Преддверие Второй мировой войны и роль радиовещания

Гитлер выдвигает требования объединить в границах Рейха всех немцев. В Европе и США возобладала точка зрения, что Германию можно умиротворить, удовлетворив эти требования. Уже в марте 1938 г. Германия объединилась с Австрией (аншлюс). Нельзя не отметить, что сторонники аншлюса были и в конце 1910-х годов; в конце 1930-х их тоже было много. Жителей впечатляет экономический подъём в Германии и неспособность собственных властей поправить экономические дела. В Чехословакии проживала немецкая община в Судетской области (пограничные районы Моравии, Чехии и Силезии, более 50% немцы). Там организуется профашистская партия во главе с Генлейном [3,  c.139]. Германия вынашивала планы войны с Чехословакией для присоединения Судетов – это было вполне в русле программы провозглашаемой Гитлером, но напрямую напасть боялась. В Чехословакии была боеготовая армия: 45 дивизий, 718 самолетов. Германия могла выставить в случае войны 35 механизированных, 5 танковых, 4 моторизованные, 4 легких, 3 горнострелковых и одну кавалерийскую дивизию [3, c.143]. По первоначальному плану собирались убить в Праге немецкого посла, одновременно выступить должны и генлейновцы. Но Британия и Франция стараются избежать войны всеми силами [3, c.142].

Англичане стали убеждать чехословацкого президента Бенеша, чтобы тот пошёл на уступки Германии и отдал Судеты. 13 сентября 1938 г. английский премьер-министр Невиль Чемберлен прилетает в Германию для консультаций с немецким руководством. 18 сентября в Лондоне французские лидеры Даладье и Боннэ ведут переговоры с Чемберленом, обсуждая итоги переговоров Англия – Германия. Результат: англофранцузская нота Чехословакии с призывом отдать Судеты. Если Чехословакия не уступила бы требованиям ведущих держав, то ей не гарантировалось само существование. Требовалось, чтобы Чехословакия оказалась и от договора о взаимопомощи с СССР от 1935 г. Ноту поддержали США, Италия, Греция, Болгария, Бельгия [12]. 29-30 сентября 1938 г. начинается Мюнхенская конференция по Чехословацкому вопросу. В ней участвует Германия, Франция, Великобритания, Италия; Чехословакия к консультациям приглашена не была – решение великих держав ей сообщат позже. После заключения договора чехословацкие представители были приглашены и им без условий было предъявлено – отдать Судеты, а в районах, где компактно жили национальные меньшинства провести референдумы с целью самоопределения этих территорий [3, c.151]. В это же время были подписаны декларации о ненападении между Германией и Францией с Великобританией. Западные державы по окончанию переговоров довольны – казалось, что мир достигнут, новая война в Европе не состоится.

В советской литературе много говорилось, что Чехословакия должна была по логике обратиться к СССР и этим бы отстояла свою независимость. Однако восточноевропейские страны не хотели усиления Союза, также они не без оснований боялись попадания в зону советского влияния; о чём говорил и опыт уже послевоенной истории. Обратимся к следующему источнику, проясняющему позицию Бенеша. В беседе с английским послом Ньютоном тогдашний президент Чехословакии Бенеш сказал в мае 1938 г. : «Отношения Чехословакии с Россией всегда имели, и будут иметь второстепенное значение – они будут зависеть от отношений Франции и Великобритании. Только наличие франко-русского союза сделало возможным современный союз Чехословакии с Россией. Если же Западная Европа отвернётся от России, Чехословакия также от неё отвернётся». Бенеш считал, что СССР нужен как противовес Германии, но выступал против чрезмерного влияния России в Центральной Европе [3, c.88]. 30 сентября, после объявления решения «мюнхенцев», Польша требует передать себе Тешинскую область Чехословакии. Ещё ранее польский посол Липский выступая в германском МИДе назвал Чехословакию «…как создание искусственное… не связанное с действительными потребностями и здоровым нравом народов Центральной Европе». И дальше «Польское правительство четырежды отклоняло предложение присоединиться к международному вмешательству в защиту Чехословакии. Правительство Польши своей позицией парализовало возможностью широкого вмешательства Советов в Чешский вопрос. Наши своевременные манёвры на Волыни были поняты Москвой как предостережение. Польша считает вмешательство Советов в европейские дела недопустимым…» [3, c.154].

