Право в контексте всемирно-исторического процесса

Выход в свет текущего номера журнала «Теоретическая и прикладная юриспруденция» сопровождается, как обычно, двумя ежегодно проводимыми знаковыми мероприятиями, а именно Тринадцатым Петербургским международным юридическим форумом и Девятым Международным Невским форумом. Не будет преувеличением утверждать, что эти мероприятия — каждое на своем уровне — стимулируют развитие правовой доктрины, способствуя появлению новых идей, поиску новых смыслов, а также углубленному осмыслению традиционных ценностей, присущих праву в перспективе его эволюции. Это, безусловно, не может не повлиять самым непосредственным образом на практическую деятельность юристов, на совершенствование правотворчества, правоприменения и судебной практики.

Тематика форумов в нынешнем году коррелирует между собой, создавая предпосылки для открытия новых аспектов в рас- крытии проблем, не утрачивающих своей актуальности и в любых условиях привлекающих к себе повышенное внимание со стороны представителей юридического сообщества. Так, очередной Петербургский международный юридический форум посвящен историческим урокам права для его настоящего и буду- щего, в свою очередь, в центре внимания участников Невского форума в этом году находятся роль и место России в многополярном мире, а также тот вклад, который вносит наша страна в мировое экономическое, политическое и культурно-образовательное развитие. Нельзя не заметить, как было уже отмечено, взаимодополняемость рассматриваемой проблематики.

В самом деле, многополярность глобального мира, выступающая необходимым условием стабильности и залогом развития современной цивилизации, является результатом многовековой истории, сущность и смысл которой выявляются в диалоге культур, направленном на достижение взаимопонимания между ними1. Важным инструментом культурной коммуникации, создающим необходимые условия для осознания человечеством своего духовного единства, безусловно, является право, в котором сле- дует видеть одну из мощных движущих сил всемирного исторического процесса. Именно право создает предпосылки всякого общественного порядка, проявляющие себя как на уровне повседневной интерсубъективной коммуникации, осуществляемой целиком в горизонтах жизненного мира, так и на общесоциальном, цивилизационном и общечеловеческом уровнях, причем как в синхронном измерении, так и в диахронной ретроспективе. Речь идет о взаимном признании, имеющем многообразные формы, среди которых важное место занимает и взаимное правовое признание.

В этой связи нельзя не согласиться с мнением А. В. Полякова, по словам которого: «Признавая других людей участниками правового взаимодействия, мы необходимо признаем их свободу, разумность, ответственность, изначальное человеческое достоинство и общее формальное равенство (равенство правосубъектности). Достоинство человека вытекает из его способности подниматься над миром природы и действовать на основании разума и ценностных представлений… Формальное правовое равенство определяется общей принадлежностью к человеческому роду, пониманием и усвоением основополагающих ценностей, одинаковыми (равными) возможностями для коммуникативного взаимодействия на основе взаимного правового признания, способностью отвечать за свои действия»2. Таким образом, взаимное правовое признание выступает онтологической основой ценностей, включая традиционные духовно-нравственные ценности, имеющие не только важное значение в плане правовой регуляции человеческого поведения, но и юридическую природу.

Рассматривая значение права во всемирно-историческом процессе, следует особо подчеркнуть, что оно привносит ценностное начало в историю. Тем самым право и юридические ценности выполняют организующую роль, трансформируя поток событий, из которых в субстанциональном плане состоит история, в целенаправленный и упорядоченный процесс, поддающийся осмыслению рациональными научными средствами. Естественно, рациональность исторического познания, равно как и рациональность самой истории, следует понимать с учетом известных ограничений, действующих в отношении предмета, каковым выступает поведение отдельных людей, а также больших и малых человеческих групп, являющихся акторами исторического процесса.

