Принципы диспозитивности и состязательности цивилистического процесса в аспекте правоприменительной практики наложения судебных штрафов за неуважение к суду

Фундаментальными принципами современного цивилистического процесса, закладывающими основу рассмотрения гражданских дел арбитражными судами и судами общей юрисдикции, являются принципы состязательности и диспозитивности.

Легального определения указанных принципов процессуальное законодательство не содержит, более того, нормативно закреплен лишь принцип состязательности (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ [1], ст. 12 ГПК РФ [2], ст. 9 АПК РФ [3]), в то время как утверждение о существовании принципа диспозитивности, а также наполнение данного принципа содержанием выводится доктриной путём толкования различных норм источников процессуального права.

По мнению Г.Л. Осокиной, принцип диспозитивности представляет собой нормативно-руководящее положение, пронизывающее всю систему норм гражданского процессуального права, в соответствии с которым возникновение, изменение, развитие и прекращение судопроизводства по конкретному гражданскому делу обусловливаются инициативой сторон и иных заинтересованных лиц, реализуемой в пределах, установленных законом и под контролем суда [4].

М.А. Гурвич определял принцип диспозитивности как правило, в силу которого возникновение процесса и дальнейшее его движение зависят от волеизъявлений лиц, обращающихся за судебной защитой своего права или охраняемого законом интереса [5].

Принцип диспозитивности проявляется во многих аспектах гражданского судопроизводства. Прежде всего диспозитивность лежит в основе порядка возбуждения гражданского судопроизводства. Здесь его сущность определяется двумя латинскими афоризмами: «никто не может быть принужден к предъявлению иска против своей воли» (nemo invitus agere cogitur) и «нет судьи без истца» (nemo judex sine actore). Это означает, что рассмотрение судом того или иного спора, связанного с нарушением гражданских прав или охраняемых законных интересов участников частно-правовых отношений, начинается только по обращению в суд заинтересованного лица. И лишь в исключительных случаях, предусмотренных законом, право обратиться в суд с требованием в защиту не своих, а чужих интересов предоставлено прокурору, органам государственной власти и местного самоуправления (ст. 45, 46 ГПК РФ, ст. 52, 53, 53.1 АПК РФ), а по косвенным искам – и участникам хозяйствен- ных обществ (п. 3 ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ). Как правило, все эти случаи обусловлены состоянием здоровья, возрастом, особым положением лица, в чьих интересах осуществляется обращение в суд.

В дальнейшем, после возбуждения производства по иску обратившегося в суд лица, диспозитивность определяет объем требуемой от суда защиты (judex ne eat ultra petita partium,ultra petita non cognoscitur – «суд не должен выходить за пределы требований сторон»), что следует из положений ст. 196 ГПК РФ, в силу которых суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Принцип диспозитивности влияет и на дальнейшее движение дела, что проявляется в реализации сторонами предоставленных им статьями 39 ГПК РФ, 49 АПК РФ распорядительных прав на изменение предмета или основания иска, размера исковых требований, отказа от иска и признания иска, заключения мирового соглашения.

В литературе можно встретить точку зрения, абсолютизирующую диспозитивность правового регулирования гражданских процессуальных отношений [6]. В этой связи необходимо отметить, что принцип диспозитивности не существует в отрыве от императивных норм гражданского процесса. Как верно указывает Н.К. Краснослободцева: «Дозволительные варианты действий управомоченного субъекта вписаны в рамки определенных нормативных ограничений. Оценивая характер таких юридических дозволений, ученые сходятся во мнении о том, что правовая инициатива субъектов в данном случае проявляется лишь в самом факте добровольного вступления в правоотношения, чьи предписания обязательны» [7]. В этом же ключе высказывается О.В. Николай-ченко: «Так как государство не может допустить, чтобы правосудие расходилось с задачами правопорядка и было подчинено интересам отдельных лиц, поэтому обладатель субъективного гражданского права должен считаться с формой разрешения гражданских дел» [8].

Таким образом, принцип диспозитивности является своеобразным движущим началом гражданского судопроизводства, предоставляя его участникам определенную свободу в реализации своих процессуальных прав. В свою очередь, предоставленная сторонам возможность выбора вариантов поведения в процессе защиты своих прав позволяет им наиболее результативно отстаивать свою позицию в суде.