Уолтер Липман писал: «Принеся Чехословакию в жертву Гитлер, Англия и Франция жертвовали своим союзом с Россией, в последней тщетной надежде, что Германия и Россия будут воевать и истощат друг друга» (Lipmann W. по [3, c.151]). Если принять гипотезу высказываемую советскими историками тотчас после войны, то выходит, что Чехословакия должна была стать одним из плацдармов по нападению Германии на коммунистический СССР.

Казалось бы цель «защиты немцев» достигнута. Но уже в марте 1939 г. Гитлер расчленил Чехословакию (оккупировал Чехию и Моравию), а Словакию превратил в независимое государство, но союзное немцам. В это же время Германия получает союзника в Восточной Европе – Венгрию.

С вхождением в Рейх Австрии и Чехии началось присоединение экономик этих стран к его хозяйственному комплексу. Борясь за сырьевую самодостаточность Германия имела крупные запасы промышленного сырья: по свинцу (18 месяцев), по цветным и редкоземельным металлам (18 месяцев), кобальту (30 месяцев) . Но Германии всё одно не хватало нефти. В 1937 году создаётся трест «Имперские заводы Германа Геринга», которые подчинили заводы в Чехии и Австрии [3, c.24–25].. Этот концерн занялся добычей железной руды с содержанием сырья 20-25 % (такое обычно нерентабельно), но стремление к независимости заставило приобрести технологии и оборудование американской компании Брассерта [3, c.33]. Военная техника и оборонные заводы также поступили в состав Германии, что упрочивало военную мощь Рейха.

Ещё 24 октября 1938 г. Германия поставила перед Польшей ультиматум о передаче Данцига (Гданьска) и территориального коридора к нему – автострады и многоколейной железной дороги. Поляки отказываются, начинаются долгие переговоры с немцами.

Нельзя не отметить и своеобразную «тему Украины», возникшую к концу 1938 года в дипломатических кругах. Обезопасив «западное» направление Мюнхенским соглашением правители западных стран бьются над загадкой – куда повернёт Гитлер своё оружие – на запад или на восток и приходили к однозначной мысли – на Восток.

В ноябре 1938 г. французский посол в Берлине Ноэль направил во французский МИД доклад «О последующих целях рейха». Он писал: «Стремление к экспансии в восточном направлении, существовавшее в Третьем Рейхе, кажется мне действительно прочно установившимся, как и, по крайней мере, временно решенный отказ от каких-либо завоеваний на Западе; одно вытекает из другого… Мне кажется»,— продолжал Ноэль,— «Уже можно распознать целенаправленность крупного предприятия немцев. Овладение Центральной Европой таким образом, чтобы Чехословакия и Венгрия были подчинены, создание Великой Украины под немецким верховным господством — таковой на сегодняшний день представляется концепция руководящих национал-социалистов и, бесспорно, также концепция господина Гитлера» [19, с.359]. С этой точкой зрения солидаризировалась британская дипломатия.

«Французские политики были склонны думать, что агрессию против СССР не придется ждать долго. «Уже 10 дней все национал-социалисты говорят об Украине, Институт Розенберга, служащие господина доктора

Геббельса, организация «Восточная Европа», руководимая бывшим министром Куртиусом, органы шпионажа — все заняты этим вопросом». Не только Украина, но и кавказская нефть будет захвачена, как рассчитывали западные державы. Украина должна была стать немецкой житницей. Были высказаны суждения, что нападение пойдет через Румынию и Германии удастся отчленить богатые западные районы от СССР [19, c.361]. Английский поверенный в делах в Берлине Огилви-Фолс писал: «У меня есть данные, что Гитлер, находящийся накануне закрепления на плацдарме Рутении (Закарпатье ) рассматривает возможность совместного выступления с Польшей в конфликте с Россией в тот момент, когда Советский Союз слаб и успех обеспечен, с тем чтобы компенсировать Польшу за счет большевиков» [15]. И ещё нужно ждать: «создания... независимой русской Украины под немецкой опекой». [14] Военная мощь СССР при этом оценивалась крайне низко. Ждали даже, что отторжение западных регионов пройдет мирно. Вся эта компания была отзвуком ситуации Первой мировой войны, когда непродолжительное время Украина была под контролем Германии во времена правления гетмана Скоропадского. В любом случае отсылки к 1918 году позволяли привлечь на свою сторону лидеров белой российской эмиграции, сторонников украинской государственности, политиков других народов Восточной Европы недовольных политическими реалиями и договорами о границах к концу 30-х годов. Политическое доктринёрство, особенно исходящее в нацистском руководстве от «сочувствующего восточноевропейским народам» А.Розенберга (бывший советский гражданин, выпускник Московского университетета, архитектор), но который решающего слова там не имел, породило у активистов этих сил не всегда адекватные ожидания.

