Протохрам возникновения и устроения вселенной: «зона жизни» и божества зурвано-зороастрийской теогонии и мифологии в наскальном искусстве Северной Хакасии

(Космоса) можно схематично (в общих чертах) реконструировать (вообразить) по весьма позднего времени барельефам и скульптурам запада Евразии (митраистского стиля фигуры и многозначные композиции в храмах и погребальных сооружениях), то зурванистского толка изображения богов и «царств», созданных ими, а также панно, раскрывающие обстоятельства сражений, оставались до недавних пор почти полностью неизвестными.

После открытия в районе Сундуков (Кузнецкий Алатау, долина р. Белый Июс Северной Хакасии) двух сложно структурированных протохрамов с наскальными рисунками, приуроченными к мирам верхнему (Небо), среднему (Земля) и нижнему (Преисподняя), появились благоприятные условия для выделения образов, представляющих «сферу инобытия», т.е. некоего «потустороннего пространства». То были озадачивающего (трудноописуемого) вида существа, – наверное, боги, духи и «тени» отошедших в мир иной предков [Ларичев, 2003, б ; Ларичев, Гиенко, Шептунов, Серкин, Комиссаров, 2005]. Такая идея нашла затем подтверждение в ходе многолетнего изучения столь же странных изображений на широких плоскостях и гранях плит обширных могильных полей ближних и дальних окрестностей Сундуков (не опубликованы).

Требовались, однако, бóльшей весомости подтверждения правильности изложенной гипотезы с конкретной презентацией персонажей «мира инобытия» и внятным в очевидности описанием того, что определено «потусторонним пространством». Свидетельства такие выявлены, и они представляются далее.

Источник: Правая плоскость протохрама возникновения и устроения Вселенной. Выделение в пространстве рассредоточения рисунков сюжетного плана композиций. Третий из сакральных памятников района Сундуков, Подлиственки, наскальные изображения которого позволили восстановить обстоятельства зарождения Мироздания и описать структуры его по окончании творения, предоставляет превосходного изобразительного качества и глубокой содержательности материалы для решения поставленных проблем [см. Ларичев, 2005; Ларичев, Паршиков, 2006]. Они, уникальные материалы, особо ценны потому, что легко воспринимаются в контексте все тех же, зурвано-зороастрийского толка теогонии, космогонии и космологии. Это обстоятельство не должно удивлять, ибо правая плоскость есть неотъемлемая часть одного и того же памятника – Подлиственки, созданного единовременно, по всей видимости, на рубеже II—I тыс. до н.э., т.е. в эпоху поздней бронзы или в самом начале раннего железного века.

Изображенное в границах ее четко подразделяется на 4 композиции:

• 1    – левую половину плоскости занимает неподвластное образному восприятию, а потому логически четким истолкованию и объяснению сложно кружевное переплетение кривых линий, причудливо совмещенных с малопонятными фигурами и, возможно, фрагментами тел. В результате, композиция смотрится запутанным до неразличимости образов, невообразимо

в

б

а

0           20 cм

Рис. 1. Композиция левого отдела правой плоскости - зона Хаоса ( а ); образы храфстра - многоглавый змий ( б) и трехногое чудовище ( в ).

беспорядочным нагромождением нечто «недооформленного» (рис. 1, а ). Различимы в этом своеобразном «месиве» линий фигура горного козла, размещенная в левом нижнем углу композиции, а также лань и хищники (волки?) по верхнему краю ее. В целом же, если бы пришлось, положим, решать задачу воплотить в картине известный по словесным мифологическим повествованиям Хаос, то, пожалуй, изображенное в левой части плоскости могло бы стать классическим образцом для всевозможных художественных фантазий на заданную тему;

• 2    - верхнюю часть правой половины плоскости занимает фигура странного, синкретичного обличья, с миниатюрным веерообразным крылом существа, отчасти напоминающего по виду льва. Тело его рахитичное; крупная, с длинным рылом и широко раскрытой пастью голова увенчана рогами, а хвост причудливо ветвист и поднят вверх. Фантастического вида животное обращено головой в сторону двух крылатых антропоморфов и, судя по всему, яростно атакует их, намереваясь растерзать (рис. 2, б);

• 3    - нижнюю часть занимает фигура подлинного монстра. Тело чудовища - подтреугольное, с несоразмерно коротенькими ножками; голова

Рис. 2. Сцены противоборств орла и змия, храфстра и антропоморфов: а - длиннокрылый монстр и антропоморфы (фрагмент композиции); б - крылатый лев и крылатые антропоморфы (фрагмент композиции); в - орел и змий.

