Признаки правового государства: современные проблемы взаимной ответственности личности и государства

О дним из первых признаков, характеризующих правовое государство, следует назвать верховенство закона (права). Подчиняясь юридическим законам, государство становится субъектом права, и это качество даёт ему равные права с остальными субъектами права, в первую очередь с физическими лицами. Без формального юридического равенства государства и личности не может существовать правовое государство, и, конечно же, не могут существовать сами права.

При формулировке определения закона в правовом государстве возникает вопрос, чем отличается закон в правовом государстве от закона во внеправо-вом. Для возможности получения ответа на этот вопрос представляется необходимым обратить внимание на соотношение права и закона.

По мнению подавляющего большинства современных исследователей, под законами в правовом государстве следует понимать нормативно-правовые акты, которые закрепляют действующую, реальную волю народа. Предложенный критерий является наиболее оптимальным для его принятия в качестве решения поставленного вопроса. Однако тут возникает следующий вопрос, связанный с обоснованностью и эффективностью указанного критерия: каким образом возможно определить наличие общей воли в законодательном акте и кем она будет определяться? В юридической науке существуют различные подходы и мнения по данному вопросу.

В ряде случаев авторы, стремящиеся создать моральную подоснову закона и огородить тем самым граждан от самого существования неправовых законов, смешивают правовые категории с моральными. Хотя право и мораль – это родственные категории и тесно взаимосвязаны между собой, тем не мене они не идентичны, а, напротив, являются двумя самостоятельными системами регулирования общественных отношений. Таким образом, отождествление моральных и правовых категорий, как научный подход, не представляется верным.

Можно также выделить подход к решению вопроса о соотношении права и закона, заключающийся в рассмотрении и сведении права только к необходимой форме свободы, формальному равенству и т. д. Согласно данной концепции, происходит отождествление закона и права, а произвол и право противопоставляются друг другу. Право на уровне явления может быть выражено только в виде общеобязатель- ного властного установления, имеющего форму правового закона.

Исключительное приравнивание права к «формальному равенству» субъектов права, а также к их «формальной свободе» и «формальной справедливости» считается не совсем удачным, так как в данном случае, право представляется в абстрактном виде, полностью оторванном от современной действительности. Право, как многогранное явление, в реальности не сводится только к форме, а является носителем культуры, определенной информации, выражает интересы личности и определенные социальные ценности.

Принцип формального равенства, предполагающий равенство всех субъектов права, в действительности не всегда применим в связи с наличием неравных прав самих субъектов права. Также данный принцип не применим к предшествующим формациям, когда распространилось деление общества на слои, классы и группы.

Таким образом, применительно к общественной реальности принцип формального равенства не относится к универсальному, всеобщему принципу, а в историческом аспекте носит временный и локальный характер, при этом применяется, а тем более реализуется, не во всех правовых системах. Сведéние правовой материи только к формальной стороне приводит к искаженному представлению о праве. Ведь право, помимо формально-юридического закрепления в государстве, создает условия для реализации потребностей человека и общества.

Следует отметить, что существуют и другие точки зрения на соотношение права и закона, обосновывающие их отличия друг от друга. Все чаще встречаются суждения о нецелесообразности акцентирования внимания на различиях права и закона, так как наличие такого дуализма способствует ослабеванию и даже распаду законности в стране. Последствиями этого является ослабление регулятивной роли закона, формирование нигилистического отношения к закону и праву, а также построение преград к выполнению государственными институтами правоохранительной функции. Как считает П.М. Морхат, данное мнение является ошибочным в силу того, что право, в случае различия его и закона, реализует регулятивную роль, а закон адекватно ее выражает. Соответственно, не должен стать источником правового регулирования общественных отношений противоречащий праву закон [4, с. 4].

По мнению М.Н. Марченко, и мы с ним согласны, данный подход можно считать наиболее оптимальным среди существующих в зарубежной и отечественной правовой науке. Однако и в данном случае есть свои неопределенности. Несмотря на то, что исследование прав человека началось еще в древности и продолжается до сегодняшнего момента, выработать определенное представление о естественных, прирожденных правах, а также о четком их перечне до сих пор не удалось [3, с. 370].

