 до 55,2 тыс. л.н.), полученным ранее по костям пещерного льва ( Panthera leo spelaea ), добавились 3 новые даты (21, 41,1 и 50,5 тыс. л.н.). Этот вид обитал на юге Западной Сибири вплоть до конца сартанского времени. Наиболее молодой возраст (13,3 тыс. л.н.) имеет поясничный позвонок льва с Чика.

Получены две очень поздние датировки по остаткам шерстистого носорога ( Coelodonta antiquitatis ) – с Орды (15,5 тыс. л.н.) и Чика (15,8 тыс. л.н.). Ранее по той же нижней половине бедренной кости с Орды была получена сходная дата в 14770 ± 210 л.н. [Орлова и др., 2008]. Из пяти дат с Чумыша (22,4–41,6 тыс. л.н.) четыре относятся к каргинскому времени.

Лошадь Оводова ( Equus ovodovi ) – редкий на Предалтайской равнине вид, чьи остатки на Чу-мыше составляют лишь 0,05 %. Первая ее фаланга показала возраст в 48,5 тыс. л.н. Южнее, в горах Алтая, в каргинское время лошадь Оводова, напротив, являлась наиболее массовым, фоновым видом.

В 2019 г. в список плейстоценовой мегафауны с Чумыша был внесен кабан ( Sus scrofa ferus ) [Васильев, Середнёв, Милютин, 2019]. Его пяточная кость по своим органолептическим признакам мало отличалась от основной массы плейстоценовых костей. Однако возраст данной находки неожиданно оказался позднеголоценовым – 845 ± 84 л.н. Сходным же образом из состава позднеплейстоценовой

Таблица 1. Радиоуглеродные значения возраста костных остатков мегафауны из местонахождений юга Западной и Средней Сибири

Вид, местонахождение Элемент скелета Радиоуглеродный возраст, лет Код Ursus savini, Чумыш плечевая кость, целая 41340 ± 528 GV-02626 То же фрагмент черепа 48100 ± 498 GV-02624 » бедренная кость, целая 52070 ± 571 GV-02625 C. crocuta spelaea, пещ. Фанатиков крестец № 1 37350 ± 448 GV-02629 То же крестец № 2 42140 ± 330 GV-02630 Panthera leo spelaea, Чумыш локтевая кость 21020 ± 175 GV-02631 То же диафиз бедренной кости 41120 ± 493 GV-02628 » бедренная кость, целая 50520 ± 523 GV-02627 Coelodonta antiquitatis, Орда бедренная, нижний конец 15510 ± 187 GV-02619 Coelodonta antiquitatis, Чик плечевая, нижняя половина 15810 ± 124 GV-02632 Equus ovodovi, Чумыш первая фаланга 48480 ± 444 GV-02620 Sus scrofa ferus, Чумыш пяточная кость, неполная 845 ± 84 GV-02622 Megaloceros giganteus, Чик лучевая кость, фрагмент 27800 ± 333 GV-02593 То же вторая фаланга, неполная 29610 ± 452 GV-02594 » пяточная кость, неполная 30880 ± 359 GV-02597 » пяточная кость, неполная 36240 ± 444 GV-02596 » первый шейный позвонок 38100 ± 402 GV-02601 » берцовая, нижний конец 43760 ± 541 GV-02598 » затылочный отдел черепа > 50000 GV-02592 » вторая фаланга > 50000 GV-02595 » первая фаланга > 50000 GV-02599 » третья фаланга > 50000 GV-02600 Rangifer tarandus, Чумыш плечевая, нижняя половина № 1 23600 ± 202 GV-02607 То же фрагмент рога № 1 30640 ± 332 GV-02604 » фрагмент рога № 2 34230 ± 318 GV-02602 » фрагмент рога № 3 41440 ± 352 GV-02603 » плечевая, нижняя половина № 2 > 50000 GV-02605 » плечевая, нижняя половина № 3 > 50000 GV-02606 Bos primigenius, пещ. Фанатиков пястная кость 9038 ± 116 GV-02618 Poёphagus baicalensis, пещ. Логово Гиены плечевая, нижний конец > 50000 GV-02616 Poёphagus baicalensis, пещ. Фанатиков То же > 50000 GV-02617 Bison priscus, Ангара, Усть-Тушама-1 второй шейный позвонок 9644 ± 90 GV-02615 То же роговой стержень 10650 ± 98 GV-02614 Bison priscus, окрест. Красноярска берцовая (от части скелета) 13210 ± 109 GV-02613 Bison priscus, Орда бедренная, нижняя половина 14920 ± 122 GV-02608 То же лучевая кость № 1 15090 ± 114 GV-02609 » лучевая кость № 2 33350 ± 392 GV-02610 Bison priscus, Чумыш самка, роговой стержень > 50000 GV-02611 То же самка, часть черепа > 50000 GV-02612 Parabubalis capricornis, Куртак плюсневая кость 22830 ± 208 GV-02623 Saiga tatarica borealis, Чик плечевая, нижняя половина 18160 ± 165 GV-02621 фауны с Чика была исключена рысь с раннеголоценовым (8,3 тыс. л.н.) возрастом бедренной кости [Васильев и др., 2018]. Эти примеры показывают, что в определении абсолютного возраста костей пограничной плейстоцен-голоценовой сохранности внешние признаки кости часто обманчивы и радиоуглеродный анализ в таком случае незаменим.

