Притяжение юга: исторические сдвиги в размещении банковского бизнеса США (1980-е - начало 2010-х гг.)

Внутринациональная конкуренция регионов, штатов и городов США уже давно привлекает внимание историков и экономистов. Однако, при всем разнообразии опубликованных работ, до сих пор остается почти неизученной ретроспектива географических сдвигов в такой важной отрасли американского хозяйства, как банковский бизнес1.

Данная публикация посвящена финансовым достижениям Юга — одного из четырех макрорегионов США2. Интерес именно к этому огромному пространству объясняется не только его нынешним лидерством по ряду ключевых показателей (сейчас на него приходится, например, свыше 37% от всего населения страны), но и особой траекторией предшествующего развития: если Северо-восток и Средний Запад уже более века теряют свои относительные позиции, а Запад, наоборот, неуклонно растет, то на Юге давний нисходящий тренд с 1970-х гг. сменился мощным подъемом.

В хронологическом плане исследование охватывает большой период становления, расцвета и, возможно, наметившегося кризиса неолиберальной экономической модели (от рубежа 1970-х — 1980-х гг. до наших дней); иными словами, речь идет о тот времени, когда значение финансового сектора особенно возросло. Доступная историческая стати-стика3 и иные материалы позволяют поэтапно просле- дить развитие банковского дела в южной части США на протяжении трех полных макроэкономических циклов (кризис 1980—1982 гг. и подъем 1983—1989 гг.; кризис 1990—1991 гг. и подъем 1992—2000 гг.; кризис 2001 г. и подъем 2002—2007 гг., а также в пока еще открытых рамках нынешнего цикла, начавшегося с кризиса 2008—2009 гг.).

Итак, еще во второй половине 1960-х гг. окончательная победа над крайними проявлениями расизма и решительная десегрегация быстро изменили привычный образ Юга. С этого времени и для стратегических инвесторов, и для миллионов привыкших к мобильности американцев положительные черты «солнечного пояса» (включая благоприятный климат) определенно возобладали над отрицательными. Экономическая система, когда-то основанная на господстве хлопка и табака, ушла в далекое прошлое. Новый Юг энергично создавал рабочие места в нефтепереработке, автомобилестроении, аэрокосмической промышленности, электронике, а также в сфере услуг. Постепенно складывались условия для того, чтобы и кредитный сектор этого макрорегиона, опираясь на общий фундамент местной экономики, попытался повысить свою роль в масштабах страны и бросить вызов исторически доминировавшим компаниям с Северо-востока (прежде всего, из Нью-Йорка).

Между тем набирала ход и другая очень важная тенденция. На протяжении ряда десятилетий (главным образом, со времени переломного экономического кризиса 1929—1933 гг.) банковская отрасль США — как, впрочем, и вся экономика страны — жила в условиях плотного государственного регулирования на основе принципов кейнсианства. То, что в свое время принесло хорошие результаты и позволило повысить общую экономическую стабильность, по-издательского дома Rand McNally, права на публикацию которых в настоящее время перешли к информационному агентству Thomson Reuters (http://www.thomsonreuters. com). Именно на этой основе были проведены все расчеты по банковским активам (включая суммарные показатели и ранговые позиции каждого изучаемого города); в общей сложности исследование охватило 200 наиболее важных городов страны, 70 из которых расположены на Юге. Федеральная корпорация по страхованию вкладов является также основным источником сведений о слияниях, поглощениях и переездах кредитных структур. Численность населения рассчитывалась по данным Бюро переписей США степенно в силу ряда причин становилось все менее эффективным. На рубеже 1970-х — 1980-х гг. потребовался новый разворот — на этот раз в сторону расширения экономической свободы. Иными словами, начался переход от кейнсианства к неолиберальной экономической модели.

Эта трансформация не могла не затронуть и кредитный сектор. Уже первый тур банковских реформ, проведенный в 1980—1982 гг., отменил ранее существовавшие ограничения на уровень депозитных ставок. В 1994—1997 гг. исчезли архаические (во многом восходившие еще к XIX веку) препятствия для создания межгородских и межштатных филиальных сетей. Наконец, с 1999 г. американские банки впервые за последние 65 лет получили возможность совмещать классическую кредитную деятельность с игрой на фондовом рынке. Различные аспекты этих решений вызывали (и продолжают вызывать до сих пор) самые острые дискуссии, но в любом случае подобное реформирование смогло придать банковскому сектору США дополнительную динамику и повысить его конкурентоспособность на мировой арене. Особенно важной в контексте данного исследования была возросшая географическая мобильность и появившаяся у тех городов, которые ранее оставались едва заметными, возможность превратиться в мощные финансовые перекрестки.