Из всего вышесказанного о вопросе соотношения права и закона можно сделать вывод о его нерешённости. И заключается это в отсутствии единого подхода между законодательной и юридической наукой.

Правоведы и философы прошлых лет и современности обосновывали различные критерии соотношения права и закона. Предлагались разные формулировки для их разграничения, такие как права по волеустановлению человеческому, по природе, по справедливости закона, естественного права, позитивного права и т. д.

Вследствие исторического развития данной проблемы сложилось два противоположных подхода. Первый – узконормативный, в котором отождествляется право и закон, признавая право действием закона, второй –это подход широкого правопонимания, в котором закон является составным элементом права.

Стоит заметить, что закон включает в себя не только волю людей, относящихся к правящей элите, но также и блага, интересы, социальную реальность и ценности всего общества. Закон реализуется на практике не только с помощью силы принуждения государства, но и с помощью включенных в него моральных ценностей, практической необходимости, оправданности и т. д.

Помимо того, что закон является внешним регулятором поведения индивида и обеспечивается государственным принуждением, он, как и право, выступает и внутренним регулятором, особенной формой проявления воли человека, внутренним побудителем к реализации установленных требований. Верховенство (господство) такого закона является основным признаком правого государства. На протяжении всего исторического процесса формирования концепции правового государства стабильно присутствует суждение о том, что это государство характеризуется господством права (закона).

Не представляется возможным не создавать также подзаконные и ведомственные нормативные акты, в первую очередь, в процессе реализации положений Основого закона (Конституции). Это связано с многогранностью и сложностью возникающих при этом общественных отношений. Им необходимо объективное упорядочивание, для которого недостаточно одного основного и авторитетного закона, а нужна полноценная взаимосвязанная система нормативных актов, конкретизирующая и развивающая содержание требований, закреплённых в этом законе. Поэтому вопрос стоит не о существовании подзаконных и ведомственных нормативных актов, это является неизбежным явлением, а об отсутствии их качественного и/или количественного доминирования в общей системе нормативно-правовых актов. Подзаконный акт, конкретизируя и развивая положения закона, обязан не подвергать искажению его суть и содержание, полноценно передавать заложенный в нем смысл.

Государствам, в том числе и Российской Федерации, в которых целью направления их деятельности является формирование правового государства, значительную часть подзаконных и ведомственных актов, более вероятно, необходимо изменить для предварения в жизнь самой идеи правового государства.

Построение правового государства исключает абсолютное господство государственной власти, а предполагает ее существование, ограниченное правом. Устанавливаемые правовые пределы необходимы для того, чтобы избежать злоупотребления с стороны государственной власти и сохранить ее целостность.

Хотелось бы отметить, что в демократическом правовом государстве народ является источником всей власти, в свою очередь власть – это единство и целостность, следовательно, закладывать в ее деление прямой смысл не корректно. Использование понятий «законодательная власть», «исполнительная власть» и «судебная власть» является не правильным. Такое разделение основывается на функциональном критерии классификации ветвей власти, и, следовательно, уместно употреблять понятия «законодательная ветвь власти», «судебная ветвь власти» и «исполнительная ветвь власти».

Как упоминал сам основоположник концепции разделения властей Ш.Л. Монтескье, для исключения недоразумений следует говорить не о делении, а о распределении властей, о распределении функций единственной власти.

Однако, для простоты рассмотрения вопроса в настоящей статье авторами будут использоваться общеупотребляемые понятия, а именно, «законодательная власть», «судебная власть» и «исполнительная власть».

Концепция разделения властей – это явление не современной общественной мысли. Она находит свои истоки еще на первых ступенях эволюции государственного механизма. Древнегреческий историк Полибий был восхищен закрепившейся в республиканском Риме системой распределения власти между государственными органами. «Дабы таким образом государство неизменно пребывало в состоянии равномерного колебания и равновесия наподобие идущего против ветра корабля».

Римляне полагали, что создание законов и их объяснение должно быть возложено на одних людей, вторые люди должны исполнять законы и контролировать их исполнение, а разрешение всех конфликтов и спорных ситуаций в государстве должны осуществлять третьи люди, которыми являются независимые судьи.

