Правовой нигилизм как обратная сторона правовой и политической культуры

Для того, чтобы рассмотреть понятие правового нигилизма в разрезе правовой и политической культуры, необходимо разобраться, что такое «нигилизм». Слово «нигилизм» происходит от латинского «nihil», то есть «ничто», и термин «нигилизм», «нигилистическое отношение» означает отрицание чего-либо (или негативное отношение к данному предмету) – например, истории, культуры, морали и так далее или тех или иных конкретных аспектов перечисленного. В «Философской энциклопедии» нигилизм в широком смысле слова определяется как «социально-нравственное явление, выражающееся в отрицании общепринятых ценностей, идеалов, моральных норм, культуры, форм общественной жизни» [1], а в одном из философских словарей – как «умонастроение, связанное с установкой на отрицание ду- ховных основ бытия (личности, общества, культуры) и сопровождающееся пафосом негативизма» [2]. Также даются в научной литературе достаточно многочисленные варианты классификации нигилизма в зависимости от предмета отрицания – например, религиозный, культурный, национальный, социальный и пр., вплоть до международного и патриотического.

Мы не будем здесь разбирать, что конкретно имеется в виду под каждым из этих определений, это отдельная тема. Отметим только, что в таких общих или специфических смыслах термин «нигилизм» широко используется в самых различных гуманитарных науках. У правового же нигилизма есть своя специфика и своё определение. Правовой нигилизм можно определить как отрицание общепринятых норм права, законности, представление о таковых как о любом действии, исходящем от власти («что власть делает – то и есть право и закон»), либо, если речь идёт об антигосударственных силах, оправдание любых действий, вплоть до терроризма и уголовщины, направленных против существующего государственного порядка. В самом широком и общем смысле правовой нигилизм можно определить как разновидность нигилизма, объектом отрицания которого является право. Если совсем коротко, то правовой нигилизм – это оправдание беззакония, откуда бы оно ни исходило.

Отметим, однако, что на сегодняшний день в научной литературе не имеется единого взгляда на феномен правового нигилизма, определения и классификации этого явления достаточно разнообразны. Одни авторы относят к правовому нигилизму все разновидности пренебрежения действующими правовыми нормами, в том числе совершение правонарушений (Н.И. Матузов, В.А. Туманов, и др.). Другие (П.П. Баранов, В.В. Русских и др.) считают, что для классификации действий и поведения субъекта (группы субъектов, поведения, консорции) как правового нигилизма необходима такая деформация правового сознания, когда требования закона игнорируются осознанно. Как нам представляется, первая группа авторов ближе к истине, поскольку их квалификация отражает сущность правового нигилизма. Однако, как представляется, здесь необходима оговорка, что речь идёт не только о пренебрежении действующими правовыми нормами – это правильно применительно к правовому нигилизму, направленному против существующих порядков, но недостаточно, когда правовой нигилизм проявляет само государство и/ или его апологеты; тут нужно добавить: «пренебрежение действующими и/или общепринятыми правовыми нормами».

Сами авторы первой группы это осознают и дают определения более широкие. Так, В.А. Туманов определяет правовой нигилизм как «скептическое, негативное отношение к праву, вплоть до полного не- верия в его потенциальные возможности решить социальные проблемы так, как того требует социальная справедливость» [3], Н.И. Матузов – как «общее негативно-отрицательное, неуважительное отношение к праву, законам, нормативному порядку», а его первопричину видит в юридическом невежестве, отсталости и правовой невоспитанности основной массы населения [4]. Указание на такую первопричину можно было бы расценить как сведение правового нигилизма только к правовому нигилизму снизу, направленному против государства и его порядков, если только не вспомнить известный афоризм о «народе, заслуживающем своего правительства».

В широком понимании, правовой нигилизм представляет из себя отрицание права на уровне общества или значительной его части, когда общество или часть его стремится обойтись без права. Однако необходимо разобрать, что же, собственно, отвергается. Н.В. Варламова говорит о трёх типах правового нигилизма, в зависимости от присущего индивиду или группе индивидов, от которых правовой нигилизм исходит, типа правопонимания [5]. Представляется нужным их разобрать более подробно.

