Преобладающие формы психологической защиты в постсовременном мире

ББК Р64-57-435

ПРЕОБЛАДАЮЩИЕ ФОРМЫПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ В ПОСТСОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Короленко Ц. П., Филоненко Е. В.*

ГОУ ВПО Новосибирский государственный медицинский университет Росздрава

630091, Новосибирск, Красный проспект, 52

Было обследовано 200 испытуемых, с помощью опросника «Life Style Index» (LSI) производилась оценка использования ими различных механизмов психологических защит. Наиболее распространёнными механизмами у мужчин явились отрицание и интеллектуализация. Наиболее распространёнными механизмами у женщин явились регрессия и формирование реакции. Ключевые слова : защитные механизмы, психологические защиты, постсовременная культура, постмодернизм, профессиональное выгорание.

PREDOMINANT FORMS OF PHSYCHOLOGICAL DEFENSE IN POSTMODERN WORLD. Korolenko Ts. P., Filonenko E. V. Novosibirsk State Medical University, 52, Krasnyy prospect, Novosibirsk 630091, Russia. A ssessment of defense mechanisms was performed among 200 subjects. The prevailing mechanisms in males were denial and intellectualization. The most prevailing mechanisms in females were regression and reaction formation. Key words : Homo Postmodernicus, defense mechanisms, psychological defenses, postmodern culture, postmodernism, burn-out.

Термин «защитные механизмы» был предложен S. Freud [1] для «общего обозначения техники, которую Эго использует в конфликтах, которые могут привести к неврозам». К важным свойствам защитных механизмов A. Freud [2] отнесла то, что они бессознательны и в то же время «отвергают требования инстинкта». Hall, Lindzey [3] выделяли две ключевые характеристики защитных механизмов: отрицание или искажение реальности; действие на бессознательном уровне. Несмотря на свойство психологических защит искажать реальность, деятельность эго-защитных механизмов расценивается как адаптивная [4]. На активности защитной «эго»-функции делают акцент Erikson [5], Betelheim [6].

Анализ литературы показал немногочисленность удачных попыток интеграции знаний о защитных механизмах в единую концепцию. Более того, до сих пор нет единого мнения о количестве психологических защит. Кроме того, отсутствует понятийная чистота в определениях тех или иных механизмов, что осложняется неточностью переводов ключевых терминов. Например, repression – подавление на бессознательном уровне и suppression – подавление на сознательном уровне; reaction formation – реактивное образование; reversal – превращение в противоположность.

Большое практическое значение имеет представление о зрелости применяемых защитных механизмов. Известно, что разные механизмы защиты отражают разные уровни развития личности. Ранговые оценки базисных защит, данные с этой точки зрения, выглядят следующим образом: отрицание, регрессия, проекция, замещение, подавление, формирование реакции, интеллектуализация, компенсация. Практические специалисты подтверждают, что отрицание, регрессия и проекция – примитивные защиты, а интеллектуализация и компенсация, напротив, представляют более высокие уровни развития личности.

Чем более зрелыми являются используемые механизмы психологической защиты, тем лучше показатели физического и психического здоровья [7, 8, 9]. Зрелость используемых защит является показателем положительной динамики лечения психических расстройств [10]. До сих пор недооценивается важность знаний о психологических защитах. Между тем, по данным Beresford [11], представление о защитных механизмах позволяет выявлять изменения мозговых функций, улучшение или ухудшение психического здоровья [12], улучшение в процессе психотерапии или медикаментозного лечения или в результате сочетанного воздействия [13, 14].

Каждая культура имеет «иерархию защиты» [15], и члены каждого конкретного общества эксплуатируют по преимуществу определенные защитные свойства своей психики [16]. В постсовременной культуре существуют специфические факторы, предъявляющие повышенные требования к механизмам поддержания психического равновесия. Недостаточное внимание к воспитанию в постсовременном мире связано с фактором отсутствия времени у лиц, осуществляющих заботу о ребёнке, прежде всего матерей, которые к тому же часто находятся в состоянии хронического психоэмоционального напряжения. Регистрируется нарастающая частота возникновения в популяции негативных эмоциональных состояний с элементами депрессии, тревоги, дереализационных и депер-сонализационных симптомов. Дети на интуитивном эмпирическом уровне воспринимают эмоциональное состояние родителей, что вызывает у них задержку формирования когезивной

(спаянной) идентичности уже в наиболее ранних периодах жизни. Сформированная неполноценная диффузная идентичность становится основой, предрасполагающей к формированию примитивных форм психологических защит.