По остаткам гигантского оленя (Megaloceros giganteus) с Чумыша и Чика за последние годы было получено 15 дат [Васильев и др., 2016, 2018]. Две из них, с Чика, неожиданно оказались раннеголоценовыми (8,8 и 11,1 тыс. л.н.). Повторная дата, сделанная по образцу из той же самой роговой штанги, подтвердила полученный ранее возраст (8,6 тыс. л.н.). С целью выявления новых остатков гигантского оленя голоценового возраста, в 2020 г. радиоуглеродному анализу были подвергнуты еще 10 новых костей M. giganteus с Чика. При этом ряд костей (затылочный отдел черепа, первая фаланга, нижний конец берцовой кости) выделялись своей типично субфоссильной сохранностью. Однако прямое датирование данных костей показало, что первые два образца имеют запредельный возраст (> 50 тыс. л.н.), а третий – 43,8 тыс. л.н. В целом же 14 из 15 датировок остатков гигантского оленя с Чика (из числа новых и сделанных прежде) укладываются в пределы каргинского интерстадиала (от 27,8 до 43,7, и 4 даты > 50 тыс. л.н.). Лишь одна находка датирована началом сартанского времени (22,2 тыс. л.н.). Все восемь имеющихся дат по костям M. giganteus с Чумыша также относятся к кар-гинскому времени (34,7–53,6 тыс. л.н.). В начале голоцена (6,9–10,2 тыс. л.н.) ареал гигантского оленя простирался по лесостепной зоне от Урала, Ба-рабы и Кузбасса до Северного Приангарья [Stuart et al., 2004; Plicht et al., 2015].

Остатки северного оленя ( Rangifer tarandus ) на юге Западной Сибири крайне немногочисленны. Априори предполагалось, что большинство из них связано со временем сартанского оледенения. Выяснилось, однако, что из семи дат (шесть – с Чу-мыша и одна – с Чика) шесть оказались каргин-скими (30,6–41,4 тыс. л.н.) и лишь одна датировка формально попадает в начало сартанского времени (23,6 тыс. л.н.).

Большой интерес представляет датирование целой пястной кости тура ( Bos primigenius ) из голоценового слоя пещеры Фанатиков в Хакасии. Кость выглядит совсем свежей, белой с поверхности и в распиле. Возраст ее (9 тыс. л.н.) хорошо согласуется с датировками костей тура, полученными ранее. Пястные кости с Чумыша и Чика имели возраст 10,2 и 10,6 тыс. л.н. соответственно, а фрагмент черепа с Чумыша – 5,6 тыс. л.н. Очевидно, тур появился на юге Западной Сибири лишь с началом голоцена. В позднеплейстоценовых отложениях его остатков пока не обнаружено.

Запредельный возраст (> 50 тыс. л.н.) показало датирование двух нижних отделов плечевых костей байкальского яка ( Poephagus mutus baicalensis ) из пещеры Фанатиков и Логово Гиены на Алтае. Як на юге Сибири продолжал существовать и в каргинское время. Его несомненные остатки были обнаружены, например, на стоянках Толбага и Варварина гора в Забайкалье, существовавших ок. 27–35 тыс. л.н. [Оводов, 1987].

