Проблемы изучения терроризма в СССР во второй половине XX в.: от отрицания к пониманию
Автор: Рязанов Даниил Сергеевич, Охрименко Артем Викторович
Журнал: Общество: политика, экономика, право @society-pel
Рубрика: Политика
Статья в выпуске: 12, 2017 года.
Бесплатный доступ
Настоящая статья посвящена постановке проблемы изучения терроризма в СССР. Описывается имевшая место в отечественном социально-гуманитарном знании негативная традиция замалчивания данной темы. В определенной степени она была связана как с методологическим наследием советского периода, так и с некритическим восприятием теоретических конструкций зарубежного происхождения. Авторы на базе открытых источников обосновывают тезис о наличии террористической активности в Советском Союзе, выявляет тенденции и основные ареалы распространения терроризма в стране. Представлены попытки анализа терроризма в СССР с точки зрения идеологической и тактической специфики. Исследовано существование связи тактических приоритетов субъектов терроризма и особенностей культурного контекста регионов проявления. Демонстрируется значение состояния национального вопроса при усилении террористической активности.
Терроризм, изучение терроризма в ссср, терроризм в ссср, терроризм на западной украине, терроризм в закавказье, националистический терроризм, теракты в ссср, оппозиция в ссср, контртеррористическая деятельность в ссср
Короткий адрес: https://sciup.org/14932043
IDR: 14932043 | DOI: 10.24158/pep.2017.12.7
Текст научной статьи Проблемы изучения терроризма в СССР во второй половине XX в.: от отрицания к пониманию
Терроризм является глобальной проблемой, острота которой весьма ощущается и в России. Одной из предпосылок снижения террористической активности является изучение опыта решения данной проблемы, которая уже неоднократно поднималась перед российским обществом.
Обращение к традиции изучения терроризма в России позволяет сделать вывод, что терроризм как гетерогенный комплекс феноменов различной этиологии рассматривался отечественными исследователями практически исключительно как явление, не свойственное советскому периоду истории страны. Внимание сосредоточено на терроризме в царской России [2], а также всплеске терроризма во время разрушения СССР.
Замалчивание темы терроризма в СССР может быть объяснено несколькими обстоятельствами. Одним из них является тот факт, что в отечественной науке советского периода понятие «терроризм» рассматривалось как идеологическое оружие, дискредитирующее революционное насилие как способ построения коммунизма [3, с. 7, 94; 4]. В подобном идеологическом контексте изучение терроризма не могло сформироваться в качестве полноценного научного направления. Хотя отношением к «терроризму» как к идеологеме в тот период объяснимо определенное внимание к теме в рамках работ, имеющих не столько научные цели, сколько пропагандистские [5].
Другим обстоятельством, обусловившим отсутствие должного внимания к изучению терроризма в СССР в рамках советской науки, была четкая позиция, что в Советском государстве в силу его «классовых особенностей» данная проблема существовать не может по определению.
«Для советской историографии, длительное время упорно проводившей мысль о бесконфликтности общественного развития при социализме, “невиданного при буржуазии и невозможного при буржуазном строе”, ожесточенные социальные, прежде всего межнациональные, столкновения <конца 1980-х – начала 1990-х гг.> стали, в принципе, неожиданными. …Исследователи оказались по существу не готовыми к вполне взвешенному анализу» [6, с. 4].
Перемены в методологических установках отечественной социально-гуманитарной науки, произошедшие после падения советского режима, обусловили значительные изменения в отношении исследователей к проблематике терроризма, которая в связи с нарастанием террористической активности в России превратилась в одну из весьма популярных тем. Только за 1993– 2015 гг. в нашей стране по данной тематике было защищено более 120 диссертаций [7]. При этом нужно отметить, что всплеск исследовательского интереса не привел к углублению разработок сюжетов, связанных с проявлениями терроризма в СССР. Можно говорить о распространенности примеров, когда в научных работах с очевидностью наблюдается временной разрыв [8] либо тема терроризма в СССР присутствует лишь на уровне упоминания [9].
