Предлог как составляющая делового языка второй половины XVIII века (по материалам областного государственного архива Челябинской области)

Настоящее исследование посвящено изучению скорописных текстов деловых документов, хранящихся в Объединенном государственном архиве Челябинской области (ОГАЧО), среди которых также встречаются впервые вводимые в научный оборот рукописные деловые тексты южноуральской письменности второй половины ХVIII века.

Исследование продолжает работу, осуществляемую на протяжении многих лет отечественными учеными, занимающимися вопросами филологии, краеведения и истории русского языка [2, 5, 6, 8, 9].

В Объединенном государственном архиве Челябинской области широко представлены материалы государственно-административных учреждений и центральных и местных канцелярий, включающие законодательные акты, манифесты, указы, постановления и распоряжения гражданских и военных властей, а также обширные материалы Челябинской городской шестигласной думы, городнического правления, уездного казначейства, городского депутатского собрания.

В материалах судебных органов, хранящихся в ОГАЧО, нашла отражение сложная система судоустройства России ХVIII века.

Кроме того, представлены разнообразные по тематике дела Челябинского уездного суда, земского суда, совестного суда при городском магистрате, нижней расправы, а также дела Верхнеуральского и Троицкого судебных органов.

Значительные фонды ОГАЧО содержат материалы духовных ведомств. В них отражена церковная реформа, прошедшая в России в ХVIII веке.

В фондах ОГАЧО представлена в значительном объеме фабрично-заводская документация, включающая указы царской администрации и Оренбургской берг-коллегии об отводе земель под строящиеся заводы Демидова, межзаводская деловая переписка, отчеты перед вышестоящими инстанциями, внутризаводская документация, приказы, счета, книги учета.

Крестьянская война 1773–1775 гг. под руководством Емельяна Пугачева, прокатившаяся по Приуралью, Среднему и Южному Уралу (причем новым очагом движения Пугачева в 1774 г. после временных неудач делается Белорецкий завод на Южном Урале), нашла отражение в документации южноуральских казачьих крепостей ХVIII века, хранящейся в ОГАЧО. Это указы, донесения, реестры, сообщения и другие документы, характеризующие трагический период в жизни России.

Деловая письменность в России ХVIII века формировалась на фоне роста производительных сил и образования всероссийского рынка, бурного развития промышленности, науки, общественных отношений, в основе которого лежали преобразования, вызванные рядом реформ Петра I, а затем Екатерины II.

В исторической литературе названы особо значимые события, учреждения и установления

ХVIII века. Это замена приказного делопроизводства коллегиальным, издание «Генерального регламента» 1720 г., по которому в коллегиях и других государственных учреждениях ХVIII века в законодательном порядке была определена новая организация делопроизводства, получившая название «коллежской». В 1722 году была издана «Табель о рангах», положившая начало строгой системе чинов, званий, титулов, употребление которых в официальных бумагах было обязательным. Следует отметить упорядочение областного губернского управления при Петре I, а затем при Екатерине II (1775 г. – «Учреждение для управления губерний Российской империи»), упразднение большинства коллегий и укрепление власти в городах («Жалованная грамота» 1785 г.).

В конечном счете, глубокие преобразования в государстве коснулись самых разных сторон его структуры: суда, церковного управления, начавшегося развития промышленности, внешних связей, укрепления границ государства, крестьянских волнений, развития просвещения и науки.

Бурное развитие науки, культуры, просвещения, производственных отношений, утверждение законности требовало мобилизации языковых сил, точного выражения отношений между людьми, отношения людей к действиям, установлениям, законам, предметам. Это способствовало активизации релятивных языковых средств, рождало языковые средства – предлоги, которые являлись важной стилеобразующей приметой делового языка ХVIII века.

Е.Т. Черкасова уверенно заключает, что процесс образования новых предлогов особенно интенсивно протекает в ХVIII–ХIХ вв. в сфере дело вого языка . Именно деловая письменность, по ее мнению, была сферой первоначального функционирования большей части предложных новообразований. Исследователь убедительно мотивирует, почему именно в петровскую и послепетровскую, екатерининскую эпоху происходит активизация релятивных языковых средств. «В д ел о в о й письменности, обслуживающей практические нужды общества, особенно остро давали себя знать потребность в дифференцированных средствах выражения отношений между словами» [ 11 ] .

