Пожертвования Русской православной церкви на нужды фронта во время Великой Отечественной войны

С началом войны действовавшая в 30-х гг. государственная религиозная политика потребовала коренного изменения. К этому побуждало, с одной стороны, активное открытие храмов на оккупированных немецкими войсками территориях, с другой стороны — патриотическая позиция подавляющего большинства религиозных объединений и верующих СССР. В годы тяжелых испытаний служители Церкви всегда вставали на патриотические позиции и призывали верующих к защите Отечества. Не стала исключением и Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Патриотические призывы и обращения руководства Московской Патриархии, активное участие духовенства и мирян в боевых операциях на фронте, их самоотверженная работа в тылу способствовали решению общей для всего народа задаче — по разгрому оккупантов» [1].

Настоящая статья посвящена благотворительной деятельности и пожертвованиям Русской Православной Церкви во время Великой Отечественной войны.

В 1943 г. Совет Народных Комиссаров принимает судьбоносное для Русской Православной Церкви решение — разрешение Совнаркома на открытие патриархией собственного счета в государственном банке. Связанно это было с широко развернутой Церковью деятельностью по сбору пожертвований на оборону страны. Естественно, такое дело должно быть только поощряемо государством, однако, здесь существовал целый ряд сложных моментов.

В мае 1944 г. был учрежден Совет по делам религиозных культов при СНК СССР, на который возлагалась задача осуществления связей «между Правительством СССР и руководителями религиозных объединений. Совет, председателем которого был назначен И. В. Полянский, занимался вопросами открытия молитвенных зда- ний и духовных школ, и церковь не имела влияния. Об этом неопределенном положении Церкви ярко написал в своем меморандуме германским властям в Риге митрополит Сергий (Воскресенский): «Существование Патриаршего Управления было признано Советским Правительством только «де факто», но никак не «де юре». Вообще не существовало ничего похожего на легализированный церковный статус. Церковь в целом, отдельные епархии, отдельные приходы не были ни учреждениями, ни корпорациями, они вообще не были никаким юридическим лицом и никаким органом не были представлены. Они существовали только фактически, но не по праву» [2, с. 133].

Отсутствие статуса юридического лица ставило перед Церковью немалые трудности. Прежде всего, приходы не имели право на сбор пожертвований в пользу фронта. Потом, даже собранные деньги, Церковь не могла перевести в Государственный банк, т. к. не имела собственного счета. Из такого положения выходили следующим образом: власти закрывали глаза на незаконный сбор пожертвований, а приходы переводили собранное на различные «военные» государственные счета.

Такая абсурдная система порождала, естественно, массу неудобств. Ни Церковь, ни государство не могли реально знать о жертвуемых населением суммах, а эти суммы были весьма приличные. По сведениям М. Шка-ровского, только ко дню рождения Красной Армии, 23 февраля 1942 г., 25 патриарших храмов Москвы собрали 1159 тыс. рублей, а к 1 мая 1942 — 541 тыс. Поэтому митрополит Сергий, пользуясь заинтересованностью властей в получении церковных денег, 5 января 1943 года обратился с телеграммой лично к Сталину, прося его разрешения на открытие Патриархией собственного банковского счета, на который могли бы перечисляться средства, собранные верующими на нужды фронта. После месячного ожидания, 5 февраля, такое разрешение было получено, в своей телеграмме Сталин от лица Красной Армии поблагодарил Церковь за труды.

Таким образом, добившись открытия банковского счета, Русская Православная Церковь получила урезанный статус юридического лица. Это был беспрецедентный случай в истории советского государства. Впервые за двадцать шесть лет правления большевиков Церковь получила право на существование. Разумеется, причины такого шага со стороны правительства лежали на поверхности. 31 января 1943 г. капитулировали остатки 6-й армии Паулюса, окруженные под Сталинградом. Группа армий «Дон» медленно отходила на запад. В планах верховного командования значилось дойти на плечах отступающего противника до

Днепра. РККА, вытеснявшая вермахт с Кавказа и Кубани сталкивалась с возрожденной при оккупационных властях церковной жизнью и с открытым недоверием населения к вернувшимся Советам. Чтобы заручиться лояльностью местных жителей, Кремлю надо было продемонстрировать свою терпимость к Православной Церкви. А что могло лучше сделать это, чем официальное признание Московской Патриархии. Именно поэтому можно предположить, что Сталин специально тянул с разрешением целый месяц, выжидая решающей победы под Сталинградом.

