Процессы этнической мобилизации и межэтнического взаимодействия на Северо-Западном Кавказе во второй половине 1980 – начале 1990-х гг.

События второй половины 1980-х гг., коренным образом изменившие отечественную историю, связаны с избранием 10 марта 1985 г. на должность Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева. Перед новым лидером государства стоял ряд первоочередных задач, и прежде всего преодоление системного кризиса, охватившего всю страну. Стратегия реформирования, разработанная М.С. Горбачевым и его командой, включала в себя такие элементы, как ускорение социально-экономического развития страны, политика гласности, демократизация общества.

Снятие цензуры и увеличение числа новых изданий в рамках политики гласности способствовали переменам в общественно-политической жизни. Достоянием общественности становятся некогда закрытые документы и материалы, в том числе и по национальным проблемам. Это способствовало активизации этнического самосознания, делало неизбежной реанимацию, казалось, давно решенного национального вопроса.

В условиях демократизирующегося общества новый импульс получает движение крымских татар за возвращение на историческую родину, в Крым, заявившее о себе с новой силой в июле 1987 г. многолюдной акцией в г. Москве. В это движение также включилось крымско-татарское населения Краснодарского края, компактно проживавшее в г. Новороссийске, Геленджике, Крымском, Анапском, Темрюкском и Апшеронском районах.

Для решения крымско-татарского вопроса была создана комиссия, которую возглавил Председатель Президиума ВС СССР А.А. Громыко. Рабочая группа комиссии с 29 июля по 5 августа 1987 г. посетила Краснодарский край, где состоялась встреча с лидерами крымских татар и обсуждение ряда вопросов, в частности, проблема их возвращения в Крым [1].

Пытаясь каким-то образом повлиять на ситуацию, власти проводят разъяснительную работу через краевую прессу. Так, 6 октября 1987 г. в газете «Советская Кубань» была опубликована статья «Куда ведет слепой поводырь» под рубрикой «Экстремисты из числа крымских татар затевают провокационную акцию», с целью предотвратить готовившийся «поход в Крым», приуроченный ко Дню Конституции СССР. Также, под предлогом санитарных ограничений, был закрыт въезд для крымских татар в край, и прежде всего в Темрюкский район, откуда планировалось начать поход.

Несмотря на принятые меры, 7 октября 1987 г. с 8 часов на площади станицы Тамань начался сбор лиц крымско-татарской национальности для участия в «походе в Крым». По местному ра- дио было передано обращение с требованием отказаться от намеченной акции. Перед собравшимися людьми выступили председатель Темрюкского райисполкома Ю.А. Загоруйко и и.о. прокурора района А.М. Гноевой, обратившие внимание на противоправный характер их действий.

Тем не менее, участники шествия в Крым выступили в «поход» с лозунгами «За возвращение на Родину», но движение колоны было блокировано, шествие остановлено и пресечено в принудительном порядке.

Массовые выступления и митинги крымских татар еще продолжались какое-то время (18 октября 1987 г. в станицах Тамань, Ахтанизовская и г. Крымске, 13 декабря 1987 г. в гг. Новоросий-ске и Крымске, станицах Тамань и Ахтанизовская, пос. Сенном, Нижнебаканском и Архипо-Осиповке; 10 января 1988 г. в г. Крымске и станице Анапской и 17 января в г. Новороссийске и Крымске), но уже носили локальный характер.

Во многом стабилизация крымско-татарской проблемы была достигнута за счет конструктивной позиции, которую вскоре заняли как федеральные, так и местные органы власти. С 1988 г. организуется преподавание крымским татарам родного языка в ряде школ Краснодарского края, Крымской области и других регионов. Начинает издаваться пресса на национальном языке, решаются вопросы развития национальной культуры.

21-27 января 1991 г. Госкомстатом РСФСР, Министерством труда РСФСР и МВД РСФСР было проведено единовременное обследование крымско-татарского населения. Одним из пунктов анкеты содержал «сведения о желающих возвратиться в Крымскую область».

