Пространство и время в контексте традиционных учений о культурогенезе

Традиционные взгляды на культурогенез детально отражены в мифологических системах, в которых повествуется о первых временах человеческого бытия, об антропоморфном универсуме, в котором и происходит приобщение человека к культуре. Это вполне объяснимо. Дело в том, что именно в первые времена своего бытия человек усваивает основные стереотипы человеческого поведения. Пребывая на родительских руках, ребёнок привыкает не использовать естественное вооружение, а также опасные предметы во вред себе и другим. Он с огромным воодушевлением показывает, как он любит близких, как он готов делиться с ними. Отбиваясь от рук, приступая к изготовлению оружия, использованию его, человек растрачивает многие духовные и душевные качества, которые изначально прививают младенцу податели всех благ, носители Высших Сил, Высшего Разума, Святого Духа (Родительской Любви). Людям свойственно забывать о первых временах своего бытия — Золотом веке, когда деревья были большими, плоды — огромными, когда не надо трудиться, когда человек безгрешен и не знает о существовании смерти. О незапамятных временах напоминают мифы, сказки, однако современная наука категорически отрицает традиционные взгляды на

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations культурогенез и всячески стремится искоренить веру в мифических исполинов, в живые говорящие самодвижущие орудия, в рукотворный Универсум, Космический Разум, в Золотой век. Так, например, С.А. Токарев в статье «Золотой век» выражает полную солидарность c В.И. Лениным, который писал: «Никакого золотого века позади нас не было, и первобытный человек был совершенно подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой» [6, c. 472].

Ещё более критично исследователи воспринимают учения, в которых исходный универсум возникает из человеческой плоти. Так, например, в германской мифологии вселенная создана из плоти антропоморфного великана Имира. Близкий мотив присутствует в мифологии догонов, в иранских и ведийских текстах, в древнерусской «Голубиной книге».

Не находит понимания у исследователей и мысль о том, что человек может появиться из гумуса — Матери-земли, что человеческое тело способно не только породить универсум, но и заполнить его. Типичный пример такого «наполнителя» — ведийский Пуруша, «чьё название образовано от глагола со значением ”наполнять”» [7, с. 300]. Преувеличивая размеры мифического универсума, исследователи преувеличивают и размеры тел «наполнителей» рукотворной вселенной.

В основе скептического отношения исследователей к мифу лежит механицизм, примитивизм, культивируемый целым комплексом гуманитарных наук. Так, например, археология полностью игнорируют предметы, орудия труда, жилища, утварь, которые порождены подлинным рукоделием без привлечения посторонних материалов. Механицизм, примитивизм предельно затрудняют понимание того, что подлинная человеческая архитектура, подлинные человеческие древности, снасти, ценности, как и человеческая культура неотделимы от человека и предельно сложны. Отрицание говорящих самодвижущихся орудий приводит к отрицанию человека.

Слова орган, органон означают орудие, инструмент. Актуальностью естественного инструментария и объясняется биоморфизм мифологических систем. Надо сказать, что необходимость преодоления механицизма во взглядах на человеческую культуру начинает осознавать всё большее число исследователей. Интерес к телесности, техникам тела проявляют философы, социологи, культурологи, психологи, этнографы. Так, например, в широко известной статье этнографа и социолога М. Мосса «Техника тела» человеческое тело выступает в качестве главного предмета социальной антропологии. Выращивание и вскармливание ребенка, отношения двух взаимосвязанных существ: матери и ребенка М. Мосс отнёс к техникам периода детства, причём отметил, что «история ношения детей очень важна» [5, c. 253].

Человек не помнит первые времена своего бытия, но их прекрасно помнит его мать. Мать реально является исходным материальным и духовным

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations миром, с которым человек знакомится на заре своей истории, поэтому пролить свет на незапамятные, первые времена человеческого бытия, на исходный рукотворный универсум в филогенезе и онтогенезе невозможно, если игнорировать естественную орудийную систему матери, играющую фундаментальную роль в вынашивании младенца, в воспитательном процессе.