Как и концепция правового государства, так и теория разделения властей наибольший толчок в своем развитии получила в Средние века. Особенно стоит выделить мысли о государстве и праве известных философов и просветителей того времени Дж. Локка, Ш.Л. Монтескье [1].

Развитием теории разделения властей занимались и немецкие представители науки. Г. Гегель признал разделение властей как гарантию публичной свободы. И. Кант говорил о всеобщем объединении воли народа, выраженной в трех лицах. Исключал абсолютную самостоятельность и независимость ветвей власти друг от друга И. Бентам. По его мнению, необходимо взаимодействие ветвей государственной власти, так как достижение согласия между ними происходит вследствие их взаимозависимости друг от друга [1].

В политико-правовой мысли Нового времени находили место и совершенно другие взгляды на властный треугольник. Основоположники марксизма, отрицая буржуазное государство и идеи правового государства, критикуют и понимание принципа разделения властей, сложившееся в тот период времени. Существование социальной справедливости невозможно в буржуазном государстве вне зависимости от того, является оно при этом правовым или нет. Марксистская теория построения государства отвергала принцип разделения властей, обосновывая это тем, что это игнорирует классовый подход.

Советской Россией была перенята и развита именно марксисткая теория. Соответственно, в революционные годы к теории разделения властей относились достаточно критично. Закрепились суждения о том, что государственная власть – это неделимое и единое целое, принадлежащее народу. Высказывались мысли о необходимости разделения государственных функций между разными государственными органами и партийными организациями. Отсутствие со стороны государства реакции и необходимых действий для изменения действующего положения привели в итоге к распаду СССР. Период распада советского государства характеризовался значительным изменением отношения официальной власти к принципу разделения властей и в целом к доктрине правового государства. Происходит смена политической и идеологических направлений научной мысли, государство закрепляет пока пустые постулаты, такие как «правовое государство», «разделение властей», «политический плюрализм» и другие.

Однако значимых изменений в действующей политико-правовой жизни в отношении разделения властей и создания правового государства, в целом, в результате такого закрепления пока не произошли. Их воплощение в жизнь, реализация на практике, а не декларирование только на бумаге, свидетельствовало бы о развитии государства и общества и о его совершенствовании.

Разделение власти – это политико-правовая концепция и конституционный принцип, являющийся основой организации власти демократического правового государства.

Разделение властей – это доктрина или принцип, показывающий, что для нормального функционирования государства осуществление основных его функций должно происходить относительно независимыми друг от друга ветвями власти по принципу деления на законодательную, исполнительную и судебную. Соответственно, законодательную власть осуществляет парламент, исполнительная принадлежит правительству, а судебную реализует суд.

Законодательная власть представляет собой созданную непосредственно гражданами самостоятельную ветвь государственной власти, выражающую интересы и потребности граждан и народа в целом, которая посредством принятия нормативно-правовых актов оказывает через властные отношения воздействие на государственную деятельность и поведение самих людей.

Реализация нормативно-правовых актов, принятых законодательными органами власти или гражданами на референдуме, возложена на исполнительную ветвь власти, представляющую собой воплощенную волю и силу правящей элиты, с помощью специально созданной системы органов государства. Форма правления, политико-территориальная организация государства, национальные, исторические и политические традиции и многое другое влияют на создание системы исполнительных органов, ее структуру, вид и характер. Такая система имеет конституционное закрепление.

Также самостоятельной ветвью власти является и судебная власть, которой принадлежит отправление правосудия по конституционным, гражданским, административным и уголовным делам. Осуществление властных полномочий относится исключительно к компетенции судов, которая реализуется на основании закона и с соблюдением закрепленных процессуальных форм.

Самоограничение в правовом государстве осуществляется как «горизонтально» (принцип разделения властей), так и «вертикально». Наиболее распространенным вертикальным способом разделения властей является федерализм. Такая модель самоограничения заключается в разделении предметов ве- дения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов федерации. Н.М. Добрынин выделяет в федерализме в качестве одной из базовых составляющих «особого рода отношения, возникающие при осуществлении государственной власти» [2, с. 104].

Федерализм обеспечивает самоограничение государственной власти. В Российской Федерации установлено федеративное административно-территориальное деление, обладающее рядом препятствий для реализации самоограничения власти [5, с. 135].

