Производные инвестиционные проекты как ключевая основа теневой экономики

Под теневой экономикой принято понимать скрываемую от государства в целях налоговой и административной минимизации, уклонения от соблюдения трудовых, авторских и иных прав и стандартов деятельность, а также производство и предоставление запрещенных к обороту товаров и услуг [6]. В нашем случае рассматривается третье направление – производные инвестиционные проекты, формально легальные, получающие бюджетное финансирование, реализуемые с соблюдением действующего законодательства, но направленные на цели противоположные их официальному предназначе- нию. В то же время, при анализе вывода (хищений) бюджетных средств, в том числе выделяемых на реализацию государственных (федеральных целевых) программ, где часто запускаются инвестиционные проекты, нередко используется понятие криминальная экономика[1].

В 2022 году по оценке Министерства труда и социальной защиты РФ в неформальных трудовых отношениях, то есть работая в теневом секторе, состояли 663 тыс. человек (0,8 % всего трудоспособного населения) [2].

Теневой сектор сегодня остается устойчиво негативным фактором, поддерживающим дисбаланс глобальной экономики, угрожающим безопасности, реализации целей устойчивого развития, замедляя прогресс. При этом уровень устойчивости теневой экономики обратно пропорционален уровню экономической безопасности. В современных условиях уровень устойчивости теневой экономики зависит доли сегмента, приспособленного под действующие законодательные нормы и сложившиеся институты.

В то же время эксперты Высшей школы экономики (далее – ВШЭ) исходят из того, что теневой сектор российской экономики способен «смягчать удар экономических шоков», то есть жестких санкций, за счет вовлечения малого предпринимательства, оперативного перетока человеческого капитала, отсутствия регуляторной нагрузки и административных барьеров, а также за счет способности к быстрой адаптации. Исходя из этого, в текущих, крайне неблагоприятных условиях, «относительно мягкое регулирование», по оценке экспертов ВШЭ, способно превратить теневой сектор в стабилизирующий «фактор гибкой адаптации экономики к новым условиям»[3]. В данном случае мы видим острожный намёк на вынужденную (под давлением внешней ситуации) институализацию теневых практик и отношений. Такой подход расходится с мэйнстримом, где за теневой экономикой признается исключительно негативная роль, а методы воздействия на ней направлены опять же исключительно на подавление и превенцию.

В России теневые явления активно проявляются в так называемых производных инвестиционных проектах, реализуемых чаще всего в сфере строительства, расширения и подержания инфраструктуры [8].

По действующей сегодня методологии внутренний валовый продукт (далее – ВВП) рассчитывается по совокупности чистых налогов, валовой прибыли, а также оплаты труда. Российская финансовая система распределяет ВВП на государственные и со- циальные нужды, а также субъектам экономики. Диверсифицированное перераспределение обеспечивает нужды государства, экспорт, расходы домохозяйств, а также валовые накопления (см. Рисунок 1)

В относительно стабильных условиях (до пандемии и эскалации санкций) общая поправка на теневую («серую», неформальную) деятельность составляла по официальным данным широкую «вилку» – 18-23 трлн руб. Более пессимистичное в оценках экспертное сообщество, оценивает уровень указанной поправки как одну из наиболее высоких в мире.

В последнем перед пандемией году нормального развития (2018 год), объем российского ВВП РФ превысил 103 трлн руб. Отсюда, опираясь на экспертные оценки, совокупный объем теневой экономики в финансовом выражении мог быть оценен примерно в 40 трлн рублей.

Более или менее развитая теневая экономика была и есть во всех государствах. Её существование выработало определенные общие черты. Так, в глобальной экономике примерно треть скрытого от государств оборота приходится на строительство. В данном случае проявляется глобальная тенденция, использования отрасли для получения теневых доходов, что проявляется преимущественно в реализации инвестиционных проектов, финансируемых из бюджетов.

Многие авторы данной проблемы исходят из того, что присвоение бюджетных средств было всегда и во всех экономических системах, что характерно как для капитализма, так и для социализма, где хотя и в косвенной форме, но также извлекались нетрудовые доходы.

На этапе становления капитализма, в процессе первоначального накопления капитала сформировалось несколько подходов к извлечению теневых, то есть нелегальных доходов. Объем теневых операций в строительстве прямо производен от уровня госу-

Рисунок 1. Распределение и перераспределение ВВП

дарственного присутствия в национальной экономике и действующего налогового бремени.