Итак, что же произошло в южных районах США? Насколько их общие экономические достижения смогли трансформироваться в успехи на банковском пространстве? Ответить на эти вопросы позволяет рисунок, на котором представлено синхронное развитие трех характеристик: доли Юга в общей численности населения страны, а также долей кредитных холдингов1, имеющих южную регистрацию, в суммарных показателях отрасли.

Доли Юга в численности населения США, а также в суммарных активах банковского сектора; 1982—2014 гг. ((1) – доля в показателях холдингов, зарегистрированных в 200 важнейших городах страны; (2) — доля в общей величине активов коммерческих банков США) (Расчеты на основе данных Бюро переписей США , Федеральной корпорации США по страхованию вкладов , а также информационного агентства Thomson Reuters )

Как видим, с началом либерализации сектора, развернувшейся с первой половины 1980-х гг., финансо- вые группы Юга попытались использовать огромный потенциал своего региона и приступили к опережающему наращиванию банковских активов. На данном этапе особенно заметными оказались техасские города Даллас (холдинги «InterFirst Corporation», «Republic Bank» и «MCorp») и Хьюстон («Texas Commerce Banc-shares» и «First City»), чьим дополнительным преимуществом был высокоразвитый сектор нефтедобычи и нефтепереработки. Кроме этого, Даллас и Хьюстон стали очень важными центрами наблюдавшегося в это время впечатляющего бума в сфере жилищного и офисного строительства.

Правда, во второй половине 1980-х гг. падение мировых цен на углеводородное сырье, а также резкое торможение на американском рынке недвижимости, ослабило позиции не только указанной техасской пары, но и всего Юга, что хорошо заметно на графике. Но практически сразу в «солнечном поясе» нашлась не менее успешная альтернатива. На рубеже 1980—1990-х гг. региональное лидерство перешло к представителям Северной Каролины (к Уинстон-Сейлему и в еще большей степени к Шарлотту), которые, являясь сравнительно небольшими городами, целенаправленно пошли по пути ярко выраженной кредитной специализации.

В кратчайшие сроки Шарлотт превратился, без преувеличения, в один из важнейших банковских центров мира. Местные финансовые гиганты (холдинги NCNB и «First Union Corporation») быстро и эффективно воспользовались едва появившейся в 1980-е гг. (и пока еще ограниченной) юридической возможностью приобретать существующие кредитные корпорации за пределами собственного штата. Так, летом 1988 г. NCNB, обойдя конкурентов из Нью-Йорка и Сан-Франциско [4, p. 153—154], смог выкупить многомиллиардный бизнес проблемной далласской группы «First Republic» (ранее возникшей в результате слияния упомянутых «InterFirst Corpora-tion» и «Republic Bank»).

Еще более высокую активность финансовые дома Шарлотта развернули на фоне дальнейшей либерализации банковского дела в 1990-е гг., когда американское законодательство предоставило возможность беспрепятственно строить корпоративные сети в масштабах всей страны. «First Union» энергично развивал свою империю преимущественно в северном направлении, продвигаясь вдоль Атлантического побережья к Нью-Йорку и Новой Англии. Для NCNB, принявшего с 1991 г. название «NationsBank», приоритетным стал западный вектор. Именно на этом пути, после целого ряда больших и малых покупок, была осуществлена главная сделка десятилетия: осенью 1998 г. шарлоттская корпорация сенсационным образом смогла установить контроль над гигантской и всемирно известной группой «BankAmerica» из Сан-Франциско. Это приобретение было настолько большим и статусным, что «NationsBank», вновь сменив название, в дальнейшем стал работать под заимствованным у калифорнийской стороны (и лишь немного скорректированным) брендом «Bank of America».

Новый, зарегистрированный теперь уже в Шарлотте, «Bank of America» вместе соседями из «First Union» поднял отраслевые достижения этого северокаролинского города на небывалую высоту. Опередив

Л. В. Никитин

Сан-Франциско, Шарлотт с 1998—1999 гг. прочно утвердился в качестве второго по значению банковского узла Соединенных Штатов, уступающего лишь Нью-Йорку. Подобный статус стал предметом особой гордости и для самих шарлоттских финансистов, и для местной прессы [1]. Анализ официальной корпоративной отчетности позволяет увидеть, что к началу 1999 г. суммарные активы холдингов Шарлотта достигли 75% от аналогичного показателя у их конкурентов из Нью-Йорка (в абсолютом выражении — 0,85 и 1,13 трлн долл. соответственно). Город начинал все больше соответствовать своему высокому финансовому рангу и по внешнему облику. К этому времени облик делового района Аптаун формировали два новых здания: 42-этажный небоскреб «First Union Center» [1] и 60-этажный «Bank of America Center» [2].

