Преступность сотрудников органов внутренних дел: формы ее проявления и психологические особенности

Трудно представить себе существование и развитие демократического государства в таких объективно сложившихся условиях, когда права и свободы человека нарушаются теми, кто их должен защищать. Перечень данных лиц обширен и может включать самых разных представителей, начиная с правителей и заканчивая педагогами, социальными работниками и пр. Наиболее ярко отображается в житейском представлении функция защиты у полиции, что нередко озвучивается людьми в опасных для них ситуациях в возгласах «Помогите! Полиция!». Действительно, самой приближенной к населению правоохранительной правозащитной структурой являются органы внутренних дел (далее ОВД). Нередко рискуя своей жизнью и здоровьем, сотрудники полиции первые встают на пути преступников и правонарушителей. Они работают в непосредственном контакте как с нормальными социально адаптивными людьми, так и с теми же преступниками. Однако влияние такой морально деформированной части населения на личность и поведение сотрудника полиции нередко оказывается почему-то несоизмеримо более сильным, чем влияние других социально адаптивных и социализированных субъектов (близких, друзей, коллег), чем нередко и характеризуется явление профессиональной деформации полицейских [1, с. 40–45]. При этом каждый полицейский своими действиями либо бездействием при исполнении своих служебных обязанностей формирует у граждан устойчивое мнение обо всех сотрудниках правоохранительных органов. Осознавая эти обстоятельства, руководство страны и самого ведомства предпринимает меры по реформированию данной правозащитной структуры.

В ряду нормативных актов, запустивших процесс реформирования органов внутренних дел, выделяются указ Президента РФ от 18.02.2010 г. № 208 «О некоторых мерах по реформированию Министерства внутренних дел Российской Федерации», федеральные законы (далее – ФЗ), введенные с целью улучшения состояния законности в рядах сотрудников ОВД: от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции»; от 30.11.2011 № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»; от 22.07.2010 № 155-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» и др.

Однако, несмотря на предпринятые шаги по реформированию МВД, преступность сотрудников ОВД остается пока на высоком уровне. Первое место занимают преступления, связанные с осуществлением служебных обязанностей. Должностные преступления обладают не только значительной распространенностью, но и повышенной общественной опасностью. Она обусловлена спецификой лиц, которые их совершают, используя при этом свое служебное положение [2, с. 10]. Так, согласно отчету начальника Главного управления собственной безопасности МВД России, за 2012 г. было привлечено к уголовной ответственности 1518 сотрудников ОВД, совершивших коррупционные преступления [3], что составляет более 35% от совокупности всех лиц (4412), привлеченных к уголовной ответственности по гл. 30 УК. Из них 303 сотрудника, или 17% от совокупности всех лиц (1820), были уличены в получении взятки (ст. 290 УК). Отчеты департамента собственной безопасности при МВД за 2013 г. также говорят о высоком уровне преступности в ОВД: в 45 регионах страны индекс коррумпированности сотрудников на 1000 человек составляет 1,34, что превышает среднероссийские показатели за предыдущие годы; в особенности это касается преступлений, совершаемых против правосудия [3]. Представленные данные свидетельствуют о том, что высокий уровень преступности сотрудников ОВД – серьезная и пока нерешенная проблема российского общества на современном этапе его развития. Справедливости ради следует отметить, что данная проблема не является узковедомственной, скорее, отражает особенности и нестабильные, порой объективно неблагоприятные условия кризисного развития российской социальной реальности в целом [4, с. 213–217].

В нашей работе мы рассматриваем преступность сотрудников ОВД как системное профессионально и личностно обусловленное явление по его генезу, устойчивое по динамике, гипотетически управляемое, но реально и актуально (на данный момент) труднодоступное объективному контролю и субъективной рефлексии, а значит, явление по своему характеру и последствиям социально и профессионально опасное. Данное явление возникает закономерно в соответствии с универсальным механизмом интери-оризации. Оно социально и объективно обусловлено (может не замечаться либо даже поощряться в микросоциуме), сопровождается социально-психологическими эффектами заражения, подражания, своеобразием социальной фасилитации в профессиональных группах, когда нарушать принятые нор- мы и ценности проще в условиях общегрупповой девальвации ценностей. Развивается оно также закономерно по механизму иррадиации, характеризуясь, в конечном итоге, десоциализацией, деформацией и дезадаптацией личности сотрудника.