Было получено шесть новых 14С дат по костям бизона (Bison priscus). Второй шейный позвонок и фрагмент рогового стержня с памятника Усть-Тушама-1 показали возраст 9,6 и 10,7 тыс. л.н. Ранее отсюда же была получена близкая датировка (10,2 тыс. л.н.) по гигантскому оленю [Plicht et al., 2015]. В начале голоцена в Северном Приан- гарье еще продолжал сохраняться ряд представителей мамонтового фаунистического комплекса, включавший, помимо бизона и гигантского оленя, также лошадь, северного и благородного оленей, лося и косулю [Васильев, Славинский, Постнов, 2013]. Н.Д. Оводовым в 1967 г. под Красноярском была раскопана часть скелета бизона удивительно свежей сохранности, радиоуглеродный возраст которого составил 13,2 тыс. л.н. Из трех костей бизона с Орды две (бедренная и лучевая) также относятся к финалу сартанского времени (14,9 и 15,1 тыс. л.н.). Вторая лучевая оказалась каргин-ского возраста (33,4 тыс. л.н.).

Особый интерес представляет датирование неполного черепа и фрагмента черепа с роговым стержнем самок бизона с Чумыша. Оба образца показали запредельные (> 50 тыс. л.н.) значения. Ранее были продатированы шесть фрагментов черепа и рогов самцов бизона с Чумыша, по размерам не уступающих самым крупным среднеплейстоценовым представителям B. priscus . Несмотря на это, их возраст оказался каргинско-сартанским, в пределах 20,9–46,1 тыс. л.н. В прежние десятилетия, в основном среди геологов-четвертичников, бытовало мнение, что находки некрупных черепов бизона с тонкими и короткими роговыми стержнями служат надежным индикатором для отложений позднего плейстоцена [Русанов, 1975]. Это было основано на убеждении, что в конце плейстоцена, накануне своего вымирания, бизоны претерпели существенное измельчание. Прямое радиоуглеродное датирование черепов мелких и крупных бизонов с Чумыша показало, что мы имеем здесь дело всего лишь с проявлением нормального полового диморфизма. Мелкие черепа с короткими и тонкими роговыми стержнями принадлежали самкам, а крупные и массивные черепа с длинными и толстыми рогами – самцам B. priscus . Предполагать одновременное существование на одной территории двух форм бизона нет никаких оснований. Размеры черепа, рогов и тела бизонов, обитавших на юге Западной и Средней Сибири, оставались практически неизменными со среднего плейстоцена. Крайне незначительно они изменились в сторону измельчания лишь на завершающем этапе последнего оледенения [Васильев, Оводов, 2009].

Началом сартанского времени (22,8 тыс. л.н.) датирована уникальная находка – плюсневая кость, предположительно, принадлежащая забайкальскому парабубалу (Parabubalis capricornis). До настоящего времени от этого редкого вида парнокопытных были известны лишь три фрагмента черепа [Громова, 1931; Оводов, Чеха, 2006]. Плюсна была найдена при разборе большой коллекции костей, собранной в Куртакском археологическом районе, по берегам Красноярского водохранилища. На Куртаке Н.Д. Оводовым ранее также была обнаружена затылочная часть черепа парабубала, а ее фрагмент – на Енисее, в 5 км ниже Красноярска. Левая плюсневая кость сохранилась не полностью: обломан нижний латеральный суставной блок, частично разрушен нижний конец. Длина кости наибольшая – 218,3 мм, дорзальная – 204,8 мм, ширина/попе-речник верхнего конца – 32,8/30 мм, то же диафиза в середине – 17,5/21 мм, ширина нижнего конца – ок. 31– 32 мм, его поперечник – ок. 18,5 мм. По размерам плюсна существенно длиннее и массивнее, чем у дзерена и сайгака, но короче и стройнее, чем у архара (см. рисунок, 3). Исходя из размеров и общего строения кости можно предположить, что из всех видов Bovidae сходного размерного класса, которые реально или потенциально могли обитать на юге Средней Сибири в позднем плейстоцене, она, вероятнее всего, принадлежала именно P. capricornis. По размерам тела парабубал, очевидно, был близок к сибирскому горному козлу или же к тундровому северному оленю. При этом он имел длинные и стройные метаподии, приспособленные, как и у других видов антилоп, для быстрого бега по открытым степным

Остатки мегафауны с Оби в районе пос. Бибиха ( 1 ), с Чумыша ( 2, 4 ) и с пляжа Куртака, Красноярское вдхр. ( 3 ).

1 – вторая пястная кость Stephanorhinus kirchbergensis (вид с волярной стороны);

2 – осевой череп G. gulo ; 3 – плюсневая кость Parabubalis capricornis (вид с дорзальной стороны); 4 – нижний конец лопатки Ovibos moschatus (вид с латеральной стороны).

пространствам.