Первый тип, по Варламовой – так называемый легисткий нигилизм, заключающийся в негативном отношении к действующему законодательству и соответственно апологии незаконного, противозаконного поведения.

Второй тип – социологический нигилизм. Он выражается в том, что человек или группа людей полагают действующий правопорядок неправильным и несправедливым, основанием для чего являются, как правило, те или иные социально-значимые злободневные события, явления общественной (в том числе правовой) жизни.

Отметим, однако, что, во-первых, негативное отношение к действующему законодательству и к действующему правопорядку в целом не обязательно означает правовой нигилизм, оно может подразумевать и изменение того и другого законным способом. Кроме того, почву для незаконного поведения может подготовить отсутствие таких легальных возможностей.

Здесь необходимо добавить, что оба типа по квалификации Варламовой подразумевают только «правовой нигилизм снизу», исходящий от враждебных государству сил. Выше же давалось определение правового нигилизма как отрицания общепринятых норм права, законности, представление о таковых как о любом действии, исходящем от власти . Таким образом, такое расхождение также говорит об отсутствии в научной литературе единого взгляда на правовой нигилизм.

Значительно более удачным представляется поэтому определение Н.В. Варламовой третьего типа, или собственно правового нигилизма, который вы- ражается, по её мнению, в «невосприятии свободы и формального равенства участниками социального взаимодействия в качестве базовых ценностей, основополагающих принципов законодательного регулирования, а также в отсутствии желания строить отношения на основе норм права». Впрочем, «невосприятие свободы и формального равенства…» и «отсутствие желания строить отношения на основе норм права, как представляется автору, целесообразно поменять местами.

Как бы то ни было, проблема правого нигилизма, как нам представляется, с правоведческой точки зрения является наиболее важной проблемой современной российской действительности, поскольку широкое, по сути, повсеместное распространение этого явления представляет собой угрозу построению в нашей стране правового государства и формированию гражданского общества.

В научной литературе термин «правовой нигилизм» часто употребляется во взаимосвязи с понятиями «правовая культура» и «политическая культура».

Прежде чем разобрать эти понятия, надо уяснить, что вообще означает понятие «культура». «Философская энциклопедия» определяет культуру как «способ регуляции, сохранения, воспроизведения и развития всей человеческой жизни, социальной и индивидуальной» [6]. Культура представляет собой специфический способ организации жизнедеятельности, выражающихся в продуктах материального и духовного труда (культура материальная и духовная), а равно в системе социальных норм и институтов, в отношении людей к обществу, друг к другу и к самим себе (культура социальная и политическая). Добавим, что всё сказанное подвержено историческим изменениям в зависимости от конкретной социальной, экономической, политической ситуации.

В то же время культура (речь идёт о культуре социальной и политической, но в какой-то мере это относится и к духовной) способна также и управлять людьми, например, определяя условия удовлетворения человеком тех или иных потребностей посредством тех или иных общепринятых моральных, этических, культурных норм и установок. В том числе, культура в этой ипостаси может выступать и как репрессивный механизм. Именно в таком ключе рассматривают культуру многие исследователи[7]. Также одним из назначений культуры является поддержание общественного посредством опять же морально-этических норм, осуждающих те или иные опасные для общества преступные деяния или правонарушения.

Отсюда следует, что культура многогранна, она охватывает самые разные стороны жизни людей, включает многообразные компоненты, ее формы отражают многообразие общественных связей, свойств и отношений.

Двумя немаловажными формами культуры являются правовая и политическая культура.

В научной литературе понятие «правовая культура» определяется по-разному. Так, одним из самых распространённых определений является соотнесение правовой культуры с качественным состоянием правовой жизни общества, трактующее правовую культуру как совокупность всех положительных компонентов правовой деятельности. С.А. Алексеев полагает, что правовая культура – это достигнутый уровень «развития регулятивных качеств права, накопленных правовых ценностей, тех особенностей права, юридической техники, которые относятся к духовной культуре, к правовому прогрессу»[8]. Такой подход исключает из сферы правовой культуры всякое беззаконие, преступность и др., поскольку обязательным атрибутом правовой культуры является правомерное поведение как отдельной личности [9], так и общества (или тех или иных его больших социальных групп) в целом.