Многие ученые, начиная с Г. Лебона, обращают внимание на методологическую ущербность описания мировой истории исключительно в категориях рациональности и целенаправленности с учетом того обстоятельства, что значительная часть исторических событий связана с активностью больших массовых движений, поведение которых зачастую стимулируется иррациональными мотивами3. Исходя из этого делается вывод об относительной рациональности человеческого поведения, проявляющей себя в различных сферах, включая экономическую деятельность, которую традиционно принято считать наиболее очевидной и наглядной иллюстрацией рационального целеполагания и выбора (что обусловливает эффективность применения математических моделей для описания экономического поведения индивидов)4. Данный вывод, безусловно разделяемый нами, подтверждается множеством красноречивых примеров, начиная с паник на финансовых и фондовых рынках, приводящих к их внезапному, заранее не прогнозируемому обрушению5, и заканчивая идеологиями политических партий, включающих в себя, наряду с чисто рациональными элементами, претендующими на научное объяснение процессов, происходящих в обществе, также положения, призванные оказывать эмоциональное, суггестивное воздействие на адресатов с целью максимально широкого привлечения этих последних.

Более того, само право диалектически и зачастую внутренне противоречивым образом объединяет в себе рациональное и иррациональное начало, на что обращал внимание Б. А. Кистяковский. По его словам, право следует рассматривать двояко, как совокупность норм и как жизненный порядок, складывающийся из фактов и возникающих на их основе правоотношений. Соответственно, полагал Б. А. Кистяковский, право в нормативном своем измерении «есть нечто безусловно рациональное. Подобно понятиям, оно создается разумом, без которого нормы не могли быть ни осознаны, ни формулированы»6. С другой стороны, фактическая материя права, «право, осуществляющееся в жизни, иррационально. Оно состоит из единичных, конкретных, индивидуальных правовых фактов. Здесь движение и развитие происходит от случая к случаю, от конкретного явления к конкретному явлению»7.

В праве, как и в иных видах человеческой деятельности, соотношение рациональных и иррациональных начал будет различаться на разных уровнях системной организации последней и на разных стадиях исторической эволюции. Если мы будем рассматривать поведение (в том числе правовое поведение) отдельных индивидов, то придем к выводу, что на уровне индивидуальных взаимодействий рациональные элементы будут, безусловно, превалировать. Собственно, наиболее отчетливым проявлением этой рациональности поведения является акт взаимного признания субъектов правовой коммуникации. В основе этого признания могут лежать самые разные психологические мотивы, в том числе взаимная симпатия, испытываемая индивидами, роль которой в правовом поведении еще нуждается в углубленном изучении. Тем не менее не будет ошибкой утверждать, что признание или непризнание субъектов правового общения есть в первую очередь рациональный их выбор, обусловленный целеполаганием, определяющим юридически значимое поведение индивидов.

Чем более массовый характер приобретает это поведение, тем активнее начинает проявляться в нем иррациональное начало, минимизировать которое, собственно, и призвано право в его нормативном измерении. При этом следует учитывать, что правовая нормативность сама представляет собой результат исторического развития. Нормы права не есть нечто априорно присущее последнему, они формируются медленно и постепенно, в процессе исторического развития под воздействием сложного комплекса факторов, в котором ведущую роль играют трансформация ассоциативно-образного (допоня-тийного) правового мышления в мышление понятийное, а также смена исторических типов рациональности, влияющая не только на юридическую науку, но и на различные виды практики (правотворческую, правоприменительную, судебную).

Вместе с тем, на каком бы этапе своей эволюции ни находилось право, оно никогда не воплощает в себе всецело одно лишь иррациональное, стихийное начало. Причина этого, на наш взгляд, кроется в ценностной значимости права, проявляющейся в том числе в историческом измерении. Будучи концентрированным выражением природы сущности права, ценности придают рациональный характер миру правовых фактов, выстраивая их в известной последовательности, определяемой той конечной, хотя в полной мере и не достижимой, целью, на которую направлено правовое развитие. Последняя, таким образом, связана с максимально полной и всесторонней реализацией ценностей правового общения (прежде всего, таких, как справедливость, автономия человеческой личности, формальное и фактическое равенство индивидов как участников правовой коммуникации). Представляется, что этот вывод является важнейшим историческим уроком, который способно преподать право для настоящего и будущего человечества.