Православное богословие об отношениях человека и творения в литургических текстах Православной Церкви

но в литургической жизни и высвечивая значение отношений человека и творения. Часто в богослужебных текстах подчеркивается необходимость гармонии в этих отношениях, показывается способ сотрудничества и указывается путь, по которому должен следовать человек, чтобы достичь совместно со всей тварью конечной цели — спасения. Такая позиция базируется исторически и богословски в Священном Писании и особенно в посланиях святого апостола Павла. Богослужебная практика нашей Церкви заимствует из них богословские идеи, нередко и их богословскую терминологию, — и все это предлагает верным, главным образом, через церковные гимны, молитвы и иконографию. Далее исследуем кратко песнопения Рождества Христова, Пасхи, некоторые молитвы нашей Церкви и сюжеты в иконографии, их богословское содержание в рассматриваемой нами теме и их новозаветные предпосылки.

Во всех литургических действиях Церкви (в гимнах, молитвах и т. д.) и в средствах, ею используемых (храмы, иконы и др.), человек и творение гармонично сосуществуют. В сфере византийского искусства мы имеем не только использование материи в храмостроительстве, но и некий личный с ней диалог, личную встречу и отношение человека со словом любви и премудрости Божией, открываемой в материальном мире. Этот диалог, воплощенный во всяком византийском храме, дает меру истины совокупности природного мира, приобретает во Христе образ и логос. В своей поэзии Церковь выражает восторг человека перед поражающим его воображение делом творения мира и через это прославляет по подобию ветхозаветных псалмов премудрость, силу и величие Творца. Часто Церковь призывает саму тварь воспеть своего Создателя за все то чудесное, что Он сотворил, или сопроводить христианина в его славословии. Поэтическое величие и богословская глубина песнопений достигают своего апогея в великих событиях Божественного Откровения, таких, как Рождество Христово, Распятие и Воскресение. Постараемся поближе рассмотреть некоторые характерные гимны, имеющие отношение к данным спасительным событиям и, прежде всего, к Рождеству Христову, чтобы обозначить их место и их богословие в проблеме отношений человека и творения.

Православная Церковь уже с первой половины IV в. торжественно празднует событие Рождества Христова, заявляя о радостном свидетельстве спасения мира. Песнопевец часто приглашает всю тварь прославить воплощение Христа. Так, в службе повечерия на 24 декабря есть характерные слова:

Да радуется тварь, зиждется бо Зиждитель ² .

(Тропарь 9-й песни канона)

В этих поэтических словах совершенно сочетаются поэзия и богословие. В выражении «зиждется бо Зиждитель» имеется два важных момента, составляющих стержень новозаветного богословия и центральное содержание первохристианских исповеданий веры. Во-первых, это Божество и предвечное существование Христа и участие Его в деле творения (см.: 1 Kop 8:6; Кол 1:15 и далее и др.). Во-вторых, здесь указывается на само историческое событие Рождества («зиждется бо»). Глубокий богословский смысл несет и тропарь 4-й песни канона службы пред-празднства Рождества Христова:

Тварь ныне обветшание все отвержи, Зиждителя зиждема, и обновляюща тя видящи Младенца бывша, и к первой тя доброте возводяща ³ .

Рождество Христово означает обновление всего мира, Рождение Творца — это новое рождение и для твари, воссоздание, новое творение. Эта же мысль в икосе по 6-й песни того же канона:

Тварь вся новосотворися, радуйся и ликуй. ⁴

Часто песнопевец призывает всю тварь торжествовать вместе с человечеством событие Рождества Христова:

Да поют, радующеся, царствия вся земная, отечествия же языков да веселятся: горы, и удолия, и холми, реки, море и вся тварь

Господа ныне рождшагося величает.

