Правовая природа отношений, возникающих между сообладателями исключительного авторского права

DOI:

Разделение субъективных гражданских прав и правоотношений на классификационные единицы является одной из узловых тем исследований и дискуссий в юридической литературе. Классификационная система относительных и абсолютных правоотношений многими теоретиками и цивилистами рассматривается в качестве основной дихотомии правоотношений, имеющей ключевое практическое значение [17, с. 83]. В доктрине отмечается ряд изъянов в проработке критериев данной классификации, в количестве и содержательном наполнении ее единиц и прочее. В качестве особо острой проблемы выделяется отсутствие единого критерия деления абсолютных и относительных правоотношений и субъективных прав. Разрешение вопроса о критерии деления прав и правоотношений на относительные и абсолютные имеет значение, в том числе, при определении природы взаимоотношений сообладателей субъективного права. Так, несмотря на то, что природе исключительного авторского права традиционно присваивается характер абсолютности [3, с. 169], неразрешенной остается проблема характера правоотношения, возникающего между лицами, совместно обладающими одним исключительным авторским правом.

Основные подходы к критерию демаркации относительных и абсолютных правоотношений

По мнению В.К. Райхера, основное различие между абсолютными и относительными правоотношениями кроется в характере действия соответствующих прав относительно третьих лиц: действие относительных прав является опосредованным, «отраженным» [12, с. 199]. С.С. Алексеев высказывает позицию, согласно которой абсолютный характер правоотношения, в отличие от относительного, предполагает наличие неопределенного кру- га субъектов, которые «обязаны воздерживаться от нарушения данного конкретного субъективного права» [1, с. 106]. Аналогичной точки зрения придерживается В.К. Андреев, полагая, что абсолют состоит в праве носителя субъективного права потребовать «от любых третьих лиц воздержаться от вторжения в правовую сферу» правообладателя [2, с. 14]. С.А. Синицын, напротив, утверждает, что критерием деления прав на абсолютные и относительные является «специфика содержания и цели правового регулирования», а не число обязанных и управомоченных лиц [16, с. 18]. Представляется возможным отметить, что переосмысление традиционных подходов и позиционирование какого-либо установленного признака как истинно ключевого и образующего ядро изучаемой классификации в некоторых случаях может означать формулирование концепции качественно новой классификации. В доводах, приведенных С.А. Синицыным, усматривается не только предложение иного критерия классификации, но и подбор соответствующего новому критерию содержательного наполнения понятия абсолютного и относительного права, неизменным остается лишь наименование классификационных единиц. Думается, что при данных условиях необходимо свидетельствовать появление классификации, отличной от дихотомии относительных и абсолютных прав.

В целях разграничения абсолютных и относительных правоотношений ряд исследователей предлагает обращать внимание на право, которое лежит в основе правоотношения. В научных трудах освещена позиция, согласно которой абсолютные правоотношения имеют в своей основе абсолютное право, которому приписывают характер неизменности, естественности, надгосударственности [7, с. 165]. Н.М. Коркунов, характеризуя абсолютные права, указывает на то, что эти права имеют силу «против всех и каждого» [9, с. 150], в противовес относительным, ограниченным правам. По мысли Д.Н. Бахраха, сущность абсолютных прав проявляется при их осуще- ствлении в том, что у всех лиц возникает обязанность «не препятствовать или даже содействовать этому» [4, с. 6]. Необходимо отметить, что в различных правовых концепциях понятие абсолютных прав имеет различное смысловое наполнение. Так, Л.Д. Воеводин полагал концепцию абсолютных прав несостоятельной в виду невозможности ее применения ко всем видам прав, например, к конституционным [6, с. 104]. Абсолютные права в конституционно-правовом смысле характеризуются как неотчуждаемые [7, с. 165], при этом имущественные права, в том числе вещные, исключительные авторские права данным признаком не обладают. Концепция абсолютных правоотношений нередко трактуется в преломлении именно к вещным правам. Так, О. Гирке отмечал, что абсолютный характер проявляется в господстве над вещью, в наличии «неопределенного числа лиц, обязанных уважать это господство» [5, с. 60], именовал право собственности неограниченным правом [22, с. 363].

В многообразии теоретических подходов к определению признака, позволяющего разграничить относительные и абсолютные права, усматривается общее начало: ключевое отличие сводится к характеру взаимодействия правообладателя с иными лицами. Даже при определении содержания права как критерия данной классификации [15, с. 88], представляется невозможным отрицать, что действие субъективного права обусловлено и предопределено его содержанием. Содержание субъективного права неизбежно проявляется в его действии, при осуществлении права, которое не мыслится в правовом вакууме, в отсутствие динамики отношений.