Вопрос об Украине рассматривался 24 ноября 1938 г. на совещании высших правительственных деятелей Англии и Франции в Париже. Чемберлен и Галифакс сообщили Даладье и Боннэ о том, что «имеются признаки намерения германского правительства начать расчленение России...» [16]. Вскоре после этого, подписывая с Германией декларацию о дружбе и ненападении, Боннэ сказал Риббентропу: «Оставьте нам нашу колониальную империю, и тогда Украина будет вашей» [13]. Одновременно была развернута пропагандистская кампания в прессе. Французская «Суар» публиковала карту УССР под названием: «Украина — страна с 40миллионным населением» и писала о богатствах Украины. Нью-Йорк Таймс писала «Огромные естественные богатства этой южной части России ... являются теперь целью третьего рейха... Отрезанная от России и соединённая с Германией, она послужит огромным резервуаром для снабжения многими материалами, которых недостает Германии... Вполне вероятно, что возможна война между Германией и Россией в том случае, если Гитлер возьмется довести до конца германское наступление с целью создать независимое марионеточное государство в богатейших областях Советской России» [«New York Times», December 18, 1938].

Американский посол в Париже Буллит беседуя с министром внутренних дел Икесом делился прогнозами относительно взаимного истощения СССР и Германии в будущей войне. «Германия, в свое время попытается захватить Украину, которая является богатейшей житницей Советского Союза. В ходе этого Германия истощит себя до такой степени, что она не сможет выдержать напряжения и, в конце концов, рухнет под его бременем. Соответственно Япония завоюет или попытается завоевать Сибирь, и она также в свое время рухнет из-за перенапряжения. Бросив Россию на произвол судьбы, Англия и Франция отвратят от себя угрозу нападения Германии» [17]. Сложно сказать было это действительной оценкой характера будущей войны или провокацией нацеленной на немцев с целью отвести беду от Франции и Англии; либо на СССР, чтобы не допустить сближение СССР с Германией.

Радио 1938 г. 30-е годы XX века были отмечены напряжённой пропагандистской радиовойной между Германией и её соседями. К началу Второй мировой войны немецкие передачи на зарубежную аудиторию велись на семи языках на Южную Азию, Центральную и Южную Америку, Африку и арабские страны. Суммарная продолжительность 75 часов. Особое внимание уделялось вещанию на заморские территории Великобритании и Франции. Иновещательные программы состояли из выпусков новостей, репортажей, пропагандистских политических материалов, передач на темы культуры, но две трети эфирного времени занимали развлекательные передачи (преимущественно музыкальные), призванные привлечь зарубежную аудиторию к постоянному прослушиванию германского «всемирного» радио». Имелось несколько радиостанций (Мюнхен, Кёнигсберг, Лейпциг, Дрезден, Гамбург), которые вели вещание на европейские страны, главным образом для немцев, проживающих за пределами Германии («фольксдойче»). Постоянно наращивалось количество передач на «дальнее зарубежье». В 1938 году суточная продолжительность зарубежных передач составила на страны Западного полушария 22 часа, Африки – 8 часов, Азии – 21. Более половины передач велось на английском языке, около 40 % – на немецком» – пишет Панарин [6, с. 46]. Вещание на зарубежные страны осуществляли специальные радиостанции (ДВ, СВ): на Эльзас-Лотарингию работала станция во Франкфурте-на-Майне, на Бельгию работали из Кёльна, на Данию из Гамбурга, Из Бреслау и Гливице на Чехословакию, на Австрию из Мюнхена. Радиовещание на остальные страны, например, на колонии Британии, велось из радиостанции в Зезене в диапазоне коротких волн. Быстровозводимые деревянные башни сыграли важную роль в информационно-пропагандисткой войне Германии против соседей.