Принцип диспозитивности тесно взаимосвязан с принципом состязательности. К сожалению, ни АПК РФ, ни ГПК РФ не раскрывают содержание данного принципа, что, на наш взгляд, можно расценить как серьезный недостаток действующего законодательства. Вопрос о необходимости нормативного закрепления принципов поднимался в работах многих авторов [9–11], мнения которых отнюдь не были едиными. В этой связи представляется убедительной аргументация в пользу нормативного закрепления принципов, суть которой сводится к тому, что с позиции позитивистского подхода принципы – это руководящие начала, выраженные в нормативных актах и обращенные к правоприменителю и другим субъектам права. Это означает, что их главная черта - императивность, проявляющаяся в отсутствии возможности толкования, существует ли данный принцип или нет, четкой закрепленности в тексте нормативно-правовых актов, в первую очередь - Конституции РФ и ГПК РФ [12].

В основе состязательной модели судопроизводства находятся противоположные интересы сторон и, как следствие, заинтересованность сторон в отстаивании своей позиции перед судом. Нормативно положения, раскрывающие принцип состязательности, наиболее полно раскрываются в соответствующих статьях процессуальных кодексов, устанавливающих правила распределения бремени доказывания. Так, согласно ст. 65 АПК РФ, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Аналогичное правило содержится в ст. 56 ГПК РФ.

В связи с этим состязательность можно охарактеризовать как правило, в силу которого заинтересованные в исходе дела лица вправе отстаивать свою позицию по делу посредством представления доказательств, участия в исследовании доказательств, представленных другими лицами, путем выражения своего мнения по всем вопросам, подлежащим рассмотрению в судебном заседании, тем самым состязуясь и противоборствуя перед судом, убеждая его при помощи предоставленных процессуальным законом средств в своей правоте относительно предмета спора.

На наш взгляд, необходимость состязаться в процессе вызвана конечной целью участия истца и ответчика в суде - добиться принятия судебного акта в свою пользу либо по материальным, либо по процессуальным основаниям. Так, например, ответчик вправе строить линию своих возражений на иск, как приводя доводы против материальноправовых требований, так и заявляя об отсутствии у суда компетенции по рассмотрению данного спора в силу наличия оснований неподведом-ственности дела либо оставления иска без рассмотрения. В этой связи представляется абсолютно верной выраженная в литературе позиция о том, что «состязательность ни в коем случае нельзя сводить к обязательности состязания, поскольку...каждое из лиц, участвующих в деле, вправе самостоятельно решать, состязаться ему с другими участниками или нет» [13].

Последний тезис вызывает убежденность также в связи с наличием процессуальных норм, в равной степени относящихся как к принципу состязательности, так и к принципу диспозитивности, предусматривающих отнесение на лиц, участвующих в деле, всех рисков как использования, так и неиспользования принадлежащих им процессуальных прав (ч.2 ст. 9 АПК РФ).

Указанные нормы активно применяются в судебной практике для мотивирования позиции суда об отказе в удовлетворении исков, заявлений, ходатайств сторон и иных лиц, участвующих в деле, в тех случаях, когда недостижение желаемого для данных лиц результата вызвано их недостаточной процессуальной активностью [14].

Таким образом, квалифицированное использование принципов диспозитивности и состязательности путем реализации или, наоборот, отказа от реализации закрепленных в процессуальных законах правовых средств позволяет стороне выиграть процесс либо по материальным, либо по процессуальным основаниям.

Изложенное позволяет нам перейти к основному вопросу данной публикации, а именно: могут ли стороны нести негативные последствия в виде судебного штрафа в связи с нереализацией ими права представлять доказательства и права присутствовать в судебном заседании по рассмотрению дела с их участием?

