Проблемы актуальности и единства терминологии в церковном праве: несколько мыслей о VIII Барсовских чтениях

E-mail: ORCID:

E-mail:                 ORCID:

6 декабря 2024 r. в Санкт-Петербургской Духовной Академии в очно-дистанционном формате прошли VIII Барсовские чтения — ежегодная научно-богословская конференция по церковному праву, организатором которой является Общество изучения церковного права им. Т. В. Барсова (Барсовское общество).

По традиции перед началом чтений участники мероприятия молились за заупокойной литией по Тимофею Васильевичу Барсову (1836–1904), которую в храме Двенадцати апостолов исторического здания Академии (наб. Обводного канала, д.7) совершил заместитель директора Издательства СПбДА священник Николай Тарнакин в сослужении выпускника магистратуры СПбДА 2023 года священника Андрея Тарнакина.

Затем в Книжной гостиной Издательства СПбДА открылось пленарное заседание, во время которого были зачитаны доклады, по традиции, являющиеся особо важными для деятельности Барсовского общества. После перерыва работа чтений продолжилась по трем секциям1.

Из года в год меняется номер очередных чтений, неизменными при это остаются их тема — «Актуальные вопросы церковного права», и задача — презентация актуальных научных исследований в области церковного (канонического) права.

Настоящая статья посвящена тому, насколько актуальны вопросы, рассматривающиеся на чтениях, и что сегодня можно назвать по-настоящему важным и животрепещущим для науки церковного права.

Актуальность рассматриваемой проблематики

Прежде чем ответить на вопрос об актуальности, следует отметить, что в 2024 г. в Русской Православной Церкви в области изучения науки церковного права сложилась уникальная ситуация. А именно, — к ранее имевшимся двум дискуссионным научным площадкам, занимающимся указанной проблематикой («Барсовские чтения» в СПбДА и «Юстиниановские чтения» в МДА), прибавилась третья — «Бердниковские чтения» в Казанской духовной семинарии. Таким образом, осенью- зимой 2024 г. в Русской Церкви вопросы церковного права почти одновременно начали обсуждаться на трех площадках2.

Разумеется, на поверхности лежит сравнительный анализ программ трех состоявшихся в 2024 году конференций3. Итак, всего на указанных площадках было зачитано 54 доклада. Для целей настоящей статьи они сгруппированы по основным разделам: «История церковного права», «Теория церковного права», «Церковно- практические аспекты» и «Церковное судопроизводство». Конечно же, данное распределение несколько условно, поскольку ряд докладов может быть отнесен к смежным группам. Но, полагаю, для целей статьи таковой погрешностью можно пренебречь.

Итак, повторюсь, всего на трех площадках докладов — 54 (100%). Из них по «Истории церковного права» — 30 (56%), «Теории церковного права» — 12 (23%), «Церковнопрактических аспектам» — 8 (14%), «Церковному судопроизводству» — 4 (7%).

Более точное распределение докладов по темам применительно к конкретной площадке представлено в виде таблицы:

Рубрика \ Площадка	Барсовские чтения	Юстиниановские чтения	Бердниковские чтения
«История церковного права»	14 (56%)	6 (46%)	10 (63%)
«Теория церковного права»	4 (16%)	3 (23%)	5 (31%)
«Церковно- практические аспекты»	3 (12%)	4 (31%)	1 (6%)
«Церковное судопроизводство»	4 (16%)	—	—
Итого:	25 докладов (100%)	13 докладов (100%)	16 докладов (100%)

Из таблицы наглядно видно первое отличие площадок: только на Барсовских чтениях рассматривается проблематика церковного судопроизводства. Причем указанное отличие возникло отнюдь не в 2024 году. Даже беглого обзора деятельности Барсов-ского общества с момента его создания в 2019 году (а если точнее, то с декабря 2017 г., т. е. с момента проведения в СПбДА первой конференции по церковному праву) достаточно, чтобы убедиться, — все, что связано с церковным судом, было и остается одним из важнейших направлений научной деятельности Общества4.

В то же время, возвращаясь к вопросу об актуальности, впору озадачиться: а насколько проблематика церковного судопроизводства является актуальной для церковного научного сообщества, учитывая, что ее рассматривает лишь одна (из трех!) площадка в количестве аж целых 4 (четырех!) докладов?