В конце 30-х в Европе всё ощутимее стали чувствоваться предвестники войны. 24 декабря 1937 года в 23 часа на всех станциях Чехословацкого радио вышло в эфир «Обращение ко всем людям доброй воли». В частности с речами выступили электротехник Франтишек Кржижик (1847–1941), и писатель Карел Чапек (1890–1938). Кржижик обращался к Альберту Эйнштейну, а Карел Чапек – к Рабиндранату Тагору. Оба говорили о необходимости отстоять мир в Европе и во всём мире [7]. С марта 1938 г. начались провокации против чехов в Судетах, немецкое радио повело активную пропаганду на Чехословакию [3, c.140].

Борьба вокруг аншлюса Австрии и Мюнхенского соглашения сопровождалось и активной борьбой в эфире. И.Панарин отмечает, что радиопропаганда сыграла в этом важную роль. После прослушивания передач немецкого радио среди австрийцев появилось много последователей аншлюса. В дальнейшем для обеспечения более благоприятных условий для ведения радиопропаганды в Австрию была направлена большая партия дешёвых радиоприёмников [8, c.47]. Гитлер по радио сообщил о «величайшем достижении моей жизни: вхождении моей родины в рейх» [2].

Накануне подписания Мюнхенского соглашения разворачивается историческая «радиоперекличка». 10 сентября 1938 года по чехословацкому радио передают выступление президента Бенеша. 21 сентября – новое правительство Чехословакии, а 22 сентября Бенеш выступает с обращением, призывая народ к защите государства. 23 сентября 1938 в Чехии через радио объявляют всеобщую мобилизацию [7]. 24 сентября 1938 года во Франции также была объявлена мобилизация, в Великобритании в готовности флот.

27 сентября следует знаковое выступление Чемберлена по английскому радио BBC: «Как ужасно, фантастично, невероятно, что мы должны рыть траншеи и примерять противогазы из-за ссоры в отдалённой стране между людьми, о которых мы ничего не знаем» [3, c.149]. 26 сентября США устами президента Рузвельта призывает через специальное послание к Гитлеру, Бенешу, Чемберлену и Даладье решить кризис мирно [16].

26 сентября Гитлер выступает с речью во Дворце спорта («спортпаласе»). Там он требует передать Судеты уже 10 октября иначе он заберёт их силой, пойдёт на войну сам как простой солдат [3, c.149–150].

29 сентября в прямом эфире Чехословацкого радио Мюнхенская конференция ведущих держав. А 30 сентября передают доклад о границах. 5 октября 1938 г. в отставку уходит Бенеш, радио снова ведёт трансляцию. 28 декабря 1938 образуется Чехо-словацкое радио [4;5].

В конце 30-х годов не избегает радиодуэлей и Польша. На польской стороне в сторону Германии вещают, прежде всего, радиостанции в гг. Катовице и Познани. Станция в г.Рашине, хотя и покрывала большую территорию в самой Польше, до Германии доставал слабо. С 1934 года работает Поморское радио в Торуни (вторая по мощности после Рашина – 24 кВт). Регион германизирован, в местном вещании большое место занимает вещание немецкой радиостанцией из Лидзбарка (немецкий Гейльсберг, 60 кВт, потом и 100 кВт). С начала 1937 года у Поморского радио заработал и собственный радиоцентр с тремя местными студиями (Быдгощ, Гдыня, Цехоцинек). Но 60–90 % передач было простой ретрансляцией из Варшавы. Вещание на заграницу ограничивалось до 1936 года работой на ближнее зарубежье – в основном на Германию. Польское радио слушают тамошние поляки. С 1936 г. Польша начинает вещание на зарубежные страны по-английски уже в диапазоне коротких волн – с прицелом на дальнее распространение сигнала.

Источником относительно свободной информации оставалась и нейтральная Швейцария. Известно было её коротковолновое трансграничное вещание. Радио Беромюнстер/Beromünster была наиболее свободной немецкоязычной станцией в Европе. Все другие к тому времени контролировались нацистами. На швейцарском радио выходила в эфир еженедельная авторская передача Жана-Рудольфа фон Салиса (на немецком языке) и Рене Пайо (на французском), содержащая объективную информацию и транслирующаяся на всю Европу [20].

Политический контекст 1939 года. 15 марта 1939 года оставшаяся часть чешского государства была захвачена нацистской Германией, и был объявлен «Протекторат Чехии и Моравии». Об этом было сказано на радио. Была образована Словакия под охраной Германии.

