Православный фактор в условиях развития гражданского общества в современной России

Одной из насущных задач современных российских трансформаций является формирование правового государства и построение развитого гражданского общества, как объективного социального базиса демократического государства. В этой связи важно выявить, какие факторы могут содействовать данному процессу. Религия во многом продолжает определять поведение современного человека, участвует в формировании его мировоззрения, в том числе и гражданского. Может ли православная религия стимулировать идею гражданского общества в современной России и помочь в развитии соответствующего подлинному гражданскому обществу правосознания?

Актуальность и значимость данного вопроса во многом обусловлена процессом т.н. ресакрализации или «религиозного ренессанса», происходящего в конце XX – начале XXI вв. в современном российском обществе. Утверждение о «религиозном возрождении» в стране является спорным, но существуют данные социологов о неуклонном росте количества людей, причисляющих себя к православным. Медведко С.В., Элбакян Е.С. пишут, что в 2000 г. число православных в России насчитывало 60 млн. человек (меньше половины всего населения страны) [1]. Социолог Б. Дубин: «В 2006 г. к православным себя относили 62% россиян, к неверующим – 28% (в 1996 году – 44 и 43% соответственно)»[2]. По данным Фонда «Общественное мнение» на июнь 2013 года православными считают себя 64% процента населения России, к представителям ислама себя относят 6%, представителями других христианских конфессий (католики, протестанты, униаты, баптисты и др.) назвались 1%, других религий – 1%, не верующими – 25% [ 3].

Решение смысложизненных проблем, поиск социальной идентичности способствуют активному обращению многих граждан к религиозным ценностям и использованию их в профессиональной и повседневной деятельности.

Итак, какова роль современного православия в формировании идеалов гражданского общества и надлежащего ему правосознания.

По мнению ряда авторов, саму церковь можно назвать первым в истории институтом гражданского общества. Религиозные объединения были исторически первыми общественно значимыми формами объединения людей на основе мировоззренческих ценностей. Появлявшимся христианским религиозным общинам приходилось отстаивать свои права и свободы, защищать свои интересы от посягательств государства. В подобных условиях церковь оказалась в советском государстве в период притеснений. «Естественно, что с разрушением советского тоталитарного государства взгляды общества обратились к Церкви как к единственному институту, укорененному в традиции и на протяжении советской эпохи служившему живым символом духовного неприятия коммунизма. Логикой истории церковь оказалась первым звеном гражданского общества и нарождающейся демократической государственности как в дореволюционной, так и в постсоветской России. Вместе со свободой к ней не просто вернулись полномочия нормообразующей инстанции, она получила социальный заказ на общественную этику в новой России» [4].

«Однако, религиозный фактор способен оказывать дезинтегрирующее воздействие на гражданское общество, являясь источником социальных конфликтов внутри отдельных конфессий, между конфессиями с различной религиозной догматикой, между религиозными объединениями и государством. Переплетение религиозных конфликтов с национальноэтническими конфликтами придает им еще большую остроту и напряженность. Кроме того, религиозная идеология может быть использована различными субъектами политического действия (в том числе и экстремистскими организациями) в своих интересах» [5].

Как видим, проблема носит дискуссионный характер. В научной литературе точку зрения о препятствующем воздействии православия на гражданское общество отстаивает ряд авторов (К.Н. Костюк, А. Куприянов и др.), другие исследователи (А.Б. Зубов, патриарх Кирилл (Гундяев) и др.) говорят о позитивном воздействии православной религии на укрепление гражданского общества.

Интересной представляется позиция Б.Кнорре, который, с одной стороны, приводит аргументы в защиту представления о Церкви как об институте гражданского общества, с другой стороны, указывает на особенности Церкви, препятствующие ей проявить себя в качестве института гражданского общества в современной России. Среди первых Б.Кнорре выделяет, например, обладание РПЦ качествами самоорганизующейся структуры. Среди вторых автор называет аргументы, обнаруженные им в научной литературе: традицию действовать рука об руку с государством, сервилизм, примиренческую позицию по отношению к материальному расслоению населения, заискивание перед бизнесом, приоритет вертикально-иерархических отношений, недоверие к формам самоорганизации. Б.Кнорре приводит и свои доводы: дефицит солидарности и доверия внутри церковной социосреды, партикуляризм социального сознания, отсутствие механизмов преемственности, презумпция вины и личное «недостоинство» человека в монашеских установках, а также отсутствие культуры самокритики в церкви на институциональном уровне, недостаток культуры репрезентации личности в церковно-общественном пространстве, неприятие церковной традицией культуры комплементарности и отрицание положительных сторон конфликта интересов в общественном развитии [6].