небольшая, то ли птичья, то ли змеиная; хвост - сложно ветвистый, веерообразный; шея длинная, а от нее (но отнюдь не от плеч, как должно) далеко влево и вправо распростерты узкие изогнутые крылья. Хвост и переднее крыло фантастического в нереальности существа блокируют антропоморфов. Их атакуют также волк (?) и образно нераспознаваемые существа (рис. 2, а );

• 4    - в правом верхнем углу плоскости изображена сцена противоборства орла и змеи. Они, возможно, персонифицируют лидеров (главных богов) противостоящих сторон (рис. 2, в ).

Как бы, на беглый взгляд, ни выглядело безнадежным для понимания изображенное на правой плоскости, оно все же поддается «прочтению» в свете зурвано-зороастрийской мифологии и теогонии.

Варианты интерпретаций композиции, размещенной в левой половине плоскости. Сложные сплетения кривых линий и дисгармоничных очертаний пятен выбивки вызывают в памяти описание беспорядочно перемещающихся в пространстве частей тел и обломков предметов, которые, согласно индоевропейским, западного образца мифам о первоначальном состоянии мира, случайно совмещались друг с другом, образуя несообразные создания, обреченные на распад и гибель. Возможно, таким представлялся Хаос античным мифологам и натурфилософам до начала и в самом начале миротворения (это нашло эффектное отражение в сцене с Орлом на Яйце левой плоскости протохрама, расположенной в ближайшем соседстве [см. Ларичев, Паршиков, 2006].

Интерпретация композиций, размещенных в правой половине плоскости. Игра солнечного света и тени в пределах ее. В контексте драматических картин столкновений монстров с крылатыми и обычного вида антропоморфами, а также сцены смертельной схватки орла и змия, хаотического стиля композиция может быть истолкована несколько иначе -как то самое, упомянутое в начале доклада Дужахва, «Царство тьмы», место господства бога Зла и Лжи и его прихвостней, омерзительного обличья храфстра. Это они, прознав однажды о существовании ненавистного «Царства Света, Правды и Добра», изошли из мрака с намерением искоренить всех светлых обитателей его и, тем самым, обрести господство над всем Миром.

Если обе композиции правой плоскости поняты правильно, то поле столкновений храфстра и антропоморфов правой половины ее есть ни что иное, как упоминаемое в зороастрийских мифологических повествованиях загадочное в смысловой содержательности «Место смешений» («столкновений»?; оно же - «Зона жизни»). В границах ее на протяжении 9 тысячелетий как раз и противоборствовали воплощения сил Добра и Зла.

Сцены борьбы и противостояний, возможно, преднамеренно размещались на правой плоскости с учетом закономерностей освещения ее Солнцем от часов близких полудню и до заката (что определялось размерами навеса, очертаниями и крутизной наклона его, а также степенью разворота подтреугольного внутреннего пространства протохрама относительно юговосточной части горизонта). Сначала в поле проникновения лучей попадала картина схватки двух главных персонажей композиций – орла и змия, олицетворяющих, с наибольшей вероятностью, альтернативные божества – живые воплощения Света и Тьмы. В последующие часы затемненные и освещенные участки плоскости варьировали по величине, позволяя наглядно представлять переменчивый ход противоборства обитателей «Зоны жизни» и храфстра, выходящих из «Зоны тьмы», Хаоса. После полудня в тень очень медленно погружался Хаос, а перед закатом Солнца во мраке исчезало и поле сражения со всеми его персонажами.

Краткие итоги поиска. Многофигурные композиции обеих плоскостей протохрама Подлиственки, предельно кратко презентованные в двух докладах, представляют собой редкостной ценности иллюстративный источник для реконструкций в области интеллектуальной и духовной жизни ранних кочевников Южной Сибири. Все в понятом при расшифровках («прочтениях») одинаково важно – и по части религиозно-мифологических представлений, и в сфере естественно-научных познаний Природы тех, кто эффектно олицетворял гиперборейскую окраину оси блестящих евразийских протоцивилизаций.