Процессуальное положение прокурора в судах первой и апелляционной инстанций по уголовным делам

Кубанский государственный университет, Краснодар, Россия, ,

,

Современный уголовный процесс основан на приоритете прав и свобод человека и гражданина, что обусловлено провозглашенной в Конституции РФ правовой государственностью, а также в связи с этим характеризуется важной ролью прокурора в уголовном судопроизводстве. Посредством участия прокурора в уголовном процессе реализуются как ключевые принципы уголовного судопроизводства, закрепленные в Конституции РФ и гл. 2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ), так и функции прокуратуры как системы особых органов государственной власти, обозначенные в Федеральном законе от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» (далее – Закон № 2202-1)1.

Как следует из содержания ч. 2 ст. 1 Закона № 2202-1, одной из функций прокуратуры является уголовное преследование. Его основы урегулированы в уголовно-процессуальном законодательстве, которое определяет как общие принципы уголовного процесса и его стадийность, так и полномочия отдельных участников процесса, в числе которых назван и прокурор.

Уголовное преследование представляет собой особую процессуальную функцию, систему, включающую связанные между собой элементы. Особенностью процессуального статуса прокурора является то, что он выступает единственным участником, осуществляющим уголовное преследование на всех стадиях судебного производства в уголовном процессе. В научной литературе среди форм осуществления функции уголовного преследования прокурором на стадии судебного производства называют следующие: поддержание государственного обвинения, апелляционное, кассационное и надзорное обжалование судебных решений, возбуждение производства ввиду вновь открывшихся обстоятельств1. При этом важно отметить, что понятия «уголовное преследование» и «обвинение» не являются тождественными, в том числе применительно к процессуальной деятельности прокурора (Гладышева, Лукожев, 2009).

Таким образом, одной из форм осуществления функции уголовного преследования выступает поддержание прокурором государственного обвинения. Это исключительная компетенция прокурора, которая раскрывает существо его процессуального участия на стадии судебного производства. На данной стадии прокурор обретает специальный процессуальный статус государственного обвинителя. При этом понятие «должностное лицо органа прокуратуры», указанное в п. 6 ст. 5 УПК РФ, не является процессуальным в том смысле, что такое лицо не приводится среди участников уголовного судопроизводства.

Особой формой процессуального участия прокурора на стадии судебного производства выступает отказ от обвинения. Институт отказа от обвинения направлен на обеспечение принципа состязательности, на котором построен весь современный уголовный процесс. Сущность данного института состоит в необходимости аннулирования необоснованно предъявленного обвинения.

Процессуальный и содержательный аспекты отказа прокурора от обвинения регламентированы в ст. 246 УПК РФ. Важным элементом в структуре отказа от обвинения, следуя норме ч. 7 ст. 246 УПК РФ, выступает внутреннее убеждение прокурора. Однако, учитывая отдельные основания отказа от обвинения, возникает вопрос необходимости такого убеждения в отдельных случаях. Так, по мнению И.В. Овсянникова, сложно говорить об убеждении прокурора, когда в ходе судебного разбирательства достоверно установлено, что на момент совершения деяния подсудимый не достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность (2021: 57). В связи с этим возникает еще один вопрос, который касается оснований прекращения уголовного дела при отказе от обвинения, включающих в том числе нереабилитирующие основания. По мнению ряда ученых, возможность отказа от обвинения по нереабилитирующим основаниям противоречит самой сути данного института2.

Мотивированность как важнейший признак отказа прокурора от обвинения, указанный в ч. 7 ст. 246 УПК РФ, определяет взаимоотношения между судом как самостоятельным и независимым носителем судебной власти и прокурором, выступающим в качестве государственного обвинителя (Решетова, 2019: 51). В суде первой инстанции отказ от обвинения имеет обязательный характер для суда, что обусловлено принципом состязательности уголовного судопроизводства (Черкова, 2017). Это означает, что сторона обвинения, представленная в судебном производстве государственным обвинителем, – это единственная процессуальная составляющая, противопоставляющая себя стороне защиты. Если нет обвинения, то дальнейшее рассмотрение и разрешение уголовного дела становится невозможным.

В суде первой инстанции отказ прокурора от обвинения является обязательным для суда в том смысле, что рассмотрение и разрешение уголовного дела прекращается судебным процессуальным актом. Однако суд может принять соответствующее решение только при наличии в отказе от обвинения мотивов такого отказа. При этом УПК РФ не определяет правила мотивировки отказа от обвинения, хотя данный вопрос подробно изучен в науке3.