Сразу оговоримся, что процессуальному законодательству известны случаи нормативного ограничения сторон и других лиц, указанных в деле, в реализации указанных прав. Так, например, в силу ст. 57 ГПК РФ, 66 АПК РФ, если лицо, участвующее в деле, не имеет возможности самостоятельно получить необходимое доказательство от лица, у которого оно находится, вправе обратиться в арбитражный суд с ходатайством об истребовании данного доказательства. Признав причины, по которым лицо не может самостоятельно получить доказательство, уважительными, суд выносит определение об истребовании данного доказательства, устанавливая в нем срок для представления доказательства в суд. Неисполнение данного определения по причинам, признанным судом неуважительными, влечет наложение судебного штрафа (ч. 3 ст. 57 ГПК РФ, ч. 9 ст. 66 АПК РФ) . При этом, согласно ч. 4 ст. 57 ГПК РФ, ч. 11 ст. 66 АПК РФ, наложение судебного штрафа не освобождает лицо, у которого находится истребуемое доказательство, от обязанности его представить в суд.

Необходимо обратить внимание, что в гражданском судопроизводстве (в том числе и в арбитражном процессе) истребование судом доказательств является крайней мерой, связанной с наличием объективных препятствий, влекущих невозможность самостоятельного получения доказательства лицом, участвующим в деле, и осуществляется только по ходатайству лица, у которого данные препятствия возникли. По своей инициативе в исковом производстве суд не вправе истребовать доказательства, поскольку право суда истребовать доказательства по своей инициативе ограничено, во-первых, субъектами истребования - это должны быть органы государственной власти, органы местного самоуправления, иные органы либо должностные лица, во-вторых, категорией дела, возникающего из административных или иных публичных правоотношений (ч. 5 ст. 66 АПК РФ, ч. 2 ст. 14 КАС РФ). Из этого положения следует важный, на наш взгляд, вывод, что наложение судебного 136

штрафа по основанию, предусмотренному ч. 3 ст. 57 ГПК РФ, ч. 9 ст. 66 АПК РФ – непредставление истребованного судом доказательства – недопустимо в случаях истребования доказательства с нарушением установленных процессуальным законодательством оснований и порядка истребования, в частности по делам искового производства в отсутствие ходатайства об истребовании.

Что касается права лиц, участвующих в деле, принимать участие в судебном разбирательстве путем личного присутствия, здесь необходимо отметить следующее.

В перечне прав лиц, участвующих в деле, содержащемся в ст. 35 ГПК РФ, ст. 41 АПК РФ, такое право не поименовано. Вместе с тем о его наличии можно утверждать исходя из общих положений ст. 10 ГПК РФ, ст. 11 АПК РФ о гласности судебного разбирательства. Ст. 167 ГПК РФ, ст. 136, 156 АПК РФ допускают возможность проведения предварительного судебного заседания и судебного заседания в отсутствие истца и ответчика, иных лиц, извещенных надлежащим образом о месте и времени судебного заседания и т.д., что позволяет сделать вывод о наличии у лиц, участвующих в деле, предоставленной альтернативы: принимать или не принимать участие в заседании арбитражного суда. Здесь следует отметить, что сама по себе обязанность лиц, участвующих в деле, известить о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин, предусмотренная ч. 1 ст. 167 ГПК РФ, с нашей точки зрения, направлена лишь на стимулирование участников процесса к проявлению большей процессуальной активности и не может быть истолкована как допускающая неявку лишь при наличии уважительных причин. Ограничения указанного права путем закрепления за судом полномочия признать явку в судебное заседание обязательной опять же предусмотрены только для случаев рассмотрения дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений и только в отношении отдельных категорий субъектов (ч. 3 ст. 200, ч. 4 ст. 205, ч. 3 ст. 210, ч. 3 ст. 215 АПК РФ, ч. 6 ст. 213, ч. 7 ст. 226, ч. 4 ст. 247, ч. 4, 5 ст. 272, ч. 2, 4 ст. 289 КАС РФ).

Таким образом, анализ приведенных норм позволяет сделать вывод о том, что решение вопроса: принимать или не принимать участие в судебном заседании арбитражного суда по рассмотрению спора из гражданских правоотношений – отдано законодателем на усмотрение лиц, участвующих в деле с отнесением на них всех рисков неявки в процесс.