В российской экономике реализация бюджетных инвестиционных проектов, как правило, имеет повышенный уровень теневой активности, выше уровня развитых экономик. Следует отметить, что теневые явления в строительстве имеют мультипликативный эффект, распространяя своё ощутимое влияние на финансовые отношения в других отраслях. В российской практике такой переход осуществляется посредством запуска и реализации производных инвестиционных проектов, сопровождающихся механизмами сокрытия информации.

Нехватку средств для обеспечения экономической устойчивости, а также для достижения запланированных национальных целей развития в современных сложных условиях не удается перекрыть нефтегазовыми доходами.

Приоритет в достижении и поддержании эффективности инвестиционных расходов отдается оптимизации институтов и системы взаимодействий участников инвестиционного процесса. Здесь необходимо предельное сокращение разницы планируемых и реальных бюджетных инвестиций, а также поддержание процесса генерации возобновляемых финансовых ресурсов. Особое внимание при этом уделяется качеству объектов инвестиций, что содействует трансформации структуры инвестиционного предложения.

Характерное для российских (а ранее и для советских) реалий расхождение плана и факта в части бюджетных инвестиций в действительности проявляется в затягивании сроков сдачи объектов, в нарушении сроков реализации проектов.

Для минимизации указанных и любых других негативных явлений в проектной практике их исполнители выбирают, как правило, один путь – стремятся привлечь как можно большее финансирование, что- бы таким образом перекрыть все возможные риски. В результате финансовые объемы инвестиционных расходов существенно перекрывают исходно планируемые показатели.

В этих условиях речь об эффективности реализации проекта не идет. Российская наука и практика управления пока не имеют научно обоснованной, формализованной или хотя бы общепринятой методики оценки эффективности инвестиций из бюджета. По-другому оценивать ситуацию не получается, так как бюджетные инвестиции не могут рассматриваться чисто с коммерческих позиций, то есть по объему извлеченной прибыли. В данном случае приоритетом считаются социально значимые цели, а также вопросы национальной безопасности. Бюджетные инвестиции призваны обеспечить целевой социальный эффект, который замещает экономический. В то же время их оценка сложна, а их соотношение пока точно оценить не удается.

Научно обоснованный, концептуально оформленный и реально эффективно действующий механизм формирования государством инвестиционного предложения пока не сформирован, что ведёт к ощутимым диспропорциям, негативно влияющим на экономику.

Позитивная динамика соотношения финансовых потоков показывает падение пропорции подкрепленных средств. Не обеспеченные реальными трудовыми затратами и ресурсными издержками финансовые потоки – это спекулятивная маржа, равно как и значимый источник существования коррупции, которая прочно обосновалась не только в инвестиционно-строительной сфере.

Спекулятивная надбавка оказывает растущее давление и на формирование инвестиционных расходов.

Представленный на Рисунке 2 график демонстрирует устойчивую корреляцию показателей инвестирования с объемами финансирования. При этом на кривой b прослеживаются плановые пока-

Рисунок 2. Соотношение результата инвестирования и величины финансирования [разработано автором]

затели, тогда как показатель а – реальные показатели, при которых динамика объема финансирования стимулирует, а часто и превышает прогнозируемый результат.

Приведенные расхождения характерны для многих отраслей российской экономики, а это означает, что спекулятивная надбавка практикуется повсеместно и имеет системообразующее значение.

Рассмотрим проблему математически. Отмечая пропорциональность двух взаимозависимых величин y и x, а также действия коэффициента пропорциональности k и реализации:

y = k x или y ∝ x (1)

Когда k, где поддерживается равенство: y = k x не существует, то обе зависимые друг от друга величины y и x не пропорциональны. Данные графика, представленного на Рисунке 1, позволяют наглядно увидеть дисбаланс плана и результата, а это говорит в пользу отсутствия числа k.