Даже в специальных работах авторы пытаются дистанцироваться от анализа данного вопроса. В частности, в диссертации В.А. Стальмахова говорится об отсутствии в качестве общественного явления терроризма в СССР. В то же время высказывается утверждение, что «большинство террористов советского времени – это одиночки, совершающие преступные действия из корыстных побуждений» [10, c. 20–21].
В качестве факторов продолжающегося доминирования подобных представлений видится не только определенное методологическое наследие, но и ряд теоретических установок, некритически воспринятых у зарубежных авторов. Одной из таких конструкций является концепция о нежизнеспособности терроризма в авторитарных и тоталитарных обществах, к которым некоторые ученые относят и СССР. Адекватность использования подобных построений весьма сомнительна в силу наличия исследований, проблематизирующих связи терроризма и демократии [11], а также конкретно-исторических работ, в которых террористическая активность рассматривается в качестве элемента деятельности ряда политических движений в СССР [12].
Следует признать, что в силу особенностей советского политического строя глобальные циклы терроризма практически не оказывали влияния на ситуацию в стране, однако террористическая активность на территории СССР имела место. Причем она наблюдалась не только на этапах становления советского режима, обретения им вида завершенного в территориальном плане государства, когда террористическая активность выступала в качестве одной из форм политического насилия в деятельности многих движений, организаций (в частности, левых эсеров, «зеленоармейцев», анархистов, крестьянских повстанческих движений), буржуазно-националистических движений национальных окраин, басмачества в Средней Азии в 1920–1930-е гг. и пр.), но и в более поздние периоды.
В числе субъектов, активно использовавших террористические методы уже против сформировавшейся системы Советского государства, можно назвать следующие: «Организация украинских националистов» (далее – ОУН) и «Украинская повстанческая армия» (далее – УПА) (Украина), «Черный кот» (Белоруссия), «Лесные братья» (Прибалтика), «Черная армия» (Молдавия). Общим для них было применение насилия по отношению как к сотрудникам силовых структур, так и гражданскому населению в качестве одной из основных форм деятельности, несмотря на принципиальные идеологические несовпадения, различия в генезисе («Черный кот» была инспирирована разведслужбами нацистской Германии, УПА тесно с ними сотрудничала, «Лесные братья» частично опирались на кадры, вышедшие из национальных формирований Третьего рейха, а «Черная армия» не имела серьезного коллаборационистского следа), масштабах деятельности данных организаций (например, УПА, «Лесные братья», в которых числились тысячи человек, и «Черная армия», количество активных членов которой не превышало сотни), силе их поддержки из-за пределов страны (УПА и «Лесные братья», тесно связанные с иностранными разведками, и «Черная армия», опиравшаяся на местное население).
При этом, несомненно, размах террористической активности значительно различался. Результатом действий УПА, по разным оценкам, стали от 35 [13] до 60 [14] тысяч жертв из числа советских граждан. Только за 1945–1953 гг. на территории западных областей Украины было совершено 14 424 диверсионно-террористических акта, за 1945–1955 гг. в результате терактов погибло 17 тысяч советских граждан. В Прибалтике за 1941–1950 гг. формированиями националистов были убиты 5 155 советских активистов, «внутренние войска НКВД и подразделения Красной армии потеряли убитыми 575 и ранеными 878 военнослужащих» [15, c. 6]. С подобными цифрами контрастирует активность «Черной армии», число жертв которой исчислялось десятками.
Длившееся годами (последние активные члены указанных организаций иногда доживали до обретения бывшими советскими республиками независимости в 1991 г.) противостояние обеспечило выработку органами власти разнообразных тактических моделей антитеррористической деятельности. Сформировавшаяся система мер противодействия включала ряд элементов как репрессивного, так и несилового характера. В частности, помимо практик войсковых операций, работы по ликвидации ресурсной базы, массового выселения сочувствующих, семей лиц, причастных к активности террористических групп, жестких судебных приговоров, операций внедрения применялись и такие шаги, как амнистирование (за 1944–1949 гг. для участников ОУН – УПА было провозглашено шесть амнистий [16]).
