Проблема формирования категории "злоупотребление правом" в российском законодательстве

П равомерное поведение в правовом государстве является основой стабильности и неким ориентиром для разработки и реализации государственной политики. Стремление сформировать подобный тип поведения, если не у всего населения страны, то у большинства, является оправданным и необходимым. При этом не предполагается, что происходит полное отрицание возможности проявления неправомерного и противоправного поведения со стороны людей.

Правомерное, неправомерное и противоправное поведение как самостоятельные разновидности являются признанными в устоявшейся и разрабатывавшейся на протяжении существования социума доктрине права, но не единственными. В связи с нарастающим осознанием того, что внешнее поведение, которое ранее считалось допустимым, может иметь негативные последствия, возник новый термин – «злоупотребление правом».

Российское законодательство оперирует понятием «злоупотребление правом», определяя его как предпосылку для отказа в защите нарушенного права, но, несмотря на длительность периода существования термина в законодательстве и его применения на практике, не разработано унифицированного понятия, содержащего более определенные характеристики. Необходимо выявление причин, в силу которых злоупотребление правом как самостоятельная категория не стало достаточно конкретизированным, чтобы у правоприменителей не было оснований толковать его произвольно. Законы должны содержать четкие, не предполагающие двоякого толкования термины. Только при достижении этой цели формируется действительно правовое государство.

Цель исследования заключается в проведении анализа теоретических воззрений и законодательства Российской Федерации в части термина «злоупотребление правом» для определения проблем его конкретизации в нормах права и толкования на практике. В соответствии с поставленной целью можно сформулировать следующие задачи:

• •    исследовать понимание злоупотребления правом с позиции правового регулирования и правоприменения;

• •    проанализировать воззрения исследователей в отношении понятия «злоупотребление правом»;

• •    выявить проблемы понимания и толкования правовой категории «злоупотребление правом» и предложить авторские видение ее сущности.

Понятию «злоупотребление правом» уделяется достаточно много внимания. Специфика исторических периодов России отразилась на формировании доктрины права и законодательства. Во многом вследствие того, что злоупотребление правом – это понятие, применимое преимущественно в рамках гражданско-правовых и смежных с ними правоотношениях, развитие теории права в данной сфере более активно происходит только по завершении постсоветского периода.

В числе теоретиков права, которые рассматривают злоупотребление правом в работах уровня диссертационных исследований, можно отметить В.О. Аболонина, Н.А. Дурново, Н.А. Ковалеву, А.Е. Наумова, Е.А. Одегнал, С.Д. Радченко, Н.А. Фоминых, Е.В. Чернокальцеву.

Злоупотребление правом в рамках иных отраслей исследуют Э.Р. Вагизова (земельные правоотношения), О.И. Даровских (уголовно-правовые отношения), Е.М. Офман (трудовые правоотношения), И.В. Советников (правоотношения в рамках избирательного процесса), Е.А. Цикунов (налоговые правоотношения).

Научных статей, посвященных как злоупотреблению правом, так и крайнему его проявлению – шикане – достаточно много. Однако даже при наличии значительного количества научных трудов законодательство Российской Федерации в данной части несовершенно, что свидетельствует о сохранении необходимости исследований.

В рамках настоящего исследования использовались историко-правовой, формально-правовой, сравнительно-правовой методы, а также методы анализа и синтеза.

Злоупотребление правом, как следует из самого понятия, применимо по отношению к лицу, обладающим определенным правом. Указание на «зло» в семантике слова указывает на наличие юридической значимости поведения. При этом поведение данного лица рассматривается, как не отвечающее общепринятым представлениям о норме поведения, но не предполагающем, что лицо может быть привлечено к гражданско-правовой или иной ответственности.

Гражданское законодательство Российской Федерации основывается на принципе диспозитивности, признании того, что каждое, обладающее правом лицо, может реализовывать его по своему усмотрению, но не во вред другим.