В условиях постоянных и быстрых изменений, свойственных миру вокруг, характерной чертой современного человека становится его относительная социальная и психологическая дезадаптированность [17]. Согласно видению последователей Райха и неорайхианцев, большинство людей, живущих в цивилизованных обществах: 1) бессознательно полагаются на эмоциональные защитные механизмы в противостоянии опыту конфликта и тревоги [18]; 2) избавляются от нежелательных чувств и эмоций посредством хронических мышечных болей [19] и кожных заболеваний [20]; 3) используют неглубокое или прерывистое дыхание, чтобы предотвратить осознание эмоций [19, 21]; 4) бессознательно ожидают наказания, предательства или пренебрежения; 5) борются с собственным жизненным опытом [22, 23]; 5) бессознательно проецируют собственные отрицаемые эмоции на внешний мир, посредством которого они осложняют свою жизнь, но который также может служить им зеркалом, показывающим неизлечимые части их больной души [24].

Есть все основания предполагать, что качественные и количественные параметры использования защитных механизмов в постмодернистском мире существенно отличаются от таковых во времена их первооткрывателя Фрейда. Актуальность нашего исследования определяется тем, что данные по характерным для постмодернистского человека психологическим защитам и объяснению их использования немногочисленны и противоречивы. Между тем эти сведения представляют не только научную ценность, делая вклад в описание портрета Homo Postmodernicus, но и как уже было указано выше, знания типичных защитных механизмов оказывают неоценимую помощь как в выборе метода психотерапии, так и в оценке эффективности процесса лечения.

В литературе данные исследований по типичным для современного человека механизмам психологических защит весьма скудны. Хорни [25, 26] описывает свойственное современному человеку вытеснение собственной агрессивности и ее проекцию на других. Она указывает также на «культ силы и культ рацио, которые ведут к запрету на переживание и выражение негативных эмоций», что выражается в использовании защитного механизма отрицания и приводит к отмечаемой многими исследователями склонности современного человека к соматизации или, выражаясь словами Lipowsky [27], склонности переживать психологический стресс на физиологическом уровне.

Цель – выявить типичные для Homo Postmo-dernicus механизмы психологической защиты.

Обследованная группа не являлась гомогенной и клинической. Объект исследования – условно здоровые индивиды с проблемами неклинического регистра, не являющиеся пациентами психиатра или психотерапевта.

Материалы и методы . Обследованная группа состояла из 200 человек в возрастном диапазоне от 18 до 70 лет (средний возраст составил 27,1 ± 6 года); из них было 49 женщин (24,5 %) и 151 мужчина (75,5 %).

Основным методом исследования являлся психодиагностический. С его помощью был проведён анализ использования механизмов психологической защиты. Подверглись оценке различия в использовании защитных механизмов лицами женского и мужского пола, разного образовательного уровня. В качестве диагностического инструмента использовался опросник LSI [28], являющийся валидным и надежным тестом, количественно и систематически оценивающим полный спектр защит индивида. Несмотря на утверждение представителей раннего психоанализа о возможности наблюдения за психологическими защитами только в момент их использования, современные клинические данные свидетельствуют о том, что этот процесс чаще всего не остаётся неосознаваемым (хотя само использование механизмов психологической защиты и происходит бессознательно). Указанные особенности и дают возможность выявления используемых защитных механизмов с помощью опросника LSI.

Для подтверждения полученных данных был использован экспериментально-психологический метод. Для психометрической оценки личностных характеристик применялся стандартизированный многофакторный метод исследования личности [29]. Для оценки выраженности синдрома психического выгорания использовался опросник психического выгорания [30]. Все цифровые данные, полученные при клиническом исследовании, подвергались статистической обработке. Для количественных показателей производились расчеты средней арифметической, квадратического отклонения, стандартной ошибки средней арифметической, t-критерия Стьюдента. Статистическая обработка результатов исследования проводилась на персональном компьютере с помощью пакета статистических программ «Microsoft Excel 2003».

Результаты и их обсуждение. Среди мужчин было выявлено статистически достоверное преобладание отрицания и интеллектуализации в качестве ведущих защит. В то время как другие исследователи [31] отмечают, что шкалы очень незначительно реагируют на различия испытуемых по половому признаку, за исключением шкал подавления (результат муж- чин значимо выше) и реактивного образования (результат значимо выше у женщин русской популяции).

VailIant [32] относит отрицание к наиболее примитивным нарцисстическим механизмам, интеллектуализацию – к более зрелым невротическим. Таким образом, в исследовании получено парадоксальное сочетание зрелых и примитивных механизмов защит. Данный факт объясняется тем, что отрицание и интеллектуализация – понятия, которые работают на нарциссти-ческом радикале, так как они участвуют в создании положительного имиджа и имеют значение «зеркального переноса». Цель их использования – самопрезентация и получение поддержки со стороны окружающих. Это может быть связано со свойственным современному человеку желанием обеспечить свой благоприятный социальный имидж. Для нарцисстических личностей важнее то, как они выглядят в глазах других, чем то, что они чувствуют на самом деле [33, 34].

