Правильная квалификация преступлений в сфере незаконного сбыта наркотических средств как критерий эффективности наказания

Аксиоматичен для уголовного права тезис о том, что справедливое наказание переопределяется правильной, то есть проведенной в точном соответствии с уголовным законодательства, квалификацией преступления [2, с. 44–47; 5, с. 83–89]. Действительно, в зависимости от той или иной квалификации решаются многие вопросы, лежащие в плоскости наказания, в том числе: по каким правилам назначается наказание (например, за оконченное или неоконченное преступление), назначается ли наказание по совокупности преступлений или за единичное преступление, какие максимальные и минимальные пределы наказания соответствующего вида. Таким образом, правильная квалификация обеспечивает возможность назначения справедливого наказания, которое будет восприниматься таковым как самим виновным, так и потерпевшим от преступления и обществом в целом.

Сказанное распространяется и на преступления в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества1. При этом одним из дискуссионных как в науке, так и в практике является вопрос о разграничении действий по сбыту наркотических средств как единого продолжаемого преступления и совокупности преступлений.

Материал и метод

Используя герменевтический метод изучения реальности и действующего законодательства, рассмотрим заявленные во введении вопросы.

Результаты и обсуждение

В практике применения судами норм об уголовной ответственности за незаконный сбыт наркотических средств выделяется два направления: в рамках первого квалификация подобных действий происходит по правилам о совокупности преступлений, а в рамках второго — по правилам квалификации единого продолжаемого преступления.

Так, кассационное определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 20.08.2024 2 оставило без изменения приговор суда первой инстанции и апелляционное определение суда апелляционной инстанции по делу № 77–2473/2024, в рамках которого в том числе виновным вменялось совершение трех преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 п. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, несмотря на доводы защиты о том, что все совершенные деяния должны быть квалифицированы как единое продолжаемое преступление, поскольку все они однотипны, совершены в отношении однородного наркотического средства на ограниченной территории в течение ограниченного периода времени и направлены на достижение единой цели — сбыта всей массы наркотического средства.

Иным образом разрешен вопрос в кассационном определении Седьмого кассационного суда от 24.02. 2022 3, которым изменен приговор Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 08.10.2020 и апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Челябинского областного суда от 08.04.2021 по делу № 77-845/2022. В частности, действия виновного, изначально квалифицированные как четыре преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 30 п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, переквалифицированы на одно продолжаемое преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30 п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. В качестве аргументов суд кассационной инстанции указал, что по смыслу уголовного закона под незаконным сбытом наркотических средств следует понимать незаконную деятельность лица, направленную на их реализацию приобретателю; при этом сама передача лицом реализуемых наркотических средств приобретателю может быть осуществлена любыми способами, в том числе непосредственно путем сообщения о месте их хранения, проведения закладки в обусловленном им месте, введения инъекции. Продолжаемыми являются преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных деяний, совершаемых, как правило, через незначительный промежуток времени, в одной и той же обстановке, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление. В продолжаемом посягательстве акты преступного деяния связаны между собой объективными обстоятельствами, местом, временем, способом совершения преступления, а также предметом посягательства. В случаях, когда лицо имеет умысел на сбыт всего имеющегося у него наркотического средства и в целях последующего сбыта совершает такие действия в несколько приемов, содеянное им совокупности преступлений не образует и подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30 УК РФ и соответствующей части ст. 228.1 УК РФ.

Аналогичное правило квалификации закреплено и в Обзоре судебной практики Верховного суда Чувашской Республики (по уголовным делам) № 4 (2021), утвержденном Президиумом Верховного суда Чувашской Республики 09.11.2021 1: в случаях, когда лицо, имея умысел на сбыт всего имеющегося у него наркотического средства, в целях последующего сбыта совершает такие действия в несколько приемов, содеянное им совокупности преступлений не образует. Подобное правило квалификации встречается и на страницах юридической литературы [1, с. 3–10].

Исходя из этого, возникает противоречивая практика, когда одни и те же деяния квалифицируются разными судами, а иногда и одним и тем же судом по-разному: как единое продолжаемое преступление или как совокупность преступлений.

В 2024 году в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Фе- дерации от 02.04.2024 № 10-УДП24–3-К62 со ссылкой на Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2016), утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016 3, высшая судебная инстанция предприняла попытку решить обозначенный вопрос. Так, Верховный Суд РФ указывает следующее: «…попытка сбыть наркотические средства путем помещения их в определенные места-закладки, то есть ориентируясь в каждом случае с закладкой наркотического средства на потенциального приобретателя, не может свидетельствовать о совершении осужденными единого продолжаемого преступления, поскольку каждое их действие по созданию тайников заключалось в покушении на незаконный сбыт одного свертка с наркотическим веществом. По смыслу закона, сбыт наркотических средств — это незаконная деятельность лица, которая охватывает любые способы их незаконного распространения, общественная опасность которого и состоит в вовлечении широкого круга лиц — потребителей, здоровье которых и определено как один из объектов посягательства, предусмотренный главой 25 УК РФ. Оборудование тайников-закладок с наркотическим средством, как один из способов распространения, количество этих закладок и определяет масштабность преступного вовлечения разных потребителей. Данных о том, что наркотические средства, разложенные в разные закладки, предназначались для одного потребителя, или существовала договоренность с потребителем (или куратором) о реализации разово всего объема наркотических средств, из материалов уголовного дела не следует. Напротив, действия по фасовке на мелкие дозировки наркотического средства с разложением в разных местах были обусловлены «доходностью» этой преступной деятельности, ориентированной на многочисленность потребителей, поскольку установлено, что наркотическое средство сбывалось Ш. за денежное вознаграждение, размер которого как раз и зависел от количества оборудованных тайников-закладок. То есть, умысел Ш. был направлен на множественный сбыт разложенного количества наркотических средств разным потенциальным потребителям, которые имели возможность приобрести наркотические вещества через различные тайники-закладки в разное время и в разных местах».