31 марта 1939 британский премьер Чемберлен даёт гарантии безопасности Польше. После Франция и Англия активно гарантируют безопасность странам Восточной Европы [7, c.189]. Польское правительство рассматривало английские гарантии как козырь в достижении соглашения с Германией. Оно не понимало, что их страна – плацдарм для наступления на СССР [3, c.163]. Польское руководство, поверив в антикоммунистическую риторику Гитлера, выставляло себя как последовательного борца с советским влиянием, бастионом запада против СССР. Также оно безгранично верило западным державам – Англии и Франции. Отношения с Союзом у Польши были традиционно плохи, более того, именно с СССР она готовилась к войне. Ширер (от 6 апр.1939) записал в дневнике: «Только три момента вызывают у меня тревогу: кошмарное стратегическое положение Польши, в котором она окажется после того, как Германия введёт свою армию в протекторат и Словакию и таким образом выйдет к южным границам этой страны (на севере Польша и так граничит с Восточной Пруссией); Западный вал (линия Зигфрида), строительство которого будет закончено следующей зимой, отобьет охоту у Франции и Британии напасть на Германию с запада и помочь таким образом Польше; и наконец, Россия. На этой неделе я ел-пил со многими поляками — из министерства иностранных дел, военными, старыми легионерами Пилсудского, которые руководят польским радио. И все они не хотят понять, что для них это непозволительная роскошь быть одновременно врагами и России, и Германии, что они должны выбирать, что если они привлекут для оказания помощи Россию, наряду с Францией и Великобританией, то они спасены.

Они …рассуждают об опасностях, которые таит в себе российская помощь. Разумеется, опасность есть. Опасность состоит в том, что Красная армия, попав на землю Польши, уже не уйдет, что власть захватят большевики со своей пропагандой (эта страна стала настолько неуправляемой ее полковниками, что, вне всякого сомнения, она окажется благодатной почвой для большевиков) и так далее. Это правда. Тогда заключите мир с нацистами. Отдайте им Данциг и Прусский (Данцигский) коридор. Поляки говорят: «Никогда!»» [10, с.143–144]

1 апреля Гитлер выступает с радиоречью где грозит Англии разрывом морских соглашений. 20 апреля на день рождения Гитлера (50 лет) в Берлине прошёл грандиозный парад новейшей военной техники. А уже 27 апреля немцы разорвут морские соглашения с Британией, а также пакт о ненападении Польшей (1935 г.) [7, c.191].Западные страны призывают Германию приостановить агрессивные приготовления. Англия и Франция начали переговоры с СССР (апрель-август 1939) на случай войны с немцами, но стороны были настроены друг к другу так недоброжелательно и недоверчиво, что контакты зашли в тупик. Советская политика в Европе колеблется вокруг нескольких направлений: налаженные отношения с Германией (ещё со времён Веймарской республики), англо-французское и создание систем договоров по безопасности в Европе (с целью сдержать первых двух). К 1939 г. третье направление явно потерпело крах, а второе осложнилось из-за Мюнхенского договора, куда СССР не пригласили, и направления по его итогам германской военной машины в восточном направлении, прочь от Англии и Франции. Ширер вспоминает мнение советского посла в Лондоне: «Уманский думает, что Советы окажут поддержку Великобритании и Франции на демократическом фронте в борьбе против фашистской агрессии, если Париж и Лондон продемонстрируют серьёзные намерения, а не просто будут пытаться втянуть Россию в войну против Германии в одиночку (или на пару с Польшей). До сих пор, говорит он, британцы и французы ничего не делают, кроме того, что затягивают переговоры с Кремлём» [10,c.148]».

Восточноевропейские страны также не доверяли СССР. – так Чехословакия до конца уповала на помощь союзников – Франции и Британии. Вся военная доктрина Польши была нацелена на борьбу с агрессией со стороны СССР, и опять таки на помощь Франции; о нападении Германии долго и не думали, но, в конце концов, оборонительный план разработали, но тоже верили в помощь «великих держав». Польша отвергала любые договорённости с СССР даже на случай войны с Германией. Министр иностранных дел Бек 14 мая 1939 г. замечал: «договор о взаимной польско-советской помощи только ускорил бы конфликт». И дальше 9 июня 1939: «договор с СССР нарушил бы безопасность в Восточной Европе» [3, c.162]. Польша также категорически отказывалась предоставлять территорию для прохода советских войск, не предоставляла аэродромы для советской авиации», – писал в Берлин посол в Москве Шуленбург [3, c.175]. Поэтому усилия Франции и Британии заключить военный союз с СССР против Германии не были эффективными. С июня 1939 г. Англия вступила в переговоры с Германией о ненападении, однако они зашли в тупик [7, c.191].

