Проблема стратегии внешнеполитического сотрудничества ФРГ и КНР в условиях формирования нового мирового порядка

С овременный постбиполярный мир характеризуется усилением трансформации геополитической архитектоники. Одним из таких новых акторов мировой политики становится Китай. Благодаря его возросшей экономической активности национальные интересы КНР давно вышли за пределы Азиатско-Тихоокеанского региона. По уровню ВВП Китай занимает место второй экономики мира, а по другим показателям опережает США, например по росту промышленного производства и золотовалютным резервам. Все это позволяет Китаю не только проводить успешные операции как глобальному игроку, но и выстраивать новую внешнеполитическую стратегию, направленную на преобразование КНР из «региональной державы с глобальными интересами» в самостоятельный центр мировой политики.

В связи с этим европейское направление китайской дипломатии не только выходит на новый качественный уровень, расширяя рамки экономического сотрудничества, но и позволяет КНР упрочить обеспечение своих национальных интересов в Европе через более тесное взаимодействие с ведущими странами ЕС, главной из которых является ФРГ. Современные китайско-германские отношения можно назвать весьма продуктивными для обеих стран. Китай является крупнейшим торговым партнером Германии за пределами Евросоюза, а ФРГ – не только главный западный торговый партнер Китая в ЕС, но и ключевой источник технологий и инвестиций в КНР. Германо-китайский товарооборот неуклонно растет: в 2011 г. он составлял 144,4 млрд долл., в 2014 г. достиг 177,8 млрд долл.

Причины столь успешного экономического сотрудничества многие исследователи видят в удачном симбиозе двух стран. Китай нуждается в новых передовых технологиях, ФРГ заинтересована в расширении потенциала своих возможностей на китайском рынке. Китайские фирмы стремятся к более тесному сотрудничеству с компаниями ФРГ в автомобильной сфере, высокотехнологичной промышленности и продукции, связанной с возобновляемыми источниками энергии. На современном этапе потребность Китая в расширении своего внешнеэкономического сотрудничества с ФРГ возрастает также и «из-за насущной необходимости трансформации модели экономического роста, про- ведения структурных реформ промышленности и развития информационных технологий»1. В Китае многие воспринимают взаимоотношения с ФРГ как «особый тип партнерства», который эволюционирует от сугубо экономического к политико-стратегическому. С 2011 г. проводятся двусторонние межправительственные консультации между КНР и ФРГ. Однако ряд экспертов, настроенных более скептически, указывают, что «Германия представляет собой крупнейшую экономику ЕС, однако в вопросах определения внешней политики Евросоюза она обладает такими же правами, как и другие страны. Так что не стоит бояться, что особые экономические отношения с Китаем смогут кардинальным образом повлиять на внешнюю политику ЕС»2. Тем не менее остается очевидным факт, что в последних встречах между лидерами двух стран идеологическим разногласиям, которые существуют между Китаем и Западом, уделяется заметно меньшее внимание, чем раньше3. Проблему выработки современной стратегии внешнеполитических взаимоотношений ФРГ и КНР можно обозначить как имеющую два аспекта. Первый – это стремление Германии отойти от общеевропейского направления в отношении Китая и развивать двустороннее сотрудничество. Это приводит к росту недовольства в остальных странах Европейского союза, например в Нидерландах. Вторым аспектом является сдержанно-прагматичный скрытый курс внешней политики КНР в отношении не только Евросоюза, но и всего Запада в целом.

Китайцы выступают против любой формы западного центризма, направленного на ослабление его национального суверенитета под эгидой «приоритета гражданских прав». Их раздражают внешнеполитические декларации о превосходстве принципов западной демократии и культуры. Внешнеполитическая концепция «Большого Китая» КНР ориентирована на обеспечение национальных интересов Китая в рамках цивилизационного многообразия полиполярного мира. Желание Запада видеть в КНР только «младшего брата», ограничить интересы Китая Азиатско-Тихоокеанским регионом откровенно раздражает власти Китайской Народной Республики.

В этой связи усиление китайско-германского сотрудничества для Китая – это выражение самостоятельности политики акторов формирующегося полиполярного мира. Если официально КНР не делает различия между крупнейшими странами ЕС в выработке своей европейской политики, то улучшение взаимоотношений с лидером ЕС – Германией рассматривает как важную составляющую своих национальных интересов. По мнению директора Европейского совета по международным отношениям Ханса Кунднани, «Китай продвигает идею многополярного мира, важной частью которого является Европа. И в данном случае Китаю нужна независимая Европа, которая в случае необходимости сможет противостоять США и действовать самостоятельно»4.