(Тропарь 9-й песни канона предпразднства)

Человек желает сотрудничества твари, так как последствия Рождества Христова касаются всего мира. В данных гимнах церковных используется ветхозаветная терминология, а именно псалмов (см.: Пс 47:11–12; Пс 95:11– 12; Пс 113:3–6 и др.), в то время как богословие в них новозаветное — богословие апостола Павла. Песнопевец призывает всю вселенную возрадоваться вместе со всем окружающим человека миром, праздновать событие искупления, избавления, пришедшего с присутствием в этом мире его Творца и Воссоздателя:

Да радуется тварь и гласы да воспоет:

Творче и Избавителю наш, Господи, слава Тебе.

(Стихира праздника Благовещения)5

В рождественских песнопениях отчетливо видно единство человека и творения и перспектива их совместного спасения. Это центральная тема гимнологии Рождества Христова. Все песнопения представляют много общего в терминологии, но богословие их — всегда в рамках поэтической свободы — имеет единый, новозаветный характер. Служба Рождества Христова воспевает общее спасение человека и творения. Песнопевец обращается к горам и холмам, к пророкам и народам. В песнях церковных неодушевленная тварь и человек показаны едиными, их объединяет радость в связи с событием Рождения Избавителя. Характерно то, что в гимнах собрано именно все творение. Пришествие вечного Слова Божия в историю и во время изменило их ход и сориентировало их к вечному спасению и славе. В другой песне церковной на праздник Богоявления небесное и земное творение, видимый и невидимый мир вместе с человеком торжествуют пришествие Господа:

Днесь тварь просвещается, днесь всяческая веселятся, небесная вкупе и земная,

Ангелы и человецы смешаются:

идеже бо Царево пришествие, и чин приходит.

(Стихира на литии Великого Повечерия)6

Единство человека и творения, как мы видели, является богословской позицией Священного Писания Нового Завета и апостола Павла в особенности. У него это единство основывается на том факте, что человек и прочее творение совместно ориентированы сотериологически. Так, учение Нового Завета о последствиях, каковые имело пришествие Христа для всего мира, переходит через гимнологию в литургическую практику Православной Церкви. Песнопения, несмотря на их своеобразие, нередко занимают позицию и в тонких богословских вопросах, например, таких, как причина падения твари, сотериология и эсхатология:

Да убелится всякое земное естество, от падения ныне на небо возводимо: имже бо вся соблюдаются Словом, текущими струями омывшеся, прегрешений прежних убеже, пресветло измовено.

(Тропарь 3-й песни канона на Богоявление св. Иоанна Дамаскина)7

Св. Иоанн Дамаскин, базируясь на богословии апостола Павла (Рим 8:21: «что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих»), провозглашает возведение твари из состояния гибели, указывая и на причину падения — «прегрешения прежние». Тон всех песнопений — оптимистический и торжественный, потому что Христос открыл новую эпоху отношений человека и мира.

Рождество Христово составляет, согласно богословию Священного Писания Нового Завета, границу между ветхим и новым, в чем принимает участие не только человек, но и вся тварь.

Из всего сказанного выше мы видим, что гимнология нашей Церкви, относящаяся к Рождеству Христову, а также к некоторым другим важнейшим событиям Божественного Откровения, центральной темой имеет историческое событие Боговоплощения и его последствия для человека и творения. Песнопения Рождества Христова представляют огромное разнообразие в выражении, оптимистический и торжественный тон и подробное обращение к актуальным темам новозаветного богословия. Песнопевец олицетворяет, одушевляет тварь и призывает ее наряду с человеком играть главную роль в радостном торжестве о Рождестве Христа. Через церковные песнопения подчеркнута тесная связь человека и творения, рассматриваемая всегда в перспективе спасения, а также ответственность и обязанность человека обеспечить гармоническое их сосуществование.

В гимнологии Страстей Христовых присутствует также очень часто и все творение. Песнопевец желает показать, что весь видимый и невидимый мир скорбит о Божественном Распятии и смерти Христа. Так, в стихире из Последований Страстей Христовых говорится:

«Вся тварь изменяшеся страхом, зрящи Тя на Кресте висима, Христе:

солнце омрачашеся, и земли основания сотрясахуся, вся сострадаху Создавшему вся.