В то же время, несмотря на разнообразные меры, принимаемые Советским государством, а также несомненные успехи в подавлении террористической активности, можно констатировать факты множества попыток создания структур, способных стать субъектами подобной деятельности, даже в период 1960–1980 гг., казавшийся многим временем наибольшего благополучия СССР. «Подмороженные» активностью репрессивной и пропагандистской машин конфликты периодически прорывались наружу в различных формах, в том числе в виде террористических проявлений. Их частота возрастала по мере ослабления идеологической монополии, причем националистический окрас значительного сегмента выражений инакомыслия [17] предопределил доктринальные особенности терроризма в СССР.
Несмотря на методологические ограничения, связанные с опорой на открытые источники в обществе, где СМИ жестко контролировались, в базах данных терактов зафиксировано нарастание террористической активности в последние десятилетия существования СССР. За 1970–1991 гг. в базе данных терроризма RAND Database of Worldwide Terrorism Incidents (далее – RAND) отражено 8 терактов [18], в Global Terrorism Database Университета Мэриленда (далее – GTD) – 78 [19], которые в силу особенностей этих ресурсов в большинстве случаев не совпадают.
Можно с уверенностью утверждать, что масштабы подобной активности были значительно шире, поскольку в указанных ресурсах отсутствует ряд резонансных событий. В частности, в них не упоминаются покушение на Л.И. Брежнева 22.01.1969 г., попытка угона самолета в Ленинграде 15.06.1970 г., взрывы в Москве 08.09.1977 г. и пр.
В RAND первым терактом, имевшим советскую «прописку», стало нападение на машину посольства США в Москве в 1971 г. GTD в качестве такового называет взрыв в московском метро 08.01.1978 г. Число жертв террористической активности за указанный период, согласно GTD, составило 96 погибших и 150 раненых. Самыми крупными терактами в GTD названы нападение 28.05.1990 г. с использованием автоматического стрелкового оружия боевиков Армянского общенационального движения на казарму внутренних войск МВД в Ереване, в результате которого погибли 15 человек и были ранены 43 (по данным МВД, погибли 2 военнослужащих и 14 нападавших [20]), а также подрыв пассажирского автобуса в 20 км от г. Гянджа (Азербайджанская ССР) 10.08.1990 г., когда погибли не менее 15 человек и 16 получили ранения (таблица 1).
Таблица 1 – Наиболее крупные теракты в СССР в 1971–1991 гг.
Описание |
Дата |
Количество |
|
убитых |
раненых |
||
Взрыв самолета Ту-104 при попытке угона в КНР (РСФСР) |
18.05.1973 г. |
81 |
0 |
Взрывы в Москве (РСФСР) |
08.09.1977 г. |
7 |
37 |
Захват в заложники учащихся школы в г. Сарапуле (РСФСР) |
17.12.1981 г. |
0 |
0 |
Захват в заложники автобуса с детьми в г. Орджоникидзе (РСФСР) |
01.12.1988 г. |
0 |
0 |
Нападение на казарму внутренних войск в г. Ереване (Армянская ССР) |
28.05.1990 г. |
15 |
43 |
Подрыв пассажирского автобуса в 20 км от г. Гянджа (Азербайджанская ССР) |
10.08.1990 г. |
15 |
16 |
Подрыв пассажирского поезда около станции Хасавюрт (РСФСР) |
30.05.1991 г. |
11 |
22 |
Подавляющая часть террористической активности, равно как и наиболее жестокие ее проявления, фиксировалась в национальных регионах (из 16 терактов, совершенных в России, 4 были осуществлены в национальных республиках). Это также подтверждает важность национального вопроса в разрушении Советского государства (таблица 2).
