Проблемы виртуализации националистического дискурса в Чувашской Республике

На протяжении 2000-х гг. периферийные европейские национализмы столкнулись с новыми вызовами, среди которых были технологические. Процесс постепенной виртуализации политической, социальной, культурной и интеллектуальной сфер жизни современного общества вынудил националистов осваивать виртуальное пространство. В ряде стран Европы наряду с печатными изданиями национальные и националистические партии активно занимаются развитием электронных СМИ. Украинский историк Я. Грыцак подчеркивает, что «после краха коммунизма историки оказались вовлеченными в поиск новых парадигм для написания истории» [18]. Возникновение и широкое развитие Интернета в значительной степени актуализировало историчес- кое воображение и мифотворчество со стороны националистов. По мнению западных исследователей, Интернет является благоприятной почвой для проявления/популяризации/ экспорта национальной идеологии [15; 17; 19; 21]. Одной из форм подобной деятельности является использование виртуального пространства для создания разного рода блогов, интернет-дневников, живых журналов, которые используются и для транслирования политических идей.

В 2000-е гг. чувашский национализм, подобно другим националистическим движениям на территории Европы, обрел новое – виртуальное – измерение. Подобно тому, как в других регионах Европы блоги и интернет-дневники служат своеобразными площадками для проявления национального/национали-стического чувства, в Чувашии эта роль принадлежит живым журналам и другим аналогичным ресурсам, которые превратились в арену для создания, популяризации и культи- вирования национально ориентированных версий написания истории. Комментируя связь истории как науки и национализма в качестве политической идеологии, молдавские исследователи А. Куско и В. Таки подчеркивают, что «история всегда использовалась для легитимации политических процессов и состояний... история стала важным элементом различных национальных проектов, выполняя свои функции в создании идентичности» [13, с. 485]. Вполне понятное недовольство национально ориентированной части чувашского общества вызывает отношение к чувашам со стороны властей РФ, а также российских историков, которые замалчивают или предпочитают вовсе не писать о чувашах и их роли в истории России: «возьмите учебное пособие “История России” для школьников и поступающих в вузы под редакцией М.Н. Зуева. В нем, состоящем из 928 страниц, о четвертом по численности народе написали одной строкой. И неудивительно, что некоторые товарищи отказываются называться чувашами. Между тем у нашего народа великая история, зафиксированная современниками двухтысячелетней давности. У нас совсем нет причин говорить о своем народе шепотом и опускать глаза» [3]. В этом контексте Интернет играет роль канала социализации молодежи через упрощенное и схематизированное описание наиболее важных моментов национальной истории. В интернет-пространстве, как и в эпоху национальных государств, история обречена быть националистической или в значительной степени национализированной.

Нарративы, призванные описать виктимизацию чувашской нации и идентичности, используют не только рядовые блогеры, но и представители научного сообщества. В частности, доктор исторических наук Г.И. Тафа-ев в своем блоге пишет: «По итогам Всероссийской переписи 2002 г. численность чувашской нации составила 1 600 тыс. чел. Таким образом, за последние годы численность чувашского этноса уменьшилась на 300 тыс. чел. К сожалению, идет процесс ассимиляции, а элита общества крайне плохо знает свои корни, свою историю» [5]. Комментируя националистические версии описания истории, Дж. Фридмэн подчеркивает, что «объективно история, как и любая другая история, пишет- ся в определенном контексте и представляет собой проект определенного типа» [16, p. 41]. Подобная рефлексия чувашских интернет-пользователей и невнимание к национальным запросам со стороны властей способствуют тому, что национальные чувства постепенно из общественной и политической жизни в традиционном понимании перемещаются в виртуальное пространство, которое в настоящее время в меньшей степени зависимо от властей, но в большей способствует артикуляции национальной идентичности и ее визуализации через создание специализированных сайтов и ведение интернет-дневников национальной направленности.

Для чувашского сегмента Интернета характерна значительная степень политизации. Столь высокий уровень политизации «исторических» публикаций в блогах и живых журналах, вероятно, следует объяснять «незавершенностью процесса политического строительства» [13, с. 494]. Пользователь под именем maarav75 (URL: , например, пишет о значительных потерях, которые понесла чувашская интеллигенция в результате репрессивной политики второй половины 1930-х годов. В рамках чувашского Интернета активно функционирует комплекс нарративов, связанных с виктимизацией чувашской нации и значительными потерями, которые она понесла по вине тоталитарных/ авторитарных режимов [2; 4; 8]. Интернет-пользователь ice_below, развивая виктимиза-ционный нарратив, подчеркивает, что «согласно итогам переписей 1970 и 1989 гг. доля лиц, считающих родным чувашский язык, то есть считающих себя чувашами, уменьшилась на 10 %. На сегодня эта тенденция едва ли изменилась. Таким образом, получается, что через 200 лет на земле не должно остаться ни одного человека, считающего себя представителем народа, имеющего двухтысячелетнюю историю» [3].