В аспекте рассматриваемой темы необходимо выделить понятия, содержательно связанные с анализируемым и объясняющие конкретные глубинные механизмы, обусловливающие и поддерживающие преступность, прежде всего, на поведенческом и личностном уровне. Описание преступных проявлений в контексте психологического анализа неизбежно предполагает рассмотрение понятий «преступное поведение» и «личность преступника».

Как известно, поведение – это внешнее проявление активности и ее высшей формы деятельности как системы действий человека, процесс взаимодействия с окружающей средой, опосредованный его внешней (двигательной) и внутренней (психической) активностью. Преступное поведение – понятие, включающее не только само преступление как общественно опасное, противоправное деяние (действие или бездействие), но и его источники; возникновение мотивов, постановку целей, выбор средств, принятие субъектом будущего преступления различных решений и т.д. [5]. Анализ преступного поведения как активности, связанной с нарушением социальных норм и ценностей, опасной для людей и общества в целом, предполагает обязательную характеристику личности преступника.

Личность преступника в юридической психологии рассматривается как совокупность психологических качеств, характеризующих субъекта преступления (то есть лицо, совершившее преступление) [6]. Анализ личности как субъекта сознательной деятельности и социального поведения включает не только его действия и поступки, но и механизмы, запускающие это поведение (потребности, мотивы, интересы, убеждения, установки, ценности), которые могут быть смыслообразующими, стимулирующими, ответно-приспособительными.

Например, человек совершает кражу. Само по себе это преступное деяние. Мо- тивация его может быть различной. Во-первых, он голоден и заработать пока не может (ответно-приспособительная). Во-вторых, самоутверждение перед другими (кражи в киосках товаров подростками – смыслообра-зуюшая ситуативная мотивация). В-третьих, некий банковский сотрудник осознанно выбирает сферу деятельности как возможность воровать посредством неконтролируемых денежных операций («мое богатство говорит о моем статусе и успешности» – смыслообразующая личностная мотивация). В-четвертых, человек обеспечен всем необходимым, имеет хороший достаток, но зависим от своего болезненного влечения к мелкому воровству (клептомания). В-пятых, человек ворует тогда, когда этого никто не видит, не контролирует (ситуативная кража).

Таким образом, возникает еще один важный фактор, провоцирующий преступное деяние, – ситуативный. Преобразование потребности в мотив преступного поведения происходит в определенной жизненной ситуации, в которую активно включается именно тот, кто стремится удовлетворить эту потребность. Эту ситуацию, обусловливающую преступную мотивацию, называют криминогенной .

Что является в этой цепочке кримино-геннных факторов наиболее значимым – личность, потребность, ситуация – однозначно ответить трудно. В большинстве случаев это все же личность и уровень ее развития. Ибо ситуация перед совершением преступления – это прежде всего ситуация морального выбора (решиться переступить ограничительную черту), который связан с мировоззренческой определенностью человека. Например, для субъекта, имеющего высокие нравственные установки, сам по себе факт отсутствия постоянного контроля за ним и его действиями практически не имеет значения. Однако для человека с устойчивой антиобщественной направленностью (как детерминанты его активности) криминогенная ситуация станет запускающей составляющей преступного поведения.

В наихудших вариантах фактором, сопутствующим личностной девиации в профессиональных коллективах, является своеобразный прессинг со стороны окружающих:

профессиональный моббинг и боссинг, в макросоциуме социальная депривация и социальная изоляция сотрудников. В последнем случае систематический социальный и профессиональный прессинг на их потреб-ностно-мотивационную, интеллектуальную, волевую, эмоциональную сферы личности, который проявляется отчасти в социально-психологических установках-ярлыках, демонстрируемых в обществе по отношению к сотрудникам («мусора», «менты», «козлы» и пр.), неизбежно оставляет отпечаток в социальной направленности личности, запуская механизм деформации.