Такой подход представляется если не ошибочным, то как минимум односторонним. Безусловно, правовая культура является показателем качественного состояния правовой жизни. Однако представляется ошибочным определять правовую культуру только как совокупность позитивных правовых явлений. Правовая культура – явление многостороннее, как нам представляется, она включает и негативные элементы, имеющие разрушительный характер либо для конкретной правовой системы, общества, либо даже для любого общества, государства, конечно, и для отдельной личности. Например, теневая культура – явление неправомерное, но нельзя отказать ей в статусе явления правового, так как характеризует правосознание и поведение определённой категории граждан, нередко весьма значительной по численности, поэтому она также имеет непосредственное отношение к правовой культуре.

Таким образом, представляется возможным дать собственное авторское определение правовой культуры, охарактеризовав её как специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности в сфере правовых отношений, выражающийся в отношении к праву граждан, в том, как они исполняют свои обязанности.

Что касается правовой культуры в интерпретации С.А. Алексеева – как совокупности только позитивных правовых явлений, то в таком понимании она должна быть неотъемлемой чертой демократии. При преобладании в правовой культуре негатива может выродиться в анархию. А это неминуемо приведёт к крайне негативным последствиям для общества и государства, а если речь идёт о большом и сильном государстве, могущем оказать влияние и на общемировые процессы, каковым является и Россия – то и всего мира. Само собой, без высокого уровня правовой культуры невозможно построение правового государства. Поэтому воспитание правовой культуры отдельных граждан и общества в целом есть важнейшее условие стабильного существования и устойчивого развития общества.

Правовая культура имеет тесную взаимосвязь с политической культурой. Последний термин впервые был использован немецким учёным И.Г. Гердером, который употреблял его во вспомогательном плане и говорил о наличии различных уровней развития политической культуры [10].

К концу 1980-х – началу 1990-х гг. были выработаны две основные интерпретации сущности политической культуры. Одна интерпретация сводила феномен политической культуры к области психического, вторая определяла его как совокупность «образцов» политического сознания и политического поведения людей.

В 1990 году Э. Баталов[11] предложил более широкую трактовку феномена политической культуры. Как нам представляется, правильность этой трактовки подтверждается реалиями общественно-политической жизни самых разных обществ. Сущность новой трактовки состоит в том, что из моделей поведения низшего уровня нельзя выводить модели функционирования системы более высокого порядка, например, модель политического поведения социальной группы – из суммы моделей поведения составляющих её индивидов или модели функционирования политической системы – из моделей поведения входящих в систему индивидов и групп. Функционирование систем более высокого порядка имеет свою логику и свои особенности, проявления, определяемые в том числе действием коллективного бессознательного. Для обнаружения и понимания этих особенностей необходимо эмпирическое исследование объекта. То есть, если на индивидуальном и групповом уровнях политическая культура выступает как единство культуры политического сознания и поведения, то на более высоком уровне (общества в целом и отдельных его институтов) значение имеет также культура функционирования политической системы и образующих ее институтов.

Всё изложенное, как представляется, позволяет дать самую общую характеристику политической культуры, интерпретировав её как систему исторически сложившихся, относительно устойчивых массовых убеждений, представлений, установок сознания и стандартов поведения индивидов и групп, а также моделей функционирования политических институтов и образуемой ими системы, определяющих её основные пути и формы развития и тем самым обеспечивающих воспроизводство и дальнейшую эволюцию политической жизни на основе преемственности.