Параллельно Москва вела и переговоры с немцами. Гитлеровцы ставили вопрос о заключении договора с СССР о ненападении и протокола о размежевании интересов обеих держав (советское издание 1960 года пишет об этом) [3, c.175]. 23 августа 1939 года был подписан советско-германский пакт о ненападении (пакт Молотова– Риббентропа), а уже в сентябре началась Вторая Мировая война. Пакт хотя и оттянул время начала войны для СССР, но принёс много горя народам, попавшим в буферную зону между СССР и Германией. Часть народов потеряло государственность. Репутационные потери для Союза оказались долговременны и серьёзны.

В конце дня 29 августа 1939 г. польское правительство решило начать всеобщую мобилизацию, не объявляя военного положения в стране. Но эта явно запоздавшая мера сразу же встретила противодействие со стороны Англии и Франции. Бывший французский посол в Польше Ноэль в своих мемуарах признает, что как он, так и посол Англии настаивали на том, чтобы польское правительство отсрочило опубликование своего решения о всеобщей мобилизации [18]. Правительство Польши пошло на уступки и отложило мобилизацию на одни сутки. 31 августа польский посол в Берлине Липский был принят Министром иностранных дел Риббентропом, и тот задал ему только один вопрос, имеет ли посол полномочия от своего правительства для принятия германских требований передачи Данцига? Тот ответил отказом. Вернувшись в посольство, он нашёл, что связь с Варшавой прервана. В этот же день Гитлер подписывает совершенно секретный приказ, «Директива № 1 по ведению войны». В нём говорилось, что «нападение на Польшу должно быть осуществлено в соответствии с «планом Вайс»… Начало атаки — 1 сентября 1939 г. Время атаки – 2.45 утра» [3, c.200].

Радио 1939 г. С 1 января 1939 г. Геббельс переименовывает радиовещание Германского Рейха в Великогерманское радио, включая в него, наряду с передатчиками на немецкой территории, станции в Австрии (аншлюс с Германией) и Чехии (протекторат Богемия и Моравия). Структура вещания Великогерманского радио во время Второй Мировой войны сводилась к следующему: «Во время Второй мировой новости начинались в 5-30. Всего было 9 блоков новостей. Заканчивались новости в 20-00 главной передачей, которая длилась порядка 20 минут. Предварялись новости заставкой фанфар, что привлекало внимание к информационному блоку» [6].

1 апреля 1939 г. Гитлер выступает с радиоречью где грозит Англии разрывом морских соглашений. 28 апреля 1939 года Гитлер выступает с речью в Рейхстаге: её транслируют по радио не только на Европу, но впервые и на США. В ней он нелицеприятно высказывался об американском президенте Рузвельте, обвинял Польшу в разрыве пакта и т.д. [7, c.192].