После открытия официального счёта в Государственном банке пожертвование верующих на нужды фронта активизировались. 7 февраля 1944 г. армии была передана танковая колонна «Дмитрий Донской», построенная на деньги, собранные Церковью в 1943 г. Акт передачи состоялся у деревни Горелки, в 5 километров северо-западнее города Тулы, по месту расположения комплектующих военных лагерей. Колонна состояла из 40 танков Т-34-80. На встречу с танкистами приехал митрополит Николай (Ярушевич), который описал ее в статье «На алтарь Родины». В августовском номере «Журнал Московской Патриархии» было опубликовано благодарственное письмо от командования части, в которую поступили эти танки. Свой первый бой они приняли на 1-м Белорусском фронте, где «...прорвали сильно укрепленную оборону немцев» [3, с. 35].

Создание танковой колонны «Дмитрий Донской» было не единственным случаем строительства военной техники на церковные деньги. Прихожане Казанской кладбищенской церкви г. Ельца обратились к Верховному Главнокомандующему с просьбой купить на собранные 50 000 руб. танк и назвать его именем св. князя Александра Невского. Просьба верующих была удовлетворена, в журнале, от имени Сталина, им была объявлена благодарность. На общецерковные средства начала создаваться эскадрилья, так же названная в честь Александра Невского [4, с. 38].

Для освещения патриотической деятельности Церкви в разделе «Журнал Московской Патриархии» «Корреспонденция с мест», была выделена специальная рубрика «Помощь фронту». В ней публиковались сообщения о наиболее значительных вкладах приходских общин в «военные» фонды Государственного банка. Вот только некоторые отчёты епархий о пожертвованиях мирян на нужды фронта в 1943-1944 гг.

Из приведенных статистических данных мы видим, что большая часть пожертвований шла в фонд обороны страны. Но и благотворительные цели не оставались обойденными вниманием. Архиепископ Новосибирский и Барнаульский Варфоломей сообщал, что верующие и духовенство к празднику 1 мая собрали на подарки Красной Армии 100 000 руб., а в фонд Красного Креста — 130 000 руб. [6, с. 39].

Широко действовала Церковь и в освобожденных районах. Не смотря на разорение войной и нажим со стороны вернувшейся советской власти, приходские общины принимали посильное участие в общем деле. При четырех церквях Одесской епархии были открыты бесплатные столовые для местного населения. Два

Пожертвования мирян Саратовской и Сталинградской епархии

на нужды фронта за 1943 г. 1. В фонд обороны и на танковую колонну им. Д. Донского 1 814 456 руб. 2. На подарки бойцам Красной Армии 85 320 руб. 3. На пострадавших от немецкого нашествия и на восстановление Сталинграда 131 100 руб. 4. На помощь семьям фронтовиков и сиротам (в детдомах) 185 000 руб. 5. На помощь эвакуированным из оккупированных мест 10 000 руб. 6. На военный заём Всего: 112 900 руб. 2 338 776 руб. Пожертвования мирян Горьковской епархии на нужды фронта за первое полугодие 1944 г. 1. В фонд обороны страны 684 626 руб. 2. На подарки Красной Армии 262 744 руб. 3. Инвалидам войны 20 009 руб. 4. На детей фронтовиков 106 593 руб. 5. На военный заём 697 151 руб. 6. Вещами и продуктами Итого: 210 000 руб. 1 981 114 руб. Пожертвования мирян Куйбышевской епархии на нужды фронта за первое полугодие 1944 года 1. На оборону Родине 1 349 500 руб. 2. На танковую колонну 150 000 руб. 3. На детей фронтовиков 150 000 руб. 4. На подарки Красной Армии 260 000 руб. 5. Инвалидам Отечественной войны 110 000 руб. 6. Раненным бойцам Красной Армии 40 000 руб. 7. Семьям военнослужащих Итого: 120 000 руб. 2 179 500 руб. собора и две церкви взяли на себя шефство над госпиталями РККА [7, с. 34]. Верующие проявляли инициативу также в частном порядке. Епископ Ростовский и Таганрогский Елевферий так писал об этом: «В отделение Госбанка вносились собранные духовенством и верующими суммы на оборону. Несли и везли в госпитали из отдаленных хуторов и станиц собранные продукты, вещи, одежду, белье, посуду и пр. Этот поток не истощается и до настоящего времени. Во многих местах верующие снабжают находящихся на излечении в госпиталях воинов книгами, производят стирку белья. В иных местах устраиваются концерты в госпиталях силами церковных хоров, ко дню гражданских или церковных праздников верующие организуют раздачу подарков больным и раненным воинам, готовку завтраков и обедов» [7, с. 39].

Свидетельств об активном сборе Церковью средств на нужды фронта очень много. За годы войны Церковь по разным подсчетам собрала от 300 миллионов до 10 миллиардов рублей. По подсчетам самой Московской Патриархии, было собранно более 300 миллионов рублей наличными. К этой сумме стоит прибавить стоимость пожертвованных драгоценностей, вещей, продуктов, а также все суммы, оставшиеся не учтенными или прошедшие в 1941 — 1942 гг. через

Госбанк. Так что реальную цифру установить невозможно, можно лишь говорить, что она значительно превосходит указанные 300 миллионов.