В своем живом журнале пользователь maarav75 вынужденно констатирует, что «“Căvaš Kěnekine ěne şině” – “чувашскую Книгу корова съела”... Как же верна эта пословица для всей долгой и трагичной чувашской истории – полной безвозвратных потерь» [8]. История для современного потребителя «исторического продукта», предлагаемого на бло- гах и в живых журналах, предстает как «конструкция в значительной степени мифическая в том смысле, что она являет собой представление о прошлом, связанное с утверждением идентичности в настоящем» [16, p. 43]. Чувашские интернет-пользователи в своих блогах значительное внимание уделяют чувашской истории, способствуя утверждению в виртуальном пространстве национально-центричной парадигмы восприятия национального прошлого. По мнению американского политолога К. Калхуна, «у национализма крайне непростые отношения с историей» [11, с. 113]. В этом контексте национализм является мощным фактором для исторического воображения, которое постепенно трансформируется в мифотворчество. Поэтому на чувашских сайтах формируется образ чувашей как исторической нации, история которой не уступает истории соседних народов. Например, если речь идет о Волжской Булгарии, чувашские пользователи не только подчеркивают то, что это государство было именно чувашским, но и акцентируют внимание на его высоком уровне развития: «Экономика в Волжской Болгарии до 1236 года носила комплексный характер и включала в себя сельское хозяйство с развитым для того времени земледелием и скотоводством. Причиной этого, во-первых, явилось то, что основная масса населения проживала в сельской местности и занималась земледелием и скотоводством; во-вторых, этому способствовали теплый умеренный климат, черноземные почвы, равнин-ность поверхности» [7].

Параллельно формируется образ чувашей как идеального воображаемого сообщества, наделенного всеми национальными добродетелями. На чувашских интернет-сайтах подчеркивается, что «чувашское духовнонравственное начало – это миролюбие». С другой стороны, внимание акцентируется и на историческом континуитете в развитии чувашской нации от древних тюрок через булгар к современным чувашам. Французский исследователь национализма Ф. Роттье полагает, что «история делает существование наций законным» [20, p. 467]. Г.И. Тафаев, словно руководствуясь именно этим принципом, в своем блоге, наделяя булгар, как предков чувашей, особой, важной для националистов древностью, констатирует, что «болгары – это дети Востока, они любили природу, мир Евразии, пытались постичь тайны мироздания через Тенгрихана, Иисуса Христа, Аллаха. Душой цивилизации был и зороастризм. Удивительно, но такой сложной и мудрой была душа болгарской цивилизации. Болгары были не только романтиками, но и реалистами. Скромность, трудолюбие, неприхотливость и приспособляемость – это тоже свойства болгарской, а ныне чувашской цивилизации. Болгарин и Бог, болгарин и Тенгрихан, болгарин и Аллах, болгарин и Иисус Христос – все в нем. Глубина души чуваша-болгарина – это гармония внутренняя его с миром, Вселенной, Космосом. Мир, который имеет смысл и разумную цель» [9].

В этом отношении националистическая рефлексия способствует не только национальной мобилизации и консолидации нации, но и ее мифологизации, постепенной абсолютизации национальных ценностей и добродетелей. В подобной схеме популярного описания история чувашей всегда будет оставаться этноцентричной, что ведет к утверждению при-мордиализма как универсального восприятия чувашского прошлого. Примордиализм является универсальным принципом исторического мифотворчества и конструирования новых идентичностей. Комментируя универсальность примордиального подхода, российский исследователь В.А. Шнирельман подчеркивает, что «в эпоху национализма главными субъектами истории становятся нации, а так как примордиалистский подход наделяет их чрезвычайно устойчивыми культурными характеристиками, то нации вольно или невольно начинают отождествляться с этническими группами, корни которых теряются в незапамятной древности» [14, с. 18]. В подобном контексте современный чувашский национализм повторяет путь, пройденный другими европейскими национализмами, в истории которых был этап безусловной идеализации и историзации собственной нации в ущерб научному знанию. Ситуация отягощена и тем, что подобные теории возникают в современной Чувашской Республике (а не в XIX в., как это имело место в Западной и Восточной Европе), что ведет к утверждению альтернативного (национальноцентричного) канона «научного» знания.

Чувашский сегмент Интернета имеет ярко выраженную гражданскую позицию, связанную с защитой прав наций РФ, в том числе и права на использование национального языка. В связи с этим резкой критике подвергается политика современной Русской православной церкви (РПЦ), которая в ряде случаев немногим отличается от ассимиляторских устремлений дореволюционной Церкви. В этом контексте показательно, что часть интернет-пользователей встала на защиту чувашского языка, осудив русификаторские аспирации русских националистов православной ориентации. Например, на странице сообщества «chuvash_revival» (URL: http://community. констатируется то, что «РПЦ крайне негативно относится к идее богослужений в церквах Чувашии на чувашском языке» [1]. Подобная политика со стороны связанной с русскими националистами и национал-экстремистами РПЦ вызывает негативную реакцию со стороны чувашских национально ориентированных интеллектуалов, что ведет, с одной стороны, к росту попыток национализации православия в Чувашии, а с другой – к активизации альтернативных – неправославных – и поэтому менее русских религиозных течений.