Подписание пакта Молотова-Риббентроппа изменило тональность прессы и радио Рейха по отношению к Союзу. Вспоминает О.Дитрих, имперский руководитель прессы: «На память приходит инцидент в Берхтесгадене в августе 1939 года, когда Риббентроп из Москвы по телефону сообщил Гитлеру о заключении русско-немецкого экономического пакта. Обедавший в этот момент Гитлер вскочил из-за стола с возгласом: «Мы победили!» Я также помню, как убедительно Гитлер разъяснял важность пакта о ненападении и сотрудничестве, заключенного между Германией и Россией в конце сентября 1939 года во время второго визита Риббентропа в Москву ... Он заявил, что отныне опасности войны на два фронта не существует. Союз Германии и России, продолжал он, служит общим интересам и обещает быть благотворным для обеих стран. Геббельсу было дано указание пересмотреть нашу пропагандистскую политику, всячески внушая народу, что разница идеологий и государственных систем не влияет на русско-немецкие отношения. Я также вспоминаю официальную корректность русско-немецких отношений в последние восемнадцать месяцев перед войной» [2]. Глубоко символично, что Вторая мировая война началась с провокации вокруг радио. По замыслам Гитлера инцидент вокруг электронного средства массовой информации – радио получил бы в мире большой резонанс. Так оно и вышло. Речь идёт об операции под кодовым названием «Консервы», проведённой СС, и послужившая формальным поводом к нападению Германии на Польшу 1 сентября 1939 года, ставшему началом Второй мировой войны. Провокация вокруг радиостанции была организована Рейнхардом Гейдрихом и его подчинённым — начальником группы VI–F (диверсии) штурмбанфюрером СС Альфредом Науйоксом по личному указанию Адольфа Гитлера. События должны были развернуться в немецком Гляйвице. Провокационный план немецких спецслужб призван был создать абсолютно безупречный повод для начала войны, который бы представил бы Польшу как агрессора. Т.е. будто Польша первая начала агрессивные действия против немцев и Германии. Для исполнения замысла были подготовлены военнослужащие со знанием польского языка – всего 120 человек. Общая идея «Гливицкой провокации» в вооруженном нападение 31 августа 1939 отряда немецких диверсантов на свои же немецкие объекты в окрестностях Гляйвица. Часть из них имела польскую форму, часть была, наоборот, в штатском. Согласно плану Гейдриха, сотрудники СС, переодетые в польскую военную форму, должны были: напасть на немецкую радиостанцию в приграничном с Польшей Гляйвице (теперь Гливице, Польша) и передать в эфир антигерманское воззвание на польском языке; затем напасть на лесничество в Пинчене севернее Кройцбурга (теперь Ключборк, Польша); наконец в Хохлиндене, на участке границы между Глейвицем и Ратибором (теперь Рацибуж, Польша)

уничтожить таможенный пункт. Роль «погибших во время нападения» предназначалась заключённым концлагерей, умерщвлённым посредством инъекций и уже после этого доставленным на место событий. На жаргоне они назывались «консервами»; отсюда и название операции. Операция прошла утром 1 сентября 1939 г.[8].

Этим же утром Гитлер выступил в парламенте. Он одет был в военный френч без знаков различия и торжественно поклялся, что снимет военную униформу и снова наденет гражданский костюм лишь после полной победы над всеми врагами Рейха. Он заявил, что за ночь на немецко-польской границе произошло 14 вооруженных столкновений. Германия вынуждена защищаться от польских агрессоров. Его слова потонули в овациях [1] Вспоминает Луитпольд Штейдле (тогда преподавателя тактики в Мюнхенском военном училище): «Первое сентября 1939 года. Окна моего кабинета в Мюнхене широко открыты. Невозможно отгородиться от такого прекрасного дня позднего лета. Нажимаю кнопку радиоприёмника — и сразу на полную мощность: «…а с 5.45 ведётся ответный огонь». Объявлена война Польше!» [11,c.102]. А вот как в своей книге вспоминал о начале войны бежавший в Швейцарию из Германии промышленник и депутат рейхстага Фриц Тиссен: «Зять слушал по радио речь Гитлера. Несколько минут спустя он вошёл, совершенно обескураженный. «Гитлер заявляет, что немецкая армия вошла в Польшу, – сказал он. – Это означает войну. А еще Гитлер заявил: «Кто не со мной, тот – предатель, и с ним будут обращаться как с предателем». Перед этим в Дахау был казнён племянник Тиссена – он был убеждённым австрийским монархистом и противником аншлюса. Тиссен принял решение покинуть страну» [9].

«Прежде чем Гитлер покинул Берлин, чтобы лично возглавить Польскую кампанию, он строго-настрого наказал министерству пропаганды и прессе быть сдержанными по отношению к Англии и Франции. Следовало избегать всяческих нападок на эти страны по радио и в прессе, даже в целях самозащиты. Он еще надеялся на компромисс, пока не начался открытый конфликт с Востоком», – писал О.Дитрих [2]. Но 3 сентября Англия объявляет войну Германии. Ширер пишет: «Я стоял на Вильгельмплац, когда около полудня громкоговорители неожиданно известили, что Англия объявила войну Германии. Около двухсот пятидесяти человек стояли спокойно и внимательно слушали сообщение. Когда оно закончилось, я не услышал ропота в толпе. Люди просто замерли на месте. Как оглушенные. Они не способны были осознать, что Гитлер вверг их в новую войну. Для них еще не было подготовлено официальное разъяснение, хотя к концу дня таким объяснением стало просто «вероломство Альбиона», как это было в 1914 году» [10, с.172].