Законодательство предусматривает участие государственного обвинителя на всех судебных стадиях уголовного процесса, а не только в суде первой инстанции. Зачастую активное участие прокурора по уголовным делам в судах проверочных инстанций вносит реальные изменения в результат разрешения уголовного дела. Так, согласно данным статистики за 2021 г., прокурорами было принесено 43 961 апелляционное представление, при этом 23 761 приговор был отменен или изменен по таким представлениям1.

Одной из проблемных тем в современной науке уголовно-процессуального права выступает вопрос возможности отказа прокурора от обвинения в суде апелляционной инстанции (Лу-кожев, Самаркина, 2022). С одной стороны, в гл. 45.1 УПК РФ отсутствует специальная норма, наделяющая прокурора правом отказа от обвинения, в отличие от части 7 ст. 246 УПК РФ, закрепляющей такое право. С другой стороны, согласно ст. 389.13 УПК РФ, производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном в гл. 35–39 УПК РФ, с изъятиями, предусмотренными в гл. 45.1 УПК РФ. Это означает, что полномочия прокурора, которые он реализует в качестве государственного обвинителя в суде первой инстанции, аналогичны полномочиям, которые он осуществляет в суде апелляционной инстанции.

Однако на стадии апелляционного производства ситуация значительно отличается от разбирательства уголовного дела по существу в первой инстанции. Для государственного обвинителя это выражается в кардинально иной позиции в отношении отказа от обвинения, учитывая наличие постановленного обвинительного приговора. Иными словами, в суде апелляционной инстанции отсутствуют условия, располагающие к отказу от обвинения.

Законодательные пробелы порождают активную научную дискуссию по вопросу возможности отказа прокурора от обвинения на стадии апелляционного производства. Мнения ученых по данной проблеме разделились. Так, с точки зрения С.А. Трухина, отказ прокурора от обвинения в апелляционной инстанции невозможен, поскольку не соответствует предмету, пределам и сути российской апелляции2. Указанная точка зрения определяется предметом апелляционного обжалования, состоящим в законности и обоснованности постановленного приговора суда. Противоположной точки зрения придерживается М.Н. Гаврилова, которая указывает на возможность прекращения судом апелляционной инстанции уголовного дела в случае отказа государственного обвинителя от обвинения3. На наш взгляд, при разрешении данного вопроса необходимо руководствоваться прежде всего базовыми принципами уголовного процесса, не допускающими вынесение несправедливого, необоснованного и незаконного итогового решения по уголовному делу. Таким образом, учитывая возможность существования различных ситуаций на практике на разных стадиях уголовного судопроизводства, государственный обвинитель должен иметь возможность отказаться от обвинения в том числе на стадии апелляционного производства.

Вместе с тем современное уголовно-процессуальное законодательство не позволяет сделать однозначный вывод об объеме полномочий прокурора в части отказа от обвинения в суде апелляционной инстанции, что следует считать существенным законодательным пробелом, требующим заполнения.

Представляется, что правила, в соответствии с которыми осуществляется отказ от обвинения в суде первой инстанции, должны быть закреплены и в гл. 45.1 УПК РФ, чтобы исключить неоднозначное толкование норм законодательства на практике и минимизировать научные дискуссии по этой тематике. Учитывая особенность апелляционного производства, при котором уже наличествует постановленный обвинительный приговор, необходимо также учесть, что отказ от обвинения влечет за собой отмену обвинительного приговора или иное решение суда первой инстанции и прекращение уголовного дела или уголовного преследования. В то же время нужно принимать в расчет позицию Конституционного суда РФ, который указал, что позиция прокурора в апелляционной инстанции об отмене приговора и оправдании лица за отсутствием состава преступления не является для суда обязательной и не влечет таких же последствий, как отказ прокурора от обвинения в суде первой инстанции4.

На основании изложенного можно констатировать, что по процессуальной природе отказ прокурора от обвинения представляет собой процессуальный акт, содержательно отражающий основания прекращения уголовного дела или уголовного преследования, а также мотивы отказа, внутреннее убеждение прокурора – в случаях, предполагающих такое убеждение. Отказ прокурора от обвинения возможен на стадии апелляционного производства, что следует из систематического толкования норм УПК РФ (ст. 37, ч. 7 ст. 246, ст. 389.13 УПК РФ и др.). Однако отсутствие в законе конкретного указания на право прокурора отказаться от обвинения в суде апелляционной инстанции порождает как теоретические противоречия, так и практические. В связи с этим считаем необходимым дополнить гл. 45.1 УПК РФ нормой, закрепляющей право государственного обвинителя заявить мотивированный отказ от обвинения на стадии апелляционного производства.