Наиболее значимым из таких рисков, как уже было нами отмечено применительно к отказу от реализации права представлять доказательства, является недостижение лицом, участвующим в деле, выгодного для него результата рассмотрения дела (удовлетворения иска – для истца, отказа в удовлетворении иска – для ответчика и т.п.). Кроме того, для истца, повторно не явившегося в судебное заседание, в том числе по вызову суда, и не заявившего ходатайства о рассмотрении дела в его отсут- ствие или об отложении судебного разбирательства, закон также предусматривает последствие в виде оставления иска без рассмотрения, если ответчик не требует рассмотрения дела по существу (ст. 222 ГПК РФ, п. 9 ч. 1 ст. 148 АПК РФ). Логика законодателя ясна: лицо, обратившееся в суд за судебной защитой, не проявляет процессуальной активности, что может свидетельствовать об утрате данным лицом процессуального интереса в получении такой защиты. При этом само по себе последствие в виде оставления искового заявления без рассмотрения является относительно лояльным, поскольку не препятствует повторному обращению истца с тождественным иском к тому же ответчику.

В то же время современная практика рассмотрения арбитражными судами дел изобилует примерами возложения на стороны процессуальной ответственности в виде судебного штрафа как за факты непредставления ими доказательств, которые хотя не были истребованы судом ввиду отсутствия оснований для истребования, но которые суд на основании положений ч. 2 ст. 66 АПК РФ неоднократно предлагал сторонам представить, так и за факты неявки представителей сторон в судебное заседание по рассмотрению гражданского дела.

Здесь следует отметить, что положения ст. 57 ГПК РФ и ст. 66 АПК РФ различают случаи, когда суд вправе истребовать доказательства и, как следствие, наложить судебный штраф за их непредставление, и случаи, когда суд вправе лишь предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства, необходимые для выяснения обстоятельств, имеющих значения для дела. В последнем случае законодатель не предусмотрел возможность наложения судом судебного штрафа, рассматривая, по-видимому, реализацию судом права предложить сторонам представить дополнительные доказательства исключительно в интересах сторон, а не вопреки им.

Аналогичным образом в процессуальном законодательстве отсутствуют нормы, предусматривающие возможность наложения судебного штрафа за неявку в судебное заседание на лицо, чья явка не была признана судом обязательной по основаниям, предусмотренным законом.

Возникший «пробел» процессуального законодательства устранен судами весьма своеобразным способом, а именно – путем квалификации фактов непредставления сторонами доказательств, которые предложил представить суд, и фактов неявки стороны в судебное заседание в тех случаях, когда в рамках гражданского судопроизводства суд, вопреки нормам АПК РФ, признал обязательной явку лица, в качестве деяния, предусмотренного частью 5 ст. 119 АПК РФ – «неуважение к суду».

Рассмотрим отдельные примеры судебной практики.

Так, по делу № А09-14840/2016 определением суда на ответчика наложен штраф в размере 5000 рублей за неисполнение требований, изложенных в определении суда. Из материалов дела следовало, что представитель ответчика не явился в пять судебных заседаний, при этом в отзыве на исковое заявление изложил позицию о несогласии с требованиями истца о взыскании арендной платы. Определением об отложении пятого судебного разбирательства ответчику предложено представить доказательства перечисления денежных средств во исполнение договора, подробный контррасчет, в этом случае явка представителя ответчика признана обязательной. Неисполнение данного определения суда явилось основанием для наложения судебного штрафа по ч. 5 ст. 119 АПК РФ за неуважение к суду. Мотивы квалификации судом бездействия ответчика в качестве неуважения к суду состояли в том, что в силу ч. 1 ст. 16 АПК РФ требования арбитражного суда о представлении доказательств и других материалов, даче объяснений, разъяснений, заключений и иные требования, связанные с рассматриваемым делом, являются обязательными и подлежат исполнению органами, организациями и лицами, которым они адресованы. Поскольку ответчик не исполнил требования суда о представлении дополнительных доказательств, без преставления в суд обоснования невозможности предоставления таких доказательств, а также не обеспечил явку представителя в судебное заседание, это, по мнению суда, свидетельствует о недобросовестном отношении к исполнению своих процессуальных обязанностей и проявлении неуважения к суду, что явилось препятствием для своевременного рассмотрения дела и повлекло неоднократное отложение судебных заседаний [15]. Определение суда оставлено без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций [16, 17]. Определением Верховного Суда Российский Федерации от 14.03.2018 № 310-ЭС18-1498 отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ [18].

