Правовой статус судьи-примирителя в арбитражном процессе

Председатель Арбитражного суда города Москвы, Москва, Россия, ,

,

В науке цивилистического процесса вопрос о правовом статусе суда достаточно полно разработан. При некоторой дискуссионности отдельных аспектов этой темы общепризнано, что суд является обязательным субъектом гражданских и арбитражных процессуальных отношений, имеет публично-правовую природу, что определяет «вертикальный» характер правоотношений, складывающихся в процессе отправления правосудия по гражданским делам, а его права одновременно являются его обязанностями.

При этом все перечисленное касается суда, рассматривающего и разрешающего гражданское дело. Суд, являясь органом государственной власти, реализует свою исключительную компетенцию – осуществление правосудия. Поэтому бесспорным является и его публично-правовой статус, и характер складывающихся с его участием отношений. Судья – это, безусловно, носитель публичной власти.

Новеллой 2019 г. явился институт судебных примирительных процедур. Вступив в силу, положения ст. 138.5 АПК РФ закрепили дополнительную функцию арбитражного суда как органа публичной власти - оказание содействия спорящим лицам в достижении ими примирения.

Нужно отметить, что и до 2019 г. одной из задач арбитражного суда было оказание содействия сторонам правового конфликта в его урегулировании, которая реализовывалась в процессе подготовки дела к судебному разбирательству, а также в ходе его рассмотрения. В большинстве случаев арбитражный суд разъяснял сторонам их право на заключение мирового соглашения и на обращение к медиатору или иному лицу за содействием в урегулировании спора, для чего мог отложить судебное разбирательство. Однако принципиальное значение имеет то обстоятельство, что в настоящее время примирительные процедуры могут быть реализованы в «судебной плоскости», а проводит их не судья, рассматривающий дело, а судья-примиритель. Таким образом, судебная примирительная процедура является частью арбитражного судопроизводства, но реализуется в рамках отдельной системы процессуальных правоотношений. В этой связи остро встает вопрос о правовом статусе судьи-примирителя, его правах, обязанностях и ответственности за результат примирительной процедуры.

Исследование судебного примирения в настоящее время является одной из наиболее актуальных задач цивилистического процесса. В нем причудливо переплетаются частно- и публично-правовые элементы. Можно согласиться с тем, что «законодательное закрепление судебного примирения как самостоятельной примирительной процедуры делает процессуальный понятийный аппарат неоднозначным» [1, с. 29].

Одним из ключевых вопросов является природа статуса судебного примирителя.

Прежде всего, правовое регулирование судебного примирения осуществляется нормами АПК РФ и положениями «Регламента проведения судебного примирения», утвержденного Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 31.10. 2019 № 41.

Судебному примирению посвящена ст. 138.5 АПК РФ. В ней изложены его принципы, к числу которых отнесены: независимость, беспристрастность и добросовестность судебного примирителя.

Судьей-примирителем обычно выступает судья в отставке. В соответствии с ч. 1 ст. 15 Закона РФ от 26.06.1992 № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» за судьей, пребывающим в отставке, сохраняется звание судьи, гарантии личной неприкосновенности и принадлежность к судейскому сообществу.

Вместе с тем, как небезосновательно отмечают исследователи в научной литературе, нет оснований утверждать, что имеет место тождественность статуса судьи в отставке и действующего судьи. Авторы подчеркивают, что, не имея отношения к государственной службе, судьи в отставке тем не менее обладают множеством (тремя группами) ограничений [2, с. 88]. Трудно спорить с тем, что судья - это лицо, наделенное полномочиями по осуществлению правосудия и реализующее их на профессиональной основе [3, с. 160]. Судья в отставке, сохраняя принадлежность к судейскому сообществу, полномочиями на отправление правосудия не наделен. Есть мнение, что «с выходом судей в отставку их публичность минимизируется» [4, с. 156].

Учитывая, что судебное примирение урегулировано нормами арбитражного процессуального законодательства, судебная примирительная процедура является частью арбитражного судопроизводства и арбитражно-процессуальным правоотношением. Возникает вопрос: является ли деятельность судьи-примирителя правосудием? От ответа на этот вопрос зависит вывод о правовом статусе данного актора - его правах, обязанностях и ответственности.