Весьма значительными (хотя, конечно, не такими уникальными, как у Шарлотта) были финансовые успехи и некоторых других городов Юга. Как уже упоминалось, к числу важных банковских центров принадлежал еще один представитель Северной Каролины — город Уинстон-Сейлем с мощными кредитными холдингами «Wachovia Corporation» и «BB&T Corporation». В соседней Джорджии демонстрировала хорошую динамику Атланта, являющаяся крупнейшим городом юго-восточной части США и центром управления для ряда компаний с мировыми именами (такими, как «Coca-Cola» и CNN); наряду с ними все более значительную роль в местной экономике начинал играть финансовый холдинг «SunTrust Banks». Наконец, к числу региональных банковских доминант постепенно добавился Бирмингем (штат Алабама). В этом городе, давно известном в качестве металлургической столицы Юга, индустриальный фундамент стал важным фактором, способствовавшим формированию большого кредитного бизнеса в лице холдинга «Regions Financial» и некоторых других корпораций. На протяжении 1990-х гг. финансовые группы Уинстон-Сейлема, Атланты и Бирмингема активно использовали открывшиеся возможности для расширения своей территориальной базы. Названные города, прочно утвердившиеся в числе 10—15 ведущих банковских узлов США, вносили важный вклад в общий подъем долевых показателей Юга (см. рис.).

Таким образом, к 2007—2008 гг. южный макрорегион, обладая мощным экономическим и демографическим фундаментом, а также имея «в запасе» целое созвездие перспективных финансовых центров, смог занять в банковской жизни США примерно то место, которое соответствовало его потенциалу (см. рис). Данный результат отражался не только в балансовой статистике, но и, например, в том факте, что в новом десятилетии представители Юга все чаще получали от экспертного сообщества престижный титул «банкир года»2. Города из рассматриваемой части страны, опираясь на многоотраслевую базу и располагая хорошим подбором профессиональных кадров, заметно потеснили привычные финансовые центры (Чикаго, Сан-Франциско и в какой-то мере даже Нью-Йорк) и вышли на новые исторические рубежи.

Впрочем, как раз в этот момент удары мирового экономического кризиса 2008—2009 гг. развернули, казалось бы, уже устоявшийся тренд в обратную сторону. В условиях как самого кризиса, так и обозначившегося затем восстановления экономики смог усилить свои позиции Нью-Йорк. К тому же один из крупнейших банковских холдингов Юга — шар-лоттский «Wachovia Corporation», особенно сильно пострадавший от очередного обвала цен на рынке недвижимости, — перешел под контроль конкурентов (группы «Wells Fargo» из Сан-Франциско). Показатели Юга вновь стали снижаться (см. рис.), тогда как доли Северо-востока и Запада начали расти. Некоторое время казалось, что почти 30-летнее наступление южан было в итоге остановлено исто- рически более опытными финансовыми игроками с Севера и Запада.

Однако новейшие статистические данные, относящиеся уже к периоду посткризисного восстановления (2010—2013 гг.), свидетельствуют, скорее, не о фатальном обвале, а о постепенной стабилизации доли Юга примерно на том уровне, который предшествовал последнему рывку (иными словами, на уровне 2002—2003 гг.). На просторах 16 южных штатов по-прежнему действует целый ряд отраслевых узлов высокого класса. Шарлотт, как и раньше, имеет некоторое превосходство над Сан-Франциско в их давней борьбе за статус второго банковского центра США. По состоянию на начало 2014 г. Маклин, Атланта и Уинстон-Сейлем удерживают места в первой общенациональной десятке; Бирмингем, Даллас, а также Сан-Антонио (еще один техасский город, набравший в последнее время хорошую скорость) находятся во второй.

В обобщенном плане можно утверждать, что Юг, хотя и не сумевший перехватить лидерство у исторической финансовой элиты Северо-востока, за последние 30—35 лет все же усилил свои банковские позиции, частично приведя их в соответствие с прочими достижениями экономики региона. Подобная организация внутреннего финансового пространства, при которой несомненное первенство Нью-Йорка не превращается, однако, в абсолютное доминирование, а у титанов с Уолл-стрит время от времени появляются соизмеримые конкуренты в других частях страны, придает дополнительную прочность всей кредитной системе Соединенных Штатов Америки.