Обеспеченный эффективным механизмом местного самоуправления, федерализм будет выступать в качестве основы ограничения произвола государственной власти в правовом государстве.

Резюмируя стоит сказать, что широкое распространение концепции разделения властей и ее практическое применение во многих странах показало эффективность в достижении поставленных задач. На этот принцип в правовом государстве возлагают решение двух задач: контроль за действиями органов государственной власти и обеспечение защиты прав человека и гражданина. Разделение властей стало общепризнанным принципом международного права, характеризующим демократическое и правовое государство.

Следует отметить, что механизм защиты прав и свобод личности важен и значим для каждого государства, считающего себя правовым. Большинство стран континентальной правовой семьи, наравне с Российской Федерацией, признают на конституционном уровне право на судебную защиту (Италия, Испания, Германия), включая запрет на отчуждение доступа к правосудию (Греция, Бельгия). Учитывая особенности судоустройства и организации правовой системы стран англо-саксонской правовой семьи, в законодательстве таких государств как Великобритания, США, Мексика, отсутствует прямое закрепление права на судебную защиту. Однако наработанная правоприменительная практика и закрепленная за функционирующими судами перечисленных стран компетенция подтверждают, что судебная защита прав личности является средством эффективной реализации прав, интересов и свобод человека.

В правовом государстве взаимоотношения государства и личности строятся на принципах равенства и справедливости. Государство, как носитель власти, закрепляет в нормативно-правовых актах меру свободы личности и этими же границами устанавливает пределы своей деятельности. Обеспечение справедливости в отношении любого гражданина является обязанностью государства. Деятельность государственных органов основывается на праве, которое возлагает обязанность его соблюдения и привлечения к ответственности в случае нарушения его предписаний. Для устранения административного произвола, соблюдения закона с стороны государственных органов устанавливается система гарантий. К таким гарантиям можно отнести: ответственность правительства перед законодательными органами, депутатскую ответственность, ответственность должностных лиц в случае нарушения своих обязанностей перед гражданином, а также дисциплинарную, гражданско-правовую или уголовную ответственность должных лиц и другое.

На таких же правилах основывается ответственность личности перед государством. Государственное принуждение должно основываться на правовых предписаниях, не нарушая при этом свободу личности, соответствовать принципу справедливости.

В правовом государстве личность и государство являются равными партнерами, наделенными равноценными правами и обязанностями. Как государство, так и личность вправе требовать соблюдения правовых предписаний и соблюдения ответственности друг друга.

Рассматривая общие факторы построения правового государства в России, стоит отметить некоторые значимые моменты. Большое значение имеет особая роль государства в процессе организации жизнедеятельности общества, его развития, а также национальное и культурное наследие. Менталитет современного российского народа предопределяется традиционными ценностями, такими как исторические корни, семья, моральные императивы, национальная культура, религиозные воззрения и другие. Культурные особенности характеризуют Россию как «уникальную мировую цивилизацию».

Не безызвестным остается то, что в России именно государство обеспечивало развитие общества, выступало руководителем его целенаправленного движения и прогресса.

При этом, исходя из отечественной истории, индивид не выполнял главной роли в определении направления развития общества, а общество не наделялось полноценными правотворческими функциями. После победы в Октябрьской революции 1917 года большевики официально объявили, что идеи правового государства – это буржуазные пережитки и установили запрет на их практическое применение. Однако, постсоветская Россия закрепила в принятой Конституции идею правового государства и осуществила переустройство государственной системы.

Из сущностной характеристики правового государства в организационном аспекте можно выделить требование о правовой предсказуемости, подчиненности правоприменительной деятельности логике права. Стоит отметить один не маловажный момент в теории правового государства, такой как осознанность гражданами ценности права как соци- ального регулятора, а также полное использование своих прав. Человеку нужно понимать, что обязательно последует реакция, действия в случае нарушения их прав другими гражданами, должностными лицами, государственными или коммерческими организаци- ями. Соответственно гражданин должен знать свои права и обязанности, уметь их применять, а не отвергать право и закон. Следствием неверия граждан в способы защиты своих прав, станет появление правового нигилизма.