Определение характера правоотношений, возникающих между сообладателями субъективного гражданского права

Рассмотрение вопроса о характере правоотношений, возникающих между сооблада-телями субъективного гражданского права, в преломлении дихотомии абсолютных и относительных правоотношений, осложняется не только неразрешенностью ряда проблем теоретического конструирования самой классификации, но и особенностями отдельных ви- дов субъективных гражданских прав, которые становятся объектом рассуждений теоретиков и цивилистов.

В доктрине присутствуют попытки разрешения указанного вопроса применительно к институту множественности лиц в субъективном гражданском праве безотносительно дифференциации прав на отдельные виды, что свидетельствует о признании некоторыми авторами необходимости формулирования и закрепления общих положений о множественности лиц, охватывающих все подотрасли гражданского права. К.А. Сердюков отмечает, что множественность лиц характеризуется взаи-мостеснением гражданских прав и обязанностей сообладателей субъективного права [14, с. 13, 22]. Данное утверждение связано с наличием у совместных обладателей права как однонаправленных, так и разнонаправленных интересов. Однонаправленный интерес имеет место при совершении совместных действий по определению юридической судьбы субъективного права или его объекта, то есть таких действий, которые «лица вынуждены совершать при использовании общего ресурса, находящегося в режиме коммунальной собственности» [10]. Разнонаправленный интерес проявляется при определении порядка осуществления субъективного права между сообладателями, например, при распределении доходов от использования объекта, находящегося в совместном обладании.

В юридической литературе отношения сообладателей субъективного права исследуются, как правило, применительно к отдельным видам субъективных прав. Так, рассуждая о характере взаимоотношений сособ-ственников, многие авторы склоняются к тому, что права сособственников проявляют относительный характер при взаимодействии между собой относительно вещи, а абсолютный – при их взаимодействии с третьими лицами [18, с. 387–388]. Противником данной точки зрения выступает С.А. Синицын, отмечая, что отношения сособственников носят только абсолютный характер, так как порождаются правом собственности, абсолютным по своей природе, и не существуют вне его. Определение характера отношений со-обладателей, по мысли ученого, возможно только при осуществлении права, но так как ни один из них не может его осуществлять в полном объеме самостоятельно, то речь должна идти не о правах, а только о правомочиях, характер которых не может отличаться от абсолютного права собственности [15, с. 114]. Схожую позицию занимает К.Б. Ярошенко, отмечая, что отношения сособствен-ников «построены по типу абсолютных правоотношений», а обязательства из соглашения, заключаемого между ними, существуют вне вещного правоотношения [11, с. 579]. При этом большая часть исследователей приходят к выводу о наличии относительных правоотношений между сообладателями права собственности. Так, О.А. Халабуденко усматривает в правоотношениях сособственни-ков относительный характер, не отрицая их вещно-правовоую природу [19, с. 48]. Идея о неизбежности присутствия относительного элемента в вещной конструкции общей собственности поддерживается и другими исследователями [13, с. 94]. Характер отношений между сокредиторами (содолжниками) в научной литературе определяется как относительный [8, с. 16] и, как правило, не вызывает дискуссий.

При изучении исключительных авторских прав, Е.И. Харитонова отмечает, что имущественные интеллектуальные права, могут быть как абсолютными, так и обязательственными: из рассуждений автора следует, что абсолютный характер проявляется при взаимодействии объект – правообладатель, а обязательственный – при распоряжении правами [20, с. 227–228]. В данных рассуждениях очевидно смешение двух самостоятельных классификаций и противопоставление их элементов друг другу. По мысли И.Е. Якубивского, при распоряжении таким правом обязательственный характер приобретает не само исключительное право, а появляющееся правоотношение по его отчуждению, предоставлению и так далее [21, с. 4].

Выводы

Исходя из того, что правоотношение по совместному обладанию исключительным авторским правом возникает только между определенными в ст. 1229 ГК РФ субъектами – сообладателями исключительного авторско- го права, и допустить нарушение прав или не выполнить обязанность, являющуюся содержанием указанного правоотношения, может только сообладатель права, а не какое-либо иное лицо, представляется возможным признать относительный характер данных правоотношений. Кроме того, указанные отношения носят организационный, управленческий характер, так как направлены на координирование взаимодействия и согласования разновекторной воли конкретных лиц, с целью формирования общей воли и определения юридической судьбы исключительного авторского права, что предопределяет содержательное наполнение прав и обязанностей сообладателей, характер взаимодействия с иными лицами.