Приведенный пример наглядно демонстрирует единство позиций всех судебных инстанций по данному вопросу.

Вместе с тем в отношении случаев квалификации деяний лица, однократно непредставившего дополнительные доказательства либо представившего их с нарушением установленного судом срока, в том числе после получения определения о рассмотрении вопроса о наложении на него судебного штрафа, и однократно не явившегося в судебное заседание без обоснования причин неявки, судебная практика противоречива.

Например, определением суда по делу № А07-13468/2016 на организацию-ответчика наложен штраф в размере 10000 рублей за неявку в судебное заседание. При рассмотрении апелляционной жалобы на указанное определение, применив положения статей 16, 119, 156 АПК РФ, учитывая, что в одном судебном заседании суда первой инстанции представитель ответчика участие принимал, перед другим судебным заседанием заявил ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие, таким образом, не явился в судебное заседание впервые, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для наложения судебного штрафа ввиду недоказанности уклонения истцом от исполнения требований суда. Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 26.07.17 постановление суда апелляционной инстанции оставлено без изменения. Определением от 20.11.2017 № 309-ЗС17-16982 отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ [19].

Непредставление копии свидетельства о регистрации юридического лица послужило основанием для наложения судебного штрафа за неуважение к суду в размере 10 000 рублей по делу № А60-13105/2013 [20].

Определением суда по делу № А33-4199/2017, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, на общество наложен судебный штраф за неуважение к суду, выразившееся в неявке представителя общества на судебное заседание, а также в непредставлении дополнительного доказательства (расчета) в отсутствие доказательств наличия уважительности причин неявки и невозможности представления запрашиваемого расчета [21]

Здесь неизбежно возникает вопрос: что понимается под неуважением к суду как основанием для наложения судебного штрафа?

Статья 119 АПК РФ, а равно иные нормы кодекса не разъясняют содержание понятия «неуважение к суду». Обращение к нормам ГПК РФ по аналогии закона, в силу ч. 5 ст. 3 АПК РФ, позволяет отметить положение, что неисполнение судебного постановления, а равно иное проявление неуважения к суду влечет за собой ответственность, предусмотренную федеральным законом (ч. 3 ст. 13 ГПК РФ). Фактически такая же норма содержится в пункте 2 ст. 6 Федерального закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», где указано, что неисполнение постановления суда, а равно иное проявление неуважения к суду влекут ответственность, предусмотренную федеральным законом. Буквальное толкование приведенных норм позволяет прийти к выводу, что неисполнение судебного постановления расценивается законодателем как одна из форм неуважения к суду.

Вместе с тем традиционно судебный штраф рассматривается в науке как «мера юридической ответственности в виде денежного взыскания, налагаемого судом на должностных лиц, граждан и организации в случаях, порядке и размере, предусмотренных законодательством, за нарушение процессуальных обязанностей, возложенных на них законом или судом» [22]. Следовательно, понятие «неуважение к суду», как основание такой ответственности, должно включать в свое содержание не только описание самого деяния, но и оценку волевого отношения к данному деянию субъекта ответственности.

В юридической литературе высказывается мнение, что неуважение к суду является особой разновидностью процессуального деликта, состоящего в совершении действий, направленных на умаление авторите- та судебной власти и влекущих ответственность в виде наложения судебного штрафа. Причём направленность действий нарушителя в данном случае основана на демонстративном неподчинении процессуальному регламенту и не обязательно сопряжена с рассмотрением арбитражным судом конкретного дела. Поведение, образующее неуважение к суду, может характеризоваться поведением, обращённым против институтов судебной власти в целом [23].