Или еще один пример из Последования Страстей Христовых:

Распинаему Тебе, Христе, вся тварь, видящи, трепеташе, основания земли колебахуся страхом державы Твоея, светила скрывахуся, и церковная раздрася завеса, горы вострепеташа, и камение разседеся. ⁸

Настроение песнопений Страстной седмицы печальное. Они выражают ужас, удивление, как Творец мира проливает кровь за его спасение:

Прежде Честнаго Твоего Креста, воином, ручающимся Тебе, Господи, умная воинства дивляхуся: обложился бо ecu венцем поругания, землю живописавый цветы, багряницею поругания одеялся ecu, облаки одеваяй твердь ⁹ .

(Тропарь 3-го часа Великой Пятницы)

Кроме того, множество церковных песнопений рассматривает Страсти Христовы через призму Воскресения, и поэтому печаль, плач обращаются в оптимистическое свидетельство обновления и спасения твари:

Содержай вся на Крест вознесеся, и рыдает вся тварь, Того видящи нага висяща на древе, солнце лучи сокры, и звезды отложиша свет: земля же со многим страхом поколебася, и море побеже, и камение распадеся. сия Суббота есть преблагословенная, в нейже Христос, уснув, воскреснет тридневен ¹⁰ .

(Кондак по 6-й песни к анона утрени Великой Субботы)

Воскресение Христово — это удостоверение и запечатление свидетельства спасения, которое Он Сам принес Своим Боговоплощением и представил миру в учении и делах. Православная Церковь прославляет событие Воскресения Христова с особой поэтической красотой, придает его празднованию исключительно торжественный характер. В пасхальном празднике присутствует все творение:

Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же мир, видимый же весь и невидимый: Христос бо воста, веселие вечное ¹¹ .

(Тропарь 1-й песни Канона Пасхи)

Ныне вся исполнишася света, небо же и земля, и преисподняя: да празднует убо вся тварь востание Христово, в немже утверждается ¹² .

(Тропарь 3-й песни канона Пасхи)

Повсюду — эсхатологическая радость, так как Воскресением Христовым упраздняется смерть и тварь совоскресает. В пасхальных песнопениях показано вселенское участие творения в торжестве Воскресения и в спасении, открываемом им. Используются такие выражения, как, например, «вся», «мир», «вся тварь» и др. Окружающий человека мир нередко называется «небо и земля». Когда песнопевец упоминает и ангельский мир, он особо это отмечает («да празднует же мир, видимый же весь и невидимый»). Воскресение Господне изливает свет жизни на вселенную, оно дает надежду на спасение мира. Песнопевцы, вдохновленные венцом избавительных энергий Христа, историческим событием Воскресения, находятся в атмосфере новозаветного богословия. Воскресение Христово воспевается как факт, имеющий эсхатологическое измерение для человека и для всего мира, не просто как значительное событие прошлого, но как великое таинство с огромными последствиями для мира. В церковных песнопениях выражены и подытожены новозаветные линии о предвечном существовании Христа, о присутствии Его в мире, об историческом факте Распятия, Страстей, Смерти и Воскресения и о возможности спасения всей твари, то есть человека и окружающего его мира.

Многие гимны Рождества, Страстей и Воскресения Христова, когда обращаются к теме избавления человека и твари, часто используют глаголы «явился» и подобные. Это характерное новозаветное качество, распространяемое на всю историю Церкви и сообщающее ей жизнь до сегодняшнего дня. Ожидание избавления столь решительно и уверенно, что представляется как событие, которое верный переживает уже в настоящем и предвкушает его полное совершение в будущем. Близость конца подчеркивается как в новозаветных текстах (см.: Мк 1:15; Ин 2:18; Рим 13:11–13; Иак 5:8; 1 Пет 4:7 и др.), так и в церковной гимнологии. Всегда Церковь ожидает час окончательного и совершенного общения со Христом, и это уверенное ожидание дает ей силу и жизнь. Полное спасение человека и всей твари — это содержание ее надежды. Воплощение, Страсти и Воскресение Христовы начали обновление человека, творения и преображающее движение всего мира к совершенному избавлению.