Еще одна ¹⁴С дата (18,2 тыс. л.н.) по сайгаку ( Saiga tatarica borealis ) пополнила список в 2020 г. Всего же из девяти продатированных костей сайгака (с Чика, Чумыша, Орды и третьего слоя Красного Яра) восемь связаны с максимумом сартанского оледенения (15,4–19,7 тыс. л.н.). Лишь одна находка с Чика приходится на середину каргинского времени (39,1 тыс. л.н.). Таким образом, наибольшее распространение на юге Западной Сибири сайгак получил именно в период сартанского оледенения, когда здесь господствовали ландшафты холодных перегляциальных степей.

В 2020 г. продолжился поиск и сбор остатков плейстоценовой мегафауны на местонахождениях Верхнего Приобья. Сплав по Чумышу осуществлялся дважды. В начале июля был пройден участок между селами Мартыново и Кытманово, а в середине сентября – от с. Дмитро-Титово, через г. Заринск до с. Среднекрасилово. Паводок в этом году был относительно слабый и непродолжитель- ный, из-за чего костей на пляжи вынесло немного, а сами пляжи оказались частично перекрыты плащом пустого песка. Тем не менее на первом участке удалось собрать или учесть 837 находок, на втором – 175, всего 1 012 определимых костей (табл. 2). Остатки крупных млекопитающих залегают, как правило, в основании второй надпойменной террасы. В весенний паводок они вымываются рекой и выносятся на песчано-галечные пляжи, расположенные обычно сразу за окончанием самого яра. Много костей удалось найти на обсохших отмелях в русле реки и на перекатах, где происходит интенсивный перемыв песчано-галечной толщи. Анализ 76 радиоуглеродных датировок переотложенных костей с Чумыша показал, что 81 % из них относятся к каргинскому интерстадиалу (55–25 тыс. л.н.), 12 % – к сартанскому времени (24–11 тыс. л.н.) и 5 находок (7 %) оказались голоценового возраста.

На участке между Заринском и Среднекрасило-во удалось обнаружить две уникальные находки –

Таблица 2. Видовой состав и количество костных остатков млекопитающих из местонахождений на Чумыше, Чике и на Оби в районе пос. Бибиха

Таксоны	Чумыш 2011–2020		Чик 2011–2020		Бибиха 2015–2020
	кости	в %	кости	в %	кости	в %
Lepus tanaiticus	6	0,04	2	0,06	–	–
Marmota baibacina	1	0,006	–	–	–	–
Castor fi ber	15	0,10	7	0,20	2	0,04
Cuon alpinus	2	0,01	–	–	–	–
V. vulpes	2	0,01	–	–	–	–
Canis lupus	11	0,07	5	0,15	5	0,09
Ursus arctos	55	0,35	10	0,29	24	0,42
Ursus savini	65	0,41	9	0,26	18	0,32
G. gulo	2	0,01	–	–	–	–
C. crocuta spelaea	10	0,06	4	0,12	–	–
Panthera leo spelaea	86	0,54	11	0,32	20	0,35
Mammuthus primigenius	1 391	8,81	418	12,09	300	5,26
Equus ex. gr. gallicus	3 595	22,76	1 681	48,64	1 492	26,14
E. (Sussemionus) ovodovi	8	0,05	6	0,17	–	–
Stephanorhinus kirchbergensis	18	0,11	–	–	3	0,05
Coelodonta antiquitatis	1 529	9,68	253	7,32	333	5,83
Camelus knoblochi	2	0,01	—	—	1	0,02
Megaloceros giganteus	496	3,14	52	1,51	201	3,52
Cervus elaphus sibiricus	755	4,78	62	1,79	207	3,63
Alces cf. alces	277	1,56	32	0,93	105	1,84
Cervalces latifrons	–	–	–	–	11	0,19
Capreolus pygargus	4	0,03	–	–	–	–
Rangifer tarandus	15	0,10	9	0,26	7	0,12
Bos primigenius	1	0,006	1	0,03	–	–
Bison priscus	7 442	47,12	874	25,29	2 950	52,68
Saiga borealis	4	0,03	20	0,58	8	0,14
Ovis ammon	1	0,006	–	–	–	–
Ovibos moschatus	2	0,01	–	–	–	–
Praeovibos sp.	–	–	–	–	3	0,05
Soergelia cf. elisabethae	–	–	–	–	18	0,31
Число костных остатков, экз.	15 795	100	3 456	100	5 708	100