Таблица 2 – География терактов в СССР в 1971–1991 гг. [21]
Территория |
Количество |
||
терактов |
убитых |
раненых |
|
Россия |
16 |
19 |
15 |
Нагорный Карабах |
14 |
9 |
19 |
Армения |
10 |
25 |
53 |
Азербайджан |
10 |
31 |
56 |
Литва |
8 |
6 |
2 |
Латвия |
6 |
1 |
2 |
Эстония |
5 |
0 |
1 |
Киргизия |
4 |
2 |
0 |
Грузия |
3 |
0 |
0 |
Украина |
1 |
0 |
0 |
Обращают на себя внимание существенные территориальные различия в подходах к восприятию значения терроризма в качестве метода политической борьбы в 1980-х гг. Если в случае Прибалтики теракты в большей степени играли символическую роль, способствуя распространению мнения о непрочности режима, который рассматривался частью населения в качестве «оккупационного», то в Закавказье терроризм стал одной из форм политического насилия межэтнической направленности и усугублял нагнетание обстановки, эскалацию конфликтов.
Исследование позволило прийти к следующим выводам.
-
1. Террористическая активность проявлялась на территории СССР практически в течение всего периода его существования.
-
2. Интенсивность терроризма в СССР в целом не была высокой, хотя можно говорить о том, что в основных очагах (на Западной Украине в 1950-е гг., в Закавказье в 1980-е гг.) фиксировались значительные всплески террористической активности.
-
3. При всей разнородности оппозиции советскому политическому строю терроризм в СССР наиболее часто проявлялся в деятельности националистических организаций или отдельных лиц, стоящих на позициях радикального антисоветизма и не имевших позитивной повестки.
-
4. В силу региональных особенностей на территории СССР имели место проявления различных типов терроризма (терроризм одиночек и групповой терроризм; символический терроризм как требование изменения политического курса; инструментальный терроризм как политически мотивированное насилие, направленное на дискредитацию режима, устрашение населения).
Ссылки и примечания:
-
1. Статья выполнена в рамках реализации гранта РГНФ № 15-37-01201 («Терроризм на постсоветском пространстве, 1991–2014 гг.»).
-
2. Бакаев А.А. Историография российского революционного терроризма конца XIX – начала XX в. : дис.... д-ра ист. наук. М., 2005. 387 с. ; Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX – начало XX в.) / под ред. проф. Б.С. Итенберга. М., 2000. 395 с.
-
3. Грачев А.С. Политический экстремизм. М., 1986. 271 с.
-
4. Рыбкин А.А. Политический терроризм в провинции в 1905–1907 гг.: на материалах Костромской, Тверской, Ярославской губерний : дис.... канд. ист. наук. Кострома, 2007. 267 с.
-
5. Асеевский А.И. Кто организует и направляет международный терроризм? М., 1982. 111 с. ; Витюк В., Эфиров С. Левый терроризм на Западе: история и современность. М., 1987. 322 с. ; Генри Э. Против терроризма. М., 1981. 156 с. ; Международный терроризм и ЦРУ: Документы, свидетельства, факты / В. Сырокомский, Б. Светов, О. Тарин и др. М., 1982. 272 с.
-
6. Семенякин И.А. Государственная политика Российской Федерации в сфере борьбы с политическим экстремизмом и терроризмом: на материалах Северного Кавказа: 1991–2004 гг. : дис. … канд. ист. наук. М., 2005. 222 с.
-
7. Подсчеты авторов по каталогам РГБ.
-
8. Тиводар А.И. Конфликтологический анализ терроризма в России: правовой аспект : дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2001. 231 с.
-
9. Витюк В., Эфиров С. Указ. соч. ; Международный терроризм …
-
10. Стальмахов В.А. Терроризм как политическая проблема современного Российского государства : автореф. дис.... канд. полит. наук. Н. Новгород, 2011. 27 с.
-
11. Blomberg B., Hess G. The Lexus and the olive branch: Globalization, democratization and terrorism // Terrorism, economic development, and political openness / ed. by Ph. Keefer, N. Loyaza. N. Y., 2008. P. 116–147.
