Прусская армия семилетней войны в работе Ф.Меринга "История войн и военного искусства"

Lydin NN, PhD in History senior lecturer

Altai State Pedagogical University Russiam Federation, Barnaul

Важным достижением Ф.Меринга, сделанным в его работе по истории войн и военного искусства является прояснение роли психологии и влияния, оказываемого ею на качество армии и даже характер ведения боевых действий. Отойдя от восприятия солдат в качестве простых винтиков военной машины Ф.Меринг указывает на то, что появление «стратегии измора» в XVIII веке была не просто возможно, но неизбежно. Введение жесткой дисциплины привело к понижению социального статуса солдат и престижа военной службы, здесь уже нельзя было разжиться на реквизициях, да и жалование было не особенно высоким. Вкупе с длительными сроками службы это привело к тому, что «Служба простого солдата, которая в XVI столетии считалась приличной для мелкопоместного дворянства, в XVIII веке считалась величайшим несчастьем и даже позором для самого бедного крестьянина»54. Это приводило к сокращению количества национальных элементов в армиях, что привело к увеличению числа наёмников, которые стали костяком новых кадров. Низкая мотивация наёмников приводили к высокому уровню дезертирства, который сильно увеличивался в отсутствии продовольствия, это привело к широкому распространению магазинной системы, которая сковывала маневренность. Военачальники просто не могли себе позволить чрезмерное удаление от магазинов, что предопределяло радиус действия армии в размере нескольких переходов55. Офицерский же корпус напротив комплектовался по сословному принципу, что по мнению Ф.Меринга скорее было плохо, так как не давало дорогу действительно талантливым офицерам. В пример автор приводит французское дворянство, которое «…потеряло свои феодальные доблести и развратилось в атмосфере придворного безделья. Французские маршалы Семилетней войны представляли собой галерею бездеятельных и даже бесчестных бездельников»56. Ситуация в австрийской и прусской армиях была аналогичной. Всё в сумме это не позволяло проводить операции в духе «стратегии сокрушения»: ни солдатский ни командный состав в принципе были не в состоянии вести активную войну. «При условиях наемного войска стратегия на истощение являлась логической необходимостью и потому надежнейшим средством ведения войны». Уничтожение магазина с продовольствием было подчас более страшным ударом по боеспособности армии, чем полномасштабная битва57.

Что касается прусской военной системы, то здесь Ф.Меринг выступает с резкой её критикой отмечая, что многие вещи были значительно приукрашены в более позднее время. Так кантональная система, иногда почитающаяся чуть ли не как аналог всеобщей повинности была, по мнению Ф.Меринга, не более чем фикцией. Наличие в армии коренных пруссаков объясняется автором банальной экономией офицеров, которые вместо найма иностранцев отправляли в армию людей из низших слоёв. «Приблизительно половина войска состояла из крепостных крестьянских парней, по отношению к которым могла бы применяться более мягкая дисциплина, но и с ними обращались очень жестоко; правда, они были приучены к палкам еще

• ⁵⁴    Mering F. Eine Geschichte der Kriegskunst. Stuttgart: Paul Singer, 1908. p. 128-129

• ⁵⁵    Ibid. p. 129

• ⁵⁶    Ibid p. 131

• ⁵⁷    Mering F. Eine Geschichte der Kriegskunst. Stuttgart: Paul Singer, 1908 p. 143

на господском дворе и находились под знаменами лишь один месяц в году. В очень незначительной части постоянное войско могло состоять из обманутых юношей, попавших в руки вербовщиков, но в несравненно большей своей части оно состояло все же из бродяг, дезертировавших ради денег из одного войска в другое»58. Всеобщая же воинская повинность «…была в Пруссии того времени так же невозможна, как и во всяком другом европейском государстве»59.