На наш взгляд, наиболее продуктивна при подходе к описанию современного состояния предлогов и их истории модель, предлагаемая Г.А. Золотовой. Исследуемый материал позволяет более пристально рассмотреть функционирование предлогов во второй половине ХVIII века с учетом употребления языковых единиц в составе синтаксем.

В «Синтаксическом словаре» Г.А. Золотовой представлен широкий круг значений лексических непроизводных предлогов, почти у каждого из них выделены оттенки, важная роль в квалификации значений предлогов отводится лексикосемантической и синтаксической сочетаемости [1].

В составе синтаксем мы проанализировали не только лексические непроизводные предлоги, представленные в деловых документах, но и производные лексические, а также фразеологические предлоги.

В анализируемом материале нами выявлены синтаксемы с 32 лексическими непроизводными предлогами, 39 лексическими производными предлогами и 62 фразеологическими предлогами.

Среди частотных синтаксем, включающих лексические непроизводные предлоги, можно отметить директивную синтаксему из + Р.п. , обозначающую исходную точку движения или перемещения предмета.

Частотность этой модели объясняется тем, что она входила в состав начального штампа многих актовых документов:

Указъ изъ оного городового магистра та... (И-16-1-16-7).

В подавляющем большинстве случаев синтак-сема из + Р.п. ( директив ) сочетается с отглагольными именами существительными, обозначающими жанровую разновидность документа ( указ, сообщение, доношение и другие), а также с глаголами поступательного и однонаправленного движения субъекта, отчуждения и другой семантики. В качестве управляемого слова с предлогом из (кого, чего) употребляются имена существительные - названия учреждений, названия места, топонимы:

Указъ ея императорскаго величества само-держецы всероссийской изъ государственной военной коллегии (И-44-2-115-2); ...изъ Златоустовской западной канторы доношенiе (И-33-1-970-1); ... бежал изъ оренбургской губернской канцеляриi (И-63-1-650);

.i в село пьтичье равней изъ прихода птичьева отчислить ... (И-50-1-149-1); .и изъ главной Полицiймейстерской Канцелярии въ надлежащiя м h ста подтвердить указами (ПСЗ , т. XV, с. 500) [4].

Для актовой письменности продуктивным является употребление синтаксемы от + Р.п. - тем-поратив даты, обозначающий дату документа при нескольких именах (письмо, приказ, указ, протокол и под.). Она входила в состав обязательного штампа. Употребляется данная синтаксема, как правило, в начальной части документа:

Почтеннешее писание Вашего превосходительства отъ 19 октября имелъ я честь исправно получить (И-236-1-1);

.слушали от 26 го числа указ (И-16-3-5-

228); ... указ из тобольской духовной консисторiи отъ 9 минувшаго iюля (И-33-1-511-1-121).

Активно употребляющийся в деловом языке XVIII века непроизводный предлог кроме / окромh (кого, чего) в составе синтаксемы кроме / окромh + Р.п. по происхождению восходит к имени существительному крома в местном падеже единственного числа без предлога. Второй вариант развился на основе первого с предлогом о. Суще- ствительное крома в картотеке XI-XVII вв. не зафиксировано. В древнерусском языке лексема зафиксирована как омонимичное предлогу наречие в значении прочь, вдали, в стороне и предлог с Р.п. - кроме, без, вон. В ходе истории языка омонимия с наречием и многозначность были утрачены. Предлог в XVIII веке сохранил лишь элементы генетического значения края, исключения.

В местных текстах деловых документов второй половины XVIII века и в документах центральных канцелярий предлог кроме / окром h в составе синтаксемы кроме / окром h + Р.п. прежде всего употребляется в значении « за исключением, не считая кого-чего-либо». В данном значении предлог кроме (кого, чего) чаще всего сочетается с глаголами получения в свое распоряжение, собирания. Управляемые слова - существительные, обозначающие лицо, синтаксически цельные словосочетания и субстантивированные причастия:

. получить мне все ряженное число сполна кроме только шести рублей. (И-119-1-2); собрать с числившихся городовыхъ жителей разнаго званiя числа окром h купцовъ, м h щанъ и ц h ховыхъ... (И-1-1- 78-2об); ...окром h с того города и у h зда собираемыхъ , и въ оном город h и округ h находящихся не коснется. (ПСЗ, т. XX, с. 292).