• 9 сентября 1991 г. СМ РСФСР принял распоряжение № 996-р «Об организованном возвращении крымских татар в Крымскую АССР и гарантиях по их обустройству», которое было подкреплено соответствующими решениями краевого Совета от 14 апреля 1990 г. и 17 мая 1990 г. Это помогло значительной части крымских татар вернуться на историческую родину.

Движение крымских татар стало «первой ласточкой», национальный вопрос оказывается в эпицентре происходящих изменений и политического противоборства, которое разгоралось все сильней.

В крае, как и по всей стране, происходит бурный рост национальных общественных организаций, которые постепенно стали выходить за рамки фольклорных и историко-культурных клубов и играть все большую роль в общественно-политической жизни.

Наибольшую активность в общественно-политической жизни края в конце 1980-х гг. проявляет казачество. Принадлежность к казачеству выступила альтернативой в ситуации кризиса идентичности русских и других, близких к ним по социально-культурным характеристикам народов.

Организационное оформление казачества как общественной организации состоялось на учредительном съезде казаков Кубани, прошедшем в Краснодаре 12 октября 1990 г., решением которого была создана Кубанская казачья Рада, а атаманом был избран В.П. Громов.

Кубанская казачья Рада определялась как военно-патриотическая организация, ставящая перед собой цель «возрождения кубанского казачества как особого народа с богатейшей самобытной культурой, укладом жизни, хозяйственной деятельностью на основе православия, веротерпимости, уважения национальных традиций других народов, населяющих Кубань, духовного и военно-патриотического воспитания молодежи, свободного хозяйственного развития».

Однако процесс возрождения кубанского казачества проходил достаточно сложно. Помимо Кубанской казачьей Рады в крае заявили о себе и организационно оформились Кубанское казачье войско во главе с атаманом Е.А. Нагаем, Кубанская казачья ассоциация «Россия» (атаман В.И. Каюда) и ряд других более малочисленных организаций. В основе размежевания лежали различные социально-политические ориентации организаций и их лидеров.

Единство позиций казачьих организаций Кубани проявилось преимущественно в вопросе о необходимости сохранения единого Российского государства и защиты интересов русского населения в республиках бывшего СССР. Кубанская рада потребовала от союзных и российских властей не допустить обращения земли в частную собственность, предоставить казачеству право государственной воинской службы и финансовые льготы, ускорить принятие законодательных актов о реабилитации казачества.

• 26 апреля 1991 г. был принят Закон о реабилитации казачества. На его основании Законодательное Собрание края приняло краевой закон, в котором 26 апреля провозглашен днем реабилитации казачества.

Достаточно уклончивое определение казачества в Законе: «репрессированными признаются народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурноэтнические общности людей, например, казачество…) [2], дало повод отдельным казачьим лиде- рам выделять его как отдельный этнос, имеющий некоторые исторически обоснованные преимущества перед остальным населением, например, в вопросах землепользования, что в свою очередь получило негативную оценку общественности края.

В этот период проявилась еще одна проблема, связанная с коренным населением края -адыгами-шапсугами. Ее началом можно считать 1989 г., когда шапсуги выдвигают требование о переименовании ряда причерноморских населенных пунктов и присвоения им адыгских названий, а также принятии мер по возрождению национальной культуры, в частности, об открытии национальных школ, о радио- и телетрансляции передач из Майкопа. К этому времени относится создание и начало функционирования общеадыгской общественной организации «Адыге-Хасе».

Однако по мере всеобщей политизации этнических процессов в стране их требования стали носить более радикальный характер. Шапсуги выступили с требованием демонтировать памятник адмиралу М.П. Лазареву на железнодорожной станции Лазаревская, установленный в 1954 г., мотивируя это тем, что Лазарев был активным участником создания Черноморской береговой линии, и под его непосредственным руководством происходило уничтожении прибрежных аулов в ходе Кавказской войны.

• 27 августа 1990 г. II сессия Лазаревского райсовета согласилась с требованиями шапсугов, и памятник был демонтирован.

