Процесс взаимодействия государства и религии: социологический контекст исследования

Религия, государство и их институциональное взаимодействие являются предметом рассмотрения многочисленных теорий в рамках философского, психологического и социологического знания. Особое значение методологическим аспектам данного взаимодействия придают социальная философия и теоретическая социология. В настоящее время наблюдается повышение исследовательского интереса к проблеме взаимодействия религии и государства в рамках современных социологических концепций, что во многом обусловлено масштабными изменениями в экономической, политической и социальной сферах, качественно преобразующих жизнь людей, их ценностные ориентации и идеологические предпочтения.

По своей природе процесс взаимодействия религии и государства богат и динамичен. Описывая теоретические основания этого процесса, обратимся к ряду теорий, которые, так или иначе, затрагивают основные аспекты функционирования таких институтов, как религия и государство, и их взаимоотношения.

Одна из первых серьезных попыток решения вопроса о роли религии в обществе в социологической науки принадлежала О.Конту, который предложил применить к исследованию социальной жизни индуктивные методы, с успехом используемые естественными науками. Рассматривая в этом контексте вопрос об основах социального порядка, немалую роль в поддержании которого играет религия, Конт выдвинул «закон трех стадий истории». Он признал неизбежным конфликт между религией и позитивным сознанием, т. е. наукой, и предсказал уже в недалеком будущем победу науки над религией. Освобождающее и просвещающее человека воздействие науки ведет, по мнению Конта, к упадку и неизбежной гибели религии, поэтому возникает угроза распада социальных связей между религией и государством [10]. Интеграция возможна лишь через позитивный синтез научного знания, сердцевину которого составляет социология, и именно она позволяет связать воедино идеи порядка и прогресса.

Промышленная революция и утверждение новых общественных отношений были сопряжены с выделением автономных сфер жизнедеятельности – экономики, политики, религии, морали. В связи с этим в социологической теории остро встала проблема формирования социальных связей между институтами. Наиболее показательна в этом отношении концепция Э.Дюркгейма, которого считают основоположником социологии религии как научной дисциплины [5]. Дюркгейм выявил в современном ему обществе тенденцию десакрализации религии, сведения религиозных проявлений к социальной реальности. Пристальное изучение религиозных явлений дало ему возможность создания нового подхода к проблемам взаимодействия религии и государства. Он рассматривал отношения этих объемных систем на уровне взаимодействия двух субъектов, двух индивидов, принадлежащих к той или иной социальной среде. Структуру и форму взаимодействия в данном случае определяет специфика верования. Дюркгейм считал возможным на основе изучения ранних религиозных форм выводить общие закономерности, характеризующие роль и функции религии в целом. Через анализ тотемической системы австралийских аборигенов как простейшей формы религиозных верований он стремился выйти на обобщающий, философско-концептуальный уровень, который позволил бы понять механизмы функционирования религии, ее роль для общества [8]. Проблема взаимоотношения религии с другими социальными подсистемами в работах Дюркгейма рассматривается как проблема соотношения знания и веры, рационального и иррационального начала в человеке и обществе. Наиболее развернутое методологическое обоснование этому он дает в труде "Элементарные формы религиозной жизни".

Источник представлений о государстве, по мнению Дюркгейма – коллективные представления, выражающие коллективную реальность. Государство имеет религиозные истоки и религиозные символы, государство и религия – часть общества, и именно в обществе формируются механизмы, регулирующие их взаимодействие. Социум оказывает влияние на человека двояким образом – не только снаружи, посредством общественного мнения, но и изнутри, поскольку общество, через категории мышления, также присутствует и внутри нас [8].

Таким образом, взгляд Дюркгейма нацелен на выявление социального начала в процессе взаимодействия религиозного и нерелигиозного. Именно общество является источником и рели- гиозного, и государственного начал, оно преобразует их в конкретные системы, обладающие на разных исторических этапах различным приоритетом.

Наряду с Дюркгеймом, основоположником социологии религии поправу считается немецкий ученый Макс Вебер. Религия интересовала Вебера главным образом с точки зрения её воздействия на общество. Исходя из того, что важнейшие источники социальных изменений коренятся в культурных системах, Вебер полагал, что религия является мощным фактором социальной динамики. Соответственно, действия человека в системе «религия – государство» имеют ключевое значение для общественного развития [10].