Характерной особенностью делового языка XVIII века является употребление предлога ради в составе синтаксической скрепы в сложноподчиненном предложении ( чего ради, того ради, сего ради ). Это очень частотная модель. Она делит актовый текст на значимые структурные части. Это скорее союзная структура, включающая устойчивое сочетание с предлогом и местоимением. О.В. Трофимова называет эту модель местоименно-соотносительной причинно-следственной скрепой [ 10 ] :

.в комисарiатъ немедленно прислать рапорты, того ради в оренбкргскои губерн-скои канцелярiи определено об ономъ в ре-ченную таможню послать указъ (И-28-1-4-134); .бургомистра ахматова отъ возложенной на него должности градскаго головы уволить чего ради чилябинской градской думе предписать указом должность градскаго головы (И-1-1-79-14); ... сего ради сд h лав нын h новое учрежденiе (ПСЗ, т. XVII, с. 208).

Следует отметить, что в XVIII веке ряд предлогов наречного происхождения утратил связь с мотивационными словами, доказательством служит отсутствие к ним омонимов. Например, предлоги близ (кого, чего), подле (кого, чего), меж-ду/меж (кем, чем) не имеют омонимов - знаменательных частей речи, от которых они образовались:

...состоящихъ близъ Москвы фабрикъ.

(ПСЗ, т. XIX, с. 535); .находились подле тои церкви (231-1-13-5об); …границы между на-местничествами (И-44-2-124-1).

В изученных нами текстах не встретилось употребление непроизводного предлога пред с винительным падежом, который обозначает точку конца пути в пространстве, смежном с лицевой стороной объекта. З.Д. Попова отмечает, что ХVII век был, видимо, последним этапом в процессе утраты этой формы [ 3 ] .

Малочастотный по нашему материалу предлог именного происхождения перед(о)/пред(о) (кем, чем) употребляется прежде всего в составе локативной синтаксемы перед(о)/пред(о) + Т.п. , которая является обозначением пространственных и объектно-пространственных отношений, указывает на расположение относительно названного предмета места действия или среды.

В значении предлога древнерусский и старославянский вариант существительного перед потерял свое предметное значение («передняя часть чего-нибудь, часть обуви, охватывающая подъем и переднюю часть ступни, полы одежды») (Сл. ХI– ХVII вв., вып. 14, с. 231). А омоним-предлог есть.

Сочетается синтаксема перед(о)/пред(о) + Т.п. с глаголами и причастиями, как правило, со значением восприятия, принуждения, а также с именами отвлеченных значений. В роли управляемых слов при предлоге употребляются имена существительные, обозначающие лицо или группу лиц, и местоимения, их заменяющие.

В данном значении предлог перед(о)/пред(о) (кем, чем) представлен в основном в столичных документах:

… читаны были предъ нами н h сколько тысячь листовъ… (ПСЗ, т. ХХIII, с. 473); …для чего онъ предъ Начальствомъ не об-нажилъ переписки … (ПСЗ, т. ХХIII, с. 474); …ибо онъ во всемъ ономъ предъ нами , яко хо-зяинъ своей Губернiи, отчетъ и ответъ дать долженствуетъ … (ПСЗ, т. ХVI, с. 719); …а чрезъ то и случающiеся впредь тамъ же ваканцiи преимущественно предъ т h ми , которые Россiйскаго языка знать не будутъ (ПСЗ, т. ХVIII, с. 1010).

Отметим, что в изученных текстах не встретились более ранние формы переди, переже, пре-же , а также утвердилась сочетаемость с Тв. п. Ср. ДРЯ – с В.п.: перед (кого) (Сл. ХI–ХVII вв., вып. 14, с. 230–231).

Судя по нашему материалу, как в местных скорописных документах, так и в печатных указах активно функционируют синтаксемы, включающие в свой состав фразеологические предлоги. В исследуемом материале широко представлены каузативные синтаксемы в сил h + Р.п., в силу + Р.п., по силе + Р.п., за силою + Р.п.