Поляки следовали французской военной доктрине. Перед войной она считалась наиболее передовой, французская армия – самой мощной в мире. Французы отстаивали оборонительную тактику со сплошными фронтами и окопной войной. Протяжённость польско-германской границы была тогда почти 1900 км. Так получилось из-за присоединённой к германской территории Чехии. Польские военноначальники пытались рассредоточить войска по всей этой большой границе, а немцы (имея превосходство в живой силе) сосредоточили войска на направлениях главного удара. Их тактика оказалась правильной. Механизированные подразделения прорывали фронты в наиболее уязвимых местах и окружали польские подразделения, беря их в котлы. Всё это при массированных бомбёжках авиации. Уже к вечеру второго дня войны приграничное сражение немцами было выиграно. Польское руководство верило в скорую помощь союзников – Франции и Британии. Франция действительно объявила войну Германии, но войска были стянуты к границе с Рейхом и приняли тактику «стояния» на ней, но без пересечения («странная война»). Уже 3 сентября 1939 года замолчала вторая по мощности радиостанция в Торуни (Поморское Польское радио). Войско Польское сражалось стойко. Сопротивление при Вестерплятте и Варшаве вошло в легенды. Польская пропаганда (радио и газеты) пытались подержать моральный дух народа, так 6 сентября 1939 г. СМИ выходят с пропагандистскими материалами: «Налёт польской авиации на Берлин», «Линия Зигфрида прорвана в 7 местах». Материалы проникнуты надеждами на вступление в войну союзников. 8 сентября немецкие войска подошли к Варшаве. Берлинское же радио поспешило заявить на весь мир о падении Варшавы. Это было ложной информацией и её скорее надо рассматривать в контексте информационной радиодуэли воюющих стран

6 сентября 1939 г. по немецкому радио выступает Герин : «Геринг выступал по радио с местного завода по производству боеприпасов. Он предупредил людей, что война может быть длительной. Угрожал Британии и Франции страшным возмездием, если они начнут бомбить Германию. Заявил, что семьдесят германских дивизий, находящихся сейчас в Польше, в течение недели освободятся для продолжения службы «где угодно». Ясно, что война в Польше практически завершена» [10, с.177]. 7 сентября смолкла и центральная польская радиостанция в г. Рашин. 8 сентября 1939 г., поляки её взрывают, не желая, чтобы она попала в руки немцев. Но польское радио не умолкает полностью – продолжает вещать передатчик программы «Варшава 2». Журналисты готовили свою программу до конца сентября 1939 года, всё это время немцы бомбили Варшаву. Станцией руководит Эдмунд Рудницкий, музыкальный директор польского радио. Станция была мощностью 10 кВт и базировалась в Мокотовских фортах (Варшава). Мэр года Стефан Старжинский выступил в одной из заключительных программ польского радио.

Дитрих вспоминает: «Германия переходит границу Польши и примерно за месяц овладевает ею, а СССР спустя несколько недель с начала войны занимает Западные Украину и Белоруссию, Прибалтику. Пакт помог Германии избежать войны на два фронта – с «державами» и СССР. В четыре часа утра я узнал, что Россия ввела свои войска в Восточную Польшу. Я бросился с этой удивительной новостью к Гитлеру. Он воспринял её с облегчением. Однако действия России положили конец всяческим мыслям о независимости оставшейся части Польши, мыслям, которые, по крайней мере, возникли в голове Гитлера в надежде успокоить Англию и Францию. Его наблюдения в Галиции привели, как он позже признался, к неверной оценке мощи русской армии» [2].

• 1    октября по BBC жёстко против Германии выступает Черчилль. 2 октября 1939 г. было сообщение Би-би-си, что сегодня ночью английские самолеты летали над Берлином [10, с.195]. После разгрома Польши немцы находятся в состоянии войны с Францией и Великобританией, но то была «странная» война», где не велось серьёзных боевых действий.

Так начиная с агитационной радиовойны между европейскими странами, и заканчивая провокацией на радиостанции в Гляйвице началась Вторая мировая война, которая продлится с 1939 по 1945 годы и отберёт десятки миллионов жизней во многих уголках Земли.