Заметим при этом, что политическая культура, как и правовая, состоит не только из «положительных», но и из «отрицательных» факторов, отражающихся в сознании и проявляющихся в поведении участников политического процесса разной степени устойчивости. Среди негативных элементов политической культуры надо упомянуть такие, как неявка на выборы (и другие акции голосования – например, референдумы), политическую нетерпимость как к мнению других индивидов или групп, так и к деятельности государственных институтов; в пределе этот негативный подход может трансформироваться в или ориентация на использование насильственных методов в борьбе за власть.

Соответственно, политическая культура состоит как из нормативных моделей сознания и поведения, часто закрепляемых моралью, при наличии таковой, идеологией, так и из иных реально действующих модели, иногда прямо противоположных и противостоящих первой группе. Характерный пример такого сочетания в политической культуре противоположных моделей приводит американский учёный Р. Такер (со ссылкой ссылаясь на американского политолога Р. Феджина): в некой стране большинство граждан осуждают поступки государственных чиновников, берущих взятки, но при этом последние, игнорируя это осуждение, взятки всё-таки берут. Оба автора ставят вопрос: что входит в состав политической культуры данного общества, а что нет – общественное осуждение взяток или взяточничество чиновников вопреки последнему? И дают ответ: «И то и другое» [12]. И с этим согласно большинство политологов. С учётом всего сказанного согласимся с этим и мы.

Политическая культура, как и правовая, является необходимым атрибутом демократического правового государства. В случае если в государстве отсутствует уважение к политическим правам и интересам индивидов, органы государственной власти используют недозволенные методы в решении политических проблем, отсутствует общественный контроль за властью, граждане не соизмеряют свои поступки с требованиями закона, самоустраняются от политической и правовой жизни, в таком случае налицо существование правового и политического нигилизма. Как показывает история российской политической и правовой культуры, весьма часто в нашем общественном сознании государственная власть ставится выше закона, либо законом по определению считается всё, что исходит от власти. Такой взгляд приводит к неверию в закон как воплощение справедливости и в итоге к правовому нигилизму.

Таким образом, правовая и политическая культура –явления сложные не только в плане их репрезентации в сознании и поведении человека, но и в силу их обусловленности историческими, социально-экономи- ческими, политическими и другими аспектами жизни общества и его отдельных институтов. Поэтому можно говорить о разных типах той и другой культуры. Например, сильно отличаются оба вида культуры в зависимости от исповедуемой обществами – их носителями религии (наиболее яркий пример – христианство или ислам), в меньшей степени – от того, имеют ли общества, пусть и исповедующие христианство и принадлежащие к одной европейской цивилизации, англо-саксонскую или романо-германскую правовые системы. Нередко уровень и характер политической и правовой культуры человека определяется его принадлежностью к той или иной общественной группе и её системе ценностей. Не зная особенностей политической и правовой культуры того или иного народа, обществ, мы не поймём его политической системы, состава и характера его политических партий – в качестве примера можно привести некоторые азиатские страны, например, Индонезию. Не поймём мы и того, почему одинаковые по букве закона конституционных положения о правах человека по-разному реализуются, скажем, в государстве– члене Евросоюза и в африканской стране.

Правовая и политическая культура являются составной частью культуры общества, отражают уровень и этап его развития и условия его существования. В демократическом обществе с развитой правовой и политической культурой человек адекватно оценивает свои и чужие действия и поступки, в том числе и действия власти, а для реализации своих целей выбирает законные средства и способы. Если же правовая и политическая культура общества недостаточно развита, то она может нести в себе элементы деструктивности, поведение членов такого общества не всегда соответствует нормам. В крайних формах такое положение приводит к тому, что в государстве и обществе царят произвол и насилие, граждане игнорируют и перестают выполнять политико-правовые предписания, что ведет к деформации правовой и политической культуры. Внешние формы такого поведения выражаются в том, что субъект политико-правового поведения не считает нужным сверять собственное поведение с политико-правовыми установками, относясь к ним пренебрежительно или отрицательно [13]. Одним из наиболее распространённых факторов деформации правовой и политической культуры является правовой нигилизм, к сожалению, имеющий место в том числе и в России.

Politicheskaya kul’tura sovremennogo amerikanskogo obschestva. М.: Nauka, 1990. 252 s.