Таким образом, одним из эффектов, задействованных в профессиональной деформации сотрудников полиции, выступает явление, называемое нами «парадоксальная коммуникативная индукция (дедукция)». В процессе общения людей с сотрудником полиции информация о его личности воспринимается ими и обобщается сквозь призму стереотипизации. То есть конкретные психологические особенности полицейского воспринимаются как обобщенный усредненный образ, профессиональный стереотип, тип личности. По выражению генерал-майора полиции Игоря Калиниченко, «складывается некая парадоксальность: высокообразованные квалифицированные специалисты, которыми по праву гордятся наши вузы (следователи, оперуполномоченные – У.Г.), оказываются вне зоны внимания граждан. А те, кто обучается полицейским специальностям по ускоренным программам, вне системы ведомственных вузов, и чей уровень подготовки не является оптимальным относительно квалификационной составляющей (сотрудники ППС, ГИБДД – У.Г.), находятся на первом плане. Именно на основании отзывов о работе этих категорий сотрудников формируется общественное мнение о полиции в целом» [7, с. 3]. Эти негативные ярлыки в структуре общественного мнения адресованы, в том числе, квалифицированным высокопрофессиональным сотрудникам, что неизбежно оставляет след в их сознании, провоцируя негативные эмоциональные реакции в поведении и общении с гражданами.

Следует отметить, что при высокой акту- альности выбранной нами проблемы ее научная разработка еще далека от создания ясной системной картины условий и факторов, обусловливающих анализируемое социально значимое явление. Проблема исследуется на стыке смежных областей научного знания, поэтому предполагает интегрированный подход в ее анализе и оценке. Отдельные общетеоретические, уголовно-правовые и криминологические аспекты проблемы борьбы с должностными преступлениями в правоохранительных органах рассматривались в трудах С.А. Алтухова, М.В. Баранчиковой, А.В. Бурлакова, А.Н. Варыгина, О.Н. Ведерниковой, Б.В. Волженкина, А.В. Галаховой, В.В. Голубева, О.Д. Дмитриева, В.И. Дине-ки, Н.А. Егоровой, К.П. Засова, Б.В. Здраво-мыслова, Я.Г. Ищука, П.А. Кабанова, А.К. Квицинии, А.И. Кирпичникова, С.П. Кушни-ренко, С.В. Максимова, Ю.А. Мерзлова, В.Л. Римского, П.С. Яни и др.

В работах вышеназванных исследователей описаны результаты эмпирических исследований, проанализированы статистические данные о количественных и качественных показателях преступности среди сотрудников ОВД. На основе анализа полученных данных ими были выделены ряд причин и условий совершения преступлений сотрудниками ОВД, которые у многих авторов совпадают. Однако цель нашей работы совпадает с предметом исследования вышеуказанных авторов частично, так как мы рассматриваем данную проблему с позиции психологических особенностей интересующего нас явления. Безусловно, мы не можем не учитывать также того массива данных о преступлениях сотрудников полиции, которые предоставляют средства массовой информации. При этом следует помнить о том, что не всегда эта информация может быть достоверной, кроме того, она никак не систематизирована, соответственно, мы можем использовать ее лишь частично, в плане феноменологии и только из официальных источников.

Важным основанием для научного анализа проблемы являются и статистические данные о количественных и качественных показателях преступности. Они дают нам возможность понять интересующее нас явление не только в его динамике, но и сущностной характеристике, выявить его причины и механизмы, которые выводят исследователей на анализ ведущих психологических особенностей личности сотрудника полиции, совершившего преступление. Остановимся далее на формах проявления преступлений, совершенных сотрудниками ОВД, их психологических особенностях.

В руководящих документах МВД России и выступлениях его руководителей неоднократно отмечался факт снижения эффективности административной деятельности по противодействию преступным проявлениям в служебной деятельности сотрудников полиции. Анализ результатов служебных проверок и материалов уголовных дел дает представление о тактической схеме включения сотрудников ОВД в сферу преступных отношений.

Формы преступного поведения сотрудников ОВД раскрывают специфику его внешнего проявления и характеризуются различными видами устоявшихся отношений и мерой их устойчивости:

• 1.    Стабильные традиционно сложившиеся коррупционные отношения (коррупционный симбиоз): а) стабильное участие руководства ОВД в получении части прибылей структур теневой экономики, а также существующих на легальной основе производственных, торговых и обслуживающих население коммерческих организаций, реже – государственных и муниципальных предприятий. Получаемая должностным лицом фиксированная сумма взятки позволяет совершать хищения чужого имущества, нарушения налогового законодательства и другие экономические преступления в условиях , остающихся не замеченными правоохранительными структурами. Часть теневых доходов, собираемых обычно руководителями структурных подразделений, «откатывается» последующим инстанциям (прокуратура, администрация и т.п.). Такие корыстные злоупотребления должностными полномочиями выявлены у 3,2% всех изобличенных в ходе служебных проверок и предварительного следствия коррупционеров [8]; б) систематическое получение взяток с лиц, совершивших преступления,