М.Н. Жминда пишет: «Демократическое развитие само по себе требует высокого уровня мобилизации гражданской активности, тогда как православная этика, ориентируя человека на жертвенное служение своим и государственным идеалам, все же направлена на внутреннее самоограничение человека, на сдерживание его активности в тех делах, которые так или иначе связаны с осуществлением политического выбора, с реализацией властной воли, с политической конкуренцией, со всем тем, без чего невозможна гражданская жизнь в государстве» [7].

Сама РПЦ сегодня открывает пути для диалога с обществом, стимулирует православных (и не только) на активное участие в общественных процессах. В церковной среде возникли и продолжают развиваться такие формы самоорганизации, как православные братства, многотысячные крестные ходы, паломничества, миссионерская, издательская, молодежная деятельность, волонтерское движение и т.п. По мнению, Б.Кнорре, крестные ходы имеют особую социальную значимость как объединение людей, желающих и готовых помочь друг другу в жизненном пути, выражающих взаимную симпатию и доверие.

Многие священнослужители занимают инициативную гражданскую позицию, участвуют в организации и функционировании институтов гражданского общества. Особенно заметно стало это с появлением в рядах высших церковных иерархов митрополита, а затем патриарха, Кирилла (Гундяева). Немаловажное значение здесь играет сама личность патриарха, его социально-политические взгляды и идеи.

На основе сравнительного контент-анализа проповедей патриархов Алексия II и Кирилла (просчитывались тексты Алексия за 2005-2008 гг., Кирилла – за 2009-2011 гг.) социологи сделали ряд заключений. Покойный патриарх Алексий воспринимал Церковь как вещь в себе, много говорил о нации, о подвигах, о славе и о необходимости молитвы. Словом, о духовном. Патриарх же Кирилл все больше приближал Церковь к политике и социальным вопросам, говорил о власти, взаимном понимании и ценностях. Его проповеди носили более светский характер. Но это не значит, то можно говорить о двух «разных видах патриархов»: «молитвеннике-патриоте» и о «реформаторе». Изображенная тенденция вполне закономерна и логична. Церковь внимательна к вызовам времени, но ее ответы как показывает история, зависят не только от личных взглядов главы Церкви, но и от «новых вещей»: культурных и социальных обстоятельств, а так же от политического контекста.

После президентских выборов в декабре 2011 г. очень обсуждаемыми в российском социуме были две публичные проповеди патриарха Кирилла (в Москве и Ногинске). Важным, на наш взгляд, моментом, затрагивающим проблематику демократизации и гражданского общества, являются слова патриарха о солидарности, справедливости, любви к ближнему. «Отдавать себя нужно только за те цели и ценности, в которых отображается Божья правда. И любовь к ближним, и солидарность, и забота об Отечестве, и сохранение мира, и созидание жизни на основе справедливости – все это не прямая Божья заповедь, но все это покрывается Божьим законом, который призывает нас любить друг друга»[8].

Исследователь А.Ю. Опарин считает, что «Осознавая себя частью общества, а не государства, Церковь может обрести новых партнеров в гражданском обществе: в независимых профсоюзах, в общественных ассоциациях и движениях, в гражданах. Она должна ясно высказать свою социально-политическую позицию, не пересекаясь с политической конъюнктурой, а выражая нравственную оценку положенных в основание политики принципов и ценностей». Действительно, РПЦ посредством создания таких документов как «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании», «Декларация о правах и достоинстве человека» и др. напоминает христианам о высоких принципах трудовой и гражданской этики, о началах национальной православной культуры. РПЦ переходит на принципы диалога со всеми общественными силами, в том числе с другими конфессиями и вероисповеданиями. «В Церкви должны найти обоснование новые принципы общежития – диалог, терпимость, ненасилие, солидарность. В православии можно найти основу для утверждения всех необходимых сегодня обществу гуманитарных ценностей – достоинства личности и ее прав, свободы и любви. Идеалы подлинного гражданского общества не противоречат канонам православия и должны претворяться в жизнь» [9].

Итак, рассматривая православие как основу ценностной системы российского общества, которая обусловливает цели его развития и опосредует деятельность индивида и общества, можно утверждать, что в современной России православие не препятствует, но способствует становлению гражданского общества, формируя соответствующее гражданское правосознание. Представляя собой институт гражданского общества, Церковь в последние два десятилетия определила новое стратегическое направление своего развития, особенностью которого является активное обсуждение основных вопросов современности и участие в процессе их решения. РПЦ на современном этапе продолжает приводить в соответствие свои доктринальные основы той демократической парадигме развития, которую избрали для себя российские общество и государство.