Поскольку сказанное в абзаце выше (о деятельности Общества) несколько не стыкуется с только что поставленным вопросом, обратимся к (скажем так) стороннему мнению, а именно, — итогам диспута «Церковный суд или Духовническая практика?», организованного Барсовским обществом5. Форма диспута была использована Обществом впервые, с целью попробовать вид дискуссии, которая, в отличие от привычной для круглых столов Общества, велась бы по строгим правилам. Именно строгие правила и привели к столь блестящему результату всей этой затеи, — диспут провалился. Я не имею в виду, что он не состоялся, как раз наоборот. Дискуссия, которая велась по правилам, не удалась с точки зрения полемического содержания. Стороны (по два участника с каждой стороны) весьма быстро и миролюбиво пришли к обоюдному согласию, что церковный суд — это замечательный и очень нужный для Церкви институт, а духовническая практика — это не менее замечательный и также очень нужный для Церкви институт. Отсюда стало ясно, что проблематика церковного судопроизводства (особенно его сегодняшнего состояния) — это весьма специфическая область исследований, коей занимается крайне узкий круг ученых. Особенно это стало понятно, когда после официального окончания диспута в Книжной гостиной спонтанно началась (или, скорее, продолжилась) дискуссия именно о духовнических практиках, достигшая спустя короткое время мощного эмоционального накала, — вот это реально интересовало исследователей!

Таким образом, можно сделать предварительный вывод: теория и практика церковного судопроизводства не являются актуальными проблемами современной науки церковного права. В то же время все, что связано с историей церковного суда, достаточно активно обсуждается на научных площадках.

Также из представленной таблицы следует, что наиболее актуальными для науки церковного права сегодня являются исторические исследования. На второе место можно поставить разнообразные теоретические исследования, хотя, стоит повториться, зачастую доклады носят смешанный характер.

Помимо умозаключений об актуальности, хотелось бы в завершение данного раздела озадачиться вопросом дальнейшего сосуществования трех научных площадок. С одной стороны, этот вопрос может показаться надуманным. Три разных учебных заведения, разные традиции, разные подходы... С другой стороны, судя по программам конференций, отдельные участники принимают участие во всех трех мероприятиях (например, протоиерей Александр Задорнов), что очевидно является объединяющим фактором. И все же, как представляется, в перспективе должна произойти некая специализация площадок. На какой основе либо принципе, — вопрос открытый, каждая конференция должна его решать самостоятельно. Относительно Барсовских чтений рискну предположить6, что их акцент должен постепенно смещаться в сторону углубленного рассмотрения вопросов теории церковного права.

«В перспективе наука церковного права неизбежно будет иметь дело с правосознанием в Церкви»

Заголовком данного раздела выбраны слова из статьи А. А. Хохлова, написанной на основании его доклада на круглом столе Барсовского общества «Церковное правосознание: состояние, проблемы и подходы» (24 сентября 2024 г.)7. Доклад Александра Анатольевича на VIII Барсовских чтениях стал продолжением темы этого круглого стола и также уже опубликован в виде статьи8.

Думается, не будет преувеличением сказать, что вопросы правосознания, глубоко и тщательно разработанные в светском праве, в праве церковном представляют из себя одно обширное проблемное поле. И потому Барсовское общество в лице д. и. н. А. А. Хохлова смело (не побоюсь этого слова) ступило на путь освоения целины и разбора завалов. Поскольку работа находится на начальной стадии, будет уместно вновь процитировать уже упоминавшуюся статью, в которой сформулирован ряд предварительных выводов (точнее, исходных позиций для дальнейших углубленных исследований): «1) в настоящее время ключевое значение приобретает правосознание епископата; 2) роль государства в процессе формирования и развития церковного правосознания является предметом длящейся дискуссии; 3) следует говорить не о церковном правосознании, а о церковных правосознаниях; 4) при изучении церковного правосознания важно учитывать состояние культуры общества; 5) в Церкви прописные правовые нормы уступают место примату морали над канонами и церковными законами; 6) санкции в церковной традиции предстают в морально-н  равственных (духовных) категориях, определяющих фон всей правовой культуры Церкви»9.

Полагаю, что проблематика церковного правосознания, обнимающая собой и теорию, и историю, и практику церковного права (разумеется, и судопроизводство во всех трех аспектах), в дальнейшем станет одним из важнейших направлений деятельности Барсовского общества. Сейчас же, повторюсь, работа в данном направлении только начинается.