Ношение детей, воспитание являются базовыми формами трудовой деятельности, которые глубоко укоренены в живой природе. Не обработка камня, а воспитание неразрывно связано с развитием, прогрессом, причём не только человека. К.Д. Ушинский в своей книге «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии» с полным основанием писал: «Слово воспитание прилагается не к одному человеку, но также к животным и растениям, а равно к историческим обществам, племенам и народам, т. е. к организмам всякого рода, и воспитывать в обширнейшем смысле этого слова, значит способствовать развитию какого-нибудь организма посредством свойственной ему пищи, материальной и духовной» [8, с.92]. Мысль о том, что у животных, птиц нет производства (животноводства, птицеводства) глубоко укоренена в современной науке, однако она противоречит очевидным фактам. Воспитание человека принципиально отличается от воспитательного процесса у животных, которые не знают культурных форм альтруизма, методов его культивирования, поэтому именно воспитательный процесс способен пролить свет на природу человека, его культуры. Благодаря воспитательному процессу, не связанному с обработкой камня, бронзы, железа, дети в традиционных обществах в возрасте 6-7 лет сами становятся воспитателями и активно участвуют в трудовой деятельности, заботясь о младших, пробуждая в них человеческие качества.

Под псевдореволюционными лозунгами — «Труд создал человека», «Рука создала человека» с лёгким сердцем подпишется Папа Римский. Между тем до сих пор нет музеев, посвящённых руке. До сих пор отсутствовали и комплексные исследования роли материнской руки в становлении человека, в исходных формах социализации, инкультурации. Еще Аристотель рассматривал человеческую руку в качестве орудия орудий. Роль орудия орудий в истории ношения ребёнка, в воспитательном процессе трудно переоценить. Всё это побудило автора данной статьи заняться комплексными исследованиями материнских рук, рассматривая их в качестве исходной экологической ниши — колыбели человечества, а также в качестве исходной орудийной, транспортной, знаковой, вычислительной системы, а также в качестве исходного логического аппарата, посредством которого мы учимся считать, мерить, намереваться, думать.

В книге «О природе вещей и педагогической археологии» нами показано, что для ребёнка изначально «материнские руки, ладони (долони) являются всем: материками, долинами, колыбелью, ковром-самолётом, сказочной козой,

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations которая кормит нас, учит казать (сказывать) и т. д. [1, с. 2]. Руки матери — изначальный универсум могут быть полностью заняты телом младенца, что вовсе не свидетельствует о его исполинских размерах.

Материнские руки, пясти (пасти) позволяют пролить на природу сказочных и мифических животных, на истоки учений о матери-звере, о тотемных существах, которые в архаичных мифологических системах выступают в роли животных-наставников, божеств, демиургов, формирующих изначальный космос, а также принимающих самое активное участие в культурогенезе.

Пясти (пасти) первопредков и порождённый ими ландшафт являются исконным местом обитания человека, его первым домом (нем. Haus — дом). Это не могло не породить соответствующих представлений о первоначальном мире, первоначальном пространстве. «Хаос (греч. χάος, chaos, от корня cha-, отсюда chaino, chasco, “зеваю”, “разеваю”; хаос поэтому означает, прежде всего “зев”, “зевание”, “зияние”, “развёрстое пространство”, “пустое протяжение”» [4, с. 579]. В «Происхождении богов. Теогонии» Гесиода Хаос в качестве одной из основных первопотенций порождает из себя Эреб и Ночь. Чтобы воспроизвести ночь, достаточно наложить руки на очи. В космогонии Аристофана Хаос фигурирует в качестве первопричины наряду с Эребом, Ночью. Гесиодовская и аристофановская концепции трактуют Хаос как нечто живое.