• 2.    Избирательный, как правило, многообразный коррупционный патернализм характерен для 21% изученных взяткополучателей [9]. Систематически получая взятки, сотрудники полиции не препятствуют противоправной деятельности различных групп, например, организующих азартные игры в общественных местах, осуществляющих розничную торговлю без специального разрешения либо с нарушением условий лицензирования, а также торгующих в неустановленных местах или предметами, не подлежащими продаже и т.д.

• 3.    Получение взяток с отдельных лиц, не поддерживающих постоянных коррупционных отношений с сотрудниками ОВД и совершивших конкретные преступления или административные правонарушения [9, с. 188–190; 10, с. 285, 302].

• 4.    Противоправная оперативно-поисковая деятельность. Вопреки положениям

  Федерального закона Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. и ведомственным нормативным актам, определяющим задачи и принципы осуществления этой деятельности, корыстно ориентированные сотрудники ОВД в ходе несанкционированных руководством действий, личным сыском или через негласный аппарат, внештатных сотрудников выявляют лиц, совершающих преступления, собирают на них компрометирующие материалы, шантажируют правонарушителей уголовной ответственностью.

• 5.    Коррупционно-поисковая деятельность в ходе осуществления функций общего административного надзора при поддержании общественного порядка. Например, сотрудники подразделений дорожно-патрульной и патрульно-постовой службы, групп задержания вневедомственной охраны в ходе контроля и досмотра водителей, пассажиров и автомобилей, особенно интенсивного в ночное время, выявляют лиц, управляющих автотранспортом, предположительно находящихся в нетрезвом состоянии, либо необоснованно обвиняют в употреблении алкоголя или наркотиков, даже обнаруживают вещество, похожее на наркотические средства или психотропные вещества, а также ножи и другие предметы, внешне имеющие признаки холодного оружия.

• 6.    Скрытное сотрудничество с частными детективными предприятиями. Будучи заинтересованными в получении дополнительного дохода, некоторые руководители, оперативные сотрудники, участковые уполномоченные полиции и другие категории сотрудников выявляют среди заявителей, обратившихся в ОВД, потенциальных клиентов частных детективов – потерпевших от преступлений и их родственников, способных заплатить значительную сумму за розыск без вести пропавших, раскрытие преступления, возвращение похищенного имущества и другие виды возможных договорных услуг. В подобных случаях заинтересованные в обогащении сотрудники демонстрируют потерпевшему от происшествия сложность его дела, крайнюю загруженность раскрытием более опасных преступлений и в результате умышленно от-

• казывают в гарантированной государством правовой защите, подталкивая к обращению в частные детективные структуры. Затем с использованием служебных возможностей и бюджетных средств сотрудниками полиции организуются оперативно-розыскные мероприятия для выполнения соглашения, заключенного частными детективами с потерпевшим или его родственниками. В результате в виде части гонорара получается незаконная плата за выполнение прямых служебных обязанностей, чем существенно подрывается авторитет ОВД, потерпевшим от преступлений причиняется дополнительный материальный ущерб.

• 7.    Получение взяток стороной в гражданско-правовых отношениях руководителями ОВД, тыловых служб с подрядчиков, заключающих с ними договоры на строительство зданий и ремонт служебных помещений, с поставщиков, у которых приобретается автомобильная и специальная техника, средства связи, обмундирование, обувь для личного состава и т.п.

• 8.    Совершение иных преступлений корыстного характера с использованием служебного положения. Например, грабежей под предлогом обыска, изъятия, задержания имущества, а также использование служебных возможностей для проникновения на охраняемую территорию в целях кражи. Сотрудники полиции чаще стали участвовать в деятельности преступных групп браконьеров.

в размерах фиксированных «тарифов» в целях неправомерного освобождения от уголовной ответственности либо ее смягчения (последнее делается вынужденно, обычно в случае совершения тяжкого преступления либо деяния, вызвавшего большой общественный резонанс) – 5,3% всех установленных случаев получения взяток [8]; в) фиксированные по размеру взятки за неправомерное смягчение режима физической и информационной изоляции, предоставление не основанных на законе разнообразных льгот и привилегий задержанным, арестованным и осужденным – 9,7% [8].