Если обратиться к нормам Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ), то понятие «злоупотребление правом» в нем раскрывается как действие, то есть процесс реализации права, при котором мотив действия – это намерение причинения вреда другому лицу, стремление обойти закон, другими словами, противоправная цель при реализации права, а также недобросовестность при реализации права. В совокупности все описанное поведение рассматривается как недопустимое.

Буквальное толкование закона позволяет утверждать, что злоупотребление правом может проявляться различным образом, но при этом ключевые моменты – это либо намерение причинения вреда, что само по себе уже противоправно, но не наказуемо с позиции административного и уголовного законодательства, либо прямо противоправная цель, либо недобросовестность поведения. В целом можно утверждать, что понятие злоупотребления правом допустимо разграничивать с позиции того, насколько вредным оно является.

Несмотря на определенность формулировок закона, в процессе правоприменения возникает проблема оценки конкретной ситуации, ее квалификации с позиции того, надлежит ли рассматривать поведение как злоупотребление правом или оно не подпадает под характеристики закрепленного в законе.

Проблема наглядно проявляется и в свете того, что правовые позиции высших судов, благодаря которым в большинстве случаев нивелируются недостатки юридической техники законодателя, не позволяют сформировать четкую систему признаков злоупотребления правом как основу для квалификации в ситуации судебного разбирательства.

Применительно к злоупотреблению правом Пленум Верховного Суда Российской Федерации указывает на допустимость истолкования отклонения поведения от добросовестного как позволяющего определить его в качестве злоупотребления правом.

Злоупотреблением будет и чрезмерность защиты права, то есть применение мер, которые прямо не находятся под запретом, но являются избыточными как допускающие возможность нарушения прав иных лиц. Однако некоторые теоретики придерживаются иной позиции, отмечая, что допустимое осуществление защиты в принципе не может рассматриваться как злоупотребление правом, потому что оно признано государством и закреплено в законах [1]. Позиция небесспорная. Допустимо утверждать, что защита может рассматриваться как способ злоупотребления правом с учетом того, что действующие нормы права устанавливают определенные границы не только реализации права, но и его защиты, в том числе путем указания на допустимые запретные, а также наличия значимого критерия – недопустимости произвольного ограничения или нарушения прав иных лиц.

Представление о добросовестном поведении также не сформировано как единое в законодательстве России, но оно основывается на соблюдении требований законов, на исполнении принятых на себя обязательств, то есть максимально близко к понятию правомерного поведения.

Однако гражданско-правовые отношения позволяют расширить представление о добросовестном поведении, которое предполагает соблюдение не только закона, но и достигнутых сторонами и не противоречащих ему договоренностях, на чем акцен- тировал внимание Высший Арбитражный Суд Российской Федерации.

В рамках гражданско-правовых отношений договоренности не менее важны, чем положения закона, что особенно явно проявляется к договорным правоотношениям, при которых реализуется принцип свободы договора.

Наиболее определенно понятие «злоупотребление правом» раскрыто как в законе, так и в позициях высших судов в отношении злоупотребления доминирующим положением на рынке. В частности, речь идет о разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, указавшего на то, что доминирующее положение само по себе не должно рассматриваться как нарушающее установленные законом запреты, но только до того момента, как определенными действиями субъект не создает препятствий для реализации прав иных лиц, не затрагивает их интересы.

Однако и при таком толковании злоупотребление не рассматривается в качестве представляющего собой правонарушение, хотя некоторые теоретики права полагают иначе, указывая на то, что злоупотребление правом – это гражданское правонарушение [2], совершенное в пределах полномочий лицу как правообладателю [3] с учетом предоставленной свободы, ее пределов [4].

При анализе понятия «злоупотребление правом» в современной литературе нередко акцентируется внимание на некоторой неопределенности, которая присутствует в действующем законодательстве. В частности, подразумевается использование нравственных категорий для определения понятия добросовестности, которое по своей сути не является нормативным [5]. При этом добросовестность рассматривается как своего рода критерий, некая модель социально одобряемого поведения, отклонение от которой позволяет утверждать, что иное – это недобросовестное поведение. Недобросовестность – выход за пределы установленного на уровне закона предела реализации гражданских прав [6]. Присутствует в научной литературе и воззрение о том, что недобросовестность как разновидность злоупотребления правом – это основание гражданско-правовой ответственности [7].