Другая важная часть церковной жизни, где также видна тесная связь человека и прочего мира, — это молитвы. Сама Церковь учредила множество молитв для общественных богослужений и личного применения, для таинств и различных моментов жизни. Многие молитвы относятся и к творению, всегда в отношении к человеку, предусматривая освящение твари, чтобы она стала помощником, сотрудником человека в его будничных нуждах. Таким способом Церковь освящает одновременно и самого человека, то есть его связь с тварью, и подчеркивает необходимость гармоничного сосуществования с ней в перспективе эсхатологического спасения. Эта тесная связь человека и творения обнаруживается и в том факте, что Церковь, освящая тварь, параллельно использует и ее саму как освящающее средство, то есть сообщает человеку через нее божественную энергию, благодать. Это мы видим часто в богослужебной практике Церкви, что показывает тесную связь человека и твари, а также многообразные услуги тварного мира человеку. Даже в самом общении человека с Богом есть необходимость в участии твари.

Человек нераздельно связан с творением, потому что он сам материально являет собой часть твари. Следовательно, во всяком духовном своем выражении он показывает себя как тварь. Без ее участия общение человека с Богом не будет полным. Христианские добродетели без их реализации с помощью материального мира остаются отвлеченными и мертвыми понятиями13. В этом духе рассматривает Церковь человека и тварь, и с этим принципом формулирует она и свои молитвы. Основные характерные черты молитв таковы:

Они подчеркивают позитивную сторону сотрудничества человека и мира.

Отмечают эсхатологический характер этого сотрудничества.

Имеют отношение нередко как к материальным, так и к духовным нуждам человека.

В чине Великого Водоосвящения в праздник Богоявления, например, одна из молитв завершается такими словами:

И сподоби нас исполнитися освящения Твоего, причащением воды сея, и да будет нам, Господи, во здравие души и тела ¹⁴ .

Освященная тварь, таким образом, действует для исцеления всего человека, души и тела.

Многие церковные молитвы, относящиеся, главным образом, к материальным нуждам человека, имеют окончанием надежду будущего наследия и жизни как цели сосуществования человека и творения. В одной молитве из Последования Святого Елея (таинства елеосвящения) Церковь взывает:

Отче святый, врачу душ и телес.

исцели и раба Твоего от обдержащия его телесныя и душевныя немощи, и оживотвори его благодатию Христа Твоего ¹⁵ .

В другой молитве того же богослужения говорится :

.низпосли Святаго Твоего Духа и освяти елей сей, и сотвори и помазующемуся Твоему рабу в совершенное избавление грехов его, в наследие Царствия Небеснаго16.

Таким же образом — во всех молитвах церковного общения и благословения: начальное прошение молитвы — материальное благословение, а завершающее — вечное спасение, что и является целью всех молитв Церкви.

Исключительное значение как в образе изложения вышеотмеченных элементов, так и в библейском основании своего содержания представляет собой молитва из чинопоследования Святого Крещения. Характерен ее триадологический характер и интересно обращение к истории Божественного Откровения. Во-первых, она провозглашает творение мира следующим образом:

Велий ecu Господи, и чудна дела Твоя.

Ты бо хотением от не сущих во еже быти приведый всяческая,

Твоею державою содержиши тварь, и Твоим промыслом строиши мир. ¹⁷

Текст молитвы продолжается далее описанием Воплощения Божия Слова:

Ты бо Бог сый неописанный, безначальный и неизглаголанный, пришел ecu на землю, зрак раба приим, в подобии человечестем быв. ¹⁸

Далее испрашивается действие Святого Духа для освящения:

Ты убо человеколюбче Царю, прииди и ныне наитием Святаго Твоего Духа и освяти воду сию.