В последние два десятилетия Центральный банк России (далее – ЦБ) устойчиво констатировал высокий уровень «сомнительных операций», чьи объемы лишь в 2020-е годы стали падать. В первом полугодии 2023 года они сократились на 9 %, а с признаками вывода активов за рубеж составили 12 млрд руб., что вполовину меньше того же периода 2022 года. ЦБ отмечает, что при перестройке логистики платежей объемы данных операций упали до минимума за все время наблюдений. При этом основанием вывода чаще всего (в 58 % случаев) были авансы за импорт, который в действительности в Россию не ввозился. Объемы обналичивания по экономике в целом в 2023 году сократились на 13 %. [4]

В российской литературе высказывается обоснованное беспокойство ростом теневой экономики и спекулятивных прибылей, которые дискредитируют реальный трудовой вклад. Развитие информационного общества предполагает новый промышленный «ренессанс». Это потребует не только переориентации

Отрасли, имеющие ряд аналогичных со строительной отраслью параметров (сфера ЖКХ,, ремонт и эксплуатация во всех отраслях, проектная отрасль, наука, непоточные производства)

Приобретение недвижимости и элементов роскоши, вывод средств за рубеж, увеличение количества посредников, снижение производительности труда

Снижение производительности труда, халатность

Потребительское кредитование

Отрасли, для которых не характерны параметры строительной отрасли (торговля, сфера услуг (включая государственные и банковские), сельское х озяйство)

Финансовая разница за счет ухудшения качества и уменьшения количества результатов труда

Деиндустриализация, развитие спекулятивных направлений, снижение качества жизни, недобросовестная конкуренция ресурсы

Строительная отрасль

Спекулятивная надбавка к реальной стоимости затраченного труда

Нелегальное выведение финансовых ресурсов, (аналогично со стро-

Изменение стоимостных пропорций между реальными трудозатратами и ценностью поступающего финансирования

Отечественная экономика

Результат

Разница между вложенным и ф инанс о -выми ресурсами и реальными издержками за полученный результат с учетом среднеотраслевой нормы прибыли (по данным

Росстата)

Нелегально выведенные из строительной отрасли финансовые ресурсы, не подкрепленные реальным трудом

Финансовый сектор

Подогрев потребительского спроса

Финансовое инвестирование

Спрос на товары и услуги

Спрос на товары и услуги

Население

Рисунок 3. Схема спекулятивного витка [разработано автором]

целевых установок, но и ликвидации спекулятивной надбавки. В итоге, в условиях асимметрии информации произойдёт трансформация бюджетных инвестиций, что затормозит динамику теневой экономики.

В целом, мы приходим к следующим выводам:

• •    спекулятивная надбавка растёт автономно, вытесняя трудовые доходы и закручивая, таким образом, всё новые и новые спекулятивные витки;

• •    действующий механизм прогресса спекулятивной надбавки при распределении ВВП является одной из основ теневой экономики.

Особое внимание обратим на доминирование частных интересов над общественными, что стимулирует производную инвестиционную активность, пресекая всякие перспективы позитивного эффекта от государственных инвестиций.

Доля технологически (инновационно) ориентированных инвестиционных проектов является важнейшим показателем не только общей экономической безопасности, но и уровня профилактики производных инвестиционных проектов.

Активная деиндустриализация экономики, о которой сегодня много пишут в специальной литературе [5], на макроуровне минимизирует позитивный эффект от стимулируемых в рамках курса на импорто-замещение технологичных производств. Кроме того, понижение индустриальной базы формирует фор- мальные (маскирующие, подложные) обоснования производных инвестиционных проектов, что усиливает социальную напряженность.

Если инвестиционный проект не имеет и не предполагает технологическую преемственность, следует выявить инвестиционную технологическую дискретность, которая мешает синергии и фактически расчищает дорогу под производные инвестиционные проекты.

В целом сделаем выводы:

• 1.    Сокращение источников нетрудовых по характеру и происхождению доходов обостряет социальную напряженность.

• 2.    Вытеснение доходов, замещающих затраты труда, иными, нетрудовыми доходами, может быть предотвращено предельной минимизацией инвестиционной технологической дискретности с параллельным наращиванием инвестиций в высокотехнологичные (инновационные) производства.

• 3.    Искажение финансовых параметров в производных инвестиционных проектах фактически обеспечивает инвестиционную технологическую дискретность вне зависимости от форм собственности и отраслевой принадлежности, стимулируя асимметрию информации, что делает теневые процессы практически необратимыми, усугубляя угрозы экономической безопасности.