Разворачивается активное движение за восстановление Шапсугского национального района, существовавшего в 1924-1945 гг. Организационное оформление движения происходит на I съезде причерноморских адыгов-шапсугов, состоявшемся 1 декабря 1990 г. в пос. Лазаревском, где было провозглашено образование Шапсугского национального района как субъекта РСФСР в границах традиционного расселения адыгов-шапсугов от пос. Головинка Лазаревского района г. Сочи до пос. Новомихайловский Туапсинского района (включительно) и избран оргкомитет. В его задачи входило взаимодействие с органами государственной власти с целью дальнейшего политикоправового оформления принятого на съезде решения по сознанию национального района.

Однако ни администрация, ни большинство населения края не приветствовало создание района. Территория СССР в этот период была охвачена процессами суверенизации, и население Лазаревского и Туапсинского районов опасалось быть обманутым и стать «дискриминируемым большинством» на территории новой национально-территориальной единицы.

В ответ на требования шапсугов восстановить свой национальный район возникло интердвижение «Сочи», объединившее несколько сот представителей различных народов, проживающих в регионе.

Однако, лидеры движения «Сочи» и «Адыге-Хасе», делая довольно жесткие политические заявления, осознавали необходимость сохранения стабильного межнационального климата в регионе. С этой целью 6 декабря 1991 г. ими было принято совместное обращение к жителям районов, о необходимости сохранения спокойствия, взвешенности при решении любых проблем; о недопущении вмешательства извне деструктивных сил с целью дестабилизации обстановки; о соблюдении гарантий прав и свобод представителей всех национальностей; о признании того, что вынесение окончательного решения о воссоздании Шапсугского национального района может быть реализовано только после принятия соответствующего Закона РФ; о том, что при разработке закона РФ «О статусе национального района» необходим учет мнения населения, проживающего на данной территории [3].

Весной 1992 г. по решению сессий Туапсинского и Лазаревского райсоветов был намечен опрос местных жителей этих районов относительно их мнения о создании Шапсугского национального района. Лидеры шапсугов призвали свой народ бойкотировать его, опасаясь невыгодного для них результата, так как доля адыгов-шапсугов на территории районов была незначительна.

В списки для голосования были включены 50 063 чел., из них в опросе приняли участие 35 791 чел. (71,5%). Результаты голосования были следующими: число граждан, проголосовавших за создание Шапсугского национального района, составило 731 чел. (2,0%), против - 33 806 чел. (94,5%), затруднились ответить - 1 254 чел. (3,5%) [4]. Таким образом, подавляющее большинство отвергло идею создания национального района.

Несмотря на результаты опроса жителей Туапсинского и Лазаревского районов, 15 июня 1992 г. было принято Постановление Президиума ВС РФ «О создании Шапсугского национального района в составе Краснодарского края».

В ответ на Постановление собравшийся 30 июня 1992 г. Малый Совет Краснодарского край-совета принял решение о невозможности создания Шапсугского национального района в настоящее время, когда отсутствует закон, регламентирующий образование национально- территориальных районов в составе субъектов Российской Федерации. Постановление вызвало мощный протест жителей Туапсинского района, которые на следующий день собрались в г. Туапсе на многолюдный митинг. После этой вспышки напряженности деятельность шапсугских лидеров претерпела ряд изменений. Вектор их деятельности перемещается из политической в общественную и культурную области. Так, совместно с Администрацией Краснодарского края была разработана «Программа национального и социально-экономического возрождения шапсугской этнической общности».

И хотя лидеры движения не отступили от своих изначальных целей, одиозных заявлений уже не звучало, что способствовало постепенному переходу движения в конституционное конструктивное русло.

Если шапсугский вопрос был инициирован коренным населением края, то следующий блок межнациональных противоречий был связан с активными миграционными перемещениями на бывшем постсоветском пространстве и противостоянию по линии «мигранты-местное население».

В целом, в рассматриваемый период межэтнические отношения в регионе характеризовались высокой степенью конфликтности, в отдельных случаях, переросших в открытое противостояние, что определяло и высокий уровень этнической мобилизации. Однако, такая ситуация специфична не только для Северо-Западного Кавказа, но и для других регионов России, что было обусловлено нестабильной экономической и политической ситуацией.