Представления о Китае в сочинении Нисикава Дзёкэн (1648-1724) "Дополненные рассуждения о торговле с Китаем и варварами"

В научной литературе традиционно много внимания уделялось контактам Японии с европейцами в эпоху Эдо (1603–1867). Отметим, однако, что основным торговым партнером Японии в Новое время, как и теперь, был Китай, поэтому он в картине мира японцев занимал более важное место, нежели Европа. В эпоху, когда активно шел процесс формирования самосознания, для японских мыслителей наиболее остро стоял вопрос о том, стоит ли признавать лидером Китай, или на это место может претендовать сама Япония.

Из-за политики «закрытия страны» (яп. сакоку ) Китай был недоступен даже для японских торговцев, поэтому единственным способом путешествия, которое японцы могли совершить в соседнюю страну, оставалось ментальное. Одной из статей китайского импорта неизменно были книги, среди которых можно было отыскать путеводители и карты. Кроме того, японцы создавали собственные географические сочинения, в которых были описания Китая. К их числу относится трактат Нисикава Дзёкэн (1648–1724) «Дзохо каи цу:сё: ко:» ( 増補華夷通商 考 «Дополненные рассуждения о торговле с Китаем и варварами», 1708) [Нисикава, 1988. С. 61–196]¹. Еще при жизни автора сочинение подвергалось переизданию.

Нисикава Дзёкэн жил в Нагасаки и более известен как переводчик с голландского. Он проходил обучение в конфуцианской школе Намбу Со:дзю [Окада, 2011. С. 47], как и другие мыслители своего времени, владел письменным китайским языком и имел возможность контактировать с китайцами в Нагасаки.

Трактат состоит из пяти свитков, написан на языке камбун ², сопровождается краткими предисловием и послесловием. Источников для его создания, судя по всему было множество: общение с голландцами и китайцами, проживавшими в Нагасаки, книги, привозившиеся из Китая, японские источники, посвященные внешней торговле [Индэн, 2003. С. 156].

Помимо словесного описания, трактат содержит карту Китая, на которой отмечены 15 провинций, и иллюстрации. Карта, очевидно, соответствовала традиционным китайским представлениям о Земле как о квадрате, поскольку очертания Китая были искажены таким образом, что напоминали прямоугольник.

Описание провинций предваряется предисловием, в котором приводятся общие сведения о стране и уточняется терминология.

Пятнадцать провинций Китая:

Две столицы: Нанкин (кроме того, ему подчиняется [одноименная] провинция); Пекин (кроме того, ему подчиняется [одноименная] провинция)

Тринадцать округов 3:

Шаньдун, Шаньси, Хэнань, Шэньси, Цзянси, Чжэцзян, Фуцзянь, Гуандун, Гуанси, Гуйчжоу, Сычуань, Юньнань 4 [Нисикава, 1988. С. 72] 5.

Все расстояния приводятся в японских ри ( 里 , кит. ли ), которые не равняются китайским («Один японский ри соответствует шести с половиной китайским ли » (с. 73)).

В послесловии отмечается грузоподъемность судов - от 200 000 до 500 000 цзинь ⁶ для плавающих в Японию и до двух миллионов цзинь для следующих в Юго-Восточную Азию, а также упоминаются должности, существующие в корабельных командах. Подробно описаны культы и ритуалы, распространенные среди китайских моряков. В особенности часто они поклоняются бодхисаттве Каннон ⁷ или божеству Гуаньди ⁸ , а еще чаще – богине Мацзу ⁹.

Прибывая в Нагасаки, китайские корабли в гавани непременно палят из пушки. Когда бросают якорь, непременно бьют в литавры и барабаны. Когда эти корабли находятся в гавани, то при поднятии или спуске флага обязательно вначале приветствуют корабль, прибывший ранее, а затем бьют в литавры и барабаны и после этого поднимают флаг. Кроме того, в гавани после разгрузки корабля с него спускают бодхисаттву, а когда поднимают паруса, чтобы отправиться обратно, бодхисаттву заносят на корабль, а только начав путь, бьют в литавры и барабаны и дуют в горн (с. 105–106).

Основную часть трактата составляет описание провинций, каждое из которых сделано по следующему шаблону.

Название. Помимо современного ему названия, Нисикава приводит старые, относящиеся к эпохам Чжаньго (V в. до н. э. – 221 г. до н. э.), Чуньцю (722–481), Мин (1368–1644), Тан (618–907) и другим. Кроме того, Нисикава пишет, в какие периоды главный город провинции был столицей, либо какое царство эпохи раздробленности там располагалось. Например, главный город Шэньси – Сиань был столицей в периоды нескольких династий – Чжоу (1045– 256 до н. э.), Цинь (221–206 до н. э.), Хань (206 до н. э. – 220 н. э.), и назывался Чанъань (с. 82). На территории провинции Хэнань в эпоху Чжаньго располагалось царство Вэй, а в Сычуань – царство Цинь (с. 84, 103).

Население. Приводятся данные о населении провинции, которое исчисляется количеством дворов. В случае с Нанкином эти данные более подробны и включают количество дворов в каждом из уездов.

Абсолютные координаты провинции, которые обозначены расстоянием в градусах от Полярной звезды. Так, Нанкин отстоит от нее на 32 или 33 градуса, Пекин на 40 градусов, Шаньдун – на 36 и т. д.

Относительные координаты в форме расстояния и/или направления. Расстояние, как правило, отсчитывается от Японии. Так, до Нанкина 340 ри , до Шаньси – 700 ри (с. 73, 81). Иногда в качестве дополнительной точки отсчета упоминается Нанкин, в основном для тех провинций, из которых нельзя было добраться до Японии напрямую по морю. Также, как правило, указывается направление, в котором должны следовать торговые суда или сухопутные экспедиции. Например, Нанкин располагается строго на западе от Кюсю.

Способы добраться до описываемой провинции: от Нанкина до Пекина добираются как по Великому каналу, так и сухопутным транспортом.

Часто упоминаются сопредельные страны или провинции. Пекин граничит с Кореей, а Юньнань – с Тонкином (с. 78, 99).

Климат провинций описывается, как правило, в сравнении с японскими климатическими субрегионами. В Нанкине он такой же, как на Кюсю, количество осадков, флора и фауна не отличаются от японских. В Пекине, напротив, холоднее, особенно зимой, и даже случается снег (с. 74, 78).

Нравы и внешний вид жителей провинций. В описании Нанкина Нисикава сразу же отмечает, что китайцы сменили одежду и прическу на те, что носят при теперешнем Цинском дворе, и стали носить татарское 10 платье. Волосы на голове выбривают по кругу, оставляют немного в центре, а их делят на три части и заплетают назад, или же закручивают кольцом. Такое [одеяние] носят [жители] всех пятнадцати провинций. Облик всех китайцев, прибывающих сейчас в Нагасаки, – это облик северных варваров-татар, старинным обычаям Китая не следуют». В отношении некоторых провинций рассказываются курьезы: так, в Шаньси из-за холода люди надевают много одежды и «обыкновенно едят много лука. По этой причине люди дурно пахнут (с. 74, 81).

Особенности диалекта провинции. Самый прекрасный язык в Нанкине.

Во всех пятнадцати провинциях превозносят наречие этой, что похоже на то, как в Японии превозносят наречие провинции Ямасиро 11. Среди нынешних японских онных чтений 12 иероглифов множество тех, которые одинаковы с нанкинскими. Когда в Китае декламируют стихи, то за основу берут произношение этой провинции (с. 74).

Другие диалекты сравниваются с нанкинским. При этом обычно проводится аналогия различия между японским столичным наречием и говорами других регионов.

Достопримечательности на территории провинции. В Шаньдуне расположен город Цюйфу, родина Конфуция. Могила мудреца древности, деревня его потомков и прочие дос- топримечательности, с ним связанные, как пишет Нисикава, привлекают массу паломников (с.79).

Списком перечисляются производимые товары . Наиболее пространный список – нанкинские товары, которые включают более двадцати видов тканей, изделия из драгоценных и полудрагоценных металлов, ремесленные изделия, несколько сортов чая, лекарства и многое другое.

Раздел, посвященный Нанкину, является наиболее пространным. Там правит родственник нынешней Цинской династии. Окружность [городских стен] составляет 17 японских ри 13. Расположенный внутри крепости дворец невероятно красив и изыскан… Корабли, прибывающие в наши дни в Нагасаки называют «нанкинские корабли»… дно у них плоское и длинное. Они беспрепятственно плывут при ветре, дующем с любой стороны… круглый год. Климат этой провинции такой же, как на Кюсю в Японии. Осадки, флора и фауна не отличаются от японских. <…> Обычаи соответствуют правильной учтивости (с. 73–74).

Китай – единственная страна, описанная в трактате, в отношении которой Нисикава упоминает изменение костюма жителей. После карты помещены изображения придворных минского и цинского двора (см. рисунок). Хотя Нисикава не пишет об этом прямо, но весьма вероятно, что он разделял взгляды многих своих современников, которые считали, что с завоеванием Китая маньчжурами он утратил право называться «Срединным цветком».

Описание Китая отличается от других стран тем, что в нем упоминаются исторические личности: мудрецы древности, философ Чжоу Дуньи (1017–1073). Отдельного внимания заслуживает и краткая биография пирата Чжэн Чэнгуна (1624–1662) 14:

…Коксинга был преданным вассалом Минского двора, некогда он переименовал Сямынь 15 в Ши-мин 16, указывая на то, что помышляет возродить и продлить век двора Великого Мин. После этого он покорил Тайвань, выдворив оттуда голландцев (с. 92).

Происходит некоторая японизация описания. Для удобства японского слуха Нисикава приводит японизированные чтения китайских топонимов, при этом установить точное происхождение этих чтений практически невозможно [Цай, 2009. С. 111].

Люди двора Мин (слева) и люди двора Цин (справа)

(илл. из «Дзохо каи цу:сё: ко:», свиток 1, репродукция с сайта ун-та Васэда (Япония) URL: http://archive.wul.waseda.ac.jp )

Подводя итог, отметим, что описание Китая – наиболее пространное из всех в сочинении. Хотя форма и содержание «Дзохо каи цу:сё: ко:» свидетельствует о китайском культурном влиянии, все же автор не демонстрирует подобострастного отношения к этой стране. Если Нисикава и испытывает пиетет, то перед китайской древностью. Изменение нравов оценивается им как упадок. В описании Нисикава Китай не распадается на мифическую древность и современность, отголоски былых времен присутствуют и в настоящем.

По инерции Дзёкэн разделяет некоторые из элементов китаецентричных описаний. Остальные народы он делит на те, что следуют «трем учениям», пишут иероглифами и едят палочками, и «варваров». Но вспомним и определенную «японизацию» Китая в описании. Это демонстрирует осознание самоценности Японии и возможности сделать ее точкой отсчета в описании.