-
12. Гогун А.С. Деятельность вооруженных националистических формирований на территории западных областей УССР (1943–1949) : дис. … канд. ист. наук. СПб., 2005. 211 с. ; Гончарук Г.И., Нагайцев А.Е. Украинские повстанцы в советской литературе и документах 1944–1953 гг. Одесса, 2004. 341 с. ; Семиряга М.И. Коллаборационизм: Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000. 863 с.
-
13. Гогун А.С. Указ. соч.
-
14. Семиряга М.И. Указ. соч.
-
15. НКВД – МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939–1956) : сборник документов / сост. Н.И. Владимирцев, А.И. Кокурин. М., 2008. 640 с.
-
16. Гогун А.С. Указ. соч.
-
17. Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР. Вильнюс ; М., 1992. 352 с.
-
18. RAND Database of Worldwide Terrorism Incidents [Электронный ресурс]. URL: http://www.rand.org/nsrd/projects/terror-ism-incidents.html (дата обращения: 18.12.2017).
-
19. Global Terrorism Database [Электронный ресурс]. URL: http://www.start.umd.edu/gtd (дата обращения: 18.12.2017).
-
20. Армения: уличные бои в Ереване // Коммерсантъ. 1990. 4 июня.
-
21. RAND …
Список литературы Проблемы изучения терроризма в СССР во второй половине XX в.: от отрицания к пониманию
- Бакаев А.А. Историография российского революционного терроризма конца XIX -начала XX в.: дис. … д-ра ист. наук. М., 2005. 387 с.
- Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX -начало XX в.)/под ред. проф. Б.С. Итенберга. М., 2000. 395 с.
- Грачев А.С. Политический экстремизм. М., 1986. 271 с.
- Рыбкин А.А. Политический терроризм в провинции в 1905-1907 гг.: на материалах Костромской, Тверской, Ярославской губерний: дис. … канд. ист. наук. Кострома, 2007. 267 с.
- Асеевский А.И. Кто организует и направляет международный терроризм? М., 1982. 111 с.
- Витюк В., Эфиров С. Левый терроризм на Западе: история и современность. М., 1987. 322 с.
- Генри Э. Против терроризма. М., 1981. 156 с.
- Международный терроризм и ЦРУ: Документы, свидетельства, факты/В. Сырокомский, Б. Светов, О. Тарин и др. М., 1982. 272 с.
- Семенякин И.А. Государственная политика Российской Федерации в сфере борьбы с политическим экстремизмом и терроризмом: на материалах Северного Кавказа: 1991-2004 гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 2005. 222 с.
- Тиводар А.И. Конфликтологический анализ терроризма в России: правовой аспект: дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2001. 231 с.
- Стальмахов В.А. Терроризм как политическая проблема современного Российского государства: автореф. дис. … канд. полит. наук. Н. Новгород, 2011. 27 с.
- Blomberg B., Hess G. The Lexus and the olive branch: Globalization, democratization and terrorism//Terrorism, economic development, and political openness/ed. by Ph. Keefer, N. Loyaza. N. Y., 2008. P. 116-147.
- Гогун А.С. Деятельность вооруженных националистических формирований на территории западных областей УССР (1943-1949): дис. … канд. ист. наук. СПб., 2005. 211 с.
- Гончарук Г.И., Нагайцев А.Е. Украинские повстанцы в советской литературе и документах 1944-1953 гг. Одесса, 2004. 341 с.
- Семиряга М.И. Коллаборационизм: Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000. 863 с.
- НКВД -МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939-1956): сборник документов/сост. Н.И. Владимирцев, А.И. Кокурин. М., 2008. 640 с.
- Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР. Вильнюс; М., 1992. 352 с.
- RAND Database of Worldwide Terrorism Incidents . URL: http://www.rand.org/nsrd/projects/terrorism-incidents.html (дата обращения: 18.12.2017).
- Global Terrorism Database . URL: http://www.start.umd.edu/gtd (дата обращения: 18.12.2017).
- Армения: уличные бои в Ереване//Коммерсантъ. 1990. 4 июня.