Следует заметить, что О.Конт и Э.Дюркгейм делают в своих работах упор на структуру общества и функционирование его подсистем, рассматривая религию и государство как социальные институты. В то же время, М.Вебер впервые уделяет конкретное внимание социальным взаимодействиям, т.е. скорее внутриструктур-ным связям, нежели самой структуре.

Дальнейшее исследование рассматриваемой проблемы было осуществлено представителями американской социологии в рамках одной из наиболее авторитетных ее теорий – структурного функционализма, в частности, в работах Т.Парсонса. Именно он обосновал значение взаимодействий, осуществляемых социальными институтами внутри общественной системы. Основная заслуга Парсонса состоит в создании системы AGIL (адаптация, целедостижение, интеграция, латентная функция) – системы действия или набора функций, совокупности определенных действий, направленных на удовлетворение потребностей системы [11]. Религия в разработанной Парсонсом системе выполняет функцию поддержания ценностного образца и интеграции через культурные элементы и легитимацию. Он показал, что условия существования любой социальной системы, вне зависимости от ее уровня и масштабов, обеспечиваются решением и внутренних задач, и поддержанием взаимодействия с другими системами, поэтому все социальные системы должны быть организованы так, чтобы быть совместимыми с другими системами и получать поддержку с их стороны. Следовательно, в социологической теории появляются первые попытки функционального обоснования процесса взаимодействия социальных подсистем, среди которых – религия и государство.

Достаточно близкой к воззрениям Т.Парсонса является теория социальных систем Н.Лумана. Система в его понимании всегда означает некое ограничение, некое упрощение, «редукцию сложности». Если с такой редукцией сложности связана каждая из существующих систем, то очевиден ее случайный характер, обусловленный тем, что образование системы включает селективный, совместный образ действий [11]. Таким образом, обосновывается не только интегративная, но и селективная функция религии, поскольку она и отвечает за взаимодействие с государственной системой, и предопределяет взаимодействие иных подсистем.

Проблема конструктивного взаимодействия в этом контексте заставляет обратиться к идее коммуникативного дискурса представителя Франкфуртской школы Ю.Хабермаса. Процесс оптимального взаимодействия социальных подсистем – коммуникативное действие, освобожденное от искаженной коммуникации [11]. При этом коммуникация между государством и религиозными организациями не выступает в качестве высшей и последней инстанции, поскольку её результаты находятся в зависимости от общественных условий и на них может сказываться влияние отношений господства и подчинения. «Очищая» коммуникацию от отношений господства и подчинения, субъекты взаимодействия выводят свои отношения на новый уровень – уровень социального партнёрства. Следовательно, взаимодействие религии и государства может быть рассмотрено предметно – как процесс, осуществляемый отдельными социальными субъектами.

Одну из наиболее известных и отчетливых попыток интеграции структуры и внутриструк-турных взаимодействий представляет собой структурационная теория Э.Гидденса. В самом общем виде Гидденс понимает теорию структурации как «онтологическое обрамление» для изучения социальной деятельности человека. «Онтология» в данном случае – это концептуальное исследование природы человеческого действия и институтов, а также взаимоотношений между действиями институтов. Целесообразно пояснить, что Гидденс не ставит под сомнение объективную природу социальных институтов. Любое взаимодействие есть часть института, и через структуру и функции института оно должно рассматриваться социологией [12].

В конце XX века ситуация во взаимоотношениях светских и религиозных институтов стала радикально меняться в пользу установления равноправного взаимодействия. Представители религиозного сообщества пытаются позиционировать себя во взаимоотношениях с государством и обществом. Так, в России готовность к сотрудничеству с государством нашла концептуальное выражение в разработанных и принятых документах – «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», «Основных положениях социальной программы российских мусульман», «Социальной позиции протестантских церквей в России», «Основах социального учения Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня» и других [1]. Обладая сформулированными концепциями взаимодействия с и государством, религиозные организации осуществляют социальное служение, участвуют в решении социальных проблем. Взаимодействие религиозных организаций с другими социальными агентами становится многополярным, многофункциональным, сетевым. При этом государству отводится роль арбитра или модератора, который сам является участником сетевого взаимодействия, но основная его функция заключается в регулировании процесса взаимодействия, отслеживании легитимности процесса. В связи с этим актуальной стала разработка новых теоретических подходов, с помощью которых было бы возможно охарактеризовать процесс взаимодействия государственных учреждений и религиозных организаций в социальной сфере.