Именно в этом контексте следует рассматривать рост интереса в Чувашии к традиционной чувашской вере. Именно поэтому один из чувашских пользователей Интернета отмечает, что «на территории России осталось совсем немного народов, которые сумели сохранить свою традиционную этническую религию и донести ее до наших дней, несмотря на насильственную христианизацию, воинствующий атеизм советской эпохи и прочие трудности» [10]. К подобным народам, по мнению чувашских националистов, следует относить и чувашей. Усилиями национально ориентированной части интернет-сообщества чувашская история в значительной степени идеализируется: «чуваши – западные тюрки, прямые потомки волжских булгар, пережившие татаро-монгольское нашествие, воспринявшие изрядный финно-угорский компонент и так до конца и не христианизированные. Традиционная вера чувашей ведет свои истоки от тенгрианства – системы религиозных воззрений древних тюрков» [там же].

Национализация части Интернета стала проявлением запоздалого национального возрождения в Чувашии. Интеграция глобальной сети в инструментарий политического национализма не является уникальным явлением для современной Европы, в том числе и периферийных регионов. С другой стороны, степень национализации Интернета и проявления национального/националистического чувства на чувашских сайтах различна, а в ряде случаев ниже, чем на аналогичных ресурсах, которые создаются и поддерживаются, например, македонскими националистами. Отличительной особенностью национального чувашского Интернета является и то, что он часто функционирует на русском языке. Вероятно, русский язык воспринимается как политическое средство, призванное способствовать не только популяризации чувашской точки зрения среди русскоязычного населения РФ, но и мобилизации той части чувашского общества, которая утратила чувашский язык как национальный. В этом отношении чувашский национализм функционирует как в большей степени политический и гражданский проект.

Канадский историк украинского происхождения З.Е. Когут, комментируя связь исторического знания и национализма, подчеркивает, что «создание национальной историографии играет определяющую роль в формировании современной идентичности» [12, с. 294]. В условиях виртуализации интеллектуального пространства «заполнение» национального сегмента Интернета историческими сайтами играет подобную роль. Чувашская история, предлагаемая чувашскими интернет-пользователями, является национальной и в значительной степени отличается от официального постсоветского, преимущественно – социально-экономического канона. Например, пользователь maarav75 предлагает альтернативный взгляд на развитие национальной чувашской символики, подчеркивая то, что «история создания первых чувашских государственных символов уходит в лето 1917 г., когда на Общечувашском национальном съезде было образовано Чувашское национальное общество. По замыслу организаторов, оно должно было объединить демократические силы чувашского народа и стать политическим, культурным и интеллектуальным центром всех чувашей» [6]. Концепты чувашской идентичности, предлагаемой блогерами, в наибольшей степени соотносятся с политической идентичностью. Это, вероятно, свидетельствует о том, что часть национально ориентированных чувашских интеллектуалов предпринимает попытки выстроить чувашскую политическую нацию. Это сообщество в значительной степени воображаемо, что связано с особенностями политических процессов в Чувашской Республике. Интернет-дневни-ки и блоги являются той сферой, где чувашские интеллектуалы предпринимают попытки ревизии исторического прошлого и формирования новой, национальной или национализированной версии чувашской истории, что вызвано невозможностью предложить новый исторический нарратив при помощи традиционных средств в условиях значительной унификации интеллектуального пространства в Чувашии. Тематика чувашских живых журналов аналогична во многом тому, о чем пишут болгарские и македонские блогеры. В центре их внимания национально значимые темы, связанные с национальной идентичностью. С другой стороны, блоги способствуют консолидации сообщества, укрепляя чувство политической идентичности.

В этом контексте усилия национально ориентированной части чувашского общества представляют собой сознательную попытку разрушить (пост)советский политический дискурс и утвердить новый, открытый тип функционирования интеллектуального и политического пространства, который опирается именно на национально-центричную модель развития, базируясь в виртуальном пространстве как сфере, наименее подверженной регламентации и государственной унификации. С другой стороны, проанализировав некоторые националистические тренды в рамках чувашского национализма, следует принять во внимание то, что чувашский национализм в этом отношении близок балканским национализ-мам, сторонники которого активно используют виртуальное пространство, в том числе и те возможности, которые открываются для политической деятельности путем создания и ведения национально ориентированных ресурсов типа блогов или интернет-дневников. Чу- вашский национализм демонстрирует достаточно высокий уровень политической культуры, включая культуру диалога, культуру политического участия. Между тем автор вынужден констатировать и то, что перспективы развития чувашского национализма остаются достаточно неясными и неопределенными. Вероятно, в случае развития Российской Федерации в рамках демократической модели чувашские крайние националисты не получат политического шанса. С другой стороны, тенденции постепенного сворачивания демократических институтов могут привести как к росту политического национализма, так и постепенной «миграции» определенной части национальных партий и изданий в виртуальное пространство. Не следует исключать и того, что интернет-ресурсы националистической ориентации могут прийти на смену печатным изданиям. В этой ситуации возможна этниза-ция политического национализма в Чувашской Республике, в рамках которой Интернет может стать мощным мобилизационным фактором.