Одной из первых геополитических концепций современного Китая стала концепция профессора центра стратегических исследований Института международных отношений Пекинского университета Е. Цзычэна [Грачиков 2015: 97]. Развивая идеи К. Шмидта, он предложил свое видение усиления Китая в рамках силы Суши, основанной на конфуцианских традициях. Главным в кон- цепции Е. Цзычэна является тезис о Евразии. По мнению Е. Цзычэна, Китаю как государству Северо-Восточной Азии необходимо развивать стратегические дружественные отношения с акторами евразийского пространства. Китай должен иметь продуктивное партнерство с такими центрами силы Евразии, как Европа, Россия и Индия. Сотрудничество с данными государствами означает для Китая будущий вариант многополярного мира, отвечающего национальным интересам Китая. Современная интерпретация китайской геополитики «Пути и Стены» включает две составляющие: осторожное выжидание и путь экономической экспансии. Создание Pax Sinica Китай демонстрирует не только через активное участие в современной международной политике, но и расширение экономического направления китайской «мягкой силы». Это доказывает внешнеполитический курс нынешнего лидера КНР Си Цзиньпина. В целом, по мнению ряда исследователей, современную политическую элиту КНР отличает сильное стремление к сокрытию своих долгосрочных целей и задач [Зайцев 2013: 729].

Если оценивать интересы ФРГ в Азиатско-Тихоокеанском регионе, то здесь можно выделить ее стремление обозначить себя в качестве третьей силы в региональной системе сдержек и противовесов. Так, например, расширяя свое экономическое и политическое сотрудничество с Китаем, Германия проводит политику «сдерживания» КНР, поддерживая такие страны, как Япония, Индия и Пакистан, с которыми у Китая имеются серьезные противоречия. Стремясь к увеличению военно-технического сотрудничества с КНР, Германия уже довольно давно добивается снятия эмбарго для торговли ВТО с Китаем, что осложняет германо-английские и германо-американские отношения [Никитин 2008: 112]. Расширяя сотрудничество с крупнейшими странами АТР, Германия пытается укрепить свое геостратегическое положение в регионе в противовес не только США, но и Китаю. Важность стратегического положения Азиатско-Тихоокеанского региона в глобализированном мире заставляет ФРГ обеспечивать интересы своей национальной безопасности через экономическое сотрудничество с КНР.

Однако стратегия расширения внешнеэкономического взаимодействия с КНР содержит ряд рисков для самой Германии [Сулян 2015: 372]. Главной проблемой, осложняющей германо-китайское экономическое сотрудничество, является нарушение прав интеллектуальной собственности, патентное пиратство и промышленный шпионаж. И речь идет не только о нелегальной деятельности китайских компаний или атаках китайских хакеров. Подобное нарушение часто встречается и в двусторонних договоренностях между ФРГ и КНР. Для Германии весьма важно сохранить статус страны с инновационной экономикой, технологическое лидерство в отношениях с Китаем. Немецкая бизнес-элита заинтересована в сохранении четких границ технологического обмена с Китаем, в большей открытости китайского рынка для мелкого и среднего бизнеса Германии, а также в привлечении китайских инвестиций в условиях кризиса еврозоны. Последние встречи представителей двух стран на высшем уровне подтверждают тот факт, что современные китайско-германские отношения больше характеризуются уступками со стороны ФРГ, а не Китая. Во время своего визита в ФРГ Си Цзиньпин подписал договор о создании расчетного центра по работе с юанем во Франкфурте-на-Майне, что дает большие перспективы для китайского финансового капитала. В октябре 2015 г. в ходе своего визита в КНР канцлер Германии А. Меркель заявила: «…мы намерены увеличить взаимные инвестиции. В связи с этим я надеюсь на скорейшее – возможно, в 2016 году – достижение соглашения об инвестициях между Евросоюзом и Китаем». А. Меркель выступила в поддержку включе- ния китайского юаня в корзину резервных валют МВФ и желания Китая стать членом Европейского банка реконструкции и развития1. Еще в феврале 2012 г. правительство ФРГ декларировало новую составляющую внешней политики (Ostpolitik) – концепцию «восходящих» держав [Mißfelder 2012: 55]. Главное внимание в данной концепции уделяется АТР, и больше всего – сотрудничеству с Китаем. Динамично развивающийся китайский рынок становится весьма важным для экономики Германии, а изменившаяся международная ситуация заставляет правительство ФРГ искать новые средства защиты своих экономических и политических интересов в данном регионе.

Трудность заключается в том, что, хотя китайские власти рассматривают ФРГ как удачную модель социально-экономического развития, пример успешной модернизации, приобретают опыт инновационной культуры Германии, Китай прежде всего стремится стать конкурентом ФРГ в области новейших технологий, поэтому сохраняет узкие рамки доступа немецкого капитала на китайский рынок.

Другой сложностью в отношениях Китая и Германии является попытка ФРГ перейти от направления ЕС–КНР в сторону отношений КНР–ФРГ. Ряд европейских исследователей отмечают, что современная Германия жертвует интересами своих традиционных союзников ради расширения экономического сотрудничества с Китаем. «Германия не должна отказываться от европейского подхода к Китаю», – заявляют они и настаивают на разработке комплексного европейского подхода к Китаю со стороны немецких властей2. Главным аргументом в пользу комплексного подхода являются особенности современной глобализационной мировой экономики, в которой реальным конкурентоспособным центром, а значит и действительным центром силы в отношении Китая, может выступать только объединенная, сплоченная Европа.

Таким образом, современный Китай можно с уверенностью охарактеризовать как нового актора формирующегося полиполярного мира. Отсутствие значимых политико-стратегических противоречий в отношениях двух стран усиливает стремление Германии к сближению с Китаем для обеспечения своих национальных интересов.