Одним из наиболее продуктивных подходов к анализу взаимодействия государства и религиозных организаций автору представляется сетевой подход, связанный с понятием «сетевое общество». Основоположником данной концепции в социологии является американский социолог М.Кастельс, а развивали сетевой подход в социологии такие авторы, как П.Бурдье, Ж.Делез и ряд других представителей постструктурализма, неоинституционализма и коммуникативистики.

Особый интерес для исследователя поставленной проблемы представляет теория социального поля П.Бурдье, где рассматриваются взаимосвязанные понятия «социальное пространство», «поле» и «агенты поля».

Социальное пространство – абстрактное пространство, конституированное ансамблем подпространств или полей [3]. Социальное пространство включает в себя несколько полей, субъекты взаимодействия могут занимать позиции одновременно в нескольких полях. Поле – это специфическая система объективных связей между различными позициями, находящимися в альянсе или в конфликте, в конкуренции или в кооперации, определяемыми социально и в большей степени не зависящими от физического существования индивидов, групп и институтов, которые эти позиции занимают. При синхронном рассмотрении поля представляют собой структурированные пространства позиций, которые и определяют основные свойства полей, в том числе поля взаимодействия религии и государства. Бурдье обнаруживает инвариантные закономерности их конструирования и функционирования. Структура поля есть сетевое соотношение сил между агентами или институциями, вовлеченными во взаимодействия, управляет будущими стратегиями действий. На взгляд автора, понятие поля наиболее применимо к описанию процесса взаимодействия религии и государства еще и потому, что имеет ряд отличий от концепта «система», поскольку в социологической теории поле не имеет частей, его составляющих. Каждое субполе имеет свою собственную логику, свои правила, свои специфические закономерности, и каждый этап деления поля вызывает настоящий качественный скачок. Поле конституирует потенциально открытое пространство игры, у которого есть динамические границы. В работах, посвященных взаимодействию полей разной природы, Бурдье отмечает, что как бы свободны от внешних ограничений и требований ни были поля, они пронизаны действием законов окружающего поля: т. е. стремлением к прибылям, экономическим или политическим. Баланс сил во взаимодействии полей зависит от того, насколько автономно поле, т. е. в какой мере ему удается навязать свои законы и санкции окружению, в какой мере те или иные субъекты одного поля стоят ближе всего к субъектам другого поля, занимающим доминантные позиции в поле власти [4].

Таким образом, с точки зрения теории поля, описание процесса взаимодействия религии и государства можно вести через описание практики взаимодействия конкретных агентов, при этом уделяя пристальное внимание как самим агентам и практике их взаимодействия, так и полю окружения, определяя общий контекст взаимодействия.

Сетевой подход к взаимодействию институтов и их агентов в современной научной литературе, который зачастую описывается в терминологии теории информации и коммуникации, представлен в западной социологии работами К.Керли и А.Невелла, Х.Хекхаузена, а среди отечественных исследователей – в работах А.А. Давыдова. Так, российский ученый показывает, что в процессе взаимодействия субъекты действуют как алгоритмически устроенные системы, существующие в алгоритмически устроенной социальной среде. Основным алгоритмом взаимодействия является алгоритм жизненного цикла – последовательность необратимых стадий «рождение», «детство», «юность», «зрелость», «старость», «смерть» [6].

Необходимость вникать в сложную и малознакомую область – теорию информации и коммуникации – вызывает ряд трудностей для исследователей социальной жизни, обращающихся к понятиям «сеть», «поле», «социальное пространство», «сетевое взаимодействие» [9]. Однако речь не идет о перенесении понятий технических наук в сферу социальной науки. Задача состоит в самостоятельном исследовании социологами процесса возникновения совершенно нового качества социальной коммуникации, стремительным образом трансформирующего институты и практику их взаимодействия.