Таким образом, обоснование необходимости квалификации действий по размещению нескольких закладок из одной партии наркотических средств как совокупности преступлений Верховным Судом РФ связывается с поставлением в опасность здоровья потенциальных приобретателей наркотических средств.

Важно заметить, что часть авторов поддерживают такую правовую позицию Верховного суда РФ [3, с. 23–26].

Вместе с тем, полагаем, что подобное правило квалификации является уязвимым. Во-первых, уголовный закон в рамках статьи 228.1 УК РФ в качестве непосредственного объекта называет здоровье населения [4, с. 74], а не здоровье конкретного лица. Учитывая также, что объект преступления предопределяется признаком общественной опасности, которая свойственна именно деянию, и принимая во внимание, что в статье 228.1 УК РФ, помимо деяния, иных признаков объективной стороны, которые бы создавали общественную опасность, не указано, приходим к выводу, что дополнительного объекта в виде здоровья конкретного человека данная норма не предполагает.

Во-вторых, подобные рассуждения Верховного Суда РФ вступают в некоторое противоречит с разъяснениями, зафиксированными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 12.12.2023 № 43 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о длящихся и продолжаемых преступлениях» 1. Так, в данном источнике указано, что «продолжаемым является преступление, состоящее из двух или более тождественных противоправных деяний, охватываемых единым умыслом. При этом продолжаемое преступление может быть образовано как деяниями, каждое из которых в отдельности содержит все признаки состава преступления, так и деяниями, каждое или часть из которых не содержат всех признаков состава преступления, но в своей совокупности составляют одно преступление. О единстве умысла виновного в указанных случаях могут свидетельствовать, в частности, такие обстоятельства, как совершение тождественных деяний с незначительным разрывом во времени, аналогичным способом, в отношении одного и того же объекта преступного посягательства и (или) предмета преступления, направленность деяний на достижение общей цели».

Таким образом, по смыслу вышеуказанных разъяснений высшей судебной инстанции в продолжаемом преступлении акты преступного деяния связаны между собой объективными обстоятельствами, местом, временем, способом совершения преступления, а также предметом посягательства, то есть по делам о незаконном сбыте наркотических средств первостепенное значение имеет не только установление в действиях лица объективных и субъективных признаков состава преступления, но и взаимосвязь этих признаков между собой.

В результате, если виновный оборудует тайники-закладки наркотического средства, полученного из од- ной партии, имея умысел на сбыт всей полученной партии наркотических средств, то в данном случае подобные обстоятельства и свидетельствуют о совершении тождественных деяний с незначительным разрывом во времени, аналогичным способом и в отношении одного и того же объекта преступного посягательства (здоровья населения) и предмета, что должно рассматриваться как единое продолжаемое преступление.

Более того, также возникает некоторая противоречивость при квалификации подобных действий по правилам о совокупности преступлений. Так, например, если виновный успел оборудовать лишь один тайник для сбыта и его задержали с имеющимся у него при себе наркотическим веществом, то такие действия подлежат квалификации как два преступления, если создал два тайника — три преступления, а если виновный не успел оборудовать тайник, то как одно преступление в отношении всей массы находящихся при нем наркотических средств. Иными словами, квалификация зависит не от умысла виновного на сбыт всей партии наркотического средства, а исходя из случая — успел или не успел оборудовать ряд тайников. Дополнительно хочется также отметить, что указание Верховным Судом РФ на то, что в материалах дела не содержится доказательств оборудования тайников для одного потребителя, думается, не коррелируют с закрепленной в статье 14 Уголовно-процессуального кодекса РФ презумпцией невиновности, поскольку допускает привлечение к ответственности при недоказанности стороной обвинения умысла на сбыт разным покупателям.

Выводы

Резюмируя, важно заметить, что практика привлечения к уголовной ответственности за незаконный сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, разнится. Ошибочная, на наш взгляд, квалификация действия виновного по сбыту некротических средств как совокупности преступлений влечет назначение наказания по специальным правилам, в том числе по правилам назначения наказания по совокупности преступлений, и, как следствие, назначение более строго наказания, что не способствует восприятию данного наказания как заслуженного и, следовательно, справедливого, что в свою очередь сказывается на эффективности назначенного наказания и на достижении его целей. Полагаем, что при наличии умысла виновного на сбыт всей партии имеющегося у него наркотического средства, такие действия по причинам, изложенным в тексте настоящей статье, не следует рассматривать как несколько самостоятельных преступлений, а необходимо квалифицировать как единое продолжаемое преступление.