Правовая природа цифровых (виртуальных) активов в соответствии с российским и азербайджанским законодательством

технологий сформировалась определенная основа для развития качественно нового гражданско-правового регулирования.

Цифровые активы, являясь порождением «цифровой революции», обладают разной природой происхождения. Этим обуславливается специфичность отношений с их участием. Соответственно, правовое регулирование отношений, объектом которых выступают цифровые активы, должно разрабатываться с учетом их специфики. Сказанное обуславливает необходимость определения правовой природы таких активов.

При этом индустрия цифровых финансовых активов демонстрирует стремительный рост (в 2023 г. общий объем выпуска цифровых финансовых активов составил 41 101 млн руб.). Рассмотренная статистика подтверждает заинтересованность крупных банков в развитии сегмента цифровых активов, увеличение интереса к ним со стороны участников рынка и инвесторов, а также значимость таких активов для российского финансового рынка [9]. Объем рынка утилитарных цифровых прав в России оценивается в 6–8 млрд руб. При этом возможно увеличение потенциала данного сегмента до 500 млрд руб. [2] По поводу цифровой валюты отметим, что уже сегодня общий объем средств в цифровой валюте у россиян оценивается в 15 трлн руб., а сделки с криптовалютой достигают около 5 млрд долларов США ежегодно [5]. Несмотря на это, единый подход к пониманию правовой природы цифровых активов в отечественной науке не сформирован до сих пор. Так, в совместном исследовании Ю.С. Харитоновой и Л.В. Санниковой цифровые активы определяются в качестве объектов, обладающих технико-информационной природой. Данные объекты, по мнению исследователей, имеют форму данных, представленных как код [8, с. 26]. Похожая позиция изложена в исследовании М.А. Рожковой, описывающей цифровые активы в качестве объектов, имеющих электронную форму [6, с. 4]. Недостаток рассматриваемых определений в том, что они не раскрывают всей полноты исследуемого понятия. Первое определение обладает больше техническим характером, а второе не учитывает вышеприведенные сущностные признаки цифровых активов.

В.А. Лаптев сформулировал более точное определение цифровых активов. Оно также не учитывает всей совокупности признаков, но в большей степени отражает сущность исследуемых объектов. Так, под цифровыми активами исследователь предлагает понимать объекты гражданских прав, совершение сделок с которыми 74

возможно посредством технологии распределенного реестра (блокчейн) [4, с. 159]. Недостатком этого определения можно назвать то, что автор определяет цифровые активы в качестве объектов гражданских прав. Дело в том, что цифровые активы не во всех странах признаются разрешенным (легальным) объектом имущественного оборота. Соответственно, подобное определение не может претендовать на универсальность.

Наличие различных подходов в понимании данного понятия обуславливает кардинальное отличие правового регулирования данного явления в различных странах. Рассмотрим указанное на примере России и Азербайджана: такой анализ имеет важное значение с точки зрения понимания различий и сходств в подходах к данной сфере в разных странах. Сравнительный анализ правовой природы цифровых активов может помочь выявить основные признаки цифровых активов. Кроме того, исследование сравнения регулирования цифровых активов в различных странах также способствует обмену опытом и передаче лучших практик между государствами. Это может способствовать развитию глобальных стандартов регулирования цифровых активов и созданию более благоприятной международной среды для дальнейшего развития цифровой экономики и финансов.

Таким образом, исследование сравнения регулирования цифровых активов в России и Азербайджане является важным шагом к пониманию особенностей развития данной сферы в различных странах и может способствовать улучшению законодательства и практики в этой области на международном уровне (таблица 1).

Проведя сравнительный анализ правовой природы цифровых активов в России и Азербайджане, можно отметить различия в подходе к регулированию данной сферы. В Российской Федерации основное внимание уделяется цифровым финансовым активам и цифровой валюте, что отражено в Федеральном законе от 31.07.2020 № 259-ФЗ. В то время как в Азербайджанской Республике приоритетом являются виртуальные активы, исключение из этой категории составляют цифровой эквивалент национальной и иностранной валюты, ценные бумаги и производные финансовые инструменты [3, с. 97]. Для регулирования виртуальных активов в Азербайджане принят Порядок совершения операций с виртуальными активами через постановление Правления Центрального банка. При этом в Азербайджанской Республике под виртуальным активом понимается цифровое выражение стоимости. Данное понятие использу-

Таблица 1

Сравнительный анализ правовой природы цифровых (виртуальных) активов в соответствии с российским и азербайджанским законодательством

ется для обозначения цифровых форм представления ценности. В контексте цифровых активов и криптовалют это понятие отражает способ представления и передачи ценности с использованием цифровых технологий и криптографии.

Таким образом, каждая страна выбрала уникальный подход к регулированию цифровых активов, уделяя внимание различным аспектам данной области в соответствии с особенностями своего законодательства и экономической политики. Однако первый шаг в разработке определения сущности любого явления с целью гармонизации законодательств рассматриваемых стран – это выявление признаков, которыми оно обладает. Признаки цифровых активов исследованы в научной литературе достаточно обстоятельно. Обобщив ряд научных трудов [7, с. 46], выделим следующие наиболее существенные признаки:

• 1.    Первый признак – наличие ценности и оборотоспособности. Цифровые активы могут в условиях имущественного оборота приносить выгоду своему обладателю. Нецифровой объект, облеченный в цифровую форму, подобным признаком может и не обладать. Соответственно, он не будет иметь статуса цифрового актива.

• 2.    Второй признак – использование для создания цифрового актива особой цифровой технологии. Техническая основа и практическая реализация данной технологии – кодирование. Следовательно, каждый цифровой актив создан на основе специально прописанного кода, что неприменимо к иным объектам, находящимся в имущественном обороте.

• 3.    Третий признак цифровых активов заключается в том, что они обладают нематериальной природой, не требуя физического воплощения, характерного для других объектов имущественных прав.

• 4.    С четвертым признаком связана способность цифровых активов к собственному обращению как объектов имущественных прав. Это означает, что цифровые активы могут быть использованы в гражданском обороте в различных

странах, и этот аспект важно рассматривать в рамках законодательства о правомочности оборота цифровых активов в определенном государстве.