И даждь ей благодать избавления, благословение Иорданово: сотвори ю нетления источник, освящения дар, грехов разрешение, недугов исцеление. ¹⁹

Молитва завершается указанием на конечную цель освящения воды:

.Ты даровал ecu нам свыше паки рождение водою и духом.

Явися Господи, на воде сей, и даждь претворитися в ней крещаемому во еже отложити убо ветхаго человека. облещися же в новаго.

да быв сраслен подобию смерти Твоея крещением, общник и воскресения будет. ²⁰

Тварь в данной молитве освящается и освящает, сотрудничает с человеком и участвует в важном для него событии. Использование творения человеку необходимо, так как на нем базируется введение человека в новую действительность, отложение ветхого человека и облачение в нового. Богословие данной молитвы, главным образом, новозаветное, а именно апостола Павла.

Тесная связь человека и мира выражена в Православной Церкви и в ее иконографии. В различных эпизодах на темы из Священного Писания изображается гармония и мир всего творения с человеком. Он — венец творения, всегда помещается на первом плане, что являет его господство в мире и ответственность, которую он несет за правильное сосуществование его с тварью. Оба повествования книги Бытия о сотворении мира, относящиеся к связи человека и творения, — одна из тем византийской иконографии. То же происходит и с пророчеством Ис 11:6–9, где пророк видит будущий мир и гармонию творения, отсутствие какой-либо дистанции между человеком и тварью, а также в самой твари. Тема пророчества используется для изображения рая.

Вначале христианскому искусству был присущ символический характер. Оно прибегает к помощи творения, чтобы символически изобразить определенные состояния и события истории божественного Откровения. Тварь используется также для выражения надежды и ожиданий человека. С ее помощью изображаются будущая жизнь, бессмертие, воскресение из мертвых и т. д. Настроение во всех раннехристианских изображениях богословское, и засвидетельствование событий происходит с точки зрения Боговоплощения и Воскресения Христова и с перспективой окончательного избавления. Таким образом, множество птиц (петух, голубь, павлин, орел и т. д.), животных (ягненок, лев, верблюд, олень, змея, рыба и др.), растений (оливковое дерево, виноград, лавр, пшеница, различные цветы и т. д.), источники, реки, звезды и прочее символизируют различные элементы христианской веры во всей ее истории, от прошлого к настоящему и от настоящего к будущему21. Христос, Церковь, верные, таинства, возрождение, милосердие Божие, притягательная сила Евангелия, путь ко спасению и другие смыслы и образы имеют своими символами различные элементы творения. Когда позже христианское искусство становится исторически-повествовательным, вновь вместе с человеком изображается и творение. Оно изображается схематично, чтобы подчеркнуть его будущую перспективу. Человек и творение представлены в движении к конечному избавлению.

Как мы видели, православная иконография также преподает библейское богословие, богословие апостола Павла о спасении человека и всей твари, а следовательно, и о необходимости гармоничного их сосуществования и в настоящем мире.

Итак, из данного минимума примеров становится ясно, что богословие апостола Павла об отношениях человека и окружающей среды Православная Церковь сделала своей богослужебной практикой и жизнью. В наше время такой образ жизни и поведения человека становится все более редким, и поэтому отношения человека и творения нарушены. Греховное настроение человека преобладает во всех выражениях этого отношения. Удаление человека от Бога стало следствием грехопадения, увеличив также дистанцию, как между самими людьми, так и между человечеством и прочими творениями. Это явилось причиной пустоты в бытии человеческой личности, которая заполнялась идолопоклонством, против чего решительно выступило богословие Нового Завета, учение святых отцов, богослужебное предание и церковное искусство.