Сетевой подход позволяет опереться на коммуникативные процессы, которые являются основными в постиндустриальном обществе, а также на демократическую практику современного российского государства. Сегодня, в условиях глобализации, роста неустойчивости, умножения рисков в общественном развитии, растущей взаимозависимости между государственными и негосударственными субъектами, ни существующая государственная иерархия, ни выстроенная вертикаль власти, ни рыночные отношения не способны служить эффективными моделями координации интересов и ресурсов социального взаимодействия. В связи с этим, доминантным подходом в исследовании динамичных социальных процессов современности может явиться именно сетевой подход.

В контексте сетевого подхода открывается возможность конструирования сетевой модели взаимодействия государства и религии с учетом исторического опыта России. Использование концепции алгоритмов жизненных циклов в описании социальных процессов позволяет исследователям проблемы сконцентрировать внимание на различных периодах развития государственно-религиозного взаимодействия: флуктуациях, циклах политической жизни, циклах инноваций, циклах активного взаимодействия социальных институтов и организаций, циклах догм, веры и идеологий и т. д.

Предлагаемый подход способен ухватить сложность и текучесть процесса взаимодействия государственных учреждений и религиозных организаций в социальной сфере. Создаваемая при этом сетевая модель взаимодействия религии и государства представляет собой структурированный набор относительно стабильных, исторически сложившихся взаимоотношений между государством и религиозными организациями, для достижения общих целей. Среди таких взаимоотношений можно выделить благотворительную деятельность религиозных организаций, реализацию ими общественно значимых культурно-просветительских программ и мероприятий, которым согласно законодательству РФ государство оказывает содействие и поддержку. Помимо этого, ряд областей взаимодействия указан в уже упоминавшихся выше документах «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», «Основных положениях социальной программы российских мусульман», «Социальной позиции протестантских церквей в России», «Основах социального учения Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня» и других. В основном в документах обозначены такие области как миротворчество, духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание, благотворительность, охрана и развитие исторического и культурного наследия, профилактика правонарушений, попечение о лицах, находящихся в местах здравоохранение, культура и творческая деятельность, поддержка института семьи, материнства и детства и другие области взаимодействия.

Сетевая модель предстает в качестве научного инструмента анализа неустойчивости и открытости указанных субъектов, объединенных общим интересом, взаимозависимостью, добровольным сотрудничеством и равноправием. Важно отметить, что концепция сетей модифицирует понимание центрированной политики государства по отношению к религиозным организациям и общественному сектору в целом, заменяя его представлением о политике взаимной ответственности и обязательств. При этом сетевая модель позволяет исследовать взаимодействие религии и государства на «среднем уровне», т.е. в ней описываются отношения не между собственно религией и государством, а между организациями государственными и религиозными. Так, например, у Русской Православной Церкви заключен целый ряд соглашений о сотрудничестве с МЧС России, Министерством обороны РФ, Министерством здравоохранении. Соглашения имеют различные уровни как общероссийские, так и региональные на уровне отдельных региональных епархий и епархий и местных государственных учреждений.

Также сетевая модель принципиально меняет схему анализа государства как субъекта социальной политики в целом: в противоположность идее доминирующей роли государства в выработке социальной политики, при сетевом подходе государство предстает хотя и важным, но не единственным актором, субъектом социальной политики. Государство рассматривается в тесной связи с другими агентами, в частности с религиозными организациями, осуществляющими социальное служение.

Следует особо отметить, что в фокусе сетевого подхода лежат не государство и религия как институты, а связи и отношения между ними, которые могут носить различный характер – трансакционный, коммуникационный, инструментальный, идеологический, личностный и пр. Помимо этого, важной составляющей сетевого анализа является интенсивность и сила связей, а также уровень взаимной вовлеченности данных субъектов сетевого взаимодействия в деятельность.

Подводя итоги, можно отметить, что современные социологические теории, в отличие от воззрений классического периода, делают акцент не на структуре общества, а на функциональных возможностях его элементов и процессе их взаимодействия.

В настоящее время в современной социологии активно исследуются процессы взаимодействия социальных систем и подсистем. Сетевой подход представляется автору наиболее продуктивным с точки зрения получения практикоориентированных результатов, позволяющих совершенствовать процессы взаимодействия государственных учреждений и религиозных организаций в современной российской социальной сфере. Хотя данный подход, может быть, подвергнут критике, очевидно, что в условиях увеличения степеней риска в общественном развитии с его помощью может быть сконструирована оптимальная модель взаимодействия государства и религиозных организаций.