Исследователи также обращают внимание на то, что присутствует иное понимание добросовестности и недобросовестности. Недобросовестность, в частности, рассматривается либо как понятие, полностью тождественное понятию злоупотребления правом, либо как одна из разновидностей злоупотребления [8]. Добросовестность же не выделяется и не привлекает столь значимого внимания со стороны авторов научных трудов, в том числе по причине определения ее как нормы, которая должна быть ус- ловно идентична для всех либо для большинства членов определенного социума.

Однако категория добросовестности важна для уяснения сущности понятия «злоупотребление правом». Добросовестность – это признак полностью правомерного поведения. Однако поведение может быть правомерным и в том случае, если оно рассматривается как недобросовестное, но при этом не предполагающее прямого нарушения запретов, совершения конкретизированных в законодательстве правонарушений, то есть в принципе не выходящее в целом за рамки допустимой свободы [9].

Злоупотребление по своей сути – это внешне правомерное поведение, мотивация которого злонамеренна. Степень злонамеренности, если основываться на толковании положений ГК РФ, может существенно отличаться. В нормах права нашей страны не используется понятие «шикана» как крайняя, наиболее негативная степень проявления злоупотребления правом [10], однако именно шикана как самостоятельная категория в праве обуславливает дискуссии по поводу того, надлежит ли рассматривать злоупотребление правом как правонарушение и как социально неодобряемое поведение, основанное на недобросовестности.

Совокупно анализируя позиции теоретиков, нормы права и правовые позиции высших судов, можно утверждать, что злоупотребление правом не следует определять, как правонарушение. Даже присутствие в законе указания на то, что установление факта злоупотребления может повлечь за собой отказ в защите нарушенного права, не позволяет рассматривать исследуемую категорию в качестве разновидности неправомерного поведения, а отказ в защите нарушенного права – как отдельный вид гражданско-правовой ответственности.

Таким образом, современное представление о злоупотреблении правом как в доктрине права, так и в законодательстве Российской Федерации является несколько размытым, то есть сохраняется правовая неопределенность применительно к толкованию дан- ного термина, что во многом обусловлено отсутствием четко определенных границ реализации права, неких пределов, которые на практике определяются судами преимущественно на основании внутреннего убеждения либо в соответствии с правовыми позициями высших судов. Основная проблема заключается в том, что по своей сути злоупотреблением считается поведение до момента причинения вреда или нарушения прав иных лиц, основанное на злом, то есть потенциальном вредном умысле определенного лица.

Причинение вреда или нарушение прав третьих лиц рассматривается как неправомерное или противоправное. Умысел, намерения физического лица – это сложные и трудно доказуемые категории, использование которых в большинстве случаев становится невозможным или затруднительным, потому что они не фиксируются, не могут быть проверены, а оцениваются исключительно на основании толкования внешнего проявления, то есть поведения лица.

Сложность определения злонамеренного умысла – это одно из основных причин, обуславливающих проблемы выделения единых характеристик злоупотребления правом. Вторая проблема – это невозможность унификации понятия для всех сфер гражданско-правовых и смежных с ними правоотношений. Третья проблема – подход российского законодательства, выражающийся в отнесении поведения, максимально близкого к неправомерному наряду с недобросовестным, то есть порицаемым, к злоупотреблению правом.

Следовательно, более обоснованным представляется следующее определение злоупотребления правом. Злоупотребление правом – это поведение, то есть совокупность действий и поступков субъекта гражданско-правовых и смежных с ними правоотношений, при котором создаются очевидные предпосылки нарушения или необоснованного ограничения прав иных лиц, в том числе вследствие стремления получения злоупотребляющим для себя определенных выгод – как материального, так и нематериального характера.