Именной компонент этих предлогов теряет систему сем и реализует лишь одно значение, в котором есть элемент отношения.

Так, в «Словаре русского языка ХI–ХVII вв.» [7] выделено 14 значений существительного сила . Среди них:

• 1.    Сила, мощь.

• 2.    Свойство, качество чего-либо, способность к чему-нибудь; потенция, сила.

• 3.    Степень проявления чего-либо, сила, энергия.

• 4.    Действенность чего-либо.

• 5.    Могущество, власть, сила.

• 6.    Произвол, притеснение, насилие.

• 7.    Значение, смысл, суть.

• 8.    Множество, огромное количество.

• 9.    Воинство, войско, армия.

• 10.    Небесное воинство, ангелы всех чинов.

• 11.    Падшие ангелы, силы тьмы.

• 12.    Проявление сверхъестественной силы.

• 13.    Грамматический термин.

• 14.    О длине одной стороны квадратного укрепления [ 7, вып. 24, с. 133-139 ] .

Полагаем, что во фразеологических предлогах с компонентом сила актуализировались семы «произвол» и «насилие над кем-либо».

В «Словаре ХI–ХVII вв.» не отмечено употребление слова сила в составе сложных предлогов, но отмечено употребление в силе, в силу, по сил h в качестве наречия:

Въ силу – под силу, по силам (…и стоять имъ было противъ техъ калмыцкихъ людей въ силу ДАИ II, 151. 1635 г.; …чтобъ имъ тянуть было въ силу Кн. п. Углич, 18. 1664 г.).

По (своей) сил h – в меру возможностей (Аже будет(ь) сестра в дому, то тои задници не имати, но отдадять ю братья за муж по сил h Правда Рус., 197. ХV в.).

Следует отметить, что среди предлогов в составе синтаксем обнаруживаются и единицы-варианты.

Например, каузативные синтаксемы с фразеологическими предлогами, являющимися единицами-вариантами со значением «указание на вынужденную причину действия»: за неимением + Р.п. – по неимению + Р.п. – от неимения + Р.п.

Я нижеименованный за неимhнiемъ при здhшнемъ городh публичнаго нотарiуса требовалъ по подлинному векселю платежа (И-15-1-68-8); …отдалъ по неимению сена для кормления имеющуюся у меня собственную лошадь (И-119-12-30); …то за таким от неiменiя воды конфузомъ i остановкою денhжнаго предела штобъ галка въ ротъ вамъ не влhтела… (И-172-1-65-11).

Финитивные синтаксемы, включающие фразеологические предлоги – варианты со значением цели действия, необходимости избежать чего-либо: во избежание + Р.п. – во убежание + Р.п. – к избежанию + Р.п.

… во избежание в долгахъ запущенiи нанимать людеи надежных (И-172-54-30-1);

…а также под случай сего занадобно признанw во убежание пожарного случая… (И-28-1-4-96); … къ избежанию сих надобностей черезъ то м h сто гд h нан h существуетъ плотина выстроить укрепленный на свин-кахъ… (И-1-1-69-1).

Вариативность в сочетании с разными лексическими предлогами – один из признаков становления одного фразеологического предлога в будущем.

Итак, можно выделить следующие тенденции в развитии предлогов:

• 1.    Непрерывный рост их состава за счет внутренних резервов языка: конверсивов, или транспозиции наречий, при которой последние не испытывают материальных изменений.

• 2.    Закрепление в новом лексико-грамматическом классе словоформ с устойчивой синтаксической функцией, которая способствует при таком морфолого-синтаксическом слово-обр азо вании переходу из одной части речи в другую (предложно-падежная форма → предлог). Форма имени, отрываясь от прежней парадигмы, становится изолированной и самостоятельной.

• 3.    Оживление роста предлогов в периоды усиления общественной, государственной жизни общества, которая связана с нормализацией и формализацией государственного делопроизводства.

Лексические и фразеологические предлоги, активно употребляющиеся в деловом языке второй половины ХVIII века, составляют яркую особенность делового стиля указанного периода.