О природе Хаоса традиционно высказываются самые противоречивые мнения. Так, например, Аристотель в своей «Физике» склонен игнорировать зооморфную природу Хаоса и трактовать его как физическое пространство. Платон в Тимее под гесиодовским Хаосом понимал «всеприемлющую природу», т. е. то, что он называл материей. Трактовка Хаоса как первозданной неупорядоченной материи получила широкое распространение. Он также часто трактуется как некая нерасчленённая сплошность, однородность, единообразие, способное к последующей дифференциации. Следует заметить, что первобытное сознание боялось парадоксов, поэтому существование оно приписывало только существам, а первоматерией, породившей мир (социум), считало матерей, поэтому в мифе всё существующее являлось живым.

Постепенно античная мысль всё больше осознаёт не только биологическую сущность, но и динамизм Хаоса, его способность всё демонстрировать, всё схватывать и всё поглощать. Не только античные, но и современные исследователи мифологии вынуждены видеть в Хаосе живое начало. Так, например, А.Ф. Лосев в статье «Хаос» пишет: «Он — мировое чудовище, сущность которого есть пустота и ничто. Но это такое ничто, которое стало мировым чудовищем, это — бесконечность и нуль одновременно» [4, с. 581].

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations

По мере развития пальцевого счёта, руки перестают восприниматься как неупорядоченное множество. Они начинают ассоциироваться с упорядоченной системой мер — мирозданием, космосом. В греческом языке космос «порядок», «упорядоченность», «строение», «устройство» и т. д. Всем мифологическим системам присущ (в той или иной степени) общий набор черт, определяющих космос. Космос вторичен по отношению к хаосу. Он противопоставляется хаосу. Вместе с тем он во многих случаев возникает из хаоса и является его частью. Подчёркивая связь космоса и хаоса В.Н. Топоров пишет: «Взаимоотношения К. и хаоса осуществляются не только во времени, но и в пространстве. И в этом случае К. нередко представляется как нечто включённое внутрь хаоса, который окружает К. извне» [7, с. 10].

В Евангелии от Иоанна говорится: «В начале было Слово…». Попытки подправить евангелиста и поставить в начале дело, а не слово не имеют серьёзных оснований. В работе «Генезис языка, сказки и мифа в контексте антропо-социо-культурогенеза» нами показано, «что слово изначально было действенным. Жесты, божества, кумиры, демоны, монстры демонстрировали дюймы, меры, миры, мироздания в гробовой тишине» [2, с.85]. Интересно отметить, что в средненемецком языке Daumen – «большой палец» [9, с. 279]. Этот демон играет фундаментальную роль при счёте на пальцах. Его с полным основанием можно считать властелином колец, мер, миров, количественных представлений. Все наши естественные единицы (соло) являлись изначальными словесами, которые породили исходный континуум, исходный космос, который до изобретения счёта казался просто собранием или нагромождением шкал — хаосом.

Изначальное знакомство с бесконечно динамичным, бесконечно содержательным микрокосмом позволяет нам постигать всё и вся путём проецирования микрокосма на макрокосм. Нет ничего удивительного в том, что всё новое является хорошо забытым старым. Благодаря материнским рукам, благодаря микрокосму, Космическому Разуму наши предки описали путешествия в иные миры, познакомились с самодвижущимися говорящими орудиями, произвели себя от животных задолго до появления работ А. Эйнштейна, Ч. Дарвина, Н. Винера.

Игнорируя начальные времена нашего бытия, исходный логический аппарат, исходное Слово можно составить самое превратное представление о логике мифа. Так, например, Я.Э. Голосовкер своей книге «Логика мифа» пишет: «Имагинативный мир мифологии имеет своё бытие: это так называемое “якобы бытие”, обладающее своей своеобразной логикой, которая для действительного бытия будет алогичной. Поэтому логику “якобы бытия” правильно назвать “алогичной логикой” или “логикой алогичного”» [3, с.18]. Используя алогичную логику можно создать только алогичную теорию мифа и составить самое превратное представление об умственных потенциях наших

Креативная экономика и социальные инновации

Creative Economics and Social Innovations предков, о культурогенезе. Между тем вопрос о происхождении, генезисе культуры - ключевой вопрос культурологии. От того или иного его решения зависит и вопрос о понимании самой культуры, её сущности, а значит, и тенденциях её развития в будущем.