Показательно, что общественное сознание , привыкнув к существованию денежных расчетов в сфере уголовно-правовых, уголовно-исполнительных и административно-деликтных, то есть охранительных отношений, способствует их распространению и на сферу регулятивных (некарательных) правоотношений. Взятки сопровождают не только ситуации предоставления гражданину какого-либо права или принятия решения в обход существующего порядка, но даже совершения в интересах гражданина действий, входящих в обязанности должностного лица. Благодаря фиксированной взятке в ряде органов можно быстро вне очереди реализовать свои интересы, например , оформить заграничный паспорт или водительское удостоверение, заключить договор на охрану квартиры, здания, получить разрешение на приобретение оружия, охотничьей лицензии либо какую-либо справку из тех многочисленных, которые выдаются органами внутренних дел (в частности, для осуществления предпринимательской деятельности). В правоохранительную деятельность проникли многие правила рынка услуг, функционирующего в сфере массового обслуживания: более комфортное и быстрое обслуживание стоит дороже.

Систематическая коррупция закономерно проявляет тенденцию к генерализации – расширению сфер функционирования. Так, из внешней правоприменительной среды она постепенно проникает во внутриоргани-зационные отношения, служебную сферу, в отношения между самими сотрудниками органа, учреждения, поражая как низовые, так и управленческие звенья. Прием на службу, зачисление на учебу в ведомственную образовательную организацию, назначение на должность, служебное продвижение, присвоение очередного специального звания, содействие в уклонении от ответственности за совершенный должностной проступок и другие важные для личного состава вопросы кадровой работы приобретают определенное денежное выражение.

В ряде случаев заявление по факту взятки делается взяткодателем в связи с последующим привлечением его к уголовной ответственности за другие преступления, либо в результате отмены ранее принятого в его интересах процессуального решения об отказе в возбуждении, либо прекращении уголовного дела и т.д. Положительное воздействие на формирование мотива взяткодателя дать показания о подкупе должностного лица оказывает и разъяснение ему оперативными работниками, следователем или прокурором специальной нормы о деятельном раскаянии, сформулированной в примечании к ст. 291 УК РФ. Данная норма гарантирует освобождение от уголовной ответственности лица, давшего взятку в результате вымогательства либо добровольно сообщившего об этом факте в органы, имеющие право возбудить уголовное дело.

Предпринятая систематизация указывает на наиболее коррупциогенные сферы деятельности сотрудников ОВД, а также подчеркивает психологические особенности преступности сотрудников полиции. Характеризуя последние, мы выделяем те особенности преступности, которые связаны непосредственно с ее побудителями как субъективными механизмами возникновения и развития, а также с оценочно-регуляционными механизмами реализации криминальной активности, в том числе в определенных социальных условиях.

В качестве основных психологических особенностей выделим следующие: 1) индивидуальная зависимость сотрудника от потребностей, в том числе низовых уровней в системе человеческих потребностей, вслед- ствие несформированности устойчивых личностных регуляторов поведения и деятельности более высоких уровней (социальные идеалы, установки и ценности, моральные убеждения и нравственные привычки, фрустрированные мотивы самореализации и пр.); 2) индивидуально-психологическая виктимность, проявляясь в профессиональной среде, постепенно охватывает все более широкие слои данной среды, обусловливая групповую (коллективную) виктимность; 3) явление личностной и профессиональной делинквентности, распространяясь в профессиональном большинстве, становится нормой, что оправдывает собственную девиантность в сознании субъекта девиации; 4) формирование псевдонормы объединяет гражданина и сотрудника полиции как объекта и субъекта девиации, увеличивая их обоюдный разрыв с социальными, пра- вовыми нормами; 5) нарастающая изоляция субъекта нарушающего поведения от социально-правовых норм обусловливает постепенную трансформацию и разрушение всей сложившейся структуры его личности, затрагивая темперамент, характер, способности, направленность в целом, формируя асоциальные доминанты в поведении.

Представленные формы реализации корыстных интересов сотрудниками ОВД в сочетании с их определенными психологическими особенностями в действительности имеют более широкую область проявления. Анализ явления во всей его совокупности позволяет получить полное представление о его причинах и сопутствующих обстоятельствах и, соответственно, подготовить наиболее эффективную систему противодействия.