Провоцирование

Провоцирование – понятие, в трудах Бахтина указывающее на побуждение к самораскрытию. В «Проблемах поэтики Достоевского» использовалось как термин, обозначающий систему приемов, переводящих произведение из режима авторских оценок в режим диалога автора с героем и героев друг с другом. Чтобы художественный мир стал адекватным воспроизведением реального мира, герой должен быть не только свободной и самостоятельной личностью, но и восприниматься читателем через призму собственного слова, а не авторской оценки. По мнению Бахтина, впервые добиться этого удалось Ф. М. Достоевскому: «вся художественная конструкция романа Достоевского направлена на раскрытие и уяснение этого слова героя и несет по отношению к нему провоцирующие и направляющие функции» [1, т. 2, с. 65]. Ведущей задачей автора в полифоническом романе становится провоцирование героя к проговариванию самых сокровенных мыслей (в том числе тех, которые герой обычно скрывает от окружающих и даже от себя). Для этого автор ставит героя в такие положения, когда тот вынужден терять самоконтроль, проговариваться, оправдываться, каяться и т.д. Соответственно, сюжет романа сводится к серии провоцирующих ситуаций:  конфликтов, катастроф, споров, скандалов, разоблачений, придающих атмосфере романов Достоевского нервность и неровность: «Ни один элемент такой атмосферы не может быть нейтрален: все должно задевать героя за живое, провоцировать, вопрошать, даже полемизировать и издеваться» [1, т. 2, с. 55].

В последующих работах Бахтина исторический контекст понятия «провоцирование» расширяется. В развитии литературы выделяются монологическая (представленная эпосом) и диалогическая (ассоциируемая с романом) линии. В первой описывается завершенный, готовый герой: «В нем нечего искать, нечего угадывать, его нельзя разоблачать, нельзя провоцировать» [1, т. 3, с. 637]. Во второй герой не равен себе: он изменяется и развивается, постоянно реагируя на провоцирующие действия. Приемы провоцирования в романе генетически восходят к анакризе в сократическом диалоге (которая представляла «провоцирование слова словом же» [1, т. 6,  с.15], к

«экспериментально-провоцирующим техникам» менипповой сатиры (фантастике, осмеянию и т. д.), герои которой провоцировались сюжетом [1, т. 6, с. 129] и далее – к народной смеховой культуре.

Древнейший источник всех практик провокативности – карнавальный смех, изобличающий и обнажающий человека. Ассоциируясь с ростом и изменением, смех в работах Бахтина символизирует жизнь как таковую. В этом контексте можно объяснить тенденцию к расширению контекста употребления им термина «провоцирование». В поздних работах Бахтин усматривает в нем не столько способ раскрытия характера, сколько побуждение к жизни как таковой. Важным критерием жизни является способность соответствующим образом реагировать на внешние факторы. Поскольку человек – это существо, наделенное речью, отличительной характеристикой человеческой жизни является способность реагировать на внешние воздействия при помощи слов: жизнь человека есть диалогический ответ на провоцирующие факторы. Всякое живое слово внутренне диалогично: «оно провоцирует ответ, предвосхищает его и строится в направлении к нему» [1, т. 3, с. 33]. Если слово, обращенное к человеку, не подразумевает ответа, значит адресат сводится к вещи: «Одно дело активность в отношении мертвой вещи, безгласного материала, который можно лепить и формировать как угодно, и другое – активность в отношении чужого живого и полноправного сознания. Это активность вопрошающая, провоцирующая, отвечающая, соглашающаяся, возражающая и т. п., т. е. диалогическая активность» [1, т. 5, с. 342]. Здесь провоцирование рассматривается в предельно широком смысле – как онтология филологии, закладывающая основы методологии гуманитарных наук.

Таким образом, понятие «провоцирование» у Бахтина эволюционирует от литературоведческого неологизма, обозначающего способ раскрытия характера литературного персонажа до философской категории с глубинными экзистенциальными смыслами (побуждение к диалогу как проверка на человечность).

Термин «провоцирование» применим и к творчеству Бахтина, которое отличает не столько фактологическая строгость, сколько способность инициировать диалог и побуждать в читателях творческую активность, провоцируя их на собственные размышления по поводу намеченных автором проблем.

Ист.: Бахтин М.М. Собр. соч.: в 7 т. М., 1996–2012. Т. 1–6.

• 1.    Бахтин М.М. Собр. соч.: в 7 т. М., 1996–2012. Т. 1–6.

• 2.    Дмитриев А.В., Сычев А.А. Провокация: социофилософские очерки. М.: ЦСПиМ, 2017. С. 165–187.

• 3.    Сычев А.А. Теория провоцирования М.М. Бахтина: от самораскрытия к диалогу // Диалог со временем. 2018. Вып. 65. С. 136–149.

Provoking

Andrey A. Sychev, Doctor of Philosophy, Professor of the Department of Philosophy at the Mordovia State University.

N.P. Ogarev National Research Mordovia State University.

Saransk, Republic of Mordovia, Russia

Annotation. The publication presents a dictionary article prepared for the Bakhtin Encyclopedia. Keywords : provoking, anacrisis, dialogue.