череп росомахи и нижний конец лопатки овцебыка (см. рисунок , 2 , 4 ). Череп крупного взрослого самца G. gulo сохранился целиком, отсутствуют лишь резцы, клыки и Р^1-2 с правой стороны. Длина черепа общая – 176 мм, кондило-базаль-ная – 160 мм, основная – 149 мм. Длина С-М¹ – 59,3 мм, ряда Р¹-Р⁴ – 45,2 мм, Р¹-М¹ – 48,7 мм. Скуловая ширина – 111,7 мм, межглазничная – 45,8 мм, в надглазничных отростках – 52 мм, в за-глазничном сужении – 33,7 мм. Ширина затылка – 98 мм, затылочных мыщелков – 38,4 мм, ширина в Р⁴ – 74,7 мм, в клыках – 46 мм. Высота затылка – 59,3 мм. Длина/ширина Р⁴ – 23,2/13,6 мм. Череп G. gulo с Чумыша существенно крупнее, чем у современных росомах, и лишь незначительно уступает наиболее крупным позднеплейстоценовым росомахам из Якутии с р. Берелех [Боескоров, Барышников, 2013].

Относительно некрупная лопатка принадлежала, очевидно, самке овцебыка (см. рисунок, 4 ). Ширина шейки лопатки – 42 мм, нижнего конца – 71,7 мм, суставной поверхности – 56,5 мм, ее поперечник – 45 мм. Единственная до этого находка Ovibos mosсhatus на Чумыше – четвертый шейный позвонок был датирован 16989 ± 183 л.н. [Васильев и др., 2018]. Не исключено, что новая находка, исходя из ее сохранности, может относиться не к максимуму сартанского оледенения, как предыдущая, а, возможно, к гляциалу ермаковского времени. Надо полагать, что стада овцебыков могли проникать на юг до долины Чумыша лишь на пике очередного оледенения.

Усилиями К.И. Милютина в 2018–2020 гг. была существенно (на 620 экз.) пополнена коллекция определимых остатков мегафауны с Чика (табл. 2). Сборы переотложенных костей проис- ходили непосредственно в русле реки при осмотре и зондировании перемытой иловато-песчаной толщи. Основной участок сбора был расположен в 1 км выше ж/д моста и далее вниз по течению до пос. Чик. Из числа редких находок можно упомянуть целую ветвь нижней челюсти очень крупного бурого медведя, часть нижней челюсти пещерного льва, целую лучевую кость гигантского оленя. Из 42 датированных костей две трети (67 %) относятся к каргинскому времени, 19 % – к сартан-скому и 6 находок (14 %) – к голоцену. Уникальность местонахождения на Чике состоит в том, что здесь размываются отложения финала плейстоцена и начала голоцена, с которыми связаны находки остатков наиболее поздних представителей мамонтовой фауны, доживших до раннего голоцена (гигантский олень), или же видов, вновь появившихся на юге Западной Сибири с окончанием оледенения (тур).

Из-за относительно слабого паводка рекордно мало костей (237 экз.) удалось собрать на костеносном пляже в районе пос. Бибиха, на Оби, в 40 км ниже Новосибирска. На этом участке реки где-то выше по течению под урезом воды размывается среднеплейстоценовый русловой аллювий, включающий также переотложенные костные остатки раннеплейстоценового возраста. В весенне-летний паводок отмытый материал выносится на пляж, обсыхающий в осеннюю межень. Общий объем костей, пополнивших коллекцию либо учтенных и оставленных на месте, превысил 5,7 тыс. (табл. 2). Наиболее интересная находка 2020 г. – это вторая левая пястная кость носорога Мерка ( Stephanorhinus kirchbergensis ). На Бибихе остатки этого вида встречаются в 100 раз реже, чем шерстистого носорога. Кость раннеплейстоценового типа сохранности, тяжелая, сильно минерализованная и окатанная (см. рисунок, 1 ). Длина кости – 201,8 мм, ширина/поперечник верхнего конца – 46/49 мм, то же диафиза посередине – 40,3/32,3 мм, нижнего конца в надсуставных буграх – 48,5 мм, в суставе – 43 мм, его поперечник – более 47,5 мм. Она значительно более длинная и стройная, чем MC II шерстистого носорога, максимальная длина данной кости у которого не превышает 180 мм. Размеры кости близки к средним значениям промеров MC II S. kirchbergensis из местонахождений Западной Европы [Guérin, 1980].

Работа выполнена по проекту НИР № 0329-20190008 «Северо-восток Евразии в позднем плейстоцене – раннем голоцене: культурная динамика, геохронология, развитие природной среды».