Очевидное преобладание докладов по истории церковного права на конференциях лишний раз подтверждает то, что и так было давно известно. На сегодняшний день наукой церковного права занимаются главным образом историки. Из десяти членов Барсовского общества семеро — с базовым историческим образованием10. Юристов же как в составе Общества, так и на его мероприятиях до обидного мало. Соответственно, наблюдается своего рода «юридический факт»: юристы в большинстве своем не интересуются церковным правом, и причина этого видится прежде всего в том, что они не считают его именно правом11. Часто звучит мнение, что церковное право — это корпоративное право. Так, в своей обширной аналитической статье от 2023 г. Ю. В. Оспенников отмечает: «церковное право... следует трактовать как корпоративное право»12. Противоречивость данного подхода подчеркивается автором далее: «...справедливости ради следует отметить, что на круглом столе “Принципы права и церковный суд: проблемные поля” 23 июня 2022 г. ряд участников выступили против понимания церковного права как разновидности корпоративного»13.

И тем не менее приведенные мнения и дискуссии, на мой взгляд, не объясняют исчерпывающе того факта, что в большинстве своем ученые юристы не проявляют серьезного интереса к церковному праву14.

Историки же, скорее всего, большей частью воспринимают церковное право как памятник, что вызывает их живой интерес. Однако подобное восприятие церковного права памятником содержит в себе серьезную скрытую угрозу, а именно, — уходит в тень само содержание понятия церковного права (т. е. представление о системе церковно- правовых норм). Указанное понятие само по себе перестает быть предметом изучения, и тогда церковное право воспринимается исследователями просто как некий обобщенный объект, как «церковное право» либо «каноническое право» (об этом см. далее).

В завершение данного раздела уместно будет упомянуть о проблеме привлечения к деятельности Барсовского общества (и, соответственно, к Барсовским чтениям и круглым столам) «новых участников, в том числе из различных областей научного знания. В первую очередь это относится к ученым- богословам»15. По результатам Бар-совских чтений 2024 года можно сказать, что новые участники стали появляться (см. Приложение № 1). Отрадно, что большинство из них — преподаватели вузов, как духовных, так и светских16. Однако ни профессиональных богословов, ни философов как не было, так и нет по сей день...

Перейдем теперь к важнейшей, по моему мнению, проблеме в области изучения науки церковного права. Данная проблема — это само церковное (оно же каноническое) право, о дефиниции которого, а также о соотношении канонического и церковного права никак не могут договориться исследователи. Дискуссии на эту тему ведутся долго17, и они, как показал опыт проведения многочисленных мероприятий Барсовского общества (в том числе VIII Барсовских чтений), совершенно бесплодны. Рискуя показаться невежливым по отношению к уважаемым коллегам, тем не менее замечу, что подобные дискуссии, как правило, сводятся к припоминанию и перечислению мнений выдающихся канонистов прошлого, а также к высказыванию — увы, далеко не всегда! — собственного мнения докладчика, однако, опять же как правило, зачастую не подкрепленного какой бы то ни было обоснованной аргументацией, и, потому, субъективного...

Более конкретно проблематику можно сформулировать так: 1) что вкладывается в понятие церковного / канонического права (проблема дефиниции); 2) как называть право — церковным или каноническим; 3) считать ли церковное право вообще правом.

С учетом того, что юристы как правило не считают церковное право правом (в лучшем случае, корпоративным правом), а для историков указанная проблематика не представляется настолько важной, в науке церковного права на сегодняшний день складывается парадоксальная ситуация. По сути, исследователи, говоря о церковно- правовой проблематике, говорят на разных языках, ибо говорят о разном.

Еще в начале 2023 г. Ю. В. Оспенников в своей статье отмечал: «На сегодняшний день следует признать, что большинство авторов использует понятия “церковное право” и “каноническое право”, не придерживаясь их четких дефиниций, и граница между ними применительно к разным историческим периодам с научной точки зрения до сих пор точно не проведена»18.

Предложенный на одном из круглых столов Барсовского общества вариант, чтобы каждый исследователь оговаривал, что он понимает под церковным / каноническим правом, в реальности, как показала практика, не работает. И VIII Бар-совские чтения это лишний раз подтвердили. Авторы докладов употребляют оба термина, можно сказать, через запятую, без каких бы то ни было пояснений и уточнений.