Правосудие - это разновидность государственной деятельности, целью которой является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, а содержанием -процессуальная деятельность по рассмотрению и разрешению судебных дел.

Можно согласиться с тем, что «особенности материально-правового конфликта, например гражданско-правового спора или уголовного дела, влияют на конкретику судебных полномочий, но в любом случае они относятся к разряду юрисдикционных, т. е. наполнены специфическим свойством родовой государственной обязанности на разрешение конфликтов, во исполнение которой органы судебной власти наделяются необходимыми полномочиями» [5, с. 100].

Защита права предполагает определение его истинного обладателя и предоставление ему возможности принудительного исполнения постановления суда. При этом в соответствии с принципом диспозитивности участники правового конфликта самостоятельно распоряжаются и самим предметом спора (нарушенным правом), и процессуальными средствами его защиты. Их примирение - результат согласованности индивидуальных волеизъявлений, а не процессуальной деятельности суда. Суд лишь разъясняет им их право на заключение мирового соглашения и, в случае его представления, решает вопрос о его утверждении.

Иначе обстоит дело при реализации судебной примирительной процедуры. Суд, рассматривающий дело, не участвует в ней, ее организует и проводит судья в отставке – судья-примиритель. Однако это все равно деятельность суда, и осуществляется она в соответствии с процессуальным законодательством, а значит, так или иначе включается в правосудие.

В самом деле, если бы деятельность судьи-примирителя не являлась правосудием, она бы регулировалась не АПК РФ, а иными правовыми актами, как это имеет место при реализации судами хозяйственных, организационных и иных «вспомогательных» функций.

Например, участвуя в гражданских правоотношениях, суд, как и любой другой орган государственной власти, выступает «на равных» с противоположной стороной правоотношения, как того прямо требует положение ст. 124 Гражданского кодекса РФ. Но эта деятельность правосудием не является и нормами арбитражного процессуального законодательства не регламентирована.

Действуя от имени арбитражного суда, судья-примиритель также выступает субъектом публичного права, представителем власти. Следовательно, правоотношения, складывающиеся в рамках осуществления судебной примирительной процедуры, являются властеотношениями и органической частью правосудия. Однако трудно согласиться с тем, что «судебный примиритель принимает непосредственное участие в процессе практической реализации механизма примирения в судах, основываясь на правовых нормах законодательства о статусе судей Российской Федерации и о государственной гражданской службе» [6, с. 341]. Дело в том, что судья в отставке, выступающий примирителем, не реализует при этом полномочий действующего судьи и им не является. Но он, подобно арбитражному заседателю, действует от имени суда, что оказывает влияние на правовую природу примирительной процедуры.

Публично-правовой статус судьи-примирителя предопределяет комплекс его прав и обязанностей, а также характер, степень и меру ответственности за ненадлежащее их исполнение. Этот аспект полностью совпадает с одноименным вопросом, адресованным действующему судье. Иначе говоря, реализуя судебную примирительную процедуру, судья в отставке приобретает правовой статус действующего судьи. Нужно согласиться с высказанным мнением о том, что «полномочия судебного примирителя, определяемые Регламентом ВС РФ, снижают уровень их обязательности. Все права и обязанности судебного примирителя как публичного субъекта должны быть установлены на уровне федерального закона» [7, с. 93].

При этом отдельные авторы полагают, что на судью-примирителя распространяются дополнительные обязанности: «сведения, полученные судебным примирителем в ходе процедуры примирения, не должны распространяться среди третьих лиц» [8, с. 7]. Это идет вразрез с принципом гласности арбитражного судопроизводства.

Таким образом, можно прийти к следующим выводам. Судебная примирительная процедура является частью арбитражного судопроизводства, регулируется нормами действующего арбитражного процессуального законодательства и представляет собой арбитражное процессуальное правоотношение. Обязательным субъектом этого правоотношения выступает судья-примиритель, который действует от имени арбитражного суда, в силу чего его правовой статус имеет публично-правовую природу, а отношения, связывающие его с участвующими в деле лицами в процессе реализации судебной примирительной процедуры, как и прочие арбитражно-процессуальные правоотношения, носят публично-правовой характер. Поэтому все распоряжения судьи-примирителя являются обязательными для участников судебного примирения.