В этой связи небезынтересным представляется толкование понятия неуважения к суду, изложенное в пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.06.2017 № 21 «О применении судами мер процессуального принуждения при рассмотрении административных дел» [24]. В целях правильного применения части 2 статьи 122 КАС РФ Верховный Суд РФ разъяснил, что под неуважением к суду понимается совершение действий (бездействия), свидетельствующих о явном пренебрежении к установленным в суде правилам поведения (например, использование в тексте поданного в суд процессуального документа неприличных выражений, не оскорбляющих участников судебного разбирательства, лиц, содействующих осуществлению правосудия, суд; не обусловленное изменением обстоятельств дела или другими объективными причинами неоднократное заявление одного и того же ходатайства, в отношении которого уже вынесено и оглашено определение суда). Примечательно, что Верховный Суд не включил в содержание неуважения к суду непредставление доказательств и неявку надлежаще извещенного лица в судебное заседание, указав, что ответственность за такие действия (бездействие) установлена иными нормами процессуального законодательства. Действительно, статьи КАС РФ устанавливают ответственность в виде судебного штрафа за непредставление истребованного судом доказательства (ч. 5 ст. 63), а также за неисполнение обязательства о явке лицом, участие которого в судебном разбирательстве, в соответствии с законом, является обязательным или признано судом обязательным (ст. 121). Учитывая, что КАС РФ регулирует порядок осуществления административного, а не гражданского судопроизводства, можно провести параллели с гражданским судопроизводством в арбитражном процессе лишь в части норм об ответственности за непредставление истребованных судом доказательств (ст. 66 АПК РФ), а в части ответственности за неявку – только с аналогичными нормами АПК РФ, регулирующими производство по отдельным категориям дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, но никак не с общими положениями об исковом производстве.

Изложенное убеждает нас в правильности позиции о том, что обязательным элементом квалификации деяния лица, участвующего в деле, и выразившегося в непредставлении доказательств не истребованных судом, а предложенных для представления (фактически затребованных, но в отсутствие оснований и вне предусмотренного статьей 66 АПК РФ порядка истребования доказательств), а также случаев неявки лица в судебное заседание по делу, возникшему из гражданских правоотношений, является направленность совершенного бездействия на умаление авторитета судебной власти. При отсутствии такой направленности бездействие представляет собой не более чем отказ стороны от процессуальных правовых средств по защите нарушенных прав и законных интересов в гражданском судопроизводстве.

В исследованиях по вопросу реализации принципов состязательности и диспозитивности неоднократно можно встретить справедливые тезисы о том, что в состязательном процессе «каждое из "состязающихся" лиц вправе самостоятельно избирать перечень и интенсивность процессуальных средств для формулирования своей позиции, включая вопрос об участии в процессе... Суд не имеет права вмешиваться в формирование процессуальной инициативы лиц, участвующих в деле» [13], «суд… как орган разрешения спора должен быть отстранен от процесса сбора и предоставления доказательств, не собирая и не истребуя их по собственной инициативе» [25].

В противном случае, риск наступления ответственности в виде судебного штрафа за указанное бездействие является серьезной угрозой существования у сторон реального, обеспеченного принципами состязательности и диспозитивности выбора механизма процессуального поведения по делу.

В качестве иллюстрации обоснованного, с точки зрения автора, подхода можно привести постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 31.08.2017 по делу № А29-5268/2016, которым отменено определение апелляционного суда о наложении на истца судебного штрафа в связи с невыполнением истцом требования суда о предоставлении акта сверки расчетов с ответчиком и отзыва на апелляционную жалобу. Суд кассационной инстанции указал, что документы, истребуемые судом у истца, являются дополнительными доказательствами по делу и что штраф за непредставление дополнительных доказательств не предусмотрен. Отменяя судебный акт, кассационный суд также отметил несостоятельность ссылки апелляционного суда на ч. 5 ст. 119 АПК РФ, поскольку материалы дела не содержат доказательств того, что представитель истца в судебных заседаниях проявлял неуважение к суду (нарушал порядок в судебном заседании, не подчинялся распоряжениям судьи) [26] .

Приведенные аргументы позволяют сделать вывод о необходимости корректировки сложившейся в настоящее время судебной практики, а именно - использования более взвешенного подхода при решении вопроса о наложении судебного штрафа за неуважение к суду, учета субъективного отношения участвующего в деле лица к факту непредставления им доказательств либо неявке в заседание суда. Подобный подход в большей степени будет способствовать реализации как основной задачи правосудия - защите нарушенных прав и законных интересов участников гражданских правоотношений, так и задачи формирования уважительного отношения к суду.

Плюс».