«...Выяснение сущности рассматриваемых понятий и достижение единства терминологии в научном сообществе позволит, хочется надеяться, решить эту пробле-му»19, — предположил Ю. В. Оспенников, и в полном согласии с данной мыслью мною ранее была предложена авторская трехчастная модель строения церковного права (причем был использован и обоснован именно термин «церковное право»), которая, пусть и не самым подробным образом, обсуждалась на круглом столе Барсовского общества 29 сентября 2023 г. и не вызвала каких-либо нареканий и возражений20. Подробный разбор данной модели — тема отдельной статьи, и сейчас речь не об этом. Барсовское общество должно достигнуть «единства терминологии» и договориться о дефиниции права, которое оно изучает, иначе движение вперед в научном развитии станет просто невозможным. Отмеченная ранее бесплодность бесконечных дискуссий, на мой взгляд, серьезный «звонок» об этом...

Церковное право и традиционные ценности

После издания Указа Президента России № 809 от 9 ноября 2022 г. «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно- нравственных ценностей» проблематика, так или иначе связанная с таковыми ценностями, появилась и в пространстве науки церковного права. К примеру, на VIII Барсовские чтения был представлен доклад «Религиозные организации традиционных конфессий и традиционные духовно- нравственные ценности в России»21.

Сама по себе постановка вопроса о взаимоотношении церковного права с традиционными ценностями совершенно очевидно открывает масштабные проблемные поля. Дабы пояснить свою мысль, процитирую Указ Президента: «5. К традиционным ценностям относятся жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России»22.

Соответственно, под изучением взаимоотношения церковного права с приведенным перечнем традиционных ценностей имеется в виду — в свете ранее упомянутого авторского варианта трехчастного строения церковного права — отдельное исследование взаимодействия канонических и экстраканонических норм с каждым отдельно взятым видом традиционных ценностей. При этом хотелось бы подчеркнуть, что очень важно избегать отклонения исследователя от предложенного рассмотрения отдельных видов (как ценностей, так и норм церковного права) и оперирования обобщенным понятием «традиционные духовно- нравственные ценности» (что, кстати, можно увидеть в названии приведенного выше доклада).

Разумеется, ежели предложенное исследование выполнять тщательно (а это вытекает из самой сути авторского варианта строения церковного права и перечня традиционных ценностей), то, конечно же, становится очевидным масштаб предстоящей работы. Тем не менее, обнадеживает то, что ряд вопросов — таких как, например, принцип справедливости — применительно к церковному праву ранее уже рассматривался на мероприятиях Барсовского общества23.

В заключение раздела замечу, что предложенное выше исследование вполне возможно применить и к весьма актуальной в настоящее время проблематике церковногосударственных отношений, также занявшей серьезное место в пространстве церковного права. Конечно же, все это должно стать содержанием отдельных работ.

Заключение

Вполне естественно, в рамках небольшой журнальной статьи невозможно осветить и проанализировать все (или даже большинство) проблемные вопросы, затронутые, поднятые либо более- менее подробно рассмотренные на Барсовских чтениях (не говоря уже о всех трех научных площадках). Тем не менее стоит попытаться сформулировать некоторые наиболее важные положения, могущие быть значимыми для дальнейшей деятельности Барсовского общества.

Во-первых, достижение «единства терминологии», договоренность о дефиниции понятия церковного права, без чего движение вперед в научном развитии Общества будет крайне затрудненным.

Во-вторых, некоторое сужение деятельности Барсовского общества, т. е. ограничение проводимых исследований теоретическими, историческими и судебными аспектами церковного права.

В-третьих, постепенное освоение новых проблемных полей (связанных с изучением вопросов, в том числе, традиционных ценностей и церковно-г осударственных отношений), напрямую связанное с появлением в составе Общества и на его мероприятиях новых исследователей. При этом ключевым для такового освоения видится достижение указанной выше цели — «единства терминологии».

В-четвертых, весьма перспективным видится изучение проблематики церковного правосознания, обнимающей собой и теорию, и историю, и практику церковного права (и судопроизводство во всех трех аспектах).

Разумеется, вышесказанным не исчерпывается все многообразие впечатлений от современного состояния науки церковного права и деятельности Барсовского общества. Однако считаю необходимым вновь и вновь поднимать вопросы, казалось бы, уже многократно и всесторонне обсужденные уважаемыми коллегами, и, тем не менее, остающиеся не до конца разрешенными...