Признаки экстремистского текста в работах немецких философов

При анализе экстремистского текста важно учитывать не только его семантическую и синтаксическую организацию, но и прагматический аспект, который в данном случае является наиболее значимым. Под прагматикой принято понимать соотношение между текстом и его коммуникативными установками [4, с. 215]. Исследование прагматики экстремистского текста основывается в основном на оценке образно-смысловой картины интерпретируемого текста, в данном случае философского текста. Текстом принято называть осмысленную последовательность знаков разного рода. Экстремистский текст обладает всеми признаками обычного текста. Ими являются синтетический операторный способ, т. е. ориентация на слуховое и зрительное восприятие, особая сфера функционирования и синтетический тип функционирования, а именно временная и пространственная протяженность, непрерывность и изобразительность [1, с. 307].

Каждый текст обладает тремя уровнями знаковой организации: синтактикой, семантикой и прагматикой. Синтактика – это соотношение знаков разных систем в текстовом пространстве и временной последовательности. Семантика представляет собой соотношение материальной стороны знаков с содержанием текста, а прагматика осуществляет связь текста с его коммуникативными установками. Наша задача заключается в том, чтобы выявить признаки экстремизма в произведениях немецких философов (Ф. Ницше, Шопенгауэра и др.) на всех уровнях знаковой организации текста и выяснить, какой из этих уровней наиболее ярко демонстрирует эти признаки.

Синтаксический уровень текстов немецких философов не столь явно демонстрирует признаки экстремистского текста. Здесь нет большого количества графических и числовых символов, восклицательных предложений, призывов и авторских комментариев.

Что касается семантического уровня органи- зации текста, работы Ф. Ницше, А. Шопенгауэра и других немецких философов содержат достаточное количество признаков экстремистского текста. Семантический уровень любого экстремистского текста характеризуется главным образом контрастностью, которая облегчает восприятие и сводится к обозначению участников оппозиции и уточнению образов «враг – друг». Вариативность образов врага в экстремистском тексте достаточно широка и требует от воспринимающего дополнительного внимания к деталям текста. Так называемый язык вражды подчеркивает в плане логики идею противопоставления. Образ врага является основополагающим не только в анализируемых текстах, но и в экстремистском дискурсе в целом. Проблема самоидентификации и различения по принципу «мы – они», «свой – чужой», «друг – враг», существует перед человеком и, конечно же, в первую очередь перед социальными группами с древнейших времен. По мнению большинства современных ученых, конструирование образа врага – это один из наиболее важных и значимых механизмов формирования любой социальной группы. Общество способно сплотиться и укрепить свою идентичность в виде целостной «мы – группы» именно «по отношению к образу внешнего врага, обычно выступающего как «они – группа» [2, с. 68].

Контрастивность всегда выражается в противопоставлении на уровне классификации «свой – чужой» и на уровне реакции «хороший – плохой», что сливаясь, образует единый оценочный образ «враг – друг», о котором говорилось выше. Настойчиво формируемый образа врага становится мощнейшим орудием манипуляции, настоящим пропагандистским мифом: известный феномен сплочения перед лицом угрозы является весьма эффективным для любой социальной общности, его часто используют лидеры групп для сохранения внутригруппового единства.

Оценка содержания экстремистского текста заключается в выявлении актантов – участников оппозиции. А. Шопенгауэр в своем труде «Мир как воля и представление» предпринимает первую попытку противопоставить философию разума философии жизни. Часто его философию жизни называют философией воли. Все, что существует в мире, А. Шопенгауэр трактует как волю, волю к жизни. Главные актанты этой оппозиции «мировой разум» и «мировая воля» подкрепляются рядом антонимов, что можно продемонстрировать следующим образом.

В отличие от Шопенгауэра Ф. Ницше трактует волю как «волю к власти», что становится центральным понятием философии Ницше. Жизнь согласно Ницше специфическая воля, которая аккумулирует все силы, чтобы добиться главной цели – власти. Рациональная деятельность не способствует повышению воли к власти, так как преобладание интеллекта парализует волю к власти, подменяя деятельность суждениями. Ницше отрицает христианскую мораль, которая, проповедуя любовь к ближнему человеку, подрывает волю к власти. Воля к власти превыше всех религиозных и моральных установок. Ницше предлагал произвести переоценку ценностей и возродить «мораль господ», заменив ею «мораль рабов», которую проповедует христианство. Это и послужило основой создания главной оппозиции в философии Ницше: «человек» и «сверхчеловек».

Субъект «морали господ», сверхчеловек, «белокурая бестия», является согласно Ницше представителем арийской расы, определенного нордического типа человека. Иными словами, Ницше проповедовал двойную мораль: по отношению к ближнему человеку – любовь, заботу и внимание, по отношению к чужому – необузданность зверя, в основе которой должны лежать инстинкты.

Таким образом, с точки зрения семантического уровня организации текста, работы Ф. Ницше содержат достаточное количество признаков экстремистского текста. Как уже говорилось выше, семантический уровень любого экстремистского текста характеризуется главным образом контрастностью, которая облегчает восприятие и сводится к обозначению участников оппозиции и уточнению образов «свой – чужой», «враг – друг». Тексты Ницше очень ярко демонстрируют наличие данной оппозиции, главными актантами которой являются, несомненно, «человек» и «сверхчеловек». Нам стало интересно проследить, как работают эти актанты в работе Ф. Ницше «Так говорил Заратустра», и с помощью каких сравнений и метафор эти актанты поддерживаются, образуя единый оценочный образ «свой – чужой».

Вариативность образов «человека» и «сверхчеловека» в экстремистских текстах Ницше достаточно широка. Возьмем конкретные предложения, взятые из работы Ф. Ницше «Так говорил Заратустра», и продемонстрируем все многообразие данных образов.

Лингвистическая экспертиза

Данные актанты имеют ряд типичных предикатов, которые еще более усиливают существующую оппозицию.

Что касается прагматического уровня организации текста, Л.М. Голиков приписывает экстремистскому тексту 2 коммуникативные цели: принуждение к выполнению определенных действий и формирование внутреннего убеждения воспринимающего текст [3, с. 85].

Таким образом, мы можем сделать вывод, что работы Ф. Ницше и других немецких философов содержат достаточное количество призна- ков экстремистского текста. Главным семантическим признаком данных текстов является пропозициональное содержание, основанное на оппозиции «враг – друг», главными актантами рой в текстах Ницше являются «человек» и «сверхчеловек». Прагматический уровень текстов Ф. Ницше и других немецких философов характеризуется коммуникативным намерением принудить адресата к выполнению определенных действий и сформировать у него определенное внутреннее убеждение.