С другой стороны, отрицание является классическим способом борьбы с информационными перегрузками. В условиях неуклонного увеличения скорости представления информации, свойственного постсовременному миру, от индивида требуются большие усилия, чтобы приспособиться. Более интенсивное использование отрицания мужчинами связано с тем, что в нашем до сих пор отчасти традиционном обществе к мужчинам предъявляются специфические требования и навязываются жёсткие социальные роли. Мужчины «обязаны» быть успешнее, сильнее, предприимчивее. В условиях постоянно возрастающих информационных нагрузок это ведёт к тому, что на определённом этапе человек вместо того, чтобы преодолевать трудности, начинает отрицать их наличие.

Преобладание интеллектуализации у обследованных мужского пола можно объяснить навязанным воспитанием и желанием при любых обстоятельствах сохранять субъективный контроль над ситуацией. Известно, что интеллектуализация используется для сдерживания эмоции ожидания или предвидения из боязни пережить разочарование и предполагает произвольную схематизацию и истолкование событий. Таким образом, интеллектуализации является одним из способов борьбы с тем, что Тоффлер [35] называл «шоком будущего».

Полученные данные подтверждаются и результатами СМИЛ: ведущими шкалами в профилях обследованных были 3, 9 и 4 в различных сочетаниях. Основными характеристиками этих лиц являются демонстративность, впечатлительность по отношению к внешним эффектам, преобладающая мотивация достижения успеха и самоутверждения. Важным качеством нарцисстических лиц является отрицание границ и пределов, что в полной мере согласуется с наличием таких качеств, как нетерпеливость, завышенные притязания при некоторой поверхностности, снисходительности к своим промахам и недостаткам.

Среди женщин выявлено статистически достоверное преобладание таких защитных механизмов, как регрессия (р < 0,01) и формирование реакции (р < 0,05).

Регрессия как защитный механизм развивается в раннем возрасте для сдерживания чувства неуверенности в себе и страха неудачи, связанных с проявлением инициативы. Регрессия предполагает возвращение в стрессовой ситуации к более онтогенетически незрелым паттернам поведения. Преобладание регрессии может быть объяснено социальной допустимостью, а во многих случаях и желательностью таких качеств у женщин, как детскость, инфантильность, беспомощность, что с детства поощряется воспитанием и в последующем может бессознательно использоваться взрослым человеком в качестве психологической защиты.

Относительно б о льшую распространённость формирования реакции среди обследованных женщин можно объяснить социальной нежелательностью и запретом на проявления гнева и агрессии у женщин, чувством вины и стыда за эти эмоции, что приводит к их трансформации в противоположные.

Было сделано предположение о связи используемых психологических защит и выраженности профессионального выгорания у обследованных женщин.

Основоположник идеи выгорания Maslach [36] определяет профессиональное выгорание как «синдром физического и эмоционального истощения, включая развитие отрицательной самооценки, отрицательного отношения к работе и утрату понимания и сочувствия по отношению к клиентам». Некоторым авторами выгорание рассматривается как один из способов психологической защиты. Так, Бойко [37] характеризует эмоциональное выгорание как выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций в ответ на избранные психотравмирующие воздействия.

Обнаружено достоверное преобладание редукции достижений в качестве ведущего механизма выгорания среди обследованных женщин. Редукция достижений проявляется в форме негативной самооценки, редуцировании собственного достоинства, ограничении собственных возможностей и обязанностей по отношению к другим. Преобладание редукции достижений отражает общую тенденцию, свойственную женской части популяции, заменять решение более сложных задач в межличностном взаимодействии и в профессиональной сфере более примитивным уровнем функцио- нирования. Ещё Хорни указывала на то, что женщины часто чувствуют себя неполноценными по сравнению с мужчинами, потому что их жизнь основывается на экономической и психосоциальной зависимости от мужчин. Социальные системы с их мужским доминированием постоянно вынуждают женщин чувствовать себя зависимыми и несостоятельными. Для приспособления применяется тактика «не требуйте от меня слишком многого». Из-за того, что в профессиональной сфере женщины в традиционном обществе склонны чувствовать себя более неуверенно, такая тактика и приводит к редукции своих достижений в качестве ведущего синдрома психологического выгорания.

Выводы . Ведущими механизмами психологической защиты у мужской части обследованных явились отрицание и интеллектуализация. Как отрицание, так и интеллектуализация базируются на нарцисстическом радикале, целью их является самопрезентация, с другой стороны, отрицание является классическим способом борьбы с информационным перегрузками, свойственными постсовременному миру, а интеллектуализация позволяет сохранять положительную самооценку в условиях постоянно возрастающих требований со стороны общества. Преобладание регрессии и формирование реакции среди обследованных женщин можно объяснить влиянием воспитания и социальной желательностью. Преобладание редукции достижений в качестве ведущего синдрома профессионального выгорания у женщин отражает общую тенденцию перехода на более примитивный уровень функционирования в неблагоприятных ситуациях, что сопровождается неуверенностью в себе, склонностью преуменьшать собственные возможности и обязанности по отношению к другим. Таким образом, использование регрессии в качестве ведущей защиты может блокировать способность к преодолению, снижая тем самым продуктивность